Статьи
Откуда в спорте взялся допинг? Виноваты берсерки и зулусские импи
Спортивные чиновники безуспешно сражаются с допингом уже почти 60 лет и так увлеклись, что уже мало кто помнит, с чего все начиналось. Между тем первые полвека истории современного спорта (и даже чуть больше) препараты, улучшающие результаты, были абсолютно легальны. Конечно, тогда не было такого огромного количества разнообразных лекарств, как сейчас. Но наши предки наверняка оказались бы в шоке, узнав, какие в будущем станут тратиться усилия и средства на то, чтобы уличить мальчиков и девочек, принявших по своей глупости неправильную таблетку. «СЭ» изучил историю спортивной фармы до Второй мировой войны и поразился тогдашними нравами.
Объевшиеся белены
Вера в волшебные снадобья и чудесные методы, которые позволяют человеку резко повысить свою силу, выносливость и сообразительность к каким-то важным событиям, уходит корнями в глубокую древность и в махровый фольклор. Об эликсирах, мазях и фантастических растениях, превращающих простых людей в суперменов, рассказывают множество сказок, мифов и легенд. Например, в индийской «Ригведе» упоминается божественный нектар амрита, дающий бессмертие и силу, а также гарантирующий победу в борьбе с демонами.
В германских эпосах герой по имени Зигфрид пьет кровь дракона (или ест его сердце) и становится неуязвимым (или начинает понимать язык зверей и птиц). В русских сказках упоминаются молодильные яблоки, употребив которые можно вернуть себе молодость, силу и здоровье. И таких примеров множество. Поэтому не удивительно, что наши предки, особенно знахари, травники и разного рода жрецы упорно экспериментировали с природными компонентами, пытаясь получить эффективные стимулирующие препараты.
В первую очередь такой «допинг» требовался военным, которое были готовы платить любые деньги ради повышения силы, выносливости и концентрации во время битв, а после сражений — для быстрого восстановления от боевых ранений. Известно, что в Древнем Китае, Древней Греции, а также у индейцев майя бойцы применяли наркотические грибы. Под воздействием психотропных растений они становились более агрессивными, у них притуплялись чувство страха и инстинкт самосохранения.
Известная историческая байка — поедание скандинавскими берсерками мухоморов. Образ бешеных викингов, сражавшихся в состоянии транса, широко растиражирован в современной массовой культуре. Правда, ученые сомневаются, что в состав эликсира «бутотенс», который употребляли викинги, входили именно мухоморы. Это могли быть и другие растения — например, черная белена. Она также воздействует на нервную систему и способна довести до состояния исступления и неконтролируемой агрессии. И при этом имеет легкий обезболивающий эффект.
В языческие времена стимуляторы использовали во время мистерий — для укрепления сил участников действа и продления у них состояния эйфории. Частью этих церемоний порой становились соревнования в силе и ловкости. Поэтому нет ничего удивительного, что участники олимпийских и прочих празднеств в Древней Элладе не чурались «эликсиров». Как и гладиаторы в Древнем Риме, применявшие галлюциногены и стрихнин. А еще на гонках колесниц лошадей поили слабоалкогольным медом гидромелем (медовухой).
Вплоть до повешения конюхов
В Средние века расслабляющие и стимулирующие препараты использовали участники рыцарских турниров, которые во многом стали прообразом современного спорта. Допинг был профессиональным секретом в бродячих цирковых труппах. Его употребляли силачи, боксеры и борцы. Последние часто устраивали перед публикой многочасовые поединки, выдержать которые без поддержки организма снадобьями было нереально.
Но главной площадкой, на которой расцвели спортивные стимуляторы в Средние века, стали конные скачки и бега. Есть мнение, что слово «допинг» возникло именно в конном спорте. Оно могло произойти от голландского слова doop — «приправа». Этот наркотический «соус» давали лошадям перед забегами для повышения скоростных качеств. Возможно, появление данного термина в голландском языке связано с колониальными усилиями буров в Южной Африке. Dop — название алкогольного напитка из виноградной кожуры, который зулусские отряды (импи) использовали для повышения боевого мастерства. Известно, что этим зельем в 1865 году «догонялись» участники соревнований по плаванию в каналах Амстердама.
Кроме того, словом doup (уже в английском языке) именовалась курительная смесь в опиумных притонах в начале XIX века. В металлургии получило распространение понятие dopant — легирующая присадка, то есть небольшое количество вещества, добавляемого к основному материалу для улучшения его свойств. Dopping — это лигирование. Впрочем, в гуманитарной сфере допинг (в русском языке он первое время писался с двумя «п» — «доппинг») изначально приобрел негативный окрас как внешний акт насилия над организмом ради достижения большой цели.
На бегах и скачках огромным стимулом для осуществления подобных актов стало то, что они благодаря ставкам быстро стали бизнесом. На кону маячили большие деньги, а также слава для жокеев и владельцев животных. С другой стороны, манипулировать бессловесными четвероногими спортсменами было сподручнее, чем людьми. Да и в целом отношения всадников и наездников с лошадьми обычно строились на насилии и принуждении.
В ход шли самые невероятные приемы — например, натирание лошадиных ног «жгучей мазью», которая могла привести к смерти животного после забега. Подобное жульничество распространилось настолько, что организаторы состязаний были вынуждены начать борьбу с конским допингом. Первые сведения об использовании на скачках в Англии стимулятора (мышьяка) датированы 1533 годом. А в 1666 году на состязаниях в Уорксопе официально запретили «возбуждающие вещества и методы». Причем наказание за них предлагалось крайне суровое — вплоть до повешения конюхов.
Секрет черной бутылочки
До начала XX века термин «допинг» относился исключительно к конному спорту. Одно из первых упоминаний этого слова в отношении спортсменов-людей относится к 1913 году, когда британское издание Daily Mail написало о применении стрихнина «русскими конькобежцами». Почему именно русскими и почему именно конькобежцами — неизвестно. Но как бы то ни было, опробованные на лошадях препараты действительно пригодились, когда «человеческий спорт» формализовался и начал составлять конкуренцию бегам и скачкам по популярности.
Особенно интенсивно препараты из конского допинга перенимали представители соревнований на выносливость. Среди них поначалу выделялись пешие марш-броски — педестрианизм. Участники таких стартов преодолевали максимальное расстояние за определенный отрезок времени — от суток до недели. Педестрианизм как экстремальное шоу и некий вариант биохакинга (стремления шагнуть за грань человеческих возможностей) был популярен в Великобритании и США с середины XIX века до Первой мировой войны. И это было зрелище не для слабонервных.
Ходоки падали прямо на трассе. Оставляли кровавые следы, делая надрезы на бедрах, чтобы снять судороги... Спортсмены были готовы на все, лишь бы облегчить свою участь. Для этого использовались листья коки, настойки опия, а также коктейль, в котором присутствовали бренди, стрихнин, экстракт белладонны и морфин. К счастью, популярность этого безумного развлечения после Первой мировой резко упала. Зато получили развитие велогонки и марафонские забеги — более динамичные и зрелищные, но тоже не свободные от допинга.
Когда во время марафона на Олимпиаде-1904 в Лос-Анджелесе американец Том Хикс рухул в обморок от истощения за 11 км до финиша, ему прямо на трассе сделали укол стрихнина и влили в рот глоток бренди. Хикс очнулся, встал и побежал дальше, но через несколько километров процедуру пришлось повторить. Хотя уже тогда было известно, что стрихнин токсичен. Это вещество до сих пор используется как яд для борьбы с грызунами. Три укола для человека — смертельная доза, а Тому сделали две инъекции. В итоге Хикс прибежал вторым, и сразу после финиша его увезли в больницу без сознания. Однако никаких претензий людям, которые поставили под угрозу его жизнь и здоровье, спортсмен не высказал. Тогда это было в порядке вещей.
Яростным сторонником «волшебных смесей» еще в конце XIX века считался британский велогонщик Артур Линтон. Этот профессиональный спортсмен всегда носил при себе черную бутылочку, в которой находился «триметил» — коктейль из стрихнина, кофеина и эфира. По некоторым данным, именно от его передозировки Линтон и скончался в 1896 году. Во многих трудах по истории допинга Линтона называют «первой жертвой допинга». Хотя истинной причиной гибели Артура возрасте 27 лет, скорее всего, стали последствия брюшного тифа.
На Олимпиаде-1912 в Стокгольме почти все участники марафона ввели себе перед стартом «скипидарную эссенцию». В этот адский коктейль входили четыре яичных белка, один желток, дистиллированная вода, скипидар и уксусная кислота. Соотношения известны, но воздержусь от их публикации, чтобы не провоцировать современных любителей экспериментов на себе. Желудок такую эссенцию переработать не мог, поэтому ее кололи внутривенно, как и уже упоминавшееся другое расслабляющее снадобье — стрихнин.
Однако португальцу Франсишку Лазару всех этих препаратов показалось мало, и он натер тело воском (по другим данным — жиром). В те времена считалось, что спортсмен должен как можно меньше потеть — дескать, с потом из организма уходит сила. В последний момент Франсишку понял, что на улице жарковато (стояла июльская жара в 32 градуса), и решил уменьшить потоотделение радикальным способом — скорее всего, он делал это не впервые. Закрытые поры кожи во время забега дали «парниковый эффект». И на фоне обезвоживания Франсишку на 30-м километре получил тепловой удар и вскоре скончался в больнице.
Плюсы перечеркиваются негативными эффектами
Чтобы проиллюстрировать спорные эксперименты с допингом в других видах спорта, упомяну еще бейсболистов Пуда Гэлвина и Бейба Рута. Эти игроки, выступавшие в США в конце XIX века, позднее признавались, что пробовали улучшать свои физические кондиции при помощи экстракта из половых органов домашних животных. В этот коктейль неизменно входил алкоголь — тогда считалось, что спиртное улучшает усвоение допинга организмом. С одной стороны, это был прообраз тестостеронового допинга, с другой — чистой воды «деревенское знахарство».
Вскоре стрихниновые и скипидарные снадобья отошли в спорте на второй план, поскольку после Первой мировой войны главным допингом окончательно стали наркотики — стимуляторы и анальгетики. И здесь сложно переценить влияние армии. Во второй половине XIX века военные в Европе и Северной Америке не мыслили себя без кокаина и морфия, а также без этилового эфира (последний долгое время использовался еще и в медицине как средство для наркоза). Их распространение связано с тем, что как раз в этот период солдаты получили доступ к шприцам, позволившим вводить морфий внутривенно.
Еще не до конца исследованный препарат применяли в армии буквально по всем поводам, и в результате у многих солдат развилась зависимость. Эта тенденция проявилась еще во время Франко-прусской войны 1870-1871 годов, продолжилась во время Гражданской войны в США, а во время Первой мировой стала тотальной. Дошло до того, что появился специальный термин — «морфинисты». Ветеранов войны с такой болезнью на Западе официально считали инвалидами войны.
Жесткая борьба с наркоманией правоохранительными органами тогда не проводилась, а на фоне послевоенной маргинализации общества в 1920-е годы морфий и кокаин получили невероятное распространение, в том числе и в советской России. Коснулось это и спорта. Французский писатель Альбер Лондр отставил в своих репортажах свидетельство об употреблении участниками «Тур де Франс» в 1924 году кокаина, хлороформа, стрихнина, аспирина, «лошадиной мази» и о популярности обезболивающих повязок, пропитанных эфиром.
Есть мнение, что наркотики, как и алкоголь, способны только навредить спортсмену, ухудшая его координацию. Однако в отношении кокаина это не совсем верно. Вещество, получаемое из листьев коки, оказывает на организм стимулирующее и анестезирующее воздействие, бодрит и улучшает настроение. Но все «плюсы» перечеркиваются негативными эффектами после завершения действия препарата. Кокаин вызывает привыкание, провоцирует психические и физические проблемы. Поэтому в данный момент он запрещен во многих странах, включая нашу.
Дурная репутация
В 1928 году во время олимпийского марафона в Амстердаме многие участники для снятия усталости применяли аналептики (кардиозол и корамин). Возможно, в ответ на это Международная федерация легкой атлетики запретила допинг и даже попыталась дать его определение. Впервые вне закона были объявлены «любые стимуляторы, которые используются для повышения эффективности выступления на соревнованиях выше среднего уровня». Не совсем понятно, что имелось в виду под «средним уровнем». Но это был первый официальный документ, осуждающий применение препаратов для улучшения результатов в спорте.
Впрочем, никаких тестов для обнаружения запрещенных веществ тогда не существовало (в любительском спорте на них просто не было денег), и единственным способом вычислить нарушителя было — поймать его за руку с поличным. Для сравнения: в британском конном спорте допинг на уровне закона был криминализирован уже в 1903 году, а к 1912 году на скачках брали пробы слюны лошадей на теобромин, кофеин, кокаин, морфин и стрихнин.
В 1930-х фармакология начала делать большие успехи, и спортсмены получили возможность «закидываться» не только наркотиками со стрихнином, но и экспериментировать с более сложными препаратами. Например, с нитроглицерином, который тогда считался не только компонентом взрывчатки, но и кардиологическим средством. Вскоре в спорте появились амфетамины (первитин и бензедрин), однако звездный час этих синтетических стимуляторов центральной нервной системы пробьет только во второй половине 1940-х.
Ну а до начала Второй мировой войны главнейшим итогом применения допинга в спорте стало резкое ухудшение отношения общества к этому способу ведения спортивной борьбы. Если раньше лекарства-стимуляторы считались нормальным компонентом выступления, наряду с тактическими ухищрениями или использованием передовой экипировки, то в 1930-х негативная реакция по поводу разного рода «химии» стала очень популярной.
В 1933-м немецкий ученый Отто Ризер даже подвел под эту тенденцию философскую базу, опубликовав работу под названием «Допинг и допинговые субстанции». В ней он констатировал: «Соревнования стали больше зависеть от допинга, чем от тренировок, и с этим необходимо бороться». Ризер первым озвучил идею, что допинговые эксперименты убивают суть спорта, в основе которого лежит физическое совершенствование тела и честное соперничество сопоставимых по силе соперников.
Тем временем СМИ с удовольствием смаковали ужасные последствия применения в спорте наркотиков и «стимулирующих смесей». А среди соперников стало модно обвинять друг друга в тайных манипуляциях с допингом. В большинстве видов спорта он оставался легальным, но попал в категорию «неджентльменского поведения», особенно среди спортсменов-любителей. Для профи риск здоровьем ради победы считался более-менее приемлемым, а вот любительский спорт вплотную подошел к идее тотального запрета допинга.
В 1938 году Международный олимпийский комитет принял резолюцию о том, что «употребление допинга необходимо предотвращать, а лиц, принимающих стимуляторы или распространяющих такие препараты, — лишать права участвовать в любительских соревнованиях и Олимпийских играх». Однако запрет так и остался на бумаге. Грянула Вторая мировая война, а МОК оказался под контролем нацистов.
Формированию дурной репутации допинговых методов во многом способствовало то, что они с самого начала очутились в «серой зоне». Спортсмены воспринимали препараты как тайное оружие и всячески скрывали такие ноу-хау от соперников. Воздействие различных веществ на человеческий организм в принципе — не самая очевидная тема, а тут еще использовались экспериментальные или заведомо вредные для здоровья препараты. На фоне такого дурного пиара у спортивных руководителей возникло непреодолимое желание изгнать химеру под названием «допинг». Как именно это сделать, никто не представлял, но очень скоро кампания все равно начала набирать обороты и в середине 1960-х привела к первым официальным запретам, которые и стали началом борьбы с допингом в нынешнем виде.
