"Мамаев ударил меня с ноги в лицо. Я услышал хруст". Что рассказал в суде водитель Соловчук
В четверг в Пресненском суде Москвы продолжился допрос свидетелей по делу Кокорина и Мамаева. Впервые перед судьей, прокурором, адвокатами и подсудимыми выступил один из потерпевших Виталий Соловчук – водитель телеведущей Ольги Ушаковой, который подвергся нападению перед входом в клуб "Эгоист".
О начале конфликта
– Я работал водителем на машине "Мерседес". Привез Ольгу Викторовну (Ушакову), высадил возле концертного зала "Чайковский". Там находилась передвижная студия Первого канала. Привез ее на утренний эфир и искал место для парковки. Я приехал на 2-ю Брестскую улицу к гостинице "Пекин". Около 7 часов утра в мою машину присела девушка, ранее мне незнакомая. Села на заднее правое место. От нее исходил запах алкоголя. У нее была сбивчивая несвязная речь. Спросила, такси ли я. Я сказал – нет.
Она сказала, что ей холодно. Я сказал, покиньте автомобиль, он не ваш. Она сказала, что останется погреться. Я сказал – покиньте автомобиль, обращался к ней вежливо и культурно. Через некоторое время молодой человек открыл дверь с той стороны, где она сидела, и увел ее. Сказал: "Это не наша машина".
На ней была то ли накидка, то ли жилет. Не обратил внимание, я в телефоне сидел. Я на нее не смотрел, если честно. Разговаривал с ней обезличено. Она спросила: таксист ли я. Я ответил, что нет. Сказал, что это не ее автомобиль и попросил покинуть машину. Она сказала, что замерзла. Я еще раз попросил ее выйти. Я не говорил, что ее спутники "петухи".
Я уже хотел уезжать, но в это время с правой стороны от машины в районе переднего колеса разбился стеклянный предмет. Я решил выйти посмотреть, повредился автомобиль или нет. Обходил автомобиль, и мне навстречу двигались Александр Кокорин и Мамаев. Вроде еще Протасовицкий был. Я спросил – кто бросил бутылку. Кокорин ответил, что это он. Я спросил: зачем? Мне ответили угрозами, оскорблениями. Ребята спрашивали, почему я назвал кого-то из них петухом. Я не понял вообще, о чем речь. Всячески старался убрать конфликт. Мне было непонятно, почему ребята так агрессивно настроены. Я говорил спокойно и тихо. Никаких выражений не употреблял. Я стоял с водительской двери и обходил автомобиль спереди.
О первых ударах
– Все люди могут определить, выпивший человек или нет. Это не просто смех весельчака. Ребята пришли ни с того ни с сего, с конкретными претензиями. Был запах алкоголя. В какой-то момент Мамаев взял меня рукой за лицо – за подбородок. Мне стало больно и неприятно. Они стояли в обнимку с Кокориным. Я попытался рукой убрать его руку. Я убрал его руку и поднял руки вверх. Просто убрал руку от своего лица. Они отшатнулись от меня. Мамаев оттолкнул меня. Начал двигаться в мою сторону и наносить удары. Я начал разворачиваться и убегать.
Как оказался на земле
– Я выбежал на тротуар и стал убегать направо. Обернулся и увидел Мамаева и Кирилла Кокорина. Далеко не убежал, потому что была заведена машина, метров на 20. Когда за мной бежал Мамаев и Кокорин-младший, Мамаев споткнулся и упал. Младший Кокорин попытался меня ударить, я его оттолкнул левой рукой в правое плечо. Скорее это даже защита была. Я просто выставил руку и положил на плечо. Он упал. И сразу после этого Мамаев в прыжке ударом руки или ноги сбил меня с ног. Мамаев упал не от моих действий. Я упал на ступеньку. После этого они все подбежали и стали наносить удары.
Как Мамаев сломал Соловчуку нос
– Били оба Кокорина, Мамаев, Протасовицкий. Были и другие люди, но не видел, чтобы они били. Когда лежал, все удары наносили ногами. В туловище и в область головы. Было сотрясение, сломан нос, кровоподтеки. Но сломал Мамаев. Меня подняли с земли, я вытирал лицо, пытался понять, что вообще со мной. В этот момент я увидел, как Мамаев бежит ко мне замахивается ногой и бьет в лицо. Я услышал хруст, у меня хлынула кровь. Понял, что сломан нос. Потемнело в глазах, я зашатался. Паша еще раз ударил по-моему. Ногой. Младший Кокорин тоже наносил удар. И младший Кокорин тоже бил. В туловище. И когда я лежал – в голову.
Сколько продолжалось избиение на земле
– Одна девушка кричала и просила их остановиться. В какой-то момент попыталась закрыть своим телом меня. Ее просто сдернули с меня, сказали: "Отвали, не мешай". Конкретная попытка (закрыть телом) была одна. Она потом просто ходила и просила прекратить. Судя по тому, что меня избивали, на ее призыв никто не отреагировал. Избиение то начиналось, то затухало. Периодически мне давали жизненные напутствия. В целом минут 10, как мне показалось.
Мне же нужно было смотреть, кто бьет, чтобы пресечь это как-то, поэтому старался увидеть кто бьет. Кокорин Александр Александрович бил в область туловища ногой и в область головы в область правого уха. Больше он не бил? У него спросите. Удары наносились от разных людей. Что-то прилетало в одно и то же место. Обувь Кокорина помню: светлые кроссовки. Запомнил обувь. У него были короткие штанины. Была видна нога. Сантиметров пять примерно.
Выражал ли Соловчук агрессию?
– Когда вас бьют столько людей, а вы лежите на земле, вряд ли у вас получится кому-то угрожать. Закрывал руками голову. Ни в один из моментов не выражал никакой агрессии ни к кому. Я просил остановиться. Так и говорил: "Хватит, остановитесь!".
Об ударе Протасовицкого
– Потом когда я уже шел к автомобилю, Протасовицкий развел руки в стороны, чтобы меня никто не ударил, и сам нанес мне удар. У меня в этот момент уже хлестала кровь, губы распухли, шел и думал, как бы в живых остаться. Он нанес два удара кулаком. Не помню, кто стоял рядом.
Потом Мамаев меня еще раз ударил, потом начал бить по автомобилю. Еще один молодой человек бил по машине. Александр Кокорин мне в этот момент пытался сказать, как нужно жить правильно. Потом от меня отстали. Я на всякий случай извинился, чтобы ребята успокоились. Я сел в машину и попытался уехать. В этот момент Александр Кокорин, как мне показалось, крикнул, чтобы я не вздумал писать заявление в полицию.
Что было после инцидента
– Я отъехал к концертному залу "Чайковский". Вышел посмотреть, что с автомобилем. Охранник из зала вызвал Скорую, полицию. Охранник говорил, что стучался ко мне в машину, но я не реагировал – как будто был без сознания. Потом приехала полиция и Скорая.
Четверо суток я лежал в Боткинской больнице. Еще продолжаю лечение. Были ссадины, синяки по телу. Незначительно по сравнению с сотрясением, сломанным носом и развалившимся коленом. У меня когда-то был разрыв передней крестообразной связки. И когда меня Мамаев сбил с ног, у меня опять случился надрыв связки. Я уперся ногой в ступеньку, по инерции нога потянулась назад сделать шаг. В момент толчка или удара. Этого шага я не сделал. Чрезмерное давление на коленный сустав пошло. Операции еще не было, не знаю, есть ли смысл. Если ее сделать, то лет через 10 придется менять коленный сустав.
"Подозрение на взрывное устройство!" В суде по делу Мамаева и Кокорина не нашли бомбу. Live!
