Приговор Кокорину и Мамаеву: каким он будет?
В среду, 8 мая в Пресненском суде Москвы будет вынесен приговор нападающему "Зенита" Александру Кокорину, его младшему брату Кириллу, полузащитнику "Краснодара" Павлу Мамаеву и детскому футбольному тренеру Александру Протасовицкому.
Все четверо были взяты под стражу после двух драк в центре Москвы 8 октября 2018 года, в результате которых пострадали водитель Виталий Соловчук, чиновник Минпромторга Денис Пак и гендиректор ФГУП "НАМИ" Сергей Гайсин. Подсудимые проходят в деле по двум статьям – побои и хулиганство. Обвинение в лице прокурора Светланы Тарасовой запросило для братьев Кокориных заключение на 1 год и 6 месяцев в колонии общего режима, а для Мамаева и Протасовицкого – на 1 год и 5 месяцев.
"СЭ" обратился к экспертам – адвокатам Артуру Рохлину и Максиму Пашкову – с просьбой объяснить, чего стоит ожидать от завершения громкого дела с участием футболистов.
– Каким будет приговор?
Рохлин: – Для оценки дела Кокорина и Мамаева есть две системы координат: юридическая и социально-политическая. Я считаю, что эта история уже давно потеряла связь с чистым правом. Как будто кто-то изначально выбрал такой подход: футболистов надо проучить, потому что они на протяжении последних лет попадали в различные ситуации.
Я думаю, что будет обвинительный приговор с небольшим сроком. Сейчас ведь год в колонии засчитывается за полтора в СИЗО.
Пашков: – Наконец, этот процесс заканчивается. Надеюсь, он послужит уроком всем, не только Кокорину и Мамаеву. Хотелось бы, чтобы у футболистов было хорошо в дальнейшей карьере, хотя год простоя – серьезный ущерб.
Приговор Кокориным, Мамаеву и Протасовицкому будет обвинительным – это точно. Наказание будет связано с лишением свободы, что тоже ясно. Вопрос в том – реальный им дадут срок или условный. Может получиться и так, и так, шансы здесь 50 на 50.
– Каким будет срок? Могут ли отпустить Кокориных, Мамаева и Протасовицкого из зала суда?
Рохлин: – Скорее всего, срок будет примерно таким же, который предложил прокурор. Насколько мне понятно, Кокориным, Мамаеву и Протасовицкому вменяют статью "Хулиганство". Санкция по этой статье достаточно большая. Защита объясняла, что хулиганства здесь нет, только побои и нанесение легкого вреда человеку. Скорее всего, хулиганства там действительно нет и в юридическом смысле ребят должны были судить по менее тяжкой статье. Понятно, что больших сроков при таком раскладе быть не может.
В нашей судебно-правоохранительной системе действует правило: суды стараются давать такой срок, чтобы время, проведенное в заключении на стадии следствия было не меньше, чем по итоговому приговору. Даже когда суд не видит особой вины обвиняемого или того состава преступления, который ему вменяется. Кокорин и Мамаев провели в СИЗО больше полугода. Сейчас год в изоляторе считается за полтора. Поэтому мне кажется, что им дадут такой срок, чтобы зачесть то время, которое они отсидели в изоляторе, и выпустить. Например, они получат около года и практически сразу выйдут на свободу.
Пашков: – Суд, скорее всего, будет действовать в рамках запрошенного государством обвинения, то есть, от полутора лет до 1 года и 5 месяцев. Кстати, суд может и понизить срок. Повысить – вряд ли. Возможно, станет на 3-4 месяца меньше. Если суд сочтет возможным применить статью 73 УК РФ "Условное осуждение", то они освободятся прямо в зале суда и выйдут на свободу. Если это произойдет, то надеюсь, что ребята поедут домой, а не в "Эгоист".
– Теоретически судья может дать Кокорину и Мамаеву больший срок, чем предлагает прокурор?
Рохлин: – Может. В каждой статье есть санкция, устанавливающая минимальный и максимальный предел наказания. В рамках этой санкции судья имеет право вынести как более, так и менее тяжелый приговор. Впрочем, думаю, что по данному делу такой поворот исключен. Больше полутора лет не дадут. Просто не за что.
Пашков: – Суд, конечно, не связан с мнением гособвинителя, но чаще всего ориентируется на него. Технически судья может дать больший срок, но вряд ли станет это делать.
– Могут ли Кокорин и Мамаев оказаться в колонии?
Рохлин: – Даже если всем обвиняемым дадут чуть больше, чем нужно для моментального освобождения, они вернутся в изолятор, но вряд ли окажутся в колонии. Доводы Кокорина и Мамаева, пусть сентиментальные, а не юридические, о том, что они пострадали и вынесли урок из сложившейся ситуации, в полной мере покрывают концепцию, которую принялись реализовывать в их отношении с самого начала – сделать им достаточно больно, но не смертельно.
Пашков: – Теоретически это возможно. Может, их даже оставят в "Бутырке" отбывать наказание в хозяйственном отряде. Как я понимаю, Кокорин и Мамаев могут просить об условно-досрочном освобождении, если срок наказания будет в тех рамках, которые озвучил прокурор. В таком случае они уже отбыли половину срока. Насколько я помню, по тем статьям, по которым они проходят, УДО возможно после того, как пройдет половина срока.
