КЛУБ-2018

Как уже сообщал "СЭ", в пятницу гостем редакции был генеральный директор заявочного комитета "Россия-2018/22", который более часа отвечал на вопросы журналистов отдела футбола.

ИЗ 16 СТАДИОНОВ ОСТАНЕТСЯ 12

- На днях президент Татарии Рустам Минниханов заявил, что Владимир Путин 2 декабря будет в Цюрихе. Можно ли об этом говорить наверняка и какую роль способен сыграть его приезд?

- Мы однозначно хотели бы, чтобы председатель правительства России там был. Ответ на вопрос, придаст ли это дополнительный вес нашей заявке, очевиден. Это неловко даже обсуждать. Но решать, лететь в Цюрих или нет, только самому Владимиру Владимировичу.

- Очевидно, что Путин проявляет личную заинтересованность в получении Россией ЧМ-2018 - взять хотя бы встречу с оценочной комиссией ФИФА.

- Мы очень рады, что так происходит. Насколько я знаю, они с министром спорта Виталием Мутко обсуждают эту тему, и отрадно, что все наши идеи и разработки находят поддержку в правительстве. Естественно, здорово, что мы подписали три дополнительных правительственных гарантии, которые сразу выделили нас из общего ряда заявок.

- О каких гарантиях речь?

- Во-первых, гарантия строительства всех стадионов. Во-вторых, безвизового въезда для всех обладателей билетов. В-третьих, бесплатного перемещения болельщиков, обладающих билетом или сертификатом на посещение матча, не только внутри города, где проводится игра, но и между городами - на всех видах наземного транспорта. Это радикальная мера, показывающая готовность к определенным затратам, желание не только обещать что-то на заявочной стадии, но и реально работать.

- Когда, кстати, эти гарантии были подписаны?

- Первая - вместе с восемью обязательными, а вторая и третья - в момент пребывания в России оценочной комиссии ФИФА. Впервые об этих гарантиях было объявлено во время ее визита к председателю правительства. Все три подписал лично Путин. И это не могло не произвести впечатления на членов комиссии.

- Может ли список городов и стадионов, названных сейчас в заявочной книге, как-то поменяться?

- Не только может: по нашим ожиданиям, скорее всего, так и будет. Мы заведомо предлагаем больше городов и стадионов, чем нужно ФИФА. Ожидаем, что останется не больше 12 стадионов из 16. Какие - сказать не можем, это прерогатива ФИФА. Если все сложится хорошо, мы вряд ли узнаем это раньше 2013 года, хотя какие-то консультации с нами проводиться будут.

- Среди заявленных стадионов есть какие-то "аутсайдеры"?

- Нет. Но есть интуитивное ощущение, что сократят какой-то стадион в Москве. Потому что четыре стадиона в одном городе (одна арена - в Московской области, но с точки зрения ФИФА она все равно относится к столичному региону) для них многовато. Тем более что есть много городов, где предполагается иметь по одному стадиону.

- Вроде бы есть даже положение ФИФА, по которому в одном городе больше двух стадионов быть не может.

- Такого нет. Это действительно обсуждалось, была возможность появления такого правила, но формально оно отсутствует.

- По какому принципу в число заявленных городов попал тот же Саранск, в котором никогда не было клуба высшего дивизиона?

- Давайте представим себя в роли руководителей. Мы пытаемся отобрать города. Каковы критерии? В целом способность города принять такое количество болельщиков. Любой город с населением свыше 300 тысяч человек это сделать в состоянии, инфраструктура справится. Второе - наличие стадиона, будущего или нынешнего. Третье - "спортивность" и энтузиазм как населения, так и руководства региона. Саранск отвечал всем критериям. Глава региона настолько хотел видеть город в списке, что это нас просто поразило.

Кстати, мы до сих пор, как ни странно, получаем письма от губернаторов с просьбами и даже требованиями включить их в концепцию. Не буду говорить, о каких городах идет речь, но нас это не может не радовать и в хорошем смысле слова умилять. Обещают сделать и построить все, что необходимо. И это радует.

Самое важное, что все наши города и стадионы должны быть в европейской части России. За ее пределами есть прекрасные города - Иркутск, Новосибирск и другие. Но до них далеко лететь. Включив их в заявку, мы поставили бы под удар всю концепцию.

- А нельзя ли, уже получив чемпионат мира, что-то переиграть в сторону азиатской части страны? Ведь там живут такие же россияне.

- Нет. Только если на то будет воля ФИФА. А так это не очень честно. Есть принципы компактности, удобства, и мы их нарушать не можем. У нас и европейская-то часть не очень маленькая.

"СИНДРОМ ЗОЛУШКИ"

- Недавно премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон встретился с Йозефом Блаттером, и глава ФИФА признался, что был впечатлен заявкой Англии. И еще один показательный момент: Кэмерон подчеркнул, что его стране удалось справиться с расизмом в футболе. И это выглядело как явный камень в наш огород.

- Как говорят психологи о "синдроме Золушки": "Одна дурацкая сказка - и сколько поломанных женских судеб!" И у нас так получается: один баннер про Одемвингие - и из него развернулась целая история. Конечно, не могу сказать, что она нам сильно помогла. Разумеется, это делается специально. Расизм - проблема общая, а не российская. Проявления этой беды в разное время были во всех футбольных странах, в том числе и в Англии. И борются с этой проблемой совместно. Выделять нас в качестве "лидеров" по части толерантности к расизму было бы неправильно: это не отражает истинную тенденцию. Я много раз говорил это английским СМИ, только из моих цитат это вечно куда-то "уходит". Проблема есть, мы ее признаем, но не считаем, что она затмевает собой все остальное.

Естественно, с этим надо бороться. У РФС есть программа борьбы с любыми проявлениями расизма. Но так получилось, что этот баннер, который я бы назвал условно расистским (бывало и хуже, причем опять же в разных странах), появился именно тогда, когда мы вступили в завершающую стадию представления заявок. В момент, когда все очень внимательно следят друг за другом и используют любые шансы, чтобы нанести конкуренту укол.

- Но не англичане же нам этот баннер подбросили - фаны "Локомотива" сами его изготовили!

- Не уверен, что три, назовем их так, малокультурных человека отражают тенденцию.

- Почему ни одного из них не посадили, скажем, на 15 суток? Почему не сажают ни одного дебила из тех, что издают обезьяньи звуки, когда получает мяч темнокожий футболист? Если мы покажем ФИФА конкретные свидетельства борьбы с расизмом, отношение к тому, как решается эта проблема в России, будет другим.

- А мы покажем.

- Так всего полтора месяца до 2 декабря осталось!

- Надо учитывать еще и то, что не всегда можно выделить конкретного человека, который это делал. Вы же сами прекрасно знаете: на стадионе не так просто взять и выдернуть его из толпы.

- Так все стадионы оборудованы видеокамерами.

- Оборудованы, но все технологические моменты у нас находятся в стадии развития. Мы над этим работаем, поверьте.

ПОГОВОРИТЕ С ВАГНЕРОМ ИЛИ ВЕЛЛИТОНОМ

- Почему нападки на нашу заявку идут именно из Англии?

- Тут речь идет не об Англии как таковой, а скорее об особенностях работы британской прессы. Стиль у них такой: едко комментировать любые минусы, причем не только чужие, но и свои. Достаточно вспомнить историю с Дэвидом Трисманом, когда удар они нанесли сами себе. Я не думаю, что за многочисленными атаками британских СМИ стоит именно английская заявка. Мне не хочется в это верить. Это было бы очень затратное для них мероприятие.

- Почему Россия практически не отвечает на нападки?

- Мы так поступаем абсолютно сознательно. Не скандалим, не вступаем в склоки, хотя нам есть чем ответить. Ни для кого не секрет, к примеру, что в Лондоне высочайший уровень преступности, если сравнивать его с другими европейскими городами, и самый высокий уровень потребления алкоголя среди молодежи. Но к чему тыкать носом в то, что и так всем известно?

- Даже если вспомнить нашумевшую историю с баннером против Одемвингие, то в тот же день в Манчестере на трибуне сожгли американский флаг. Но об этом почти никто не писал.

- Так и есть. Мы были в курсе, но не стали акцентировать на этом внимание. Хотя вполне могли завести разговор об отсутствии толерантности и разжигании межнациональной розни английскими болельщиками. Но мы не ведем себя, как тетка на кухне, которая сидит и хает соседок. Мы уверены, что справимся нормальными методами: убеждением, взятием на себя серьезных обязательств, демонстрацией успешного сотрудничества с МОК при подготовке к Играм-2014 в Сочи. Словом, нормально работаем. И ФИФА это непременно оценит.

- Вы вообще предполагали, что британские СМИ начнут такие яростные атаки?

- Да. Поняли, что это случится, как раз после публикации статьи о лорде Трисмане. Потому что когда англичане - имею в виду журналистов, а не заявку, - поняли, что натворили, им потребовалось как-то отвлечь внимание от этой неприятной истории. И они начали искать псевдонегативные стороны у конкурента.

- Но почему именно у нас, а не у Испании с Португалией, например?

- Если бы британские журналисты с таким же рвением взялись за другие заявки, они тоже нашли бы, за что зацепиться. Но нам в какой-то мере даже льстит, что покусывают именно нас. Значит, мы действительно сильны. Когда мы выдвигали Москву на проведение Олимпийских игр, о нас почти нигде не писали плохо. Видимо, считали: а зачем? Теперь же качество нашей заявки столь высоко, что бороться с нами начинают всеми возможными способами.

- Возвращаясь к баннеру. После его появления с российской стороны поступило не самое, на наш взгляд, удачное объяснение: мол, банан - это некий символ плохой успеваемости, "двойка".

- Представители молодого поколения этого выражения, возможно, и не знают: оно вышло из моды. Но люди, которым около сорока или старше, помнить его должны. В студенческой среде "банан" действительно раньше означал "неуд". Но суть даже не в этом. Тот баннер не был расистским. Он был направлен против отношения к делу конкретного футболиста, который в составе "Локомотива" валял дурака, а в сборной и затем в "Вест Бромвиче" выкладывался и играл хорошо. Товарищ получал очень неплохие деньги, прекрасно тут жил, но в футбол играть ему почему-то не хотелось.

- По сути своей посыл болельщиков "Локомотива", может, и верен, но банан, согласитесь, многое меняет. И когда мы начинаем объяснять это старой студенческой поговоркой, то не выглядит ли это в глазах мировой общественности так, будто мы игнорируем проблему расизма?

- Так мы же не оспариваем, что проявления расизма у нас случаются! То же самое касается футбольного хулиганства - как показали последние события в Италии, эта проблема существует не только у нас в стране. Но нельзя сказать, что на портрете российского болельщика - этакий Дориан Грей, собравший в себе все пороки. Разовые проявления расизма есть, но это не какая-то волна, которая нахлынула на весь российский футбол.

В России выступают футболисты с разным цветом кожи, разного вероисповедания. Кому-то здесь нравится, кому-то не очень. Но почему англичане берут интервью только у Одемвингие и не интересуются мнением Вагнера Лав или Веллитона, которые для болельщиков своих клубов - кумиры?

90 СЕКУНД

- Хотелось бы еще раз спросить о роли Одемвингие: не проходит и дня, чтобы не появилось публикации с его участием. Зачем он это делает? Он ангажирован или говорит просто так?

- Мне сложно сказать. Может, это кем-то инспирировано, может, Одемвингие просто хочет стать более популярным. В любом случае мне жаль, что так происходит.

- Не пытались связаться с ним?

- В подобной ситуации любой звонок с нашей стороны породил бы новую волну публикаций, и это пошло бы только во вред. Нам надо сосредоточиться на своей работе.

- Недавно англичане организовали очень удачную акцию - все тренеры клубов премьер-лиги подписали письмо в поддержку их заявки. Почему у нас не было попыток сделать что-то подобное? Привлечь, например, тех же Адвоката или Хиддинка.

- Мы пытались, но получили отказ. Это объяснимо - ведь Голландия вместе с Бельгией также претендует на ЧМ-2018. И потом, одно дело, когда заявку поддерживает иностранный тренер, которого завтра может здесь уже не быть, и совсем другое - когда это делают высшие лица государства. Наверное, в плане пиара поддержка тренеров смотрится хорошо, но с точки зрения практической организации турнира, а именно это интересует ФИФА, не имеет никакого значения. Международной федерации нужны гарантии того, что чемпионат мира будет проведен на высоком уровне, что он оставит после себя заметный след.

- На недавнем представлении российской заявки в Лондоне был Роман Абрамович. Просто как гость или он тоже поддерживает проект?

- Абрамович - известный во всем мире футбольный деятель, его мнение интересно многим, и мы рады, что он нас поддерживает. Напомню, он был и на июньской презентации нашей заявки в Йоханнесбурге.

- Он никогда не дает интервью, но нельзя ли попытаться убедить его где-то выступить со словами поддержки? Например, 2 декабря в Цюрихе - это был бы очень сильный ход.

- Одно его появление уже значит очень много. Мы обязательно пригласим Абрамовича в состав нашей делегации в Цюрихе.

- Не расскажете подробнее о лондонской презентации?

- Это было что-то вроде дебатов между представителями заявочных комитетов. Сначала выступали те, кто претендует на ЧМ-2022, затем те, кто борется за ЧМ-2018, то есть мы, англичане, испанцы с португальцами и бельгийцы с голландцами. Вопросы нам раздали незадолго до выхода на сцену, и можно было подумать над ответом, хотя, на мой взгляд, было бы интереснее, если бы они задавались с ходу. У каждого было 90 секунд на ответ, очередность при этом менялась. Всего было восемь вопросов, а затем каждая сторона могла выступить с заключительным заявлением. Кроме того, был наш стенд, который могли осмотреть все гости.

- И водочка с икоркой?

- Состоялся так называемый Russian Happy Hour. Икры я на нем не помню, но традиционные напитки чуть крепче чая предложены были, и это тоже вызвало большой интерес.

- Кто принимал участие в дебатах?

- Почти все заявки представляли их руководители. Единственным исключением стала заявка Испании (и Португалии. - Прим. "СЭ"). Как я понял, глава их комитета не слишком в ладах с английским языком, потому вместо него выступал человек, которого я до тех пор вообще ни разу не видел. От Англии был фактически мой коллега Энди Энсон, от Голландии - Харри Бен, от России - я.

МНОГО ЛИ ЗАРАБОТАЕМ?

- Были вопросы, которые поставили вас в тупик или шокировали?

- Самым некомфортным, причем для всех, стал странный по сути вопрос: "Не собираетесь ли вы что-то заработать на чемпионате?"

- А в самом деле: собираетесь?

- Я объяснил, что на данном этапе трудно оперировать такими понятиями, как затраты, прибыль, выручка, поскольку речь идет о событии планетарного масштаба. Об этом сказали и другие. Сейчас вообще неизвестны многие важные финансовые параметры. Где бы чемпионат ни проходил, пока мы не знаем ни объема продажи телевизионных прав - а это главная статья дохода, - ни объемов спонсорства в 2018 году, ни размера субсидий, которые ФИФА предоставит оргкомитету.

На экономику страны, проводящей турнир, он, конечно, оказывает позитивное влияние. Это и создание рабочих мест, и инвестиции в будущее. Каждый стадион - отдельный бизнес-проект, который будет зарабатывать деньги. Соответственно его строительство на каком-то этапе окупится. Очевидны плюсы в результате притока денег от туризма. Германию во время ЧМ-2006 посетил, по-моему, в совокупности миллион человек. 60 процентов болельщиков едут с кем-то - женой, детьми, любовницей. И каждый оставляет в стране деньги.

У нас имеются кое-какие расчеты по билетной программе, это часть заявочной книги, но оглашать их мы не вправе. Есть две системы подсчетов - в зависимости от загрузки стадионов. Однако доходы от продажи билетов целиком поступают в бюджет ФИФА. А сколько заработает страна-организатор, на сегодняшний день определить невозможно.

- Раз деньги от телевидения, спонсоров и билетной программы направляются в ФИФА, то получается, что страна-организатор может заработать, по существу, только на туризме?

- И на нем, и на налогах, и на успешности каждого из бизнес-проектов, которые, большие и маленькие, и составляют чемпионат мира. Причем надо разделять расходы на то, что мы строим для себя, и на то, что тратится непосредственно на организацию чемпионата мира. Они разнятся многократно. Если говорить о бюджете собственно оргкомитета, то он совсем не космический: от 400 до 700 миллионов долларов. А прочие затраты - очень часто часть уже принятых программ развития регионов, которые рассчитаны где до 2015, а где и до 2020 года. Это уже впечатляющие цифры: миллиарды долларов. Но создаваемая инфраструктура - стадионы, дороги, гостиницы, парки, восстанавливаемые памятники - так или иначе может стать футбольной. Разработана федеральная целевая программа модернизации аэропортов. Имеет ли она отношение к футболу? Конечно. Вместе с тем средства, выделяемые на эту и другие программы, невозможно вписать в смету на проведение чемпионата мира. Это все равно, что отремонтировать квартиру, отпраздновать в ней день рождения и сказать, что мероприятие обошлось в 100 тысяч долларов.

- В недавнем интервью "СЭ" Вячеслав Колосков подробно поделился впечатлениями от общения с членами исполкома ФИФА, с большинством которых он хорошо знаком. А вы можете сказать, от кого ждете симпатий или, наоборот, антипатий?

- Не могу: все, что связано с голосованием, правила ФИФА комментировать не разрешают. Даже предположения делать. Могу лишь сказать: в целом отношение к нам хорошее. По совокупности всех бесед с членами исполкома ФИФА мы для себя сделали вывод: шансы есть. Многие из них настроены к России позитивно, потому что понимают: чемпионат мира в нашей стране - это здорово для мирового футбола. Создается полностью новая инфраструктура. А Россия - еще и новый рынок, в том числе для коммерческих партнеров ФИФА. И на всех производят впечатление гарантии правительства и желание руководства страны участвовать в продвижении нашей заявки.

- Что для ФИФА важнее: то, что Англия в состоянии провести чемпионат мира хоть завтра, или то, что Россия может поднять свою футбольную инфраструктуру на новый уровень?

- С точки зрения развития игры лучше получить страну, где будет все самое современное. Безусловно, лучше проводить такие первенства в странах, куда они привнесут что-то новое. А чемпионата мира в Восточной Европе никогда не было. Конечно, есть ряд стран, где к проведению мирового первенства все готово. Но привязать турнир к определенным местам было бы неверно. ФИФА уже показала, что готова доверять тем, кто еще не полностью готов, и практика показала, что доверие было оправдано.

ПРАВДЫ НИКТО НЕ СКРЫВАЕТ

- Какие впечатления от поездок в Африку?

- Лично для меня самым запоминающимся было то, что в Анголе я заболел малярией. Был там на официальном мероприятии ФИФА всего два с половиной дня, но чуть не умер от этой болезни. А вообще много ездить уже привык. Да и не я один этим занимаюсь: Вячеслав Колосков посетил ряд стран, да и Виталий Мутко на месте не сидит.

- Путешествие в Анголу того стоило?

- Тут невозможно ответить: никогда не знаешь, что чего стоит. Иной раз один разговор ценнее целой пиар-кампании. Это настолько тонкий процесс, что непонятно, какие факторы окажутся решающими. Кто-то больше обращает внимание на правительственные гарантии. Кто-то на то, какое наследие останется для футбола. А кто-то просто голосует за друзей. Такое случается и в олимпийском голосовании, и в футбольном.

- Все привыкли говорить о заявках Англии, Испании, России... Такое ощущение, что о Португалии никто и не вспоминает.

- Заявка Испании и Португалии была совместной. А раз так, то очевидно, что обе страны на это согласились. Я не имею права давать оценки другим заявкам. Могу лишь сказать, что коллег из Португалии не встречал. Может быть, просто не совпадал с ними ни на одном мероприятии. Не исключено, что они могли выбрать какую-то другую тактику. Мы взяли за принцип действовать максимально открыто и участвовать во всех возможных дебатах.

- Из всех претендентов на проведение ЧМ-2018 о заявке Испании с Португалией известно меньше всего. На что они делают ставку?

- Первое - прочное место в футбольной иерархии. В этом им трудно отказать. Особенно после победы Испании на последних чемпионатах мира и Европы. Второе - готовность инфраструктуры. И третье - туристическая привлекательность обеих стран: солнце, море, отдых, еда. У нас в Подмосковье тоже, кстати, можно замечательно отдохнуть.

- Ситуация с летним смогом не могла негативно повлиять на нашу заявку?

- Московский смог совпал с приездом в Россию члена исполкома ФИФА Чака Блэйзера. И мне понравилась его конструктивная и в то же время человеческая позиция. Он сказал, что несчастья подобного рода происходят не только в России. От землетрясения, наводнения, пожара не застрахован никто. Это может произойти в любой точке мира.

- Россию посетила и группа зарубежных журналистов, побывавших в гостях у "СЭ". Отслеживали потом их публикации? И чего там было больше: позитива или негатива?

- В целом публикации позитивные. Мы были удивлены объективностью английских журналистов, которых тоже не побоялись пригласить. Репортажи хорошие, но не слащавые. О рае в России никто не писал. Писали правду. Но мы ее и не скрывали. Да, сейчас у нас не все в порядке, и в следующую среду мы провести чемпионат мира не готовы. Но готовы будем. Все это было объективно отражено.

А ЕСЛИ НЕ ВЫИГРАЕМ?

- Понятно, что политического решения ФИФА о том, какому региону отдать 2018 год, а какому 2022-й, еще не было, но, наверное, мы уже можем говорить: Россия претендует только на первый из них?

- Мне кажется, радикального решения на этот счет ждут все. С одной стороны, практически все неевропейские страны, по сути, уже отказались от претензий на ЧМ-2018, с другой - европейские готовы сделать то же самое в отношении ЧМ-2022. Решение, думаю, назрело и вот-вот "упадет с ветки". Так что нам трудно рассчитывать на второй вариант - если, конечно, Россия не перейдет в Азиатскую конфедерацию. (Улыбается.)

- Как будут проходить мероприятия в Цюрихе?

- 2 декабря - дата принятия решения. Но мы до сих пор, например, не знаем, когда именно будет наша презентация.

- Наверное, за день, за два…

- За день или за два - разные вещи. Если ты выступаешь 30-го, а после тебя еще кто-то 1-го или 2-го, на членов исполкома будет в какой-то мере воздействовать описание твоей презентации в средствах массовой информации. Это тоже важный аспект.

- Может быть, это не очень приятный вопрос, но мы все время говорим о том, что будет, если Россия получит чемпионат. А вот (постучим по дереву) если не получит?

- Могу ответить словами руководителя нашей страны: вкладывать в регионы государство все равно продолжит, развиваться они будут, инфраструктура строиться не перестанет. 9 стадионов из 16 находятся в разных стадиях строительства. Продолжим играть в футбол и предпринимать попытки выйти в финальную часть чемпионата Европы.

- Подаст ли Россия заявку на ЧМ-2026 или, как вариант, чемпионат Европы-2020? Наработки ведь есть, проект готов.

- Ближайший чемпионат мира, на который можно будет претендовать, - 2030 года. Насчет чемпионата Европы ничего сказать не могу: заявку подает РФС, это предмет рассмотрения даже не менеджеров высшего звена, а исполкома футбольного союза. И мне очень хочется надеяться, что исполкому РФС не придется собираться по такому неприятному для меня лично поводу. Пока у нас есть все, чтобы выиграть, все составляющие нормальной заявки. При этом нет никаких климатических, организационных, финансовых препятствий. Нет ни надвигающегося кризиса, ни забастовок, ни какого-то странного подхода к разным аспектам организации чемпионата мира, ни зависимости от частных вложений в связи с какими-то обстоятельствами. Ничего этого у нас нет. Если коллегам небезразлична судьба развития футбола, надеюсь, они примут правильное решение.

Отдел футбола