Премьер-лига (РПЛ). Статьи
«Считаю его звездой мирового уровня». Голы «Ливерпулю», интерес «Реала», нелепая травма: история Пятницкого
Старостин удивлялся: «Зачем взяли Пятницкого»?
Уроженец Ташкента, полузащитник «Пахтакора» Андрей Пятницкий оказался в московском «Спартаке» в начале 1992 года. Но Олег Романцев положил на него глаз раньше.
В 1991-м, когда Олег Иванович получил предложение возглавить «Депортиво», он обозначил свое пожелание руководству испанского клуба по приглашению футболистов в команду. В частности, тренер хотел видеть в составе Василия Кулькова и Андрея Пятницкого.
В последний момент Романцев решил все-таки остаться в «Спартаке», и после распада Советского Союза ему пришлось формировать новую команду. Большую роль в комплектовании «Спартака» — 1992 сыграли Григорий Есауленко и Александр Тарханов. Последний как раз и уговорил Пятницкого перебраться в Москву.
— В сезоне-92 вместо привычного всесоюзного первенства должен был начаться чемпионат СНГ. Но не начался. Во всех бывших союзных республиках, кто раньше, кто позже, приступили к проведению собственных чемпионатов. В межсезонье «Пахтакор» обыграл парочку будущих соперников с двузначным счетом, и многие из нас поняли, что это не самое интересное времяпрепровождение на поле. Стали думать, куда податься? Меня звали в «Спартак». Кроме Игоря Ледяхова, с которым быстро сошелся в сборной Анатолия Бышовца и который раньше меня принял приглашение в этот чемпионский клуб, в «Спартаке» практически никого не знал. Да и подойду ли я такой команде, встречающейся по осени с грандами европейского футбола? Сомнения были, но решился. Приехал, — рассказывал Пятницкий в интервью еженедельнику «Футбол» в 2002 году.
Сомнения оказались ненапрасными. Первое время в составе красно-белых у Пятницкого мало что получалось — болельщики даже начали его освистывать.
— А все потому, что начал действовать не на своем обычном месте опорного полузащитника, — впоследствии объяснял Пятницкий. — Ведь с детства играл только на этой позиции, знал, где, когда и как нужно что-то предпринять для пользы команды. Действовать впереди было непривычно в спартаковской игре, согласен, здесь я выглядел чужим, чуть ли не инородным телом. А когда поменялся с Ледяховым местами — это тотчас окрестили «романцевской рокировкой», что соответствовало действительности. Все покатилось как по маслу.
— У Пятницкого в «Спартаке» поначалу не пошло. Он очень обидчивый пацан. И самокритичный. Сыграет, бывало, неважно — после матча рвет и мечет. «Я плохой, ничего не получается. Я недостоин играть в «Спартаке». Его приходилось успокаивать: «Ты неплохой. Один раз ошибся — бывает. А ты посмотри, как другие. Все ошибаются», — вспоминает Романцев в своей книге «Правда обо мне и «Спартаке».
А вот ремарка Тарханова (из той же книги), также говорящая о том, как болезненно Пятницкий воспринимал критику в свой адрес:
— Даже Старостин поначалу говорил: зачем взяли Пятницкого? Эти слова случайно услышал сам Андрей. Подошел ко мне: «Все, я уезжаю, не хочу тут играть». Я ответил: «Давай отдохни, не надо на все слова обращать внимание». Прошло время, и Пятницкий заиграл, а Николай Петрович изменил свою точку зрения: «Правильно сделали, что Пятницкого взяли».
Гол в ворота ЦСКА: «Ноги не бегут, одышка, чуть не умер»
Самым памятным своим голом за «Спартак» Пятницкий считает мяч в дерби с ЦСКА в финальном этапе чемпионата России-1992 — спартаковцы победили 2:1.
Для красно-белых тот матч складывался очень непросто. Уже на 4-й минуте Сергеев великолепным ударом со штрафного заставил капитулировать Черчесова. На 58-й минуте показалось, что команда Романцева потерпит второе поражение в сезоне. Вышедший за пределы штрафной площади Черчесов блокировал проход Файзулина и увидел перед собой красную карточку. И тут произошло нечто невероятное. Оставшись вдесятером, красно-белые резко прибавили и в течение семи минут перевернули все с ног на голову. Писарев не мог промахнуться из убойной позиции после прострела Ледяхова. А затем Пятницкий, обыгравшись с Радченко и воспользовавшись ошибкой защитников, пробил под ногой Харина — 2:1.
— Это, наверное, мой самый памятный гол, — рассказывал Пятницкий в интервью на YouTube-канале второй лиги. — Забив, я на радостях побежал к трибуне. Но упал... Сил в ногах не было! Такая одышка накрыла. А сзади еще и партнеры навалились. Я чуть не умер (смеется).
В 1992 году «Спартак» стал первым чемпионом России, а Ледяхова, которого Романцев поменял на поле местами с Пятницким, признали лучшим футболистом страны.
В интервью по итогам сезона Олег Иванович заметил, что Пятницкому прежде всего нужно было перестроиться в психологическом плане, стать командным игроком:
«Андрей Пятницкий — игрок европейского, даже мирового класса. Так вот в первом круге чемпионата он никак не мог осознать то обстоятельство, что рядом с ним выступают футболисты столь же высокого уровня. И что с ними нужен контакт, взаимопонимание. А он брал игру на себя и нередко ошибался, часто терял мяч. Ну и партнеры перестали открываться. Зачем, если он никого не замечает? Мы, естественно, подсказали Андрею, в чем проблема. И вторую часть сезона он провел очень сильно. Сейчас Пятницкий, Онопко и Ледяхов — основная ось, вокруг которой строится команда».
«Считаю Пятницкого звездой мирового уровня»
Сезон 1993 года стал для уроженца Ташкента поистине прорывным: 6 голов и 11 результативных передач в чемпионате России. Но Пятницкий был хорош не только на внутренней арене, проявив свои бомбардирские качества в розыгрыше Кубка кубков.
В 1/16 финала турнира он отметился дублем в гостевой встрече с люксембургским «Авениром» (5:1). Затем огорчил «Ливерпуль» — как дома (4:2), так и на выезде (2:0).
В четвертьфинале «Спартаку» достался «Фейеноорд». В гостях москвичи одержали трудную победу (1:0). На 36-й минуте Карпин вывел Пятницкого на пустые ворота, и тот не промахнулся. Разобравшись с голландцами дома (3:1), красно-белые оказались в полуфинале.
Противостояние с «Антверпеном» болельщики «Спартака» со стажем не забудут никогда. В «Лужниках» красно-белые одолели бельгийцев с минимальным счетом. В конце первого тайма хозяевам удалась отличная комбинация. Бесчастных из центральной зоны прокинул мяч в штрафную, Карпин пропустил его, а набежавший Пятницкий неотразимо пробил в ближнюю «девятку». Очень красивый гол!
— Я доволен результатом. С таким счетом не стыдно проиграть команде мирового класса, — признал на пресс-конференции главный тренер «Антверпена» Вальтер Меувс. — А Пятницкого я считаю звездой мирового класса.
До финала оставался лишь один шаг. Но в Бельгии произошла катастрофа.
Причем матч начался для гостей как нельзя лучше. Уже на 10-й минуте показалось, что интрига в этой полуфинальной паре окончательно убита. Пятницкий отдал пас Ледяхову, который выполнил классную верховую диагональную передачу в штрафную. Радченко ударом головой поймал на противоходе Стояновича — 1:0. И 2:0 по итогам двух встреч. Теперь хозяевам нужно было забивать аж три мяча! Едва ли кто-то тогда мог предположить, что миссия выполнима.
Но на 38-й минуте Чернятински подарил хозяевам надежду — 1:1. К тому же еще до перерыва получили травмы два важных игрока москвичей — Радченко и Попов.
На исходе часа игры бельгийцы прижали «Спартак». У красно-белых перестало что-либо клеиться впереди. Да и судья начал свистеть исключительно в одну сторону. 67-я минута стала серьезным звонком для москвичей. Последовала фланговая передача, и опередивший Чернышева Яковлевич поразил ближний угол. Черчесов не выручил. Запахло бедой.
Однако спустя буквально пять минут Пятницкий мог все вернуть на круги своя. Обокрав защитника, хавбек вышел один на один с голкипером, пробил в нижний угол, но вратарь носком бутсы перевел мяч на угловой.
— Эх... А нужно было совсем чуточку приподнять мяч. Я попытался, но мяч меня не послушался. И все... — сокрушался после матча Пятницкий.
«В 93-м могли обыграть кого угодно! Мечтали, чтобы нам достался «Антверпен»...
Пропущенный мяч не выбил гостей из колеи. Игра пошла на встречных курсах. Нет никакой уверенности, что «Антверпен» забил бы третий гол и прошел бы дальше, если бы не неожиданное решение арбитра...
Видеоповторы не дают четкого представления, что же на самом деле произошло на роковой для спартаковцев 78-й минуте. Ключевой эпизод встречи остался за кадром. Хозяева подавали угловой, москвичи не без труда отбились, и когда уже мяч находился на половине поля «Антверпена», арбитр Корадо свистнул...
Португальский рефери побежал через полполя к своему помощнику и после консультаций вдруг предъявил красную карточку Онопко. Но это еще полбеды. Судья поставил пенальти в ворота красно-белых!
В это время Чернятински корчился от боли в штрафной спартаковцев, закрыв лицо руками. Арбитр на линии под влиянием команды хозяев (сам он, похоже, тоже не видел момента падения нападающего) посчитал, что игрок гостей нарушал правила, ударив бельгийского форварда. Но даже если это была не симуляция, а реальный фол, наказывать следовало точно не Онопко, а Иванова. Виктора вообще не было рядом с Чернятински, он его не мог тронуть при всем своем желании! По всей видимости, бельгиец спровоцировал Иванова, а арбитры «купились» на многочисленные апелляции хозяев.
Ленхофф реализовал пенальти, и «Спартак» остался без финала.
Спустя девять лет после той футбольной трагедии Пятницкий в разговоре с обозревателем «СЭ» Юрием Голышаком подчеркнул, что прежде всего спартаковцы должны пенять сами на себя.
— Году в 93-м казалось, что нет в Европе команды сильнее «Спартака». Помните?
— По внутренним ощущениям — кого угодно могли обыграть! Приблизительно такая же команда и в 95-м была... Вспоминаю, как мечтали перед полуфиналом Кубка кубков, чтобы нам «Антверпен» достался, а не «Парма» с «Атлетико». Лучше себе соперника не выбирать — до хорошего это не доводит... Вся Европа видела, что мы сильнее, но вместо «Уэмбли» отправились в Самару играть отложенный матч с «Крыльями». Не рассказать, какое это было потрясение для команды — 1:3 в Антверпене... Знаете, с чем сравнимо? Я вылетал из высшей лиги с «Пахтакором» и ЦСКА. Вот идет чемпионат, команда на вылете, наконец, вылетает — и полное опустошение. Кажется, такого быть не может. Вот приблизительно такие же ощущения были после «Антверпена». Хоть и молодой я тогда был, но понимал: больше шанса выиграть еврокубок не будет. И такой команды тоже не будет. А ведь мы тогда Кубок кубков, можно сказать, в руках держали! Газеты писали, что судья в нашем поражении виноват, но я-то понимал: только мы сами...
— Говорят, после матча один Карпин в раздевалке какие-то слова находил?
— Да, остальные молча сидели. А в перерыве, помню, я кому-то «пихал»... Даже Романцев понимал, что это не просто поражение — трагедия. Он чувствовал что-то накануне! Вспоминали потом, как предупреждал нас на предыгровой тренировке: «Если вы думаете, что уже в финале, ошибаетесь...» Вернулись в Москву — сразу человека три-четыре в дубль были переведены. Цепная реакция.
«Черномырдин что-то говорит в раздевалке — его никто не слушает»
В опросе «СЭ» на звание лучшего футболиста России 1993 года Пятницкий занял второе место, пропустив вперед своего одноклубника Виктора Онопко.
В 1993-м Андрей дебютировал за сборную России в товарищеской игре с Францией (1:3). А свой первый гол (всего их будет два) забил в матче отборочного цикла ЧМ-1994 — в ворота Венгрии (3:1), в касание замкнув фланговый прострел Кирьякова.
Он не был в числе тех, кто подписал печально известное «Письмо 14», и поехал на чемпионат мира в США. Правда, отыграл на турнире лишь один матч — против Бразилии (0:2).
— Самостоятельно наша команда создать ничего не могла, — писал спецкор «СЭ». — Юран 10 раз получил мяч, 10 раз его потерял. Радченко, игравший под нападающим, в этой роли смотрелся совершенно неумелым. Не случайно именно их заменил во втором тайме Садырин. Но были и еще игроки, вроде бы призванные что-то создавать у чужих ворот. Но и разыгрывающий Пятницкий (почти никуда не успевал), и правый хав Карпин (просто выпадал из игры) толком обострить игру не могли. Было бы разрешено больше замен — эти игроки наверняка были бы заменены. Впрочем, и те, кто вышел на поле с новыми силами, — Саленко и Бородюк, ничего в атаке нашей команды не изменили. Ее не было — атаки.
— Я всего один матч сыграл, с бразильцами. У нас там вообще на каждый из трех матчей новый состав выходил... — рассказывал Пятницкий в интервью «СЭ» в 2002 году.
— Помните, что произошло перед второй игрой — со шведами?
— Да, там интересно вышло. Ребята сидят: кто бутсы зашнуровывает, кто настраивается уже... И тут кто-то догадался Черномырдина в раздевалку привести. С напутственными речами. Он что-то говорит — никто не слушает. Смешно. А мне на память осталось грандиозное впечатление от Ромарио да фотография — в центре поля сошлись две «семерки». Мы с Бебето. Мы крепко дружим с Васей Кульковым, который от того чемпионата отказался. Жалеет. Так, говорит, игроков тогда зафинтили — никто не разобрался, что происходит.
В жизни спокойный, тихий, миролюбивый Пятницкий в буквальном смысле зверел на поле, если считал, что партнер по команде недорабатывает, недобегает.
Из воспоминаний Андрея Тихонова:
«Чрезмерная боязнь ошибки превращает ноги в пудовые гири. Я с этими гирями, наверное, до 1995 года играл. Выходя в тот период на матчи, давал себе только одну команду: не навредить партнерам, ничего не испортить. В противном случае можно было попасть под Пятницкого. На поле Андрей — страшный человек! Подобных ему не встречал. Он хоть и курил и с режимом имел проблемы, все равно будто двужильный, носился без остановки, умудряясь при этом «напихать» всем: партнерам, соперникам, судьям, болельщикам, штангам и угловым флажкам. Я не видел ни одной игровой фотографии, где бы у него был закрыт рот. Даже когда он сам был с мячом, все равно комментировал действия остальных: этот не так открылся, тот не туда побежал. Мне всегда хватало терпения выдерживать этот прессинг. Помогало и то, что в жизни Андрей совсем другой человек — мягкий и бесконфликтный. Не раз в раздевалке он ко мне подходил: «Тишка, ты на меня не обижайся!» (из книни Алексея Зинина «Разоблачение игры»).
Неровное поле «Лужников»
6 мая 1995 года — роковой день в карьере Пятницкого. В первом тайме матча отборочного цикла Евро-1996 против Фарер полузащитник получил нелепую травму.
— Произошло это на 15-й минуте игры, — рассказывал Андрей в интервью еженедельнику «Футбол». — Пошел в отбор, защитник выбил мяч, который попал мне в ногу, правую «рабочую». Нога опустилась на вроде бы ровную поверхность поля, но там оказалась какая-то лунка, и случилось то, что случилось.
— Защитник не виноват?
— Нет, безобидная ситуация. «Виновато» лужниковское поле, которое, сколько я на нем ни играл, никогда не было в отличном состоянии. Прямо со стадиона меня привезли в ближайшую больницу, где, кроме санитаров, никого из врачей не было. Стоит ли говорить, что первомайские праздники у нас на неделю растягиваются, а там и День Победы... В больнице ничего толком мне не сделали, просто лангет наложили. К более или менее толковому врачу попал только 12 мая — шесть дней спустя после того, как подвернул ногу. А необходимо было срочное хирургическое вмешательство, тогда и лечение, и восстановление протекали бы нормально.
Проходил в гипсе два месяца, начал потихоньку тренироваться. Не думал, что с ногой что-то серьезное: ну, поболит-поболит и пройдет. Боль не проходила, однако я продолжал готовиться к осеннему выступлению «Спартака» в Лиге чемпионов, хотя после снятия гипса мне предписывалось четыре месяца не бегать.
Несмотря на боли, Пятницкий внес свой вклад в историческое достижение «Спартака»: шесть побед в шести играх на групповом турнире Лиги чемпионов осенью 1995 года. Андрей принял участие в четырех встречах (в трех из них выходил в старте).
— Играл через не могу, действовал разве что на 50 процентов своих возможностей. Нога продолжала болеть, — с грустью вспоминал Пятницкий.
Зимой команду покинули Черчесов, Кульков, Юран, Онопко, и в марте 1996 года в четвертьфинале «Спартак» не прошел «Нант».
Пятницкий тоже мог уехать за рубеж.
— Лига чемпионов-95/96. Одна команда начинает, другая доигрывает...
— Там как раз все очень просто: не те деньги тогда были в «Спартаке», чтобы удержать игроков с хорошими предложениями. Цифр называть не буду, но за границей тогда платили на порядок больше. А средний возраст в «Спартаке» был самый-самый для отъезда — 26, 27... Жизнь всех торопила, а тут случай подвернулся уехать: «Спартак» себя на всю Европу показал. Еще уверен, что после чемпионата мира у многих внутренний надлом произошел: все, здесь ничего не выиграть, надо уезжать... Я тоже мог уехать, варианты предлагались — но решил никого не обманывать. Можно было подписать контракт, уехать, а уж там, за границей, пусть моя травма проявляется. Решил, непорядочно.
— Многие поступили бы иначе.
— Знаю. Может, это и было ошибкой — по отношению к собственной семье. Но в чем мне себя упрекать? В порядочности?
Травма давала о себе знать. Из-за нее сезон-1996 получился у Пятницкого рваным. На чемпионат Европы в Англии он не поехал:
— Я же порвал себе все мягкие ткани голеностопного сустава, — сокрушался полузащитник. — Моментами казалось, нога восстановилась, но чувство мяча потерял. Наверное, навсегда... Еще говорили, будто не чувство мяча я утратил, а просто боюсь. В стык идти, ногу подставлять. Писали, что «сломался психологически». Много всякой ерунды писали. Хотите расскажу, что на самом деле было? Не настолько и больно было, чтобы не играть. Но зачем, если мяча не чувствуешь?
На свой прежний уровень Пятницкий так и не вышел. В 1998-м перешел в «Сокол», однако провел за саратовцев всего два матча в первой лиге и забил гол. Получив очередную травму, пятикратный чемпион России фактически повесил бутсы на гвоздь.
