Евгений Кузнецов: "Оставаться в спорте до старости в мои планы не входит"

ПРЫЖКИ В ВОДУ

С прошлогоднего чемпионата мира серебряный призер Олимпийских игр в Лондоне привез две серебряные медали. Стал абсолютным чемпионом Универсиады в Казани, выиграв индивидуальные и синхронные прыжки с трамплина. Нынешний сезон получился у спортсмена чуть менее напряженным, что не отменило главной задачи: бороться в индивидуальных и синхронных прыжках за золото чемпионата Европы, стартующего на следующей неделе в Берлине.

– Вы, как обычно, начали этот год с выступлений в Мировой серии. Каким из этапов остались особенно довольны?

– Тем, что проходил в Китае. Все-таки соревноваться с китайскими прыгунами у них дома сложнее, чем где бы то ни было. Синхронные прыжки мы с Ильей Захаровым там выиграли, в индивидуальном финале я стал третьим. Понравилось выступать и в Москве. Все-таки родные стены, своя публика, друзья приехали поддержать.

– А с чем связана неудача на Кубке мира в Шанхае, где вы, выступая в индивидуальных прыжках, не сумели отобраться в финал?

– Не знаю. В голове застряло только то, что было очень жарко. Ничего не складывалось. В первые пару дней после прилета чувствовал себя неплохо, все более-менее получалось, а потом начался резкий спад. К соревнованиям подошел в совершенно “разобранном” состоянии.

– Вы постоянно делаете в прыжках в воду что-то такое, чего от вас не ждут. Например, 2,5 оборота вперед с трамплина с пируэтом в каждом сальто – комбинация, которая не всякому прыгуну вообще может прийти в голову. Или 4,5 оборота назад с 10-метровой вышки – прыжок, который в мире исполняют считанные спортсмены и уж никак не трамплинисты. То есть резкости и скорости вращения вам вполне хватает, чтобы реализовать любой замысел. В то же время вы до сих пор не включили в программу 2,5 оборота вперед с тремя винтами – прыжок, который планировали выполнять с Ильей Захаровым в произвольной синхронной программе еще в 2011 году. В чем проблема?

– Мне почему-то не очень хорошо даются три винта подряд: “разбегаются” в стороны ноги, и как следствие, я вообще перестаю контролировать вращение. Пробовал разбивать винты: делать два пируэта в первом сальто и один – во втором. В таком варианте прыжок еще как-то складывается. Но не настолько хорошо, чтобы включать его в программу.

– А вы отдаете себе отчет в том, что прыжок с винтами “в разбивку” лишает вас возможности усилить им программу в синхронном дуэте? Ведь вероятность того, что вы с Захаровым сумеете выполнить эту комбинацию синхронно, составляет, я бы сказала, отрицательную величину.

– Это я как раз понимаю очень хорошо.

– Другие варианты для усложнения у вас есть?

– Пока нет. Усложняться “в складку” – то есть делать прыжки согнувшись, а не в группировке, я тоже не вижу смысла. Поэтому наша синхронная программа остается такой же, как была все эти годы. Просто в 2011-м она была самая сложная в мире, а сейчас аналогичный уровень сложности имеют только малайзийцы. Но по качеству прыжков они не настолько хороши, чтобы опасаться их всерьез. У всех остальных дуэтов программы слабее.

– Вас сильно раздражает эта затянувшаяся война с тремя винтами?

– Не то слово. Бесит, выводит из себя. Я постоянно прыгаю этот прыжок. Начал даже пробовать его в зале, на лонже, хотя раньше никогда в жизни не прыгал со страховкой, да и вообще особо не нуждался в том, чтобы отрабатывать прыжки в зале. Бывает, что на одной тренировке три винта получаются прекрасно, а прихожу на вторую – и не могу даже нормально наскочить на трамплин, чтобы правильно от него оттолкнуться.

– Ваше батутное прошлое до сих пор дает о себе знать и прежде всего проявляется в очень высоких скоростных качествах. Не думали о том, чтобы попробовать исполнить совсем экзотические прыжки, за которые пока не рискует браться никто другой? Например, три с половиной оборота вперед с винтом.

– Как раз этот прыжок мы с Ильей уже пробовали делать. Выяснилось, что это тяжелее, чем мы думали: скорость вращения такова, что тебя реально “разрывает” в воздухе. Нужно быть очень тренированным, чтобы делать такие комбинации.

Я пробовал усложнять и обычные, не винтовые прыжки. Добавлять еще один оборот, например. И тоже пришел к выводу, что это не оправдывает себя. Можно легко получить за такой прыжок 4,5 балла, и ультра-сложность просто не окупит низкую оценку. В этой ситуации я все-таки предпочту стабильность. Хотя когда смотрю на соперников, вижу, что они постоянно стремятся усложнить свои программы. Хе Чон (олимпийский чемпион Пекина и пятикратный чемпион мира. – Прим. “СЭ”) в этом сезоне сделал 3,5 оборота назад, хотя раньше этот прыжок не делал. Молодые китайские ребята стараются добиться еще большей сложности.

– Кому-то из соперников удавалось удивлять вас по ходу сезона?

– На этапах Мировой серии всегда кто-то удивляет. На самом деле я вообще не большой любитель смотреть по сторонам. Я даже не смотрю прыжки по телевизору – слишком устаю на тренировках.

– Но свои-то тренировки и выступления наверняка просматриваете?

– Только на сборах. Там это необходимость. И все равно не люблю.

– А сами сборы? Помнится, пару лет назад все были в восторге от тех условий, которые для прыгунов в воду создали на “Озере Круглом”.

– Это так. Но постоянно быть на сборе – тяжеловато. У нас же получается некий перекос: неделя дома, месяц на сборе. А у меня уже семья, постоянно хочется домой. От этого, собственно, я и устаю сильнее всего.

– Каким по счету европейским первенством станет для вас старт в Берлине?

– Шестым.

– Какая-то особенная мотивация у вас есть, или это будет просто еще один чемпионат?

– Там будет видно. Драйв обычно приходит уже в процессе выступления. А мотивация – в Олимпийских играх-2016. Не так уж много времени до них осталось. Нынешний сезон вот-вот закончится, следующий, предолимпийский, пролетит быстро, как показывает практика. Поэтому уже сейчас я стараюсь отрабатывать каждый старт по максимуму.

– А что будет дальше, после Игр?

– Определенные мысли у меня на этот счет есть, но озвучить их я пока не готов.

– Спрошу более конкретно: вы намерены после Игр в Рио остаться в прыжках еще на четыре года?

– Если хватит здоровья – вполне возможно. Оставаться в спорте до старости в мои планы не входит: я прекрасно понимаю, что в каком-то смысле это путь в тупик. С другой стороны, для меня прыжки в воду – это прежде всего работа. Иногда тяжелая, но всегда интересная. И я, пока есть такая возможность, стараюсь делать эту работу максимально хорошо.