«Старостин принес газету: «Вредительство! Нас хвалят враги!» Романцев — к 100-летию «Спартака»
— Ни секунды не задумывался над тем, о ком говорить по случаю юбилея своего родного клуба, — начал Олег Иванович. — Конечно, славную футбольную биографию «Спартака» писали многие великие тренеры и игроки. Низкий им поклон! Но Старостин и Бесков для меня — особые люди. И не только потому, что стали моими учителями. Они встретились в «Спартаке» в тот момент, когда в клубе все надо было создавать заново — и коллектив, и игру. И хотя были совершенно разными по характеру и взглядам, их объединяла огромная любовь к футболу и преданность делу. А то, как они отдавались ему, заставляло остальных поверить, что «Спартак» вновь станет тем могучим «Спартаком», каким его мечтали видеть великие братья Старостины. И сделали это!
Николай Петрович
— Именно с этого удивительно мудрого человека, старшего из братьев в семье, потомственного егеря и начался мой «Спартак». Помню, как Иван Варламов впервые привел меня для знакомства с Николаем Петровичем в его маленький кабинет на Красносельской. Честно говоря, всю дорогу из Тарасовки меня буквально трясло от волнения. Ведь предстояла встреча с самим Старостиным!
— Так ты и есть тот самый Романцев, о котором мне рассказывали? — приветливо улыбнулся Дед, как его любя называли между собой в команде. — Что ж, присаживайся, расскажи о себе.
Поговорили мы не больше получаса. Старостин спрашивал про мать, брата, наше житье-бытье в Красноярске. Разговаривал так, словно мы были давно и хорошо знакомы — спокойным, убаюкивающим голосом, от которого сразу же исчезли все мои страхи и сомнения. Уходя, я уже знал: кроме «Спартака» больше играть нигде не буду. С того момента и по сей день Николай Петрович остается для меня небожителем, каким-то особенным и самым близким человеком.
Именно таким он был и для каждого из нас, кто в тот трудный для «Спартака» год был призван вернуть клубу его честь и доброе имя. И в том, что это удалось, была огромная заслуга Деда. Его способность поддерживать в команде настроение, без которого невозможно побеждать, вызывала восхищение. А какой он был рассказчик! Однажды, вспоминая молодые футбольные подвиги, поведал забавную историю, как в одном из матчей, имея кучу моментов, никак не мог перехитрить вратаря. А когда все-таки забил, гол не был засчитан.
— Это почему же? — хитро поинтересовался наш главный шутник Валерка Гладилин.
— Да просто за секунду до этого судья дал финальный свисток, который я в горячке не расслышал. Очень уж хотелось отличиться, — признался Николай Петрович под общий смех ребят.
Старостин внимательно изучал все, что пишут о «Спартаке». Боюсь, сейчас он бы такого потока частенько сомнительной информации просто не выдержал. Слишком уж близко принимал все к сердцу. Вспоминаю, как однажды он принес мне газету с материалом о «Спартаке».
— Ты посмотри, Олег, что там написано! — негодовал Дед. — Это же настоящее вредительство!
Честно говоря, я удивился. Ведь на тот момент мы были на ходу — шли в лидерах, без срывов набирали очки. О чем и было написано в уважаемом издании.
— И что же вас не устроило? — поинтересовался я у разгоряченного Николая Петровича.
— А ты что, не понимаешь?! — Вспыхнул он. — Ведь этот журналист — враг «Спартака». А когда враги пишут такие хвалебные статьи, значит, что-то у нас не так.
И, поправив очки, железным голосом диктора Левитана заявил: «Запомни, Олег, когда тебя хвалят враги, жди беды».
Гениально!
А однажды от Николая Петровича я узнал, на чем он с братьями строил свой «Спартак». Было это в 1979-м, после победы в Ростове, которая сделала нас чемпионами.
— Если сравнить спартаковскую игру вашего поколения с нашей — сегодняшней, чья перевесит? — спросил я Старостина.
— В злости, в характере мы вас превосходили. А вот в мастерстве вы, пожалуй, посильнее будете, — ответил он.
Значит, с самого начала в «Спартаке» многое от характера и честолюбия шло. И не случайно в последнем перед очередным матчем слове, которое по традиции принадлежало Деду, он всегда напоминал: «Запомните: в футболе побеждает тот, кто этого больше хочет!»
И то, что я не потерял «Спартак», — это тоже Старостин. В 1977-м я во второй раз пришел в команду. Прошлый заход кончился тем, что в какой-то момент я решил вернуться в Красноярск — мне не очень понравились обстановка в коллективе, отношения между игроками. Может, все это происходило потому, что на тот момент в «Спартаке» не было Старостина, которого по указу убрали из команды. Не случись такого, я первым делом пошел бы к нему за советом и наверняка бы остался.
А когда на следующий год вернулся, то увидел, что все изменилось: пришел Бесков, вернулся Николай Петрович, я начал играть в составе. Словом, все складывалось хорошо. Кроме одного — я никак не мог привыкнуть к Москве и чувствовал себя чужим в этом громадном городе. И меня снова потянуло домой. Я понимал: с таким настроением играть и тренироваться нельзя, о чем никому не рассказывал. Но однажды ко мне на базу заглянул Старостин. Издалека завел разговор о погоде, о предстоящем сопернике, поинтересовался здоровьем. А уходя, неожиданно спросил:
— Что с тобой происходит, Олег? Ностальгия? Опять в Красноярск тянет?
— Тянет, — признался я.
— Вижу, — кивнул Николай Петрович. — Но надо, Олег, себя перебороть, надо. Ведь «Спартак» — это путь в большой футбол, в совершенно новый мир. Запомни: ради футбола надо на все идти. Его законы того требуют. А ты, по-моему, из тех, кто их чтит.
Я эти слова Старостина еще не раз вспоминал. Сначала когда он убедил меня стать тренером «Красной Пресни». Затем когда напутствовал принять команду в Орджоникидзе. А потом когда настоял, чтобы я вернулся в Москву и возглавил «Спартак». Жизнь показала: Николай Петрович всегда приходил на помощь в нужный момент, потому что переживания каждого игрока были близки ему не по должности. Он жил нашими проблемами, пропускал все через себя. И по-другому просто не мог.
Так было в «Спартаке» до самого последнего дня этого великого человека. Светлая ему память...
Константин Иванович
— Если Старостин помогал постигать мне науку жизни, то учителем в футболе для меня стал Бесков. Тем более что футбол мы воспринимали как праздник, которому радуешься и ты сам, и болельщики.
В работе Бесков был очень жестким и требовательным человеком. Да и в жизни мог оказаться не всегда объективным. Хотя ко мне относился сверхделикатно — никогда в разговоре голоса не повышал, был предельно внимателен. Зная о моей проблеме с печенью, когда я на тренировке хватался за бок и боялся перегрузить, раньше остальных отправлял в раздевалку. Но как-то в перерыве, увидев, что доктор колдует над моей разорванной в кровь ногой, Константин Иванович бросил: «У меня хуже бывало. Забинтуй ему и на поле!» Вот таким разным мог быть Бесков.
Константин Иванович и благословил меня на первый матч в его «Спартаке». До этого я под руководством Варламова после травмы восстанавливался в Тарасовке. Утром в день игры с «Уралмашем» вызывает Бесков: «Давай, Олег, сегодня хоть минут на 15 выйдешь. Надо тебя на поле перед болельщиками засветить». После обеда спрашивает: «А может, все-таки хоть один тайм сыграешь?»
Отвечаю: «Как решите». И уже на установке он называет мою фамилию, оглашая стартовый состав. Как сейчас помню полные трибуны стадиона в Черкизове, волнение, от которого сначала слегка потрясывало, какой-то легкий туман перед глазами. Но быстро пришел в себя и на 10-й минуте первой же передачей нашел в штрафной Вадика Павленко, который головой открыл счет! Вот таким праздничным вышло мое начало в «Спартаке» Бескова. И та победа стала его очередным шагом в создании команды, которой он помогал нам осваивать науку победителей. Дело это было не из легких. Но наш тренер был из тех упрямцев-романтиков, для которых сегодняшний успех — очередной шаг в завтрашний день.
Неслучайно, когда Константин Иванович уже поставил на ноги покачнувшийся «Спартак», Николай Петрович Старостин написал в «Огоньке»: «Тренерское дарование Бескова не подлежит сомнению. Он из тех тренеров, которые знают чего хотят и неуклонно идут к намеченному. Цель вернуть «Спартак» в высшую лигу для него была проходной, попутной, само собой разумеющейся. Бесков с самого начала задумал создать команду, которая смогла бы выйти на первые роли».
Вот почему, выстраивая новый «Спартак», он делал ставку на тех, кто так же честолюбив, хочет побеждать, стать лучшим. И чего только в самом начале не наслушался от скептиков, когда приглашал из второй лиги и дублей других клубов еще безызвестных Дасаева, Шавло, Гладилина, Сорокина, Кузнецова, Бокия, Гаврилова, Черенкова, Базулева и Каюмова... Список можно продолжать и продолжать. А я благодарю судьбу, что нашлось в нем место и мне. Вспоминаю, сколько было удивления и сомнений, когда Константин Иванович отыскал в костромском «Спартаке» 29-летнего Ярцева — мол, кого он берет?! И какого мы форварда получили!
С того же самого Бесков начинал в «Локомотиве», «Торпедо», ЦСКА, где с прицелом на будущее тоже делал ставку на еще необстрелянных новичков, с которыми искал игру. Но начальство такое новаторство не устраивало. И тренеру приходилось уходить. А после него в командах вспыхивали таланты: Шестернев, Федотов, Метревели, Воронин, Маношин, Медакин. Неслучайно именно Ярцев, вспоминая работу с Бесковым, как-то сказал: «Уроки Константина Ивановича я бы сравнил с академией футбольного мастерства. Мне никогда прежде не приходилось слышать такие свежие ошеломляющие идеи, которые он преподносил нам. А присмотришься к ним, применишь на поле — и голы в ворота ошарашенного соперника быстрее получаются».
О сложностях характера Бескова много говорилось и писалось. Известно, что он не слишком ладил с журналистами. Такое было. Но колючим становился только в общении с теми из них, в ком не видел профессионалов своего дела. О чем и написал в своей книге «Невозможный Бесков» Александр Нилин. А потом Алексей Габрилович уже снял фильм с таким же названием. И во время съемок режиссер своим профессионализмом сумел настолько расположить к себе Константина Ивановича, что тот даже позволил ему снимать команду в раздевалке. Вот тебе и «невозможный» Бесков!
Константина Ивановича многое отличало от своих коллег. И не потому, что этим он пытался чем-то выделиться или привлечь к себе внимание. Просто считал: поступать нужно так, как считаешь нужным, а не иначе. Например, я не видел ни одного тренера, который бы проводил занятие в белоснежной рубашке с галстуком. И вообще, его гардероб был всегда безупречен и ярок. Еще, в отличие от коллег, он всегда смотрел матчи своей команды, сидя на трибуне. Но однажды на турнире «Недели», который проходил в манеже ЦСКА, в игре с «Кайратом» Константин Иванович почему-то занял место на лавочке, прямо по соседству с моим флангом. И с первых же минут начал давать мне указания: «Олег, скажи этому! Олег передай тому!» В какой-то момент у штрафной бегу к мячу и опять слышу: «Олег! Олег!» На секунду останавливаюсь: «Что, Константин Иванович?» А соперник тут же подхватывает мяч и забивает, а я хватаюсь за голову. Потом ребята смеялись: «О чем же ты, Олег, хотел Бескова спросить — будет завтра выходной или нет?» Одному мне было не до смеха.
Будучи исключительно требовательным во всем, для Константина Ивановича важен был не только сам результат, а еще и то, какой игрой он был добыт. Вот почему даже после побед наш тренер мог быть жестким и недовольным. Помню, в 1986-м мы в «Олимпийском» разгромили «Арарат», все решив уже в первом тайме (забили четыре мяча). Но в раздевалке услышали от возмущенного Бескова, что в футбол играют 90 минут, а не 45. И гневно добавил: забыв про это, мы проявили неуважение к тем, для кого выходит на поле «Спартак». Это были жесткие и неприятные слова. Но прозвучали они для того, чтобы мы продолжали двигаться вперед. Он имел на них право, поскольку, будучи игроком, не позволял себе забывать об уважении к болельщикам. Это очень точно подметил в книге «Звезды большого футбола» Николай Петрович Старостин: «Бесков-тренер — продолжение Бескова-игрока, привыкшего выходить на поле только с одной целью — побеждать. Из игровых принципов это переросло в тренерские». Вот вам и секрет того, благодаря чему Бескову удавалось выводить в первый ряд своих подопечных. В числе которых посчастливилось оказаться и мне.
За что еще раз огромное вам спартаковское спасибо, дорогой Константин Иванович!
P.S.
«Я бы отнес Романцева к разряду футболистов-интеллигентов: образован, начитан, принципиален. Со своим мнением, взглядами на жизнь, на дело. Его выдвижение из красноярского «Автомобилиста» в капитаны сборной и «Спартака» — лучшая рекомендация.
Олег всегда защищал интересы игроков. Причем так, что это всегда шло на пользу коллективу. Он и в игре стремился быть максимально полезным: не забывая о своих прямых обязанностях, старался, как мог, помогать атаке. И за что бы ни брался — в игре ли, в жизни, — везде выкладывался до конца».
Эти слова принадлежат Николая Петровичу Старостину, умевшему разбираться в людях футбола. Неслучайно именно он сумел убедить закончившего играть Романцева посвятить себя не спортивной науке, что тот уже собирался сделать, а ремеслу тренера. И не поверь тогда Романцев словам своего учителя, глядишь, после «Красной Пресни» и «Спартака» Орджоникидзе не возглавил бы он в январе 1989-го «Спартак» московский. С которым потом девять раз выигрывал чемпионство.
Года три назад мы вспоминали все это во время съемок моей авторской программы «Начистоту» в спартаковском клубном музее. И уже после них я попросил Романцева составить символическую сборную «Спартака» его разных времен.
— И не просите, — замахал он руками. — Я просто не смогу этого сделать. Давайте вы на свой вкус такую команду соберете, а я уж ее подкорректирую.
Признаюсь, сделать это было непросто — слишком уж велик выбор. Но в итоге представили Олегу Ивановичу свой вариант: Дасаев, Парфенов, Онопко, Никифоров, Хлестов, Карпин, Гаврилов, Аленичев, Цымбаларь, Черенков, Родионов.
— Что ж, неплохо, — покачал головой Романцев. — Ну а где же в обороне место для Мамедова, Кулькова, Ковтуна, Позднякова? В полузащите — для Тихонова, Пятницкого, Мостового, Шалимова, Кечинова? А в нападении — для Ярцева, Бесчастных, Юрана, Ледяхова?! Ведь какие сказочные игроки были!
И чуть помолчав, улыбнувшись сказал:
— Как же мне все-таки повезло, что был рядом с ними. Наверное, я самый счастливый тренер на свете!
И это, правда!
А потому — с юбилеем «Спартака», уважаемый Олег Иванович. Это праздник, который вы заслужили.
К чему присоединяется весь коллектив «Спорт-Экспресса» и я, Александр Львов — шестикратный чемпион России в составе «Спартака».
