Корреспондент "СЭ" взял интервью у двух российских чемпионок мира Натальи Рагозиной и Анастасии Токтауловой.

Наталья РАГОЗИНА: "Я БОЛЬШЕ НЕ ДАМ В СЕБЕ УСОМНИТЬСЯ"

     После состоявшегося в июле боя нашей чемпионки мира среди профессионалов по семи (!) версиям в категории до 76,2 кг Натальи Рагозиной с Конджестиной Ачиенг мне очень хотелось с ней встретиться, чтобы выяснить некоторые подробности,  но удалось сделать только сейчас.

     Тот бой состоялся на севере Германии в городе Куксхафене, и обстановка там была весьма странной. К примеру, началось все с того, что представители немецкой промоутерской фирмы Universum, с которой у Рогозиной раньше были хорошие отношения, направились в угол к Ачиенг.

     - Наталья, наверно, было неприятно увидеть своих бывших друзей в углу соперницы?

     - Я и представить себе такого не могла. Они хорошо знают меня и могли соответствующим образом натаскать мою соперницу, а я узнала об этом только перед боем. Все понятно: я работаю с другим промоутером - Ульфом Штайнфортом, и все же мне было неприятно видеть своих знакомых, особенно бывших наших соотечественников, в углу Ачиенг.

     - Я потом встретился с одним из них. Он страшно сожалел обо всей этой истории. Кстати, вашу победу он под сомнение не ставил, хоть и секундировал Ачиенг.

     - Да все я понимаю. Они люди подневольные. Я знаю, о ком вы говорите. Этот мужчина подошел ко мне после боя, поздравил и сказал: "Готовься лучше". А я ему ответила: "А вы лучше готовьте". А что, можно подумать, Конджестина здорово по мне попадала.

     - Попадала может и не здорово, но она завоевала симпатии зала своей активностью.

     - Да, она была активна, но била в основном по воздуху, проваливалась, не доставала. Что такого она показала, кроме активности?

     - Если честно, то мне показалось, что зал в Куксхафене был как-то заведомо настроен против вас.

     - Так это только конец истории. Впервые в жизни меня тогда удалось не то чтобы сломать, но надломить, и сделала это совсем не Конджестина. Мне все время звонили разные люди, говорили, что она меня побьет, нокаутирует в пятом раунде и все в таком роде. Прессинг был постоянный. На пресс-конференции меня всячески провоцировали. Наконец, мой собственный пресс-атташе Вишневский пришел с группой журналистов ко мне накануне боя в восемь вечера и говорит, что, мол, Конджестина передает мне "большой привет с нокаутом". Я тогда спросила всю эту компанию: "Вы пришли ко мне специально для того, чтобы передать такой привет? Тогда можете забрать его с собой и уйти отсюда". После этого они обороты сбросили.

     Все как-то нанизывалось одно на другое. Меня всячески дергали и на пресс-конференции, и на взвешивании. В результате я была сама не своя, хотелось, чтобы все это скорее закончилось. Все были против меня. Вроде, никому ничего плохого не сделала, а люди вели себя так, как будто я у них что-то украла. Может, кого-то стало раздражать, что я все пояса забрала? Не знаю. Ну а Конджестина - тяжелая соперница. Правда, хоть и машет широко, но бьет несильно, да и не попадала почти.  "Корявая", все делает не так, и совершенно непонятно, чего от нее ожидать.

     Но если бы обстановка была другой, то и бой был бы другой, и я была бы другая. А так я ее просто держала на передней руке и все. Почему не била? Не знаю. Не могу простить себе того, что не сделала того, к чему была готова. Впервые в жизни я не выполнила тренерскую установку. Все, кто видел, говорят: это не ты была. Не я. Да, вот еще что. Для подготовки мне передали диск с записями боев Ачиенг. Ну, это была сила! Она там между раундами, вместо того, чтобы отдыхать, била по лапам! Вы себе представляете? Потом нокаутировала соперницу, слезла с ринга, стала каких-то парней поднимать. Я смотрю и думаю: это вообще женщина или мужик?

     Диск был сделан, как клип. Какой-то нищий квартал, дети голодные, и вот Конджестина - героиня этого квартала, которая пробила себе дорогу в лучший мир. Даже таким способом меня пытались вывести из себя. Но при личной встрече выяснилось, что ничего сверхъестественного в ней нет. А той записью меня не просто хотели напугать, что у них не получилось. Меня хотели ввести в заблуждение, а вот это отчасти удалось. Конджестина там была "протезная", то есть почти не двигалась, била только с места, а тут она вышла и стала очень много двигаться. Пришлось перестраиваться по ходу дела.

     - У вас был хороший помощник. Я заметил в вашем углу Вячеслава Яновского, олимпийского чемпиона, который затем был очень хорошим профессионалом. Как вам с ним работается?

     - Прекрасно работается. Он меня многому научил - например, бить длинные боковые, которыми я раньше не пользовалась. Большую роль играет и то, что он сам был профессионалом, а этот опыт ничем заменить нельзя. С другой стороны, я бы хотела поблагодарить и своего прежнего тренера Анатолия Волкова. Он заложил в меня все основы и очень много дал не только как тренер, но и как человек.

     Однако нам пришлось расстаться. У чемпиона мира должен быть свой тренер, который работает только с ним, а Волков хотел продолжать работать в том же зале, где работал всегда, и заниматься одновременно со мной и со своими ребятами. Так нельзя. Но я ему очень многим обязана и должна сказать об этом.

     - В зале я сразу заметил большую группу поддержки Конджестины Ачиенг, которая завела остальную аудиторию.

     - Болеют часто за тех, кого жалко, а Конджестина приехала Бог знает откуда, пытается пробиться, но ведь и я тоже пробивалась своими силами. Что, успех достался мне легче, чем ей? Вовсе нет, мне тоже никто ничего не подарил.

     - Может, даже ваша внешность работала против вас.  Вы - большая, белая и красивая. Она маленькая, черная и несчастная. Вот у вас, мол, все и так есть, а эта, бедная, пускай хоть чемпионские пояса получит.

     - Наверно, и это сыграло свою роль. Все там сыграло роль, и все против меня. Помню, еще только иду к рингу, а все свистят против меня, гремят чем-то. Меня никто и никогда так не встречал. Думаю: Господи, куда я иду? Но теперь нужно уже думать о следующем бое, который должен состояться 12 декабря. Возможно, что это будет матч-реванш с той же Ачиенг. Я хочу этого боя и, если бы это зависело только от меня, то обязательно бы встретилась именно с ней. Только теперь я уже не поведусь на провокации и проведу бой так, чтобы у нее не было шансов.

     - А где этот бой может пройти? В Магдебурге, где вы много выступали и где за вас болеют как за свою? Тот поединок прошел на чужой территории, так что будет справедливо, если этот пройдет на вашей.

     - Может быть, и в Магдебурге, правда, они и туда, вероятно, привезут свою группу поддержки, но все равно такого безобразия, как в Куксхафене, там, конечно, не будет. Представляете себе: у меня там не было даже своей раздевалки! У Ачиенг была, а у меня - нет! И это не так безобидно. Организаторы сделали все, чтобы я не могла настроиться на бой. А после боя? Меня там секьюрити буквально выпихнул с ринга. Я ничего не поняла, а оказалось, там из угла Ачиенг в меня бросили ведро!

     На пресс-конференции потом все пытались доказать, что мне победу подарили. Я вышла и говорю: где подарили, что подарили? Вы посмотрите на меня, - а у меня ни одной царапины. Или будем считать все удары, которые она нанесла по воздуху? После этого о подаренной победе уже никто не заикался, а затем все стали просить автографы. Ну, а в декабре… В декабре все будет иначе, с кем бы я не дралась. Я больше никому не дам в себе усомниться.

Анастасия ТОКТАУЛОВА: "Я - ЧЕЛОВЕК ИЗ СИНЕГО УГЛА"

     Победа Анастасии Токтауловой над Ребеккой Херман в Дюссельдорфе и завоевание ею чемпионского титула по версии Global Boxing Union в конце августа прошли у нас почти незамеченными. Чтобы исправить это недоразумение, корреспондент "СЭ" встретился с нашей чемпионкой мира.

     - Ваша карьера начиналась с поражений. Как вы через это все прошли?

     - Большую часть из них поражениями можно назвать с трудом. Как говорит мой тренер Александр Золкин (в прошлом боксер-профессионал, первый российский тяжеловес, вышедший на мировой уровень. - прим. прим. А.Б.), я "выходила из синего угла". Меня подвозили для боя с соперницей, для которой запланировали победу. И победу ей отдавали, даже если выигрывала я. Единственный поединок, который я действительно проиграла в те времена, был с Мишель Эборо, но это была такая девушка… ну, на девушку она была не слишком похожа, к тому же на пару категорий тяжелее меня.

     - Помню, я был на одном турнире, в котором вы приняли участие. Анатолий Александров, наш чемпион мира среди профессионалов, сказал тогда: единственный боксер здесь - Настя.

     - В общей сложности я завоевала пять чемпионских поясов разного достоинства и почти всегда выходила из синего угла, так что победа после этого - двойная победа. Когда тебя на чужой территории придерживают слегка - это нормально, но когда откровенно зажимают, как, например, в Германии, это уже совсем другое дело. Соревнования - это вообще стресс, а когда ты выходишь на ринг, зная, что против тебя не только соперница, психологическая нагрузка удваивается. Ты начинаешь делать ошибки, пытаешься все решить одним ударом, а когда ты слишком к этому стремишься, это никогда не получается.

     - Кстати, вы тут сказали, что одна ваша соперница была на пару категорий тяжелее вас. У меня часто бывало впечатление, что вам писали вес, до которого вы не дотягивали.

     - Начинала я выступать в категории до 52,2 кг, хотя на самом деле весила не больше 50 - 51 кг. После 2001 года я сильно похудела. Сейчас вешу обычно 47,5, а выступаю в категориях до 49 и до 50,8 кг. То есть, я всегда недовесок.

     - В бою с Ребеккой Херман было ведь то же самое. Бой проходил в категории до 50,8 кг.

     - На самом деле я весила 47 кг. Вышла на взвешивание в одежде, толстый ремень на мне был. В карманах полно мелочи. Была еще куртка, но ее с меня сняли. По правилам я должна была весить хоть чуть-чуть выше лимита предыдущей категории - 49 кг. Но я и близко не весила. Ну, весы качнула, меня с них быстренько согнали - вот и получилось. А Херман - сгонщица. На взвешивании она вписалась в лимит, а на следующий день перед боем весила уже как минимум 52 кг. Так что нас разделяло килограммов пять, десять процентов веса. Ростом она выше меня почти на голову, хорошо дышала, хорошо двигалась, в общем драться с ней было трудно, тем более что она была дома, а я, как обычно, "вышла из синего угла".

     Очень помогло мне то, что я все время слушала Золкина. Он был отличным профессионалом как боксер, а сейчас отличный профессионал как тренер. Саша очень четко говорил мне, что делать. Мое дело было только впитывать это, как губка. У Золкина есть дар увидеть, заметить, а потом доходчиво все разъяснить. Некоторые тренеры устраивают истерику…

     - Говорят, что хороший тренер отличается от плохого тем, что хороший объясняет, а плохой орет.

     - Да, есть такое, а Золкин умеет все просто вложить тебе в уши, и я считаю, что этот бой мы с ним выиграли вместе. Он прекрасно работает не только в углу, но и перед боем может тебя отлично подготовить. Я ведь почти заставила его со мной работать. Он говорил, что не занимается с женщинами и вообще противник всего этого, но я упросила. А когда стала с ним работать, то у меня остался только один вопрос: чем же я до сих пор занималась? Он все видит, все может проанализировать, тебя заставляет делать то же самое. Подстроит тебя под конкретного противника.

     - К Херман вам пришлось как-то приспосабливаться по ходу боя?

     - Конечно, хотя мы видели записи ее боев, так что в принципе были к ней готовы. Атакует прямолинейно, часто сдваивает атаки. Хорошо бьет справа. Может давить, но может работать и на отходах. Со мной она сразу начала поддавливать, рассчитывая на свое преимущество в весе. Старалась занять центр ринга. Золкин сразу мне сказал: "Не принимай массу, отходи в сторону". Поэтому мне часто приходилось работать "от круга".

     Я иногда люблю подраться, но Золкин мне сказал: "Не надо делать глаза, как у судака, и ломиться вперед". Все правильно. Если бы я лезла вперед, мне бы очки за это не давали. Любой сумбурный обмен ударами судьи истолковывали бы в ее пользу, так как мы боксировали в Германии. А так я очки набирала. В конце боя немного поспуртовала. В общем, была уверена, что победила.

     - Тем не менее, один судья все-таки поставил ничью.

     - Да, но двое других отдали победу мне. В Германии это дорогого стоит.

     - Вы вообще выступали раньше в Германии?

     - Я часто там работала спарринг-партнером у их чемпионок. У Регины Хальмих (суперпопулярная экс-чемпионка мира, недавно покинувшая ринг. - прим. А.Б.), у Сьюзи Кентикян (чемпионка мира по версиям WIBF и WBA в категории до 50,8 кг. - прим. А.Б.), например. Регина мне всегда нравилась. С ней приятно общаться.

     - А как она вам показалась в спаррингах?

     - Она настоящая бойчиха, не филонит, не боится, пропускает, но идет вперед. И все-таки в спаррингах я у нее выигрывала.

     - Не совсем корректный вопрос, но все-таки: вот вы ее побеждали в спаррингах, а она сделала такую блестящую карьеру, как мало кто. Не вызывало это какого-то справедливого ревнивого чувства?

     - Я это как-то уже переросла. У каждого свой путь. Раньше что-то подобное бывало - мол, я же не хуже, почему у меня не так? Но сейчас карьера меня уже не очень интересует. Мастерство и искусство - это другое дело.

     - Вы еще упомянули, что работали со Сьюзи Кентикян. Как она вам?

     - Хорошая девочка. У нее отличные природные данные: чувство дистанции, чувство партнера плюс физически крепкая. Она выступает в том же весе, что и я, до 50,8, но очень много гоняет. Работать со Сьюзи нелегко. Она очень моторная, задает хороший темп. Кроме того, если Хальмих, скажем, бьет раз-два и раз-два-три, то Сьюзи может и серию из десяти ударов залепить. Если бы нас свели, то бой получился бы примерно равным, но на немецкое судейство я бы особо полагаться не стала. Вот если бы на нейтральной территории, то другое дело.

     - Ну, с Германией все ясно, но вы ведь достаточно успешно выступали и в Америке. Не было желания там остаться?

     - Нет. Чтобы жить в Америке надо полностью отказаться от себя, надо переродиться, стать другим человеком, с другим менталитетом. Я так насиловать себя не хотела и просто сбежала оттуда. Но многое мне там и понравилось. Доступность природы, например. Когда оказалась в Аризонской пустыне, увидела все это, то сказала себе: "Я уже не зря родилась на свет, раз сюда попала". Ну и Тихий океан, конечно. Когда было совсем тоскливо, я приезжала к берегу, смотрела на океан, и мне становилось легче.

     Александр БЕЛЕНЬКИЙ