Талант соревноваться
СВОЯ КОЛОНКА
Когда я только начинала заниматься спортом, то, как все, болела за Ирину Роднину. Мне льстило, что мы с ней хотя и незнакомы, но из одного спортивного общества, что, наблюдая по телевизору за тем, как она в очередной раз выигрывает какие-то соревнования, можно с гордостью сказать: "Наша Ира".
В 1975-м на слете олимпийцев в Волгограде я впервые увидела Роднину вблизи и без коньков. Поразилась тогда: надо же, какая крошечная... А спустя 15 лет вышло так, что меня отправили брать у Родниной интервью. Одно их первых в моей журналистской карьере.
Мы как-то сразу перешли на "ты". Поймали какую-то ноту взаимопонимания, на которой было очень легко общаться. Другое дело, что тогда мне даже не пришло в голову всерьез отнестись к ее словам: "Жить воспоминаниями - это страшно. Я выросла в команде ЦСКА и видела, как буквально на моих глазах пропадали люди. Такие гиганты, как Локтев, Альметов... Видела, как панически они боялись момента прощания со спортом. И не потому, что спорт - это деньги, успех, хотя успех невероятно важен. Просто мы все ужасно боимся, что, когда за нами захлопнется дверь, мы не сумеем найти себе занятия, равного спорту по напряжению, отдаче. Где можно было бы продолжать работать столь же увлеченно, не замечая ни времени, ни усталости. И я всегда старалась убедить себя в том, что не спорт есть цель моей жизни, что как только я уйду, то обо всем забуду. Сразу".
Естественно, у нее не получилось. В Америке, куда Роднина улетала на следующий день после того нашего разговора, ей пришлось работать как проклятой. Заниматься тем, что умеет - учить других кататься на коньках. Никакого иного выхода для того, чтобы банально выжить, просто не оказалось. Особенно после того, как семья - уже вторая - распалась.
Мы продолжали встречаться, иногда беседовали для интервью, но лишь не так давно, перечитывая те материалы, я поняла, как часто, вроде бы говоря о других, Роднина продолжала рассказывать о себе. Например, на одном из профессиональных чемпионатов мира, наблюдая за великой Катариной Витт, Ирина вдруг сказала: "Витт так и осталась одна. Это, увы, абсолютно закономерно: сильная личность редко находит себе пару. Подчинения она не переносит, а находиться рядом с более слабым, особенно если этот слабый - мужчина, ей тоже невыносимо".
В другой раз мы беседовали о чем-то совершенно женском, я спросила, как часто Ирине приходилось выслушивать мужские комплименты, и она вдруг сказала: "В этом отношении я - несчастная женщина. Покопайся в любой газетной подшивке и увидишь, что, как только я начала выступать и выигрывать, меня сразу же окрестили боевым товарищем, ледовым кем-то там еще. На всех обследованиях у меня всегда были самые плохие показатели. И везде внизу приписывали: "Выигрывает только за счет силы воли и характера". При этом никому не приходило в голову, что у меня просто талант такой - соревноваться".
Вот мне иногда и казалось, что она не живет, а продолжает соревноваться. В любой ситуации, при любой возможности. А раз так, - думала я, - то, наверное, Роднина должна чувствовать себя не очень счастливой: тренировала, но не стала выдающимся тренером, мечтала построить свой ледовый дом в Москве - и не построила. Работала на телевидении, но и этот опыт оказался весьма кратковременным. Да и от своего вида спорта отошла, заметив однажды: "Если задаться целью изменить существующее положение дел, надо менять все радикально. Идти на конфликты. Это проще сделать человеку со стороны. А у меня слишком много связей с нашим фигурным катанием".
Лишь недавно, накануне 60-летнего юбилея Ирины, я поняла, что почти тридцать лет назад, выиграв свою третью Олимпиаду, она все-таки захлопнула за собой дверь. По ту сторону осталось очень многое: уникальная карьера, в которой не было ни одного поражения, чувство долга перед тренером, клубом, страной, заставляющее не обращать внимания на усталость и травмы. Там же осталась крошечная женщина на пьедестале, по лицу которой при звуках советского гимна текли крупные слезы, которые мы, в отличие от нее самой, вспоминаем до сих пор.
В другую жизнь легендарная спортсменка взяла лишь право жить так, как она хочет. Ни перед кем за свою жизнь не отчитываясь и ни на кого не оглядываясь. Так и живет. И мне хочется, чтобы в этой жизни она еще очень долго была счастлива.
