Дивные футбольные поля у заброшенных храмов Русского Севера. Грустно и красиво
В недавней поездке по Русскому Северу мне довелось повидать живописные футбольные поля, возникшие у святых мест.
Картины красивые, но печальные: храмы стоят порушенные или пустые, напоминая об утраченном величии, игровые поля в запустении, народ из этих краев стремительно уезжает. Но как бы это ни было грустно, человек, пропустивший историю и культуру родной страны через сердце, покидает эти места с огромным прибавлением духовных сил.
Футбольное поле в Тотьме у стен полуразрушенного Спасо-Суморина монастыря
Тотьма — упоительный русский городок, расположенный на нескольких холмах левого берега речки Сухоны. Тишайший, красиво и компактно спланированный, утопающий в зелени, весьма богатый архитектурой — как храмовой, так и гражданской, почти без единого уродливого здания.
Междугородний автобус высаживает вас на городской площади, где высится ослепительная Входоиерусалимская церковь.
Сейчас в ней устроен музей мореходов, верхний храм открывают редко, прихожан почти нет. Куда ни посмотри с колокольни церкви, виды везде открываются благолепные. По юго-западу — Рыбацкая слобода, густые леса и букет глав Троицкой церкви.
На востоке — Рождественская церковь, храм Успения Пресвятой Богородицы и леса, леса, леса.
На севере — Спасо-Суморин монастырь и опять кудрявая зелень.
Именно у стен монастыря, на монастырском кладбище, возникло футбольное поле, которое надоумило меня на протяжении всей поездки снимать такие картины и объединить их в какой-то материал.
Спасо-Суморин монастырь был основан в 1554 году, после 1917 года его закрыли и много лет использовали под различные хозяйственные нужды: здесь размещались воинская часть, техникум, музей, склады. Последние годы тут идут восстановительные работы: вернули прежний блеск Вознесенскому собору, потихоньку занимаются Спасо-Преображенской церковью.
Успенская церковь, стены монастыря и часть палат по-прежнему находятся в разрушенном состоянии.
Футбольное поле кто-то брался косить, на быстро это дело бросил. Играющих мне нигде заприметить не удалось, но на турниках за воротами собиралось несколько школьников.
Другое футбольное поле Тотьмы располагается в Зеленской Рыбацкой слободе. С правой бровки видна Троицкая церковь, с трибун виднеются Входоиерусалимская и Рождественская церкви.
Футбольная коробка у Спасообыденной церкви в Сольвычегодске
Сольвычегодск — самый самобытный уголок Русского Севера. Добирался я сюда из Котласа на автобусе, потом на пароме через реку Вычегду.
Сейчас город в политическом смысле является глухой, заурядной провинцией, но когда-то он был богатым центром крупнейшей частной империи в истории России — империи Строгановых. Безжалостных крепостников и дельцов, но и величайших благодетелей земли Русской. Именно Строгановы снарядили Ермака, который с отрядом из 600 воинов покорил Сибирь. Строгановы жертвовали гигантские суммы на искусство и ремесла, создали лучшие в стране мастерские, построили величественные храмы в самобытном стиле, названном впоследствии по их фамилии.
Футбольное поле тут, вернее коробка, отыскалось у стен Спасообыденной церкви. Храм в заброшенном состоянии, служб не ведется, никаких музеев нет. Но хотя бы само поле используется по назначению, какая-то семья вела оживленную игру.
Сольвычегодск сильно пострадал от большевиков, они разрушили здесь девять храмов. Городок и так богат исторической застройкой, даже не представляю, как бы он выглядел, если прибавить к нему еще целых девять шедевров архитектуры с обширными храмовыми территориями. Вообще странно, откуда у большевиков была такая ненависть к Сольвычегодску, ведь товарищ Сталин, несколько месяцев отбывавший здесь ссылку, содержался в очень приличных условиях - в избе зажиточного крестьянина, с красивой мебелью, шахматным столиком и уютным двориком. И по сей день этот дом сохранен со всей обстановкой, а внутри устроен музей вождя народов.
Вот так вот получается: сам Сталин сидел в санаторных условиях, а других в 1930-е отправлял в худые бараки в 40-градусный мороз. Или санаторные условия жандармы Российский империи создавали не для всех, а только для осведомителей царской охранки?
Футбольное поле в Лальске у кладбищенских церковных врат XIX века
Лальск — чуть ли не самый труднодоступный краешек Русского Севера. Из Великого Устюга туда добираются сначала на пароме через Сухону, а затем трясутся на машине 80 километров по гравию, песку и неровно уложенным плитам. Мне потребовалось несколько часов, чтобы найти таксиста, который согласится поехать вдаль по такой дороге. Сумму он запросил немалую, но зато порадовал слух чистейшим вологодским окающим говором, ныне ставшим редкостью.
Лальск и окрестности — это безлюдье и кладбище деревенских изб. По дороге к городу мы проехали несколько умерших храмов и десятки, десятки провалившихся домов. Целые деревни умерли и продолжают умирать. Таксист мне рассказал про одно село, исчезнувшее совсем недавно, — рядом с ним закрыли заправку, до ближайшей больше сотни километров, бензин брать негде. Сразу после закрытия колонки из деревни уехало 80 процентов жителей.
Сам Лальск тоже в запустении, туристов крайне мало, узнать-то про этот городок неоткуда, а уж доехать - совсем трудность. Место при этом крайне интересное -сохранился ансамбль Воскресенского собора, его активно ремонтировали выходцы из Средней Азии, когда я зашел на храмовую территорию.
Есть и Спасская церковь, которая давно переоборудована под Дом культуры.
Внутри — настоящая диковинка. Сохранились дореволюционные лестницы, скамьи и зеркало с резными ножками, на чердаке — оригинальные фрески. Дискотеки проходят в приделе храма с могучими сводами, актовый зал с креслами — в верхнем храме, где раньше молились у иконостаса.
Футбольное поле расположилось у соснового бора и церковного кладбища с древними вратами и Успенской церковью.
На самом видном месте кладбища солидные надгробные памятники дореволюционной знати. Особое внимание привлекает монумент бывшему директору бумажной фабрики Сергею Михайловичу Прянишникову. На нем с трех сторон выгравирована благодарственная речь рабочих.
Когда-то Лальск был богатым, знатным городом благодаря оборотистым купцам и мастеровым: в XVII и XVIII веках местные купцы везли на продажу холсты, крашенину, пестрядь и узорчатое полотно. Лен-долгунец тут был лучшим в Европе, на международных ярмарках он ценился выше бельгийского. Купец Иван Саватеев трижды водил караваны в Китай и Сибирь, в 1710 году он привез деньгами и товарами чистой прибыли на 223 550 рублей, что составило около 1/14 всего государственного дохода России на этот год.
В XIX веке купец Степан Сумкин построил бумажную фабрику, которая просуществовала аж 190 лет (1829-2018). Выпускала она настолько качественную бумагу, что ее закупали в Англии для упаковки лучших сортов чая и даже использовали для фильтрации крови в больницах. Наследники Сумкина успешно продолжили его дело: возвели еще одну бумажную фабрику, а также свечно-сальный и кирпичный заводы, мельницу, пристань на реке Лузе, построили пароходы.
Сейчас в городе на останках былого величия живут 2000 человек. Туристов тут почти нет из-за удаленности и плохих дорог, знаковых предпринимателей не наблюдается, народные промыслы исчезли. О славных временах напоминают только храмы да несколько чудесных деревянных особняков.
