РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ

Конечно, все помнят победу его ЦСКА над "Барселоной" осенью 1992-го. Рассказывает о ней Геннадий Иванович с ангельским терпением в тысячный раз.

Мы же решили о том матче не спрашивать – все написано до нас. Тем более что у Костылева, дважды выигрывавшего с юношеской сборной СССР чемпионаты Европы (1985, 1990), встреч и событий было в жизни столько, что хватило бы на десять газетных полос.

Но вспоминают опять и опять "Барселону"…

***

– Вы же в пенсионеры себя еще не записали?

– Консультирую в КФК командочку из Реутова, там много молодежи.

– До этого были в академии "Динамо"?

– Отработал год, контракт не продлили. Заправляют в академии два испанца, никакого отношения к футболу не имеющих. Статистики, крестики-нолики рисуют. У нас прежде такие в научных бригадах служили. А в "Динамо" их поставили – "поднимать детский футбол". Я не против иностранцев. Но зовите тех, кто реально чего-то добился и способен научить, а не шарлатанов! Или взяли в одну команду парня, который у себя в Голландии бумажки переносил из кабинета в кабинет. Здесь его спрашивают: "Ты что делаешь?" – "Главный по тактике".

– Вы не про Йелле Гуса?

– И этот – такой же. Или вот Хиддинк привез в Тольятти тренера, так он оказался его соседом, школьным учителем физкультуры. А ван Линген? Он же смеялся над нами! Вел себя, будто мы папуасы! Знаете, что первое услышал от него на семинаре?

– Что?

– "В футбол играют 11 на 11. Побеждает тот, кто больше забьет". На полном серьезе! Потому и Аленичев с ним схлестнулся. Жена этого голландца, Вера Паув, чуть РФС не разорила.

– То есть?

– Ее вместо Шалимова назначили в женскую сборную. Так она деньги, которые закладывались в бюджет всех женских сборных, потратила на свою команду! Остальным даже сбор организовать было не на что.

– Из зарубежных тренеров, которых к нам привезли в детские школы, хоть кто-то полезен?

– Я таких не встречал. Мне почему обидно? В советское время мои команды щелкали по носу тех же испанцев, голландцев. Они ходили за нами с открытыми ртами. А теперь приезжают в Россию и вешают лапшу. Я бывал на семинарах УЕФА, вел секцию соцстран. Когда выиграл юношеский чемпионат Европы, делал головной доклад в УЕФА!

– В зале сидели известные люди?

– Кейруш, например. В его юношеской сборной Португалии играли Фигу, Руй Кушта – а мы их побеждали!

– Юный Фигу каким был?

– Интеллигентный игрочок. В провокации не ввязывался. Как его начинают топтать – сразу в сторонку. Тушевался. Ведь наши в обиду себя не давали. Помню новогодний турнир в Израиле. Мы и Португалия уже обеспечили место в финале, результат с поляками не важен. А для тех что главное? Обыграть "старшего брата". Костьми ложатся, задирают, плюют.

Дотерпели мы до перерыва. Ребята спрашивают: "Геннадий Иваныч, что делать-то?" – "Вас проверяют – значит, надо высекать искру". Матч выиграли. Стадиончик крохотный, полиции нет. Свисток об окончании, поляк ударил нашего – и это было последней каплей. Понеслось!

– Куча на кучу?

– Да. Главный тренер поляков Вуйцик ринулся на подмогу – так один из наших ка-а-к шарахнул ему в нос, кровь хлынула! А его помощнику – в ухо!

– С португальцами в финале не дрались?

– Обошлось. Но если кто-то бил нашего, тут же получал в ответ. Кого-то из португальцев унесли на носилках. Кейруш все вылетал к бровке: "Антифутбол! Антифутбол!" Обыграли их 2:0. Через полгода финал чемпионата Европы, снова на нас попали. Мы в меньшинстве, Бушманова выгнали с поля. Кейруш орет: "Вперед!" А у португальцев сидит в голове – как мы их недавно возили. Не идут, боятся! И по пенальти мы вырвали победу. Помазун два отбил, а наши все пять положили.

У Помазуна, кстати, характер фантастический. На юношеском чемпионате мира палец вывернул. Я ставлю Новосадова – так тому египтяне в первой же игре повредили ключицу, увезли в больницу. Вратаря нет вообще. Срочно из Минска вызвали Тумиловича, которого я недолюбливал.

– Почему?

– Парень непростой.

– С приветом?

– С залетом. Вечно что-нибудь придумает. Но играл все равно Помазун, ему сшили специальные перчатки, каждый день обкалывали руку. Я ребятам говорил: смотрите, какой палец у нашего вратаря. Бить не позволяйте. Между прочим, когда Новосадова сломали, я защитника Мамчура в ворота поставил. Напялил он свитер, на выходе наварил кому-то из египтян – те больше не приближались.

– Как получилось, что Мамчур в юные годы был уже запойным?

– Сам-то тихий по жизни, но драться полезет первый. В "Днепр" попал сопляком, старики его моментально признали. А "Днепр" был командочкой загульной. И Мамчура затащили в компанию, ему это нравилось. Втянулся.

– "Зашивали" его?

– Думаю, поэтому умер – выпил, и все. Сколько я с ним разговаривал: "Сережа, завязывай. У тебя семья, дочка…" И Димку Быстрова ужасно жаль. Его тоже "подшивали", какой-то период держался – а дальше по новой. Парень-то очень ранимый, а махнет – гусар. Перед вылетом ЦСКА в Барселону приехал в аэропорт поддатый. Говорю: "Ты куда собрался, сынок? Сто тысяч человек придут на "Ноу Камп" – а я тебя вот таким выпущу?" – "Не подведу!" Отправил домой.

– Когда вы приняли ЦСКА, Быстров осел в дубле. И было на него заведено уголовное дело.

– На машине сбил милиционера. Счастье, что не насмерть. Диму отмазали… Главная беда – его друзья, спаивали. На поле-то пахал за троих. А выпивку не мог одолеть и курил как паровоз. А тут еще на базе в Архангельском хоккеисты рядом.

– Рискованное соседство.

– Да уж! Мы жили на втором этаже, те – на третьем. Под окнами все в окурках. Виктор Тихонов ворчал: "Это твои!" – "Нет, твои. Любую уборщицу спроси – скажет, что футболисты ангелы в сравнении с хоккеем…" Я ж по Новогорску знаю, что такое хоккей. Однажды мы с Тихоновым этот спор навсегда решили. Вечером взяли ключи и двинули по номерам. У хоккеистов чего только не было. Тихонов смутился: "Наверное, твои принесли…"

– А у ваших – нашли?

– Разве что банки из-под пива. А у хоккеистов – водочка.

– Хоккеисты того времени приворовывали в заграничных магазинах. Футболисты – тоже?

– Это было неизбежное зло. Как-то в Голландии выиграли турнир, наутро раздал по 300 долларов премиальных. Пустили ребят по магазинам. Внезапно звонок: двое наших в КПЗ. Бегу выручать.

– Успешно?

– Сидит здоровый бугай, полицейский. Разговорились, оказался болельщиком. Объяснил – наши что-то купили, а что-то копеечное – в карман. И зазвенело на выходе. Больше всего меня возмутило – дал же им деньги! Полицейский успокаивает: не тревожься, туристы часто попадаются. Я предлагаю: давай этих двоих немножко пугнем, не до обморока.

– Как?

– Вызывает одного, зачитывает бумагу: "Год в тюрьме, затем выпускаем без права въезда в Европу". Тот сползает со стула. Я вмешиваюсь: "Может, отпустим на первый раз?" Пауза. Полицейский говорит: "Ладно, даже в компьютер не вношу. Благодари своего тренера". И со вторым такой же трюк провернули. А футболистам я сказал: "Пускай для вас будет уроком на всю жизнь…"

***

– Особый разговор – Сергей Щербаков.

– Если б не авария… Талант выдающийся! На юношеских чемпионатах смотрелся ярче Зидана и Фигу! Натура залихватская. Чем сложнее – тем Сереже интересней. Получил "Золотую бутсу" лучшего молодого футболиста мира. Все в клубных костюмах сидят – а он выскакивает на сцену в косоворотке и дырявых джинсах. Авеланж обомлел.

– Где вы нашли Щербакова?

– Увидел случайно во второй юношеской сборной Украины. В основную он не проходил. Спрашиваю: "Кто такой?" – "Шалопай из Донецка". Пригласил. Отрядил в "квадрат" – ничего не умеет. Ребята над ним издеваться начали, мячик между ногами прокидывают. У Щербакова глаза кровью налились, кинулся в подкат, срубил кого-то. Я свисток даю: "Мальчик, по ногам будешь бить в Донецке. Здесь так не играют". За три сбора освоился. Научился голову поднимать от мяча.

В Италии на турнире встречаемся в полуфинале с югославами. Они смекнули, что главный у нас – Щербаков. Приставили персональщика, тот косит и косит. Серега все равно два забил, но вратарь наш напускал соплей. 2:2. На последней минуте югослав снова Щербакова сбивает, с улыбочкой такой… Сережа поднялся, бум кулаком – тот готов. Нокаут.

– Удалили?

– Естественно. Но после матча этот итальянский судья написал покаянное письмо: "Я виноват, нужно было выгонять не того". И Щербакову в финале разрешили играть, хоть матч предстоял с хозяевами! Так он забил – и 1:0 выиграли!

В 1992-м "Шахтер" хотел за Щербакова меньше миллиона долларов. Я мечтал Сережу в ЦСКА пристроить, уговаривал начальников: "Берите, на нем же еще заработаем…"

– Был у ЦСКА миллион?

– Да. Мы же вышли в Лигу чемпионов. Но военному руководству было не до Щербакова. А Бобби Робсон увидел Щербакова на чемпионате мира, влюбился в такого игрока и пригласил в "Спортинг".

– Кроме Щербакова – самый талантливый юниор на ваш вкус?

– Добровольский. Это что-то звериное, как у боксера Агеева. В него как ни били, успевал лицо убрать. А Добрик – ногу и мяч. Никто в него воткнуться не мог. Все читал, хитрый! Игру понимал тончайше! Мы как-то столкнулись: "Дурень ты. Мог суперзвездой стать" – "А зачем? Мне и так неплохо…"

Помню, в 1986-м турнир в Италии Добрик отыграл шикарно. После какого-то матча в раздевалку ворвался итальянец с криками: "Мамма миа!" Я схватил его за шиворот, потащил к двери. Вдруг испуганный голос переводчика: "Осторожнее! Это главный спонсор турнира, магнат".

– Осерчал спонсор?

– Ничуть. Его настолько восхитила игра Добрика, что прорвался к нему, снял с руки золотые часы и подарил!

– Мы слышали, Добровольский был "липач" с переделанным паспортом.

– Говорят… Но, глядя на него, не подумал бы. Мальчишка худенький, бледный. Обычно "липач" – сильный. Топчет и мнет. Добрика к Лобановскому возили. Тот взглянул: "Хоть кашей покормите, что ли". Игоря и Андрюшу Пятницкого я за руку привел в московское "Динамо". Там работал Малофеев, с которым мы вместе в Высшей школе тренеров учились. Приезжаем на базу, Эдуард что-то пишет. "Оторвись на секунду. Тебе в основной состав нужны игроки?"

– И что? Оторвался?

– Я этих подтолкнул ему навстречу. Малофеев охнул: "Их – в основной состав? Ты серьезно?" – "Потом спасибо скажешь. Давай бумагу, напишут заявления…" Дальше началась карусель. Право первого призыва имел ЦСКА. Следом – внутренние войска. Месяц спустя узнаю – Пятницкого с Добровольским откомандировали в ЦСКА. Советую Малофееву: "Дуй с бутылкой и этими заявлениями к Юре Морозову".

– Что вышло?

– Вернулся довольный: "Всё, поделили!" Ну и дурак, отвечаю. Твои были люди – а одного отдал.

– Как делили?

– Монетку подбросили. Добровольский поехал в "Динамо", Пятницкий остался в ЦСКА. И ладно бы играл там, так его вырядили в шинель до земли, упекли в часть. Шагаю мимо – Пятницкий лед колет. Увидел меня – заплакал. Я к Морозову: "Что ж творите?" – "Думаешь, от меня здесь все зависит? Это традиции!" Хорошо, Ташкент перевел Пятницкого в свои войска. Там раскрылся. А Малофеев на Добровольского поражался: "Пустил его в "квадрат", он всем напихал. У ветеранов теперь любимец".

– В 1985-м ваша сборная победила в Будапеште на юношеском чемпионате Европы. Вели Касумов рассказывал, что три грузина были "левые"…

– Два. При том что с паспортами у Панцулая и Ревишвили все было в порядке. Я лично летал в Грузию проверять их интернат. У Ревишвили отец был – начальник в тбилисском райкоме. Меня встретили, привели на занятия в 9-й класс. Эти двое сидят. Явно уже бреются, но на Кавказе – не показатель. Позже сообразил, что ехать следовало не в интернат, где устроят представление, – а в загс! Через пару лет с другими грузинскими игроками так и поступил – а там в журнале регистрации рожденных нужная страничка вырвана. Все понятно.

– А с Панцулая и Ревишвили что?

– Вручили мне документы на грузинском. Начали переводить. Смех, конечно. Потом выяснилось – паспорта переделаны.

– Раскопал это Шандор Варга, ныне знаменитый агент.

– А он откуда узнал? От наших же тренеров. Одному дали "заслуженного", другому обидно.

– Могли вас чемпионства лишить за "подставных"?

– Нет. К моменту, когда раскрылось, прошло года два.

– Неужели нет способа точно определить, сколько человеку лет?

– Есть – по капельке крови. Но это исследование дорогое.

– Сколько грузины себе скостили?

– По году с небольшим. Панцулая вообще поздно играть начал, он в танцевальном ансамбле выступал. Так перебирал ногами, что ему только мяч кинь в штрафной. Уникальный! Мог в великого футболиста вырасти – но девки, выпивка…

– С Саленко в юношеских сборных пересекались?

– Однажды. У меня была пауза в своей команде, и на турнире "Золотой колосок" в Венгрии помогал Боре Игнатьеву. С нами – ни врача, ни массажиста. Перед финалом ребята жалуются: мышцы болят. Пришлось вспоминать, чему нас в ВШТ учил лучший массажист СССР Бирюков. Разделили команду пополам: одних я массировал, других – Игнатьев. Так мне Саленко достался – как же намучился! Мышцы железные, закисленные, – руки после него сводило!

– Вы ведь и с Бышовцем недолго работали?

– Никто ему в юношеской сборной помогать не хотел, да и я тоже. Но Колосков убедил – надо. А Бышовец тогда сказал: "Все это наносное. Вот познакомимся, поменяешь мнение обо мне…"

– Поменяли?

– Нет. Общались нормально, хотя Бышовцу кругом мерещились враги. Твердил, что в федерации все настроены против него. Говорю: "Я каждый день там сижу, никто о тебе не вспоминает". Он качает головой: "Гена, ты жизни не знаешь…" Да я на шесть лет старше! Правда, в подковерных делах в отличие от него не силен.

– В 80-е с юношеской сборной вы побывали на турнире в Северной Корее. Что поразило?

– Пустота. Причем везде. В магазинах – лишь морская капуста в банках. Машин на дорогах почти нет, все на велосипедах. Вход в рестораны – по спецпропускам. Если натыкались на улице на корейцев, то шагали они исключительно строем.

***

– Был у вас приятель с трагической судьбой. Леонард Адамов. В сборной СССР играл…

– Да, мой сосед, люберецкий. Парень замечательный, но комплексовал из-за малого росточка.

– От него жена ушла к другому известному футболисту и Адамов из окна выбросился?

– Сначала резанул вены, лег в ванной. А сознание не уходит. И тогда он, весь в крови, выбросился из окна в Минске. Чудовищная судьба. Я никогда не думал, что Адамов способен на такое, – боевой парень! Задиристый!

– Какую ошибку в жизни исправили бы с особенным удовольствием?

– В 23 года был одной ногой в московском "Торпедо". Команду эту обожал. Жил рядом с базой в Мячкове, еще мальчишкой часто приезжал туда подавать мячи на тренировках. И вот, выпал шанс. Но тут – нелепый случай…

– Какой?

– Столкнулся на улице с Иваном Васильевичем Золотухиным. Он горьковскую "Волгу" тренировал. Мы два года не виделись. Присели, выпили – и я отключился. Просыпаюсь, смотрю в окно – ничего не понимаю. Появляется радостный Золотухин: "Где я, Иван Василич?" – "В Горьком. Все, теперь ты наш, вчера заявление написал…" Показывает мои каракули.

– Сюжет.

– У меня шок. Даже не помню, как из Москвы доехал! В "Торпедо" позвонил, извинился. Подумал: не судьба сыграть в любимом клубе. А в "Волге" меня через год Золотухин назначил капитаном.

– Вы же из первого выпуска ВШТ – вместе с Садыриным, Прокопенко, Федотовым, Логофетом…

– Федотов и Логофет сразу после занятий спешили по домам. Капличный с Кахи Асатиани тоже держались особняком. Душой компании у нас были Прокопенко и Виталий Хмельницкий по прозвищу Чайка.

– Почему Чайка?

– Еще в киевском "Динамо" ребята в автобусе разгадывали кроссворд. Спрашивают: "Морская птица из девяти букв?" Немного заикавшийся Хмельницкий выдал: "Ч-ч-ч-ч-чайка". Так и прилипло. Над нами в ВШТ он подшучивал, дескать, в футбол только на Украине играть умеют, а вы, кацапы, ни на что не годитесь. Садырин решил его проучить.

– Как?

– Устроили матч – Украина против России. Пять на пять. У них – Хмельницкий, Прокопенко, Зубков, Юра Захаров, у нас – Садырин, Юра Литвинов, Саша Афонин, я… Каждый в шапку сунул по червонцу.

– Солидно.

– Что уж мелочиться? Все равно потом вместе в ресторан идти. Но главное, условились, что капитан проигравшей команды громко перед строем скажет: "Мы – дерьмо!" Судью привели. Бились два тайма по 20 минут. Без всяких подначек, молча, в кровь.

– И кто кого?

– Выиграли мы мяча в три. "А теперь в ресторан!" – слышу. "Погодите, – я кивнул в сторону Хмельницкого, – этому парубку есть что сказать". Он отнекивался, но уговор дороже денег. Выстроились, произнес Хмельницкий эту фразу. И, клянусь, его глаза наполнились слезами. Заплакал, убежал. Месяц с проигравшими не разговаривал!

А с Садыриным в общежитии мы два года в одной комнате провели. В ВШТ всех заставили взяться за английский язык. Я в школе чего-то нахватался, а у Пашки там был немецкий. Так что с нуля учил. Напишет английские слова, налепит над кроватью и зубрит. Пока его нет, поменяю их местами. Пашка возвращается, путается, злится, в меня ботинком швырнет. Отвечаю: "А ты правильно расставь – тогда хоть какой-то прок будет от твоей зубрежки".

– Садырин делился подробностями собственных подвигов? В 1968-м спас телефонистку из затопленного подвала бакинской гостиницы. Тридцать лет спустя на базе "Зенита" вытащил из пруда мальчишку.

– Такого слова – "подвиг" – я от Пашки даже не слышал. Никогда не выпячивал себя. Знаю, в Баку с двумя игроками "Зенита" он рванул в подвал. Бедная девушка почти захлебнулась, воды было по горло. Паша поднырнул, ухватил ее за голову, вытянул. А у нее свадьба на следующий день. Расписались – и всей семьей пришли Садырина благодарить.

– Некоторые говорят, мол, и в "Зените", и в ЦСКА чемпионские команды создавал Юрий Морозов – а Садырину оставалось спичку поднести…

– У Морозова хороший вкус на игроков. Но требовал от них беспрекословного подчинения. Никаких пряников, сплошной кнут. Это мешало. Садырин – тоньше, к любому старался отыскать подход, привнес в эти команды легкость, элегантность.

– Как узнали о болезни Садырина?

– Мы с ним давно говорили: сезон закончится, надо к врачам сходить, обследоваться. Но Паше было некогда, все откладывал. А когда ногу сломал на обледенелых ступеньках базы, оказалось, уже поздно. Метастазы пошли. После очередного курса химиотерапии ему вроде полегчало. Из Минска прилетел Малофеев. Они много лет не виделись. Вдвоем поехали к Паше, взяли бутылочку. Эдик с шумом ввалился в палату: "Чего разлегся?! Кто наш футбол поднимать будет?!" Садырин приподнялся, улыбнулся, сразу о болячках позабыл. Выпили чуть-чуть, молодость вспомнили. Паша с нами на костылях по коридору прошелся. Это было за месяц до его смерти.

Потом я замотался, неделю его не навещал. Вечером домой возвращаюсь – и кольнуло. Говорю супруге: "Я к Паше". Та удивилась: "Зачем на ночь глядя-то? Завтра съездишь" – "Нет! Сейчас!" В палате была его жена Таня. Руку мне пожал, чувствую, сил не осталось, совсем ослаб. Едва до дома доехал – звонит Таня: "Паша умер". Успел я попрощаться…

***

– Главным тренером ЦСКА вас назначили с подачи Садырина, который летом 1992-го принял сборную?

– Да. К тому моменту из чемпионского состава продали человек десять. Садырин говорит: "Геш, собирай молодежь, тебе хоть все знакомы…" В клубе хаос. Генеральным директором был бывший танкист.

– Виктор Мурашко?

– Он самый. Человек в футболе случайный. Держали его в ЦСКА на этой должности, потому что легко подписывал любые бумаги, все брал на себя. Когда за трансферы денежки потекли, Мурашко во вкус вошел. После победы над "Барселоной" хотел еще пятерых за границу продать. Я вспылил: кем играть-то?! И так сплошь дети в составе! С этого начался конфликт. Военные на меня насели. А ребят просили "сплавить" Костылева, проиграть пару матчей.

– Откуда информация?

– От самих футболистов. Апофеоз истории – финал Кубка России с "Торпедо" в 1993-м. Накануне в Архангельское прикатил Мурашко. Объявил о моем увольнении. "Ладно, – вздохнул я, – отыграем завтра – сам уйду". Он рогом уперся: "Сегодня!" Я плюнул, уехал домой. А команда встала на дыбы. Среди ночи звонит Мурашко, я швыряю трубку. О чем нам говорить?! Тогда он попросил ребят набрать. От них и услышал об ультиматуме, который получил Мурашко: либо возвращают Костылева, либо игроки не выходят на матч!

– Однако.

– В четвертом часу утра я помчался в Архангельское. Там никто по комнатам не расходится, ждут, чем все кончится. Говорю с порога: "Ребятки, нужно успокоиться и поспать. Завтра же финал!"

– "Торпедо" вы проиграли по пенальти.

– В раздевалке, увидев Мурашко в окружении генералов, я указал на него и громко произнес: "Вот эта мразь отобрала у ЦСКА Кубок!" И хлопнул дверью.

– Кажется, Мурашко вас с премиальными за "Барселону" обманул?

– Обещал каждому 25 тысяч долларов – а заплатил марками. Цифру-то назвал от фонаря. У него и в мыслях не было, что пройдем "Барселону". Мурашко даже не забронировал билет в Швейцарию на жеребьевку группового этапа Лиги чемпионов!

– Кто же представлял там ЦСКА?

– То-то и оно, что никто! Клуб из-за этого пострадал. В России нормального стадиона не было, и нас засунули в Германию. А могли бы поехать в Испанию, заработать.

– ???

– Сразу после победы на "Ноу Камп" к нам подошли представители "Расинга" и еще какого-то клуба. Предложили у них организовать домашние матчи Лиги. Пообещали приличную сумму плюс 50 процентов сбора за билеты.

– Им-то что за интерес?

– Я тоже поначалу удивился. А в ответ: "Да вы ж "Барселону" грохнули! Теперь аншлаг гарантируем". Но Мурашко все профукал. Танкист… ЦСКА потерял немалые деньги. В Германии-то нам пришлось платить за аренду стадионов. Единственная отдушина – командующий Западной группой войск генерал-полковник Бурлаков сказал: "Поддержку на трибунах обеспечу".

– Сколько солдат прислал?

– На стартовый матч в Бохум – около пяти тысяч! Из Вюнсдорфа, где был штаб ЗГВ, добирались на старых-старых автобусах. Они жутко коптили, поэтому за пределы части обычно не выезжали. И вот, представьте, картина – по шоссе, создав гигантскую пробку, через полстраны тащится вереница автобусов. 60 километров в час для них – скорость максимальная, да еще дымят, а из окон подвыпившие солдатики горланят песни. Немцы в Бундестаг жаловались, скандал был страшный!

– Когда ЦСКА проиграл 0:6 "Марселю", вас вызвали в Лозанну на заседание КДК УЕФА…

– Да, устроили перекрестный допрос. Потом болгарин из КДК объяснил: не вас ловим, а Тапи. Но я им был не помощник. Ничего, кроме подозрений. Фактов – ноль, никаких анализов не проводили. Нам в голову не могло прийти, что солидный клуб способен на такую подлость. Лишь годы спустя вышла книга бывшего защитника "Марселя" (Жан-Жака Эйдели. – Прим. "СЭ"), где он в красках описал ту историю. Оказывается, в бутылки с водой тончайшим шприцем сквозь пробки ввели какую-то дрянь. Перед игрой принесли в гостиницу нам на полдник.

– А дальше?

– Из этих бутылок успели отхлебнуть не все. Кто-то пил сок, а я, например, – то ли чай, то ли кофе. До игры ребята ни на что не жаловались, в туалет не бегали. Уже после матча некоторые говорили: мол, странное было состояние, какая-то вялость. Я вспомнил, что в автобусе по дороге на стадион несколько человек задремали. "Странно, – подумал я тогда, – может, настраиваются так?" А уж когда вскрылась правда, понял причину. Хотя все равно для меня загадка, зачем это понадобилось "Марселю". Он же был гораздо сильнее.

***

– Вы помогали Борису Игнатьеву в "Сатурне", заполоненном легионерами. Самый чудной?

– Аргентинец Павлович. Жил в Москве с другом, в команде почти ни с кем не общался. Даже аргентинцы косились на него с подозрением. Не говоря о наших. Но трансфер Павловича в кругленькую сумму обошелся, и руководители "Сатурна" его оберегали. Предупреждали игроков: "Этого – не трогайте…"

– В других клубах встречали таких, как Павлович?

– Никогда.

– Футболист-то он хороший?

– Чутьишко есть, забивной. Но уж слишком утонченный. Борьбы избегал, играл на отскоках. А вот Барихо, Гиньясу, Бастия – простецкие ребята. Жили неподалеку от моего дома на Пролетарке. Я уже в "Сатурне" не работал, иду как-то днем, неожиданно из машины горланят: "Тренер, салют!" И машут банкой пива.

– Зато драка в матче "Сатурн" – ЦСКА случилась на ваших глазах.

– Да. Виноват во всем судья Гончар. Весь матч он закрывал глаза на грубость армейцев. Вот у наших нервы и не выдержали. Когда вспыхнул мордобой, Гончар тут же припустил за спины милицейского патруля. А я на скамейке Игнатьеву сказал: "Чем друг друга молотить, лучше б отлупили вот этого умника, который за милиционеров спрятался…"

– Входили вы и в тренерский штаб "Ротора".

– С финансами там было совсем худо. Когда Горюнов привез для команды новенький суперавтобус, я изумился: "Дмитрич, ты лучше игрокам долги раздай. А поездить они пока и на старом могли бы…" – "Не волнуйся, они мне верят". Горюнов действительно мог уговорить кого угодно. Помню, на базе работяги взбунтовались: "Пока не заплатите, ничего делать не будем!" Денег у Горюнова нет, но не растерялся. Из багажника извлек бутылку водки, закуску. Сам порезал, подсел, выпил с ними по рюмке. Мужики смягчились – и пошли работать. Но бесконечно так продолжаться не могло.

– Вы еще в Омске тренировали. Сычева там застали?

– Только его папу. А Диму обнаружил, играющим за Тамбов. Привел его в ЦСКА, оставил в дубле. Сам уехал в командировку, возвращаюсь – Сычева нет. Я к Гинеру: "Неужели не понравился?" – "Мальчишка-то неплохой, но явился агент, запросил несуразные деньги" – "Так это его работа – просить! Давайте я с агентом потолкую?" – "Нет, я уже сказал, что не нужен…" И Сычев очутился в "Спартаке".

– Пару лет назад вы помогали Аленичеву в юношеской сборной России 1993 года рождения. Интересный опыт?

– Весьма. Первый сбор. Дима конспект подготовил, заходит: "Ну как, одобряете?" Я бумажку смял, говорю: "Давай с простеньких упражнений начнем – поглядим, что мальчишки умеют". Смотрим – а у многих в ногах мяч, как мыло. Уровень церковно-приходской школы! И это лучшие выпускники наших академий! Дима за голову схватился: "Мне Фурсенко велел из этого возраста воспитать чемпионов мира-2018".

Затем мы провели углубленное обследование – выяснилось, что половина этих ребят для большого футбола не годятся по медицинским показателям. В академиях никто за их здоровьем не следил. А когда Аленичев с этой компанией все проиграл, его вместо того, чтоб поддержать, закопали. Но Дима – молодец, рук не опустил. Начал в Туле с нуля – КФК, вторая лига, теперь первая. Аленичев станет большим тренером, вот увидите.