"Не понимал, куда еду. А остался навсегда". История первого российского игрока на Кипре
Михаил ГОНЧАРОВ из Ларнаки
– Я стал первым российским футболистом в чемпионате Кипра, – начал Косарев. – Именно российским, а не советским. В то же время сюда приехал на закате карьеры из Украины Блохин. Правда, выступал он в Лимасоле, выходил играть по тайму и надолго не задержался.
Вариант с Кипром возник неожиданно, устроиться помог Анзор Кавазашвили. Пригласили на просмотр в ЭПА из Ларнаки, но там уже было два разрешенных легионера, брать третьим меня не захотели. Тут же возник вариант с "Омонией" из Арадиппу – маленького пригорода. Попал на глаза ее главному тренеру – чехословацкому специалисту Черману, который, кстати, выигрывал со своей сборной Олимпиаду-80 в Москве. Тот сразу сказал: "Собирайся быстро, я тебя забираю". Но еще долго меня не могли заявить – в России зарождалась контрактная система, стали просить за трансфер какие-то деньги. В итоге выручил как раз Кавазашвили, договорился с нужными людьми и помог оформить необходимые документы.
– Кипр по тем временам казался неожиданным выбором. Не боялись?
– Конечно же, это было что-то новое и диковинное. Совершенно не понимал, куда еду. Ларнака, в отличие от сегодняшнего дня, представляла собой деревушку. Никаких современных отелей, высотных домов или элитных магазинов, которые настроили сейчас. Но зато спокойствие и уютная атмосфера. Через пять месяцев подъехала жена. Прежде она работала в Москве в компании Каспарова, но решила все бросить и тоже перебраться сюда. Так мы тут и задержались. Два года я поиграл, потом в 33 решил закончить.
– Что представлял собой местный футбол? И как он изменился сейчас?
– Я очутился в местной второй лиге, в скромной деревенской команде, причем непрофессиональной. В ней только два профессионала и было: я и известный чешский футболист Прохазка. Он забил 24 гола за чемпионат, я – 14, выступая на позиции центрального хавбека. Мы выиграли первенство и пробились в высший дивизион. В следующем сезоне стал играть уже либеро, а потом, не видя серьезных перспектив, решил завершить карьеру.
Футбол здесь, конечно, был не самого высокого уровня, разница по сравнению с Россией чувствовалась. Кипр еще не вступил в ЕС, поэтому и существовали ограничения на иностранцев. С тех пор все радикально изменилось – теперь разрешаются легионеры, клубы ими напичканы, появились деньги. И теперь есть уже 4-5 команд, соответствующие классу РФПЛ. Хотя по сборной реформы, на мой взгляд, ударяют: местные ребята совсем не получают практику.
"И ЗАЧЕМ Я БРОСИЛ ТРЕНИРОВАТЬ?.."
– С какими главными сложностями столкнулись?
– Первая – языковой барьер. Многие киприоты учились в свое время в СССР, и на русском здесь кое-кто, но говорит, однако в команде моему появлению все равно удивились. Никак не получалось найти контакт, потому что общаться мы толком не могли. Хорошо, что был Черман, знавший русский.
Вторая сложность – погода. Честно говоря, вот вам жарко сейчас, а раньше было еще хуже! Климат поменялся кардинально. Когда я сюда только приехал, летом на улице было градусов 50 тепла. Поэтому и жил я в режиме тренировка – дом. Ни на что другое ни сил, ни желания не оставалось, тут ходить-то было тяжело. В остальном трудностей не видел. Люди добрые, отзывчивые, жить приятно.
– Почему, повесив бутсы на гвоздь, не вернулись в Россию?
– Встал вопрос – что делать дальше. Посовещались с женой и рискнули – остаемся. Подучил в специальной школе греческий язык, пригласили работать тренером. Сначала занимался с детьми, затем главным тренером во взрослых вторых командах – в ЭПА, "Анортосисе". Трудился, кстати, и специалистом по вратарям, хотя сам был полевым футболистом. В общей сложности отдал профессии 14 лет.
Потом начали появляться оффшорные компании, жена подсела на это дело, мы скопили капитал и решили открыть собственный японский ресторан. А им нужно ведь заниматься день и ночь. Если честно, сейчас понимаю: сделал ошибку, бросив футбол. Очень по нему скучаю. Нужно было продолжать тренировать. Вот сейчас раздумываю – может, вновь взяться за это дело?
– А получится?
– Моя ошибка была еще и в том, что, как только я закончил, Кипр вступил в ЕС, и новым тренерам стало необходимо получать лицензию Pro. Когда работал я, хватало российского диплома педагогического университета. Теперь же придется учиться, что дорого. Словом, посмотрим. Но правда – очень скучаю по футболу.
– Перспективы стать главным тренером в высшей лиге видели?
– Честно – нет, не был готов. Только во вторых командах. Во-первых, у меня тогда был недостаточно хорош язык. Вспомните, что из наших авторитетных специалистов, кто сюда приезжал, никто не задерживался: это и Кипиани, и Бышовец, и Гуцаев. Мешал как раз барьер в общении.
Вторая проблема – футбол здесь все-таки раньше был непрофессиональным. У игроков помимо спорта имелась основная работа. Кто-то трудился в банке, у кого-то профессия была связана с физическим трудом – например, маляр. И вот приходит человек после 5-6 часов пахоты на жаре тренироваться, что с него можно требовать?
– В Россию за все это время работать в футболе не звали?
– Нет.
– Самый известный игрок, прошедший через ваши руки?
– К примеру, занимался с вратарем сборной Кипра, который оказался в моей команде еще в юношестве, – Антонисом Георгаллидисом. Играет до сих пор.
"ТЫ ЧЕГО ТРЯСЕШЬСЯ?", – КРИЧАЛ МНЕ ГАВРИЛОВ
– В вашей биографии был "Спартак". Официальных матчей вы не провели, но рассказать вам наверняка есть о чем.
– Это был очень интересный опыт. Все мечтают попасть в "Спартак", тем более молодые ребята с Дальнего Востока. Я провел неплохой сезон в "Амуре", после чего на сборах в Сочи подошел Сергей Сальников и пригласил в Москву. Видимо, что-то разглядел. Естественно, я радостью согласился!
Правда, сложилось все не очень удачно. На первых тренировках "полетел" мениск, хотя вот-вот я уже должен был играть за основу. Думал: все, карьера завершена, ведь уже раньше проблемы с коленями имелись. Однако сделали операцию, уже через месяц тренировался на поле. Но при этом часть сборов пропустил, входить в сезон было тяжело, и мне вежливо сказали: "Ты уж извини..." Провел 5-6 матчей за дубль, пару товарищеских – за основу. Но физически было тяжело. Не закрепился. Хотя на замену в чемпионате СССР несколько раз попадал.
– Какие воспоминания о работе с Бесковым?
– Самые хорошие. Он постоянно подсказывал, переживал. Очень интеллигентный человек с отличным чувством юмора, чувствовался дух старой школы. Вообще "Спартак" был командой мечты – люди хорошо относились друг к другу, что бывает не всегда. Для меня, мальчика с Дальнего Востока, попасть сюда было чем-то невероятным. Тренироваться рядом с Дасаевым, Гавриловым, Черенковым, Мирзояном, Романцевым – это же настоящее счастье! Та банда могла любого обыграть.
Помню, поставили меня выполнять упражнение в паре с Гавриловым. А я волнуюсь страшно, коленки аж дрожат, пас отдать не могу. Тот мне и говорит: "Вова, ты чего трясешься? Мы такие же люди, как и ты – две руки, две ноги. Посмотри на Шавло – он из Риги приехал в рваных штанах, тоже ничего не умел. А теперь каким стал!". И я сразу успокоился.
– Кто еще запомнился в первую очередь, удивлял футбольными и человеческими качествами?
– Выделялся среди всех, конечно же, Черенков. Добрый, прекрасный в общении, нисколько не пижон и не зазнайка со своим-то талантом. Пахал на тренировках, всегда готов был что-то неординарное придумать, не боялся рискнуть и попытаться сотворить чудо.
– Почему вы решили уйти?
– Меня посреди сезона отдали в аренду. Пригласили в Кострому, дали там квартиру, что в те годы было важным плюсом. Я и предложил жене переехать. Там очень хорошо отыграл полсезона, появились сразу три предложения: от "Шинника", "Ротора" и "Колоса" из Никополя. Ответил согласием Ярославлю.
– Не поторопились, решив закончить со "Спартаком"?
– Сейчас, с высоты прожитых лет, очень жалею. "Спартак" есть "Спартак"... Некоторые ребята терпели, оставались и потом задерживались. Если бы успокоился, выждал паузу, если бы более серьезно относился к работе и рядом была бы семья (она тогда жила в Благовещенске), то неизвестно, как бы все сложилось. Точно уверен, что сегодня повел бы себя по-другому. А так лучшие мои игровые годы прошли в "Шиннике", где я пять лет играл почти без замен.
– Красно-белая форма-то осталась на память?
– Подарил. Племяннику, по-моему.
200 ЕВРО В ДЕНЬ ОТ ТЕЛЕВИДЕНИЯ
– На Кипре у вас есть еще и бизнес, связанный с организацией сборов для российских команд?
– Был. Давно уже этим не занимаюсь. Началось все с "Жальгириса", представители которого вышли на меня через жену. Все получилось удачно – и мы решили открыть собственную компанию, став одними из первых в этом деле. Быстро поползли слухи, что на Кипре есть человек, который знает, что нужно профессиональным игрокам – начиная с полей и заканчивая едой. Здесь ведь местные люди даже не подозревали, что такое суп. Приходил, показывал, обучал персонал. Закрутилось, завертелось, и по 5-6 российских клубов в межсезонье мы принимали. Через нас прошли, кажется, все из высшей лиги, кроме "Спартака" и ЦСКА, которых сюда приглашали другие организации.
– Живете на Кипре с супругой и детьми?
– Дети уехали. Сын – известный военный журналист Роман Косарев. Один из двух репортеров, пострадавших в результате обстрела в Сирии. Сейчас читает лекции в Москве и постоянно появляется на телевидении. Дочка работала продюссером в Англии, сейчас снимает документальные фильмы.
А мы же с супругой живем здесь беспрерывно 27 лет. Уже получили гражданство – правда, только со второй попытки, в первый раз после семи проведенных лет в стране отказали без объяснения причин.
– Знаменитый экономический коллапс трехлетней давности на Кипре сильно коснулся вас?
– Всех местных он затронул. У нас ведь деньги хранились именно в том злосчастном Народном банке, который развалился. Очень много потеряли. Но погоревали и забыли. Хотя некоторые киприоты буквально с ума посходили.
Вы знаете, ко мне тогда приезжали с российского телевидения снимать сюжеты – вышли через сына. А мы тогда как раз сидели совсем без денег – все в стране закрыто, снять наличные невозможно, продукты не купишь. Девушка из России прилетает и говорит: "Вы нас водите всюду, знакомите с людьми, вместе берем интервью, платим вам по 200 евро в день". Я ее и спрашиваю: "А не могли бы вы задержаться здесь как можно дольше?" (Смеется.) Пробыла съемочная бригада в результате у нас неделю. На заработанное мы в итоге и выжили.
А потом, спустя три-четыре месяца, я видел, как сюда ехали фуры. Два 20-тонника, набитых купюрами, деньги выделила Германия. Вокруг – армия вооруженной охраны. Зрелище незабываемое.
6-летний Родион хвастается знаниями "Спартака" ;) и сокрушается, что Боккетти не взяли на Евро. pic.twitter.com/J5vfJaxmSO
– Михаил Гончаров (@Goncharov_Mike) 27 июля 2016 г.
"СПАРТАКУ": НЕЛЬЗЯ ДУМАТЬ, ЧТО АЕК – СЛАБАЯ КОМАНДА!
– Как возник вариант с посещением тренировки "Спартака" перед игрой с АЕК?
– У меня ведь внук Родион – настоящий фанат. У него куча футболок, плакатов, маек, в Москве постоянно ходит на стадион, знает в свои шесть лет досконально фамилии всех игроков. И он бы в жизни не простил мне, если бы я не привел его познакомиться с командой! А еще я просто со времен "Шинника" дружу со спортивным директором клуба Дмитрием Поповым. Мы с ним созвонились, пообщались, вот он и пригласил. Сбылась мечта внука, да и мне очень приятно.
– Какие советы могли бы дать команде Дмитрия Аленичева?
– Ни в коем случае нельзя думать, что АЕК – слабая команда. Она очень опасна. Вот и все. В современном футболе, когда тактически, технически и физически уровень игроков подравнивается, очень многое решает психология. С кипрскими клубами вообще нашим всегда было тяжело – вспомните примеры "Зенита", ЦСКА, "Локомотива"...
А еще, общаясь с Поповым, я передал, что не нужно жаловаться на жару. Поверьте, футболистам киприотов ничуть не легче. "Спартак" отыграет и уедет, а АЕК тут еще оставаться. И к такой погоде привыкнуть невозможно! Так что, наоборот, нужно настроиться, внушить себе, что это нормальная, рабочая температура, и не ныть.
– АЕК высоко котируется на Кипре?
– В прошлом сезоне взял серебро. В этом, мне кажется, может и на золото замахнуться. Появились деньги, есть возможность пригласить иностранных игроков.
– Почему соперник "Спартака" играет на стадионе "Анортосиса"?
– Это временно. Сейчас у него достраивается отличная арена, вот-вот будет готова.
– Кто в Ларнаке популярнее – АЕК или "Анортосис"?
– Был "Анортосис". Сейчас, думаю, уже АЕК. Народ постепенно переходит. Хотя бы потому, что на его футбол смотреть приятно. К тому же, он исторически местный, тогда как "Анортосис" официально базируется в Фамагусте, а в Ларнаку перебрался вынужденно после побега всего кипрского населения из-за конфликта с турками.
– И последний вопрос. Не скучаете по России? Часто удается бывать на родине?
– Очень редко. Прилетал хоронить маму и папу. А так... В последний раз, кажется, был лет пять назад, заскочил на пару дней. В этом году почему-то стало тянуть. Наверное, в августе соберусь и приеду – очень уж интересно, что там происходит и как живут дети.
