Кокорин, прости нас
В понедельник мать Александра Кокорина выступила в программе Андрея Малахова. И, на мой взгляд, исполнила роль, которую ей в рамках сценария "антикризисный пиар" написали либо адвокаты, либо люди, которые сейчас взялись помогать семье форварда "Зенита".
"Первое, что я хотела бы сказать – это попросить прощения. У чиновника Пака за то, что один мой сын ударил его стулом, а второй полез бить рукой. За то, что вся компания пела "Гангнам стайл". Извиняюсь перед водителем, которому разбили голову и сломали нос. Что бы он ни говорил, бить людей до смерти нельзя. Обращаюсь к пострадавшим со словами раскаяния и готовностью помочь в восстановлении после травм. Готовы принять любое наказание и еще раз приносим извинения пострадавшим, клубу, которому нанесен репутационный ущерб", – так могла бы выглядеть речь г-жи Кокориной. Такому можно было бы поверить.
Увиденному сейчас – невозможно.
14 октября Светлана в эфире Первого говорит: "Для вас это шоу, шоу. Вы реально не понимаете. А для меня это катастрофа всей моей жизни". А спустя сутки она же идет в самое рейтинговое шоу русского ТВ к самому крутому шоумену. Который летом 2016-го ответил Тине Канделаки в Твиттере по Мамаеву-Кокорину (история в клубе Twiga Монте-Карло): "Дорогая, они как неделю бухают у бассейна в отеле Monte-Carlo Bay. Только ленивый мне про них не рассказал".
Так для кого в первую очередь это шоу – для нас или для матери братьев Кокориных, которая дала это интервью?
Почитайте отклики в соцсетях Андрея Малахова – там ненависть людей, которых уже много раз обманывали эти же люди. Мамаев и Кокорин не оступились. Они могли убить человека – стулом в кафе, ногами на 2-й Брестской улице.
Первый выкрик папы Мамаева, когда он матом понес на всех, был гораздо честнее. Он говорил действительно то, что думает.
Мамаев-старший, когда ему позвонили (любопытно, расскажет ли сам Константин, кем представились звонившие), говорил то, что думал. В понедельник мы услышали написанное. Часть сценария, когда показали людей в футболках с надписью "Кокорин" на матче сборной с Турцией, вызывает отвращение. Могли бы придумать что-то более умное.
Сборная отчасти и стала такой – уважаемой болельщиками, добивающейся результата – в том числе и потому, что туда больше не зовут ни Кокорина, ни Мамаева.
Сейчас сторона Кокорина – семья, друзья и сочувствующие – говорят то, что им рисуют адвокаты и пиарщики. Женской половине велено плакать – они плачут. Мужской – говорить о добродетелях (при том, что Кокорин действительно много помогает тем, кто просит помочь) и о том, что дали отпор.
Наверное, в конце концов мы должны сделать вывод о том, что это чиновник Пак магнитом подтащил себе на голову стул и руку солнечного мальчика Кирилла Кокорина, а белорусский водитель Соловчук, выследив группу лиц у Белорусского вокзала (где же еще) многократно ударами головы нанес побои футболистам, после чего попросить прощения.
Я не могу и не хочу судить этих людей. Пусть разбираются следователи. Но сочувствия они точно не вызывают. Просто представьте, что испытывала семья водителя Соловчука во время просмотра видео. И что она думает сейчас, когда вместо слов сочувствия слышит про провокации.
