Между ФИФА, МОК и международными федерациями по зимним видам спорта назревает конфликт: камень преткновения – сроки проведения чемпионата мира по футболу-2022 в Катаре

Олег ШАМОНАЕВ

Руководители международных федераций по зимним видам спорта готовятся устроить большой скандал из-за идеи проведения чемпионата мира по футболу 2022 года в осеннее или зимнее время. На стороне представителей снежных и ледовых дисциплин и Международный олимпийский комитет, который потеряет большие деньги, если два крупнейших спортивных события – мировое футбольное первенство и зимняя Олимпиада – начнут конкурировать друг с другом за спонсоров и болельщиков.

Перенос чемпионата мира с лета на более холодное время года считают сейчас одним из основных вариантов, при котором турнир может состояться в Катаре – стране, выигравшей конкурс на организацию ЧМ-2022. Каким из своих карманов думали функционеры ФИФА, отдавая свои голоса региону, где в июне (в традиционные сроки проведения чемпионатов мира) жара достигает 50 градусов, – отдельный вопрос. Ведь проекты снижения температуры на катарских стадионах до той, при которой реально не только свариться, но и сыграть в футбол, с самого начала выглядели утопическими. Навряд ли кто-то воспринимал всерьез разговоры про кондиционеры для открытых стадионов или про искусственные облака.

Проблема в том, что выкрутиться из создавшейся ситуации, не потеряв лица, ФИФА может теперь, только если уговорит ведущие футбольные державы и конфедерации скорректировать календари национальных чемпионатов и таких турниров, как Лига чемпионов или Кубок Либертадорес, выкроив в них пять-шесть недель для мирового первенства. Сейчас рассматривается два варианта для "окна" – ноябрь или январь. Причем январский выглядит куда предпочтительнее, поскольку во многих национальных чемпионатах в Европе в это время перерыв, да и матчи еврокубков не проводятся.

В то же время понятно, что январский чемпионат мира неизбежно усложнит проведение в феврале зимней Олимпиады, не говоря уже о других, более мелких, традиционных зимних соревнованиях. Понятно и другое: собираясь сдвинуть махину футбольного первенства на новое место в устоявшемся спортивном календаре, ФИФА ведет себя, как медведь из детской сказки. Снежно-ледовый домик может не пережить этих пертурбаций.

Зимние федерации и МОК могут сколько угодно взывать к медвежьей совести ФИФА, но не исключено, что у футбольной федерации в нынешней ситуации просто нет иного выхода, кроме как сдвинуть чемпионат на январь. Причем, представьте, совсем не факт, что это такой уж плохой вариант.

Можно, например, оставить зиму на откуп футболистам и провести зимнюю Олимпиаду летом – в Южном полушарии. Правда, главными претендентами на Белые игры-2022 сейчас считаются совсем не южные Мюнхен, Осло и Алма-Ата. Но чисто теоретически можно предложить присоединиться к конкурсу на Олимпиаду Новой Зеландии, Аргентине, Чили и даже ЮАР.

Как показал опыт Сочи, а еще раньше – японского Нагано, суровый холодный климат – совсем не обязательное условие для проведения зимних Игр. На самом-то деле куда более критичной является необходимость строительства горно-лыжной трассы для скоростного спуска с перепадом высот около 1000 м. А во всех перечисленных странах Южного полушария горы необходимой высоты есть. Чилийский Портильо в 1966-м даже принимал горнолыжный чемпионат мира.

Южная Африка планирует включиться в борьбу за летнюю Олимпиаду-2024 или 2028. Но, как известно, зимние Игры намного дешевле и проще с организационной точки зрения. Так что МОК на выборах хозяина зимних Игр-2022 (они пройдут летом 2015 года) смог бы убить сразу несколько зайцев – впервые в истории провести Олимпиаду в Африке и заодно избежать календарного скандала с ФИФА. А главное – сломать последние спортивные стереотипы.

Существует футурологическая теория, согласно которой южный и северный полюса Земли со временем поменяются местами. В спорте подобный глобальный переворот может случиться гораздо раньше. Собственно он уже происходит на наших глазах. И опыт Сочи – одного из самых южных наших городов, взявшегося за зимние Игры, – в этом плане очень показателен.

Конечно, Россия, в отличие от Южной Африки, – страна с огромными спортивными традициями в снежных и ледовых дисциплинах. Но все в мире относительно. В конце концов, спортсмены из жарких государств в зимних видах спорта давно уже никого не удивляют. А, например, горнолыжник из Марокко в прошлом году вообще выиграл золото зимних юношеских Игр.

Пример проведения Олимпиады в черноморских субтропиках вполне может разбудить спортивное гостеприимство у руководителей южных стран, благо катарская футбольная аномалия предоставляет им редкий исторический шанс. Другой вопрос – есть ли у этих руководителей лишние 15 – 20 миллиардов долларов, которые придется потратить на возведение зимней спортивной инфраструктуры с нуля и с неясной перспективой их использования после окончания Олимпиады.