"Услышал хруст, хлынула кровь". Что сказал Соловчук на суде
Сначала вопросы задавала государственный обвинитель Тарасова.
- Меня зовут Соловчук Виталий Николаевич, я являюсь потерпевшим.
– Знакомы ли вам подсудимые?
– Уже да.
– Основания для оговора есть?
-Не имею.
– Знакомы ли другие потерпевшие?
– По телевизору видел. Неприязни не имею.
– Что происходило 8 октября 2018 года?
– Я работал водителем на машине "Мерседес". Привез Ольгу Викторовну Ушакову на рабочее место, в студию, высадил возле концертного зала "Чайковский". Там находилась передвижная студия Первого канала. Привез ее на утренний эфир и искал место для парковки. Приехал на 2-ю Брестскую улицу к гостинице "Пекин".
– Что было дальше?
– Около 7 часов утра в мою машину присела девушка, ранее мне незнакомая. Села на заднее правое место. От нее исходил запах алкоголя. У нее была сбивчивая несвязная речь. Спросила, такси ли я. Я сказал – нет. Она сказал, что ей холодно. Я сказал: покиньте автомобиль, он не ваш. Она сказала, что останется погреться. Я сказал – покиньте автомобиль, обращался к ней вежливо и культурно. Через некоторое время молодой человек открыл дверь с той стороны, где она сидела, и увел ее. Сказал – это не наша машина. Я уже хотел уезжать, но в это время с правой стороны от машины в районе переднего колеса разбился стеклянный предмет. Я решил выйти посмотреть, повредился автомобиль или нет. Обходил автомобиль, и мне навстречу двигались Кокорин и Мамаев – Кокорин Александр. Вроде еще Протасовицкий был. Я спросил – кто бросил бутылку. Кокорин ответил, что это он. Я спросил: зачем? Мне ответили угрозами, оскорблениями. Ребята спрашивали, почему я назвал кого-то из них петухом. Я не понял вообще, о чем речь. Всячески старался убрать конфликт. Мне было непонятно, почему ребята так агрессивно настроены.
– Вы хоть какую-то агрессию выражали?
– Нет, я говорил спокойно и тихо. Никаких выражений не употреблял. Я стоял с водительской двери и обходил автомобиль спереди.
– На каком расстоянии вы стояли друг от друга?
– На близком. Может, метр.
– Как вы поняли, что они находились в состоянии опьянения?
– Все люди могут определить, выпивший человек или нет. Это не просто смех и весельчака. С конкретными претензиями ребята пришли ни с того ни с сего. Был запах алкоголя. В какой-то момент Мамаев взял меня рукой за лицо. За подбородок. Мне стало больно и неприятно. Они стояли в обнимку с Кокориным. Я попытался рукой убрать его руку. Просто убрал руку от своего лица. Они отшатнулись от меня. Мамаев оттолкнул меня. Начал двигаться в мою сторону и наносить удары. Я начал разворачиваться и убегать.
– Вы удар наносили?
– Я убрал его руку и поднял руки вверх.
– А Кокорин что?
– Они продолжали в обнимку стоять.
– Куда вы побежали?
– Я выбежал на тротуар и стал убегать направо. Обернулся и увидел Мамаева и Кирилла Кокорина. Далеко не убежал, потому что была заведена машина. Когда за мной бежал Мамаев и Кокорин-младший, Мамаев споткнулся и упал. Младший Кокорин попытался меня ударить, я его оттолкнул одной рукой. И сразу после этого Мамаев в прыжке ударом руки или ноги сбил меня с ног.
– Понимаю, что вам неприятно вспоминать, – голос гособвинителя дрогнул. – На каком расстоянии от машины вы находились, когда убежали и упали?
– Метров 20.
– Мамаев не от ваших действий упал?
– Нет.
– Вы наносили Кириллу удар?
– Нет. Я толкнул его левой рукой в правое плечо. Скорее это даже защита была. Я просто выставил руку и положил на плечо. Он упал. Когда меня догнали, я упал на ступеньку. После этого они все подбежали и стали наносить удары.
– Сколько людей было?
– Два Кокорина, Мамаев, Протасовицкий.
– Еще были люди?
– Были, но не видел, чтобы они были.
– Как именно и куда вам наносились удары? Руками, ногами, предметами?
– Когда лежал, все удары наносили ногами. В туловище и в область головы.
– Девушки среди указанных лиц были?
– Были. Одна девушка кричала и просила их остановиться. В какой-то момент попыталась закрыть своим телом меня. Ее просто сдернули с меня, сказали: отвали, не мешай.
– Она один раз попыталась закрыть?
– Конкретная попытка была одна. Она потом просто ходила и просила прекратить.
– На нее отреагировали?
– Судя по тому, что меня избивали, нет.
– Сколько продолжалось избиение?
– Оно то начиналось, то затухало. Периодически мне давали жизненные напутствия. В целом минут 10, как мне показалось.
– Вы все это время лежали?
– В какой-то момент меня подняли.
– Вы угрожали кому-то?
– Когда вас бьют столько людей, а вы лежит на земле, вряд ли у вас это получится. Закрывал руками голову.
– В какую часть головы и лица наибольшее число ударов было нанесено?
– Было сотрясение, сломан нос, кровоподтеки.
– Кто вам сломал нос?
– Павел Мамаев.
– Что было дальше?
– Меня подняли с земли, я вытирал лицо, пытался понять, что вообще со мной. В этот момент я увидел, как Мамаев бежит ко мне замахивается ногой и бьет в лицо.
– Ногой в лицо?
– Да. Я услышал хруст, у меня хлынула кровь. Понял, что сломан нос
– Когда вы стояли с поднятыми руками, выражали агрессию?
– Ни в один из моментов не выражал никакой агрессии ни к кому.
– После того, как вам сломали нос, что было?
– Потемнело в глазах, я зашатался. Паша еще раз ударил по-моему. Ногой. Младший Кокорин тоже наносил удар. И младший Кокорин тоже бил. В туловище. И когда я лежал – в голову.
(Мамаев пристально смотрит на Соловчука в этот момент. Он единственный стоит из подсудимых).
– Рассказывайте дальше.
– Когда я встал, пошел к автомобилю, там уже недалеко от машины Протасовицкий развел руки в стороны, чтобы меня никто не ударил, и сам нанес мне удар, два удара. У меня в этот момент уже хлестала кровь, губы распухли, шел и думал, как бы в живых остаться.
– Как именно вам нанес удар Протасовицкий?
– Два удара кулаком.
– Кто стоял рядом?
– Не помню.
– Что было дальше?
– Потом Мамаев меня еще раз ударил, потом начал бить по автомобилю. Еще один молодой человек бил по машине. Александр Кокорин мне в этот момент пытался сказать, как нужно жить правильно. Потом от меня отстали. Я на всякий случай извинился, чтобы ребята успокоились. Я сел в машину и попытался уехать. В этот момент Александр Кокорин, как мне показалось, крикнул, чтобы я не вздумал писать заявление в полицию. И что он сфотографировал мои номера.
– Вы просили остановиться?
– Да. "Хватит, остановитесь!". Так я кричал.
– Что было дальше?
– Я отъехал к концертному залу "Чайковский". Вышел посмотреть, что с автомобилем. Охранник из зала вызвал Скорую, полицию. Охранник говорил, что стучался ко мне в машину, но я не реагировал – как будто был без сознания. Потом приехала полиция и Скорая.
– Сколько находились в Боткинской больнице?
– Четверо суток.
– Готовы еще какой-то иск заявить в рамках уголовного дела?
– Пока нет. Еще продолжаю лечение.
– Какие еще повреждения были?
– Ссадины, синяки по телу. Незначительно по сравнению с сотрясением, сломанным носом и развалившимся коленом. У меня когда-то был разрыв передней крестообразной связки. И когда меня Мамаев сбил с ног, у меня опять случился надрыв связки. Операции еще не было, не знаю, есть ли смысл. Если ее сделать, то лет через 10 придется менять коленный сустав.
– Вы обладаете навыками самообороны или видами единоборств?
– Нет.
– Служили в горячих точках?
– Нет.
– На следствии вас допрашивали? Давление было?
– Нет.
– Если суд признает виновными подсудимых, на каком наказании вы будете настаивать?
– На усмотрение суда.
Вопросы адвоката Ромашова (представитель А.Кокорина)
– Вне зависимости от того, называли вы кого-то словом петух или нет, это оскорбление?
(Прокурор просит снять вопрос. Судья просит ответить на вопрос).
-Не совсем понятен вопрос, – говорит Соловчук.
– Поясню: не применительно к птице, а применительно к общелюдскому сленгу.
– Скорее всего, это оскорбительное слово.
– Вам говорила Ушакова, какой будет продолжительность съемок?
– До 8.30 – 9.00.
– Вы сказали ей, где будете находиться?
– Да, сказал.
– Девушка куда села именно?
– Заднее место салона справа.
– Она была одета?
– Да, то ли накидка, то ли жилет. Не обратил внимание, я в телефоне сидел.
– Она выглядела как замерзшая? Или как пьяная? Откуда она вышла?
– Я на нее не смотрел, если честно. Разговаривал с ней обезличенно.
– Она просила вас подвезти?
– Она спросила: таксист ли я. Я ответил, что нет. Что это не ваш автомобиль, покиньте машину. Она сказала, что замерзла. Я еще раз попросил ее выйти.
– Вы ей не говорили, что ее спутники петухи?
– Нет, не говорил.
Протест прокурора и короткая дискуссия на тему слова "петух".
– Девушка сама покинула машину?
– В какой-то момент открылась задняя дверь, и молодой человек ее позвал.
– В какой момент вы услышали звук разбившегося стекла?
– Минуты через две. Не помню точно. Я завел машину и решил отъехать. Осколки полетели в автомобиль. Я это и услышал и почувствовал – вибрация пошла.
– От осколков стекла?
– Да.
– Следы от осколков были обнаружены на машине?
– Не было обнаружено.
– Но вибрация же была. Так... Вы вышли с целью осмотреть машину?
– Да.
– Осмотрели?
– Не успел.
– Почему?
– На моем пути уже стояли молодые люди.
– И вы подумали, что это они бросили?
– Да. Никого другого там не было.
– Может, в доме стекло разбилось?
– Может.
– Когда Мамаев и А. Кокорин, стали с вами разговаривать. Как себя вел Кокорин?
– Что вы подразумеваете под этим?
– Предпринимал ли агрессию Кокорин? Махал ли руками?
– Руками не махал. Задавал вопросы. Почему я назвал их петухами.
– Хором?
– Да. По очереди и хором. Я не считал, сколько раз.
– Что отвечали?
– Что я никого не оскорблял.
– Было выражение с вашей стороны "я готов ответить за свои слова"?
– Не было.
– Ни разу?
– Ни разу.
– После того, как вы побежали и упали, утверждаете, что А.Кокорин вас ударил. Как и чем?
– Когда Мамаев сбил меня с ног, подбежал младший Кокорин и буквально через несколько секунд подбежали Протасовицкий и старший Кокорин. И они все наносили мне удары. Это вопрос нескольких секунд. Может, десять. Уже до этого начали наносить удары.
– Закрывали лицо руками?
– Пытался. И уворачивался.
– И продолжали наблюдение?
– Конечно. Мне же нужно было смотреть, кто бьет, чтобы пресечь это как-то.
– То есть, как именно вас бил Кокорин Александр Александрович, вы видели?
– Кокорин Александр Александрович бил в область туловища ногой и в область головы в область правого уха.
– Больше Кокорин А. вам ударов не наносил?
– Нет.
– Почему, как думаете?
– У него спросите.
– После того, как Кокорин А. перестал вас бить, остальные били?
– Остановились. Девушка их попыталась остановить.
– Уверены, что Кокорин А. вам наносил удары?
– Уверен.
– Четыре же человека били...
Прокурор: – Прошу изменить тон! Это давление!
Судья улыбается: – Это потерпевшего адвокат, он и должен бояться.
Ромашов – потерпевшему: – Вы отстаиваете свой интерес, а я истину.
– Удары наносились от разных людей, – продолжает водитель. – Что-то прилетало в одно и то же место, что-то в разные места.
Прокурор: – Хочу сделать замечание слушателям, сидят две девушки и улыбаются. Ничего смешного нет!
Судья: – Улыбаться не запрещено.
Две девушки из группы поддержки Кокорина продолжили улыбаться.
– Обувь Кокорина помните? – снова спрашивает Ромашов
– Помню. Светлые кроссовки. Запомнил обувь. У него были короткие штанины.
– Подвернутые были или модель на штрипках?
– Была видна нога. Сантиметров пять примерно.
– А какой фирмы были кроссовки?
– А чек из магазина? Откуда я знаю.
– Мы в лирику уходим! – говорит адвокат потерпевшего.
– В лирику мы потом уйдем, – обещает Ромашов. -Правильно ли я понял, что у вас была операция на связках колена.
– Да.
– Давно?
– В 2012 году.
– Рецидив сейчас?
– Да, надрыв. Я уперся ногой в ступеньку, по инерции нога потянулась назад сделать шаг. В момент толчка или удара. Этого шага я не сделал. Чрезмерное давление на коленный сустав пошло;
– Повреждение не от удара?
– Это последствие.
– Но в эту область вас никто не ударял?
– Нет.
– Когда вас уже привели к машине, почему вы все-таки извинились? Агрессия ведь пропала.
– Я бы не сказал, что агрессия пропала. Я извинился только лишь для того, чтобы быстрее ретироваться. От этого зависели мои здоровье и жизнь!
– Вы говорили, что Кокорин учил вас жизни. Что он говорил?
– Не помню слов. Это были нравоучения какие-то. Я не обращал внимания на смысл его слов. В том состоянии, в котором я находился, не отдавал себе отчет.
– Эти нравоучения не связаны с вашим извинением?
– Не помню.
Вопросы адвоката Стукаловой – второй представитель А.Кокорина.
– У Кокорина были белые кроссовки, говорили вы на предварительном следствии. Подтверждаете?
– Светлые скорее. Вы пытаетесь меня запутать.
– Не пытаюсь. Белые или светлые кроссовки?
– Скорее серые.
– Цвет шнурков не запомнили?
– Нет.
– Как вы запомнили ногу Кокорина?
– Синие штаны, укороченные, и светлые кроссовки.
– У вас видеорегистратор установлен в машине?
– Да.
– В каком режиме он работает?
– Алгоритма работы я не знаю. Этот регистратор установила компания "Мерседес".
– А мне компания "Мерседес" ничего не установила... Разговор в машине пишется?
– Я никогда не смотрел видеозаписи с регистратора до того, как началось следствие. Не знал, как он работает.
– А сколько лет вы работаете водителем?
– Недолго. Меньше года.
– Фары на автомобиле были включены? И сколько времени?
– Были включены огни дневного света. Когда автомобиль заведен, они горят. Если ключ в зажигании, то тоже горят. Надо чтобы ключ был в определенном режиме.
– В каком он был?
– Когда садилась девушка, машина была заглушена, но электропитание подавалось.
– А что девушка все это время делала в автомобиле?
– Сидела.
– А вы совершенно спокойно занимались делами в телефоне?
– Он вел диалог, как культурный человек, – говорит адвокат потерпевшего
– Когда вы услышали звон от бутылки, видели, сколько народу собралось?
– Да, только тогда увидел.
– Способны были оценить, в каком состоянии компания. Пьяные, агрессивные?
– Не понимаю вопроса.
– Вы чувствовали, что исходит агрессия?
– Когда в твою сторону двигается группа людей, ты сначала не понимаешь, что это конфликт. Понимаешь это только после начала разговора.
– После чего вы поняли, что проявляют агрессию?
– Да, я первый спросил: кто бросил бутылку, это вы?
– Даже после того, как к вам села пьяная девушка...
В этот момент к судье подошел пристав и сообщил об угрозе взрыва. Через некоторое время началась эвакуация.
Заседание было прервано на продолжительное время из-за информации о минировании здания Пресненского суда. Процесс продолжился после пяти вечера с уточняющих вопросов адвокатов.
Адвокат Барик – Соловчуку
– Вы пока ожидали Маслий (вторая фамилия Ушаковой), как вы проводили время в машине?
– С телефоном в руках.
– Когда девушка подсела, играла музыка в машине?
– Не помню. Вроде да.
– Для этого должно быть включено питание?
– Ключ в зажигании в среднем положении. До того момента, когда крутится стартер.
– В этом положении работает вся электроника в машине, да?
– Да.
– А регистратор?
– Я не знаю принципов его работы.
– А вы принудительно выключали регистратор?
– Нет, конечно. Как я понял потом, у него даже нет функции выключить вручную.
– А как вы это поняли?
– Читал. Стало интересно.
– Почему?
– Стали вопросы задавать.
– Кто?
– Следователь, например.
– А что у вас следователь спрашивал?
– Не помню.
– Регистратор когда изъяли, как процедура происходила?
– Это без меня происходило.
– С того момента, как случился конфликт, до того момента, как вы покинули автомобиль, сколько времени прошло?
– Не знаю, потому что меня на Скорой увезли.
– Вы с тех пор на машине не ездили?
– Нет.
– Признаки монтажа на видео с регистратора не замечали?
– Нет. Я понимаю, к чему вы клоните. Якобы я удалил что-то. Но в деле есть заключение эксперта – никаких данных с флер-карты не удалялось.
– Мы тоже знакомы с этой экспертизой. Там странные формулировки. А питание до момента конфликта вы выключали?
– Нет, не выключал. Но я мог выключить автоматическое освещение.
– А такая функция есть?
– Не помню.
– А питание?
– По-моему всегда было включено
– Вы не видели момента, как компания вышла на улицу?
– Нет.
– Когда вы выходили в последний раз из машины перед тем, как девушка к вам подсела?
– Выходил через минуту после того, как приехал. И больше не выходил.
– Когда девушка вышла из машины, куда она пошла?
– Не следил.
– Хорошо. Когда вы вышли из машины, кто-то еще стоял у машины помимо тех, кто к вам приблизился?
– Кто-то стоял. Но я не отличал, кто из какой компании.
– Кирилл Кокорин к вам подходил?
– Он потом присоединился.
– В той компании, которая рядом с машиной была, Кирилл находился?
– Не обратил внимание.
– Во время диалога Кирилл где был?
– Не помню. Я стоял правым боком к передней части автомобиля.
– А Кирилл стоял напротив?
– Не помню, в какой момент он присоединился.
– До момента, когда вы физически воздействовали на Мамаева, Кирилл как-то на вас воздействовал?
– Нет.
– У вас ранее был перелом носа?
– Был, как выяснилось. Но я не знал этого.
– У вас пониженный болевой порог?
– Может, это случилось давно в другом возрасте.
– Была ли возможность у тех, кто к вам подходил, сразу приступить к атаке?
– Откуда я знаю? Возможно, могли.
– Что-то препятствовало?
– Нет.
– Скажите объективно. Не сочтите, что хочу в чем-то уличить, просто немного эмоционален. Хочу пролить немного истины, не хочу, чтобы Кириллу досталось незаслуженно. Вопрос. Есть вероятность, что именно ваши действия спровоцировали, что конфликт перешел из словесного в физический?
– Даже если бы этого действия не было, все произошло то же самое. Люди были настроены очень агрессивно.
– У вас какой вес на момент стычки был? Примерно.
– Примерно 108 килограммов.
– Вы занимались спортом в жизни?
– Занимался. Гандболом.
– Долго?
– Лет 7-8.
– Нагрузки там серьезные?
– Как и в любом виде спорта.
– Контактный вид спорта?
– Все в пределах правил.
– Вы чувствуете угрозу от Кирилла?
– Когда он один, нет.
– Когда вы коснулись Кирилла за правое плечо, он остался стоять на ногах?
– Я не смотрел. Я уже смотрел на Мамаева.
– Вам запись предъявляли для просмотра?
– Да.
– А заключение фоноскопической экспертизы?
– Знаком.
– Замечаний нет?
– Нет.
– Вы сегодня ведь давали подписку?
– Да, конечно.
– Когда вам задавали вопрос, почему вы назвали "петухами" подсудимых, не говорили "я так считаю"? Не говорили "я готов ответить"?
– Нет.
Далее спрашивала Татьяна Стукалова, адвокат Александра Кокорина
– На каком сервисе обслуживается ваш автомобиль?
– Не помню. Где-то на Волоколамском шоссе. Я туда машину не завозил.
– А где вы раньше работали?
– Водителем.
– Когда вы бежали, как вы думаете, почему вслед за Кириллом и Павлом за вами не побежал Александр.
– Не знаю.
– А когда же он подбежал?
- Когда я лежал уже.
– В самом начале Александр не пытался сдержать конфликт? Не держал Павла?
- Что-то такое было. Но поймите – я не старался следить, кто кого держит.
– Из сути вашего рассказа я поняла, что Кокорин Александр сначала держал Павла. А когда вы начали тактильное общение с Павлом, почему А Кокорин не побежал за вами?
– Не знаю. И где он находился, я не видел.
- Когда вы упали. Вы точно хорошо все видели? Ведь вас уже били! И вы четко понимали, кто куда и когда вас бьет?
– Вместе с ногами я видел и лица. Снизу-вверх удобно смотреть/
Следом уточняющие вопросы задавала Татьяна Прилипко, адвокат Александра Протасовицкого.
– Летящий предмет из рук этих трех человек видели?
– Нет.
– Почему же вы решили, что это они бросили?
– А больше никого не было! Я когда вышел, спросил, кто это сделал, Кокорин ответил – мы. И я понял, что люди идут на меня с агрессией.
– Так почему они бросили что-то?
– Возможно, девушка им что-то сказала!
– Так как вы можете объяснить, что если вы не обидели ничем девушку, она что-то могла сказать ребятам?
– Может, потому что она была пьяна?
– Агрессивным, как вы утверждаете, был Кокорин Александр. Он спросил, или они хором спросили?
– Все спросили.
– Так хором или по очереди?
– Они начали друг друга перебивать. Я всего и не вспомню.
– В чем заключалась агрессия моего подзащитного Протасовицкого?
– В двух ударах.
– То есть он, идя вам навстречу, нанес два удара и этим проявил агрессию?
– А до этого он никак не останавливал своих товарищей. Как минимум, он был пассивен.
– Пассивность – проявление агрессии? Меня интересует агрессия моего подзащитного к вам в тот момент, когда вы вышли из машины.
– Они все по очереди что-то кричали. Когда на меня кричат, я думаю, что это агрессия.
– В дальнейшем в чем проявилась агрессия Протасовицкого? Он вас первым ударил, он за вами побежал?
– Нет.
– В какой момент появился Протасовицкий?
– Когда я упал, а точнее – Мамаев сбил меня с ног. Он, как и все, бил меня.
– И вы это видели?
– Да.
– Но если он за вами не бежал, агрессии не направлял до этого в ваш адрес, зачем он прибежал вас бить? Какой смысл?
– Не знаю, какой смысл. Он появился вместе с Александром Кокориным. Я лежал, а они стояли и били меня. Вместе и по очереди.
– Куда вас бил Протасовицкий?
– Не помню.
– А в чем был обут?
– Не помню.
– А Кокорина помните?
– Помню. Потому что я его сразу приметил.
– А Мамаева не запомнили?
– Нет.
– Почему?
– Я Кокорина сразу узнал. По фотографиям в газетах и интернете.
– Просто скажите, бил ли вас Протасовицкий и чем?
– Да, ногами.
– Может, брюки запомнили Протасовицкого?
– Не запомнил.
– В какой момент еще Протасовицкий оказал на вас агрессивное воздействие?
– Два раза меня ударил. Меня вели от того места, где я лежал, к машине. Меня вели несколько человек.
– Для чего они вас подняли?
– Не знаю. Откуда я знаю, какие были мотивы.
– Кто конкретно куда повел?
– Не помню!!! Когда у вас сломан нос и головокружение, вы не запоминаете, кто и что говорит в этот момент!!!
– Вам какие-то еще вопросы задавали?
– Не помню.
– Хорошо. Вот ведут вас к машине. В какой момент Протасовицкий оказал на вас агрессивное воздействие?
– Два раза меня ударил по лицу уже возле машины.
– Что дальше было?
– Еще хуже помню. Потому что уже в полуобморочном состоянии находился.
– Так не бывает "тут помню", "тут не помню".
– Бывает!
– Вы сели за руль и уехали. Вы не так плохи были, как сами себя сейчас представляете.
В заключении вопросы задавал Игорь Бушманов, адвокат Павла Мамаева.
– Вы до инцидента интересовались футболом? Знали, что это футболисты?
– Не интересуюсь футболом, но помню их по видео из Монте-Карло.
– Какую реакцию это видео вызвало?
– Да никакой.
– Какое отношение у вас сформировалось к ним?
– Никакого. Ребята, спортсмены...
– Так вы их узнали?
– Узнал, но они и сами озвучили: "Кокора и Мамай"
– Почему Павел Мамаев, исходя из ваших показаний, схватил вас за подбородок?
– Не знаю. Откуда я могу знать? Я никому не угрожал, никого не оскорблял. Откуда я знаю? Такого действия я не ожидал.
– Следующее ваше действие – толчок. Как это произошло?
– Он меня взял за челюсть, мне было больно и неприятно. Поэтому я оттолкнул его.
– Долго вы общались?
– Минуту где-то.
– Не хотелось сесть в машину и просто запереться и уехать?
– Мысли такие были, но я понимал, что просто не успею. Ребята агрессивно напирали со всех сторон.
– Были словесные угрозы?
– Да, были. Какие? Не помню. Трудно запомнить в такой момент, кто и что кричал. Общий фон был такой.
– Насколько корректными были действия Мамаева, когда он забирал девушку?
– Он сказал: это не наша машина, пойдем отсюда. Она вышла.
– Претензий к вам никто не высказывал?
– Нет.
– Дверью не хлопали?
– Нет.
– Мамаев принес вам извинения на очной ставке и выражал желание компенсировать ущерб. Общаясь с Мамаевым, в том числе и на очной ставке, сделали для себя выводы относительно его оценки этой ситуации?
– Мне показалось, что человек понимает, что было сделано.
– Уведомлял ли вас следователь о платежном документе на ваше имя?
– Да.
– Как-то вы реагировали на данное предложение? Готовы ли принять компенсацию?
– Не готов принять компенсацию ни тогда, ни сейчас. Лечение не закончено, еще впереди много моментов.
– Сколько уже потратили?
– Уже в районе 400 тысяч.
– Там была компенсация на 500 тысяч рублей. Вы можете ее получить в любой момент, обратившись в Сбербанк. Вы за ней обратитесь?
– Я еще не определился.
– Когда определитесь?
– Когда-нибудь определюсь.
– До начала прения сторон?
– Да.
– Вы пока не можете определить сумму морального вреда, верно?
– Да.
– По какой причине не можете определить ущерб?
– Нос раздроблен. Сросся в восьми местах. Требуется операция пластическая. И на колене предстоит операция.
– Как считаете, оправдано ли содержание под стражей?
– Не знаком с законодательством. Не могу высказаться.
Уточняющие вопросы адвоката Александра Кокорина – Андрея Ромашова.
– Вы видели вашу медицинскую карту в Боткинской больнице?
– Нет, не видел.
– А вы врачам указывали, что у вас есть повреждения на теле, обширные гематомы?
– Да, я с снимал одежду, все показывал.
– Вас приглашали явиться на судебно-медицинскую экспертизу?
– Меня просили предоставить документы.
– Заявление об отказе писали?
– Нет. Экспертиза была назначена недели через три после инцидента. На теле не осталось многих следов. Поэтому не пошел на экспертизу. Я вспомнил! Отказался от явки к судмедэкспертам, потому что других признаков избиения не было. Все уже было зафиксировано.
– Как могут сойти обширные гематомы за три недели?– недоумевает Ромашов;
– Элементарно, – отвечает прокурор.
– Правда? Я не медик, – говорит Ромашов.
– А я медик, – ответила прокурор. – Бывший.
– Вот видите, какого специалиста приобрели! – иронизировал адвокат.
Прилипко:
– Вы гражданин какой страны?
– Белоруссии.
– В России сколько лет?
– Около двух-трех лет.
– А в показаниях другой срок указывали. А чем в РФ занимались?
-Работал. В такси, на стройках.
– У Маслий (Ушаковой) вы сколько работаете?
– Меньше года.
– А до этого?
– В такси.
– Зарплату у Маслий получали?
– Нет.
Ромашов:
– Вы свои показания более полно давали у следователя или сейчас?
– Дело в том, что я практически всегда нахожусь в России и выезжаю на 1-2 дня в Белоруссию, но был полугодовой перерыв.
– Когда вы лучше помнили обстоятельства дела? Сейчас, или когда давали показания у следователя?
– Одинаково. Примерно одинаково. Не могу ответить.
Далее уточняющие вопросы задавали сами подсудимые.
Кирилл Кокорин:
– Вы знакомились с делом? Смотрели видео? Машина была заглушена?
– Да.
– Фары горели, музыка играла?
– Да.
– А когда мы вышли, вы зажгли зажигание.
– Да.
– От режима работы машины, режим работы фар меняется?
– В тот момент было утро. Я не могу сказать, в какой момент были или нет включены фары.
– А вот на видео...
После небольшой паузы в связи с замечанием судьи о невозможности посмотреть видео, вопрос задала Татьяна Стукалова.
– Чем вы объясните, что разговор с девушкой не зафиксировал регистратор, а все что началось позже – все как на ладони.
– Регистратор включается в том момент, когда машина заводится. Видимо, так
– Так вы же не в курсе, как работает регистратор.
– Я предположил. Судя по тому, что он заработал, когда я завел машину, он так работает.
– Фары горели на протяжении всего времени с того момента, как они вышли из "Эгоиста"! – восклицает Стукалова.
Далее вопрос задал Александр Кокорин.
– Ранее вы говорили, что когда вы сели в машину, вы сказали, что вы все поняли и извинились. Что вы поняли и за что извинились?
– Я не знал, за что извиняюсь. Хотел снизить атаку на меня, просто сесть и уехать.
– А что вы поняли?
– Что люди поступают так, как им хочется.
– Без причин?
– Без причин.
– Вы обращались в полицию? Общались с полицией?
– Ее вызвал охранник (концертного зала).
– Говорили, что нас не знаете?
– Да, говорил.
– Куда я нанес удар и чем?
– Ногой сюда в эту область (показывает на плечо).
– А в ухо я вас бил?
– Нет, в плечо.
– Но вы же говорили! Говорил же, что бил в ухо!
– Я не говорил такого! Это ваш адвокат сказал! – протестует Соловчук.
– Зачем мы вообще тут сидим? – негодует Кокорин. – Зачем он меняет показания? Вы не можете сказать, куда я вас бил. Ответьте, куда я вас бил!
– Были удары в область руки и груди.
– Вы же видите, что происходит! – возмущается Кокорин.
– Вы его били? – вмешивается адвокат потерпевшего.
– Да, я пил! – отвечает Кокорин, плохо расслышав вопрос.
– Он не бил! – протестует Стукалова.
– Не бил, а пил! – поясняет Кокорин.
Вопросы от Александра Протасовицкого.
– Вы помните, как я вас вел к машине? Помните, как разводил руками?
– Да.
– А как вы меня назвали п*****м, помните?
– Я не мог никого никак назвать в тот момент!
– Несмотря на то, что мои действия были после оскорблений, я бы хотел принести публичные извинения. Я не сдержался и нанес два удара. Извините.
Следом выступил Павел Мамаев, который не задавал вопросы, а только извинился за свои действия:
– Хочу принести извинения за легкий вред здоровья. Готов возместить итоговую компенсацию. Хочу обратиться к Виталию – может, уже на основе видео, он хорошо вспомнит и скажет правдивые показания. Кокорин Александр по большому счету на протяжении всего конфликта пытался его погасить. По большому счету никакого отношения не имеет. За свои действия я извиняюсь и готов все компенсировать.
Перед уходом потерпевшего извинился и Кирилл Кокорин.
