Работал в Китае и Узбекистане, а теперь формирует клуб КХЛ. История самого молодого генменеджера лиги
Хоккейный менеджмент — закрытая каста, куда открывается путь немногим специалистам. Помните, какими интригами оброс поиск «Авангардом» нового генерального менеджера после ухода Алексея Волкова? После длительных переговоров омичи остановились на проверенном человеке из системы — Антоне Курьянове. «Металлург» после увольнения Сергея Гомоляко назначил спортивным директором клубную легенду Евгения Бирюкова. А в «Торпедо» ушедшего в правительство Нижегородской области Максима Гафурова заменил хорошо знакомый городу и Игорю Ларионову Вадим Аверкин.
Перечисленные примеры показывают, что, выбирая ответственных за селекцию людей, высшее руководство часто полагается на проверенных кандидатов, даже не всегда имеющих соответствующий опыт. В «Нефтехимике» некоторое время вовсе обходились без должности спортдира. Формированием состава занимались главный тренер и директор клуба. Однако перед сезоном-2024/25 нижнекамцы представили нового менеджера — Антона Марчинского. Ему 31 год, но, несмотря на возраст, он полностью занимается селекцией команды.
Работал с Федотовым в «Реакторе»
Для «Нефтехимика» Марчинский не чужой человек. Именно в «Реакторе» Антон заходил в МХЛ на позиции вратаря. Профессиональная карьера вышла недолгой. После трех лет в молодежке Антон остался в клубе, но в роли администратора. Совмещая при этом новую должность с тренерством.
— По возрасту я перерос МХЛ, — рассказывает Марчинский «СЭ». — Больших перспектив для себя не видел. Можно было куда-нибудь поехать, попробовать, но не захотел. Когда еще играл, я смотрел на хоккей с другой стороны. С самого детства изучал сочетания, какой игрок куда переходит. Мой отец всю жизнь в хоккее, работал тренером, селекционером. Наверное, это передалось от него. В молодежной команде появилась должность администратора. Отец тогда работал в клубе и предложил ее мне.
«Реактор» в те годы возглавлял Александр Соколов. Тренер предложил недавно завершившему карьеру Марчинскому выходить на лед и заниматься с вратарями.
— Я с удовольствием согласился, — продолжил Антон. — Моим первым подопечным стал Ванька Федотов! Он 1996 года рождения, а я 1993-го. Мы еще успели поиграть вместе, а потом я закончил и на следующий год уже тренировал его. Выходили на полчаса раньше основного состава, делали упражнения. Так я и оказался в клубе.
— Федотов в юные годы выделялся?
— Своими габаритами и отношением к делу.
— Можно было разглядеть в нем голкипера, который сыграет на Олимпиаде и уедет в НХЛ?
— Ни про одного хоккеиста в таком возрасте нельзя сказать, что он обязательно заиграет и станет звездой. Исключение — таланты уровня Овечкина или Демидова. Но даже это не гарантия, есть куча сопутствующих факторов, как травмы, звездная болезнь и так далее. Это таланты большой величины. Про Федотова в те годы могу сказать так: большой, пластичный, хорошо двигается для своих 202 сантиметров роста. Я еще каждый раз на предсезонке спрашивал, вытянулся ли он за лето. Парень старался, работал на тренировках, хотя мог меня и не слушать. Но на тот момент нельзя было сказать, что он сыграет на Олимпиаде и подпишет контракт в НХЛ.
Китай, детский тренер
После пяти лет в «Реакторе» Марчинский решился на перемены. Еще больше сконцентрировался на тренерстве, но уже в Китае, куда его пригласили работать с детской командой. Система подготовки хоккеистов в Поднебесной сильно отличается от российской или европейской. Она строится на индивидуальной работе с детьми.
— Я приехал в Китай как специалист по работе с хоккеистами, в большей степени с вратарями. Мы работали вместе с братом с командой 2012 года. Он главный, я — помощник, отвечающий еще и за вратарей. Руководство собирало сборную Пекина из разных частных хоккейных школ. Тренеры приезжали из разных стран: Канада, Финляндия, Россия, — уточнил Антон Марчинский.
В Китае Марчинский проработал полтора года. Срок слишком короткий, чтобы успеть вырастить таланта, который, возможно, в будущем заиграет на высшем уровне и в интервью будет рассказывать о первом тренере из России. Антон занимался не только с мальчиками. В Пекине был спрос и на женский хоккей.
— Для зарубежных тренеров китайцы придумали свои имена на английском, чтобы нам было удобнее общаться. Я занимался с девочкой Синди 2011 года рождения. Она могла тренироваться с утра до вечера, ее нужно было «тормозить»! Это надо видеть, как она тренировалась, настоящий фанатик! В Китае очень много девочек занимаются хоккеем. Причем вместе с мальчиками.
— Куда любящие хоккей дети идут дальше?
— Они уезжают в Канаду. В 14 лет. Поступают в колледжи или школы и продолжают хоккейный путь в Северной Америке. В Китае огромный интерес к хоккею. Они разработали специальную программу перед Олимпиадой. Государство субсидировало приглашение иностранных специалистов, которые должны были поднять уровень хоккея в стране.
— Сколько получали детские тренеры в Китае?
— В России таких зарплат для детских тренеров нет. Мы заключали годичный контракт. От 160 до 500 тысяч рублей в месяц в зависимости от школы. Проживание и питание нам оплачивали. Опять же, все это дело переговоров. Китайцы — интересный народ. Мы только после некоторого времени узнали, что эта программа субсидируется государством, что закладывается бюджет. А иногда бывало, что приглашали людей на одну сумму, а в Китае она менялась в меньшую сторону.
— О времени в Китае вспоминаете с позитивом?
— Конечно, классный опыт. Пожил в Китае, познакомился с культурой, кухней. Но я не был на Великой Китайской стене! Говорят: не видел Китайскую стену — не был в Китае. Вот у меня за полтора года не получилось до нее добраться.
Узбекистан, «Хумо»
Познавать мир после Китая Марчинский продолжил в Узбекистане. После детского уровня в Поднебесной Антон перебрался в более хоккейную среду.
— Я мог и остаться в Китае, меня приглашали тренировать вратарей в юниорской сборной. Но мне не совсем подходила специфика. И я решил переехать в «Хумо» — в новый профессиональный клуб, наша команда «Хумо-2» выступала в чемпионате Казахстана. А основа «Хумо» в тот год шумела в ВХЛ под руководством Евгения Николаевича Попихина. Там я проработал один сезон, и началась пандемия. По этой причине команда закрылась, я уехал на полгода в Нижнекамск. Как только границы открыли и коронавирус поутих, позвонили из Федерации хоккея Узбекистана, предложили работать с детьми в Ташкенте, — вспоминает Антон.
Год в Ташкенте, после чего переезд в Самарканд. Марчинский снова окунулся в занятия с детьми, которых приходилось собирать в буквальном смысле через агитацию в детских садах.
— В Самарканде открывали школу с нуля, вместе с отцом. Тренировались в торговом центре, детишек собирали через детские садики. И собрали! Около 50 человек буквально за две недели. Просто распечатывали афиши, ходили по садикам, общались. Представьте: на улице +50, а мы в хоккей играем. Классный опыт. Пару месяцев я еще потренировал в Самарканде, потом уехал в отпуск в Нижнекамск. И дома позвонили из «Нефтехимика». Я быстро согласился на должность менеджера по селекции и больше не уезжал из города.
— Видите перспективы у хоккея в Узбекистане?
— Да. В Узбекистане перенимают опыт России, Канады, США. Хоккеем занимаются очень плотно. Приглашают не только тренеров, но и функционеров. В Узбекистане появилась юниорская сборная. И опять же, в советское время в Узбекистане играла профессиональная команда «Бинокор». Хоккей здесь развивается не с нуля.
Повышение в «Нефтехимике», поиск легионеров
— Инициатива моего повышения до спортивного директора шла от директора клуба — Игоря Викторовича Ларионова. У нас произошли определенные изменения в клубе, генеральному директору добавилось работы по хозяйственной части, нам под контроль перешло несколько объектов, плюс ДЮСШ. Ранее селекция лежала на нем и главном тренере. Теперь ее доверили мне, чтобы разгрузить Олега Юрьевича и Игоря Викторовича. Но все решения у нас коллегиальные, — объяснил Антон.
— Раньше я не вел переговоры с агентами. Одно дело — просто узнавать информацию об игроках. А переговоры — новый вид деятельности для меня. С каждым агентом свои тонкости, но я бы не сказал, что это тяжелая работа. Менеджер должен быть дипломатом. Мне помогает мой хоккейный опыт. У меня много знакомых в разных клубах, в сборной, так что собрать информацию о хоккеистах не доставляет больших проблем, — добавил Марчинский.
За лето «Нефтехимик» пересобрал оборону. Приглашение защитника Луки Профаки в межсезонье вызвало немало споров. 22-летний канадец переехал в КХЛ из Ист-коста, но в Нижнекамске понимали потенциал игрока. В середине ноября Профака — лучший бомбардир среди защитников «Нефтехимика».
— Профака — праворукий, габаритный и достаточно подвижный хоккеист. То, что он сейчас умеет, — это не потолок. Он еще многому может научиться. Важный момент: будь иностранцу 30 или больше лет — он приехал бы сюда просто зарабатывать деньги, доигрывать. Эта история пройдена много раз в нашей лиге. А Профаке только 22 года. Ему есть что доказывать, он рвется в бой, желание видно, — говорил Марчинский в августе о канадском новичке.
После сезона-2023/24 «Нефтехимик» относительно быстро скомплектовал большую часть ростера. В клубе не хотели затягивать этот процесс, чтобы команда с 1 августа собралась в полном составе. Продлили контракт с канадским нападающим Жан-Себастьяном Ди. В прошлом сезоне форвард не подошел «Металлургу», но оказался полезен «Нефтехимику».
— У Ди получилась скомканная адаптация в КХЛ. Он поздно приехал в «Металлург». Буквально сразу после прилета он поехал играть. Чуть что-то не пошло — его убрали из большинства и ведущих звеньев. Я смотрел этого хоккеиста еще два года назад. По техническим навыкам он подходил нам. И по цене соответствовал после того, как ушел из «Металлурга». Летом переговоры с другими иностранцами тянулись долго. В итоге не стали метаться и выбрали Ди, потенциал которого мы знаем, знаем, что он профессионально относится к делу и ему тоже есть что доказывать.
— Среди иностранцев, которые долго не давали ответ, больше игроков из Европы или из Северной Америки?
— Из Европы. С североамериканцами из АХЛ вообще тяжелые переговоры. У них поздно заканчивается сезон. Североамериканцы долго ждут шанса подписать двусторонний контракт с НХЛ. Они все грезят мечтами об этой лиге. Больше вели переговоры с североамериканцами из европейских чемпионатов. Были интересные ребята. Двое не приехали к нам из-за того, что боялись — вдруг в России не заиграют, а потом не получится вернуться в Европу. Хотя в этом направлении становится работать легче. Словаки сняли ограничения, в чемпионате Германии больше половины клубов берут хоккеистов из КХЛ.
— Как фактор города влияет на переговоры с иностранцами?
— Город — один из факторов в переговорах. Поясню на примере. У нас аэропорт расположен так, что, когда едешь в город, проезжаешь завод. И первое впечатление о Нижнекамске — завод. У них нет возможности увидеть, что на каждом шагу парки, что у нас прекрасная набережная, велосипедные дорожки, рестораны, торговые центры, все в шаговой доступности. Но мы работаем в этом направлении, собираем портфолио о городе с видами летом и зимой. Чтобы все понимали, что «Нижнекамскнефтехим» — это важнейшее градообразующее предприятие, что в Нижнекамске много интересных привлекательных мест, что есть все для комфортного проживания и семейных ребят.
Будущее «Нефтехимика», потолок зарплат
— «Нефтехимик» готов к новому повышению пола зарплат в будущем?
— Все по регламенту. Если будет повышение пола зарплат, мы будем действовать в рамках новой суммы. Иначе не сможем заявиться в чемпионат.
— Есть ли предпосылки, что бюджет «Нефтехимика» вырастет?
— Вполне возможно, мы работаем в этом направлении.
— Стоит ли поднимать пол и потолок зарплат в КХЛ?
— Потолок зарплат точно не стоит поднимать. В последние два сезона конкуренция стала еще выше. Это связано и с двухочковой системой, и с тем, что богатые клубы находятся в рамках. Того же Дергачева «Авангард» мог подписать на большую сумму, если бы не потолок зарплат. Но в лиге работает регулятор, и некоторые хоккеисты переходят в другие клубы. Тем самым уровень других клубов увеличивается. Возможно, выскажу непопулярное мнение: я бы еще немного сократил потолок зарплат и сделал разницу с полом не 50 процентов, а 40.
— Богатые клубы на это не пойдут.
— Конечно. Но тогда бы конкуренция выросла еще сильнее. Вдумайтесь: разница 50 процентов. Получается, клуб может сделать команду сильнее на 50 процентов, чем те, кто формирует состав только на пол зарплат. Даже если все бы тратили по 900 миллионов рублей — в стране нет столько топ-хоккеистов. Лига столкнулась бы с завышенными зарплатами.
— Проблема в том, что, даже если потолок понизят до 800 миллионов, «Нефтехимик» будет собирать команду на 450 млн.
— Но мы сможем взять хоккеистов, которых не смогут вместить в потолок топ-клубы, это качественные хоккеисты, но не придется искусственно завышать зарплаты. Если игрок действительно усилил бы наш состав, то, наверное, можно убедить руководство выделить дополнительные средства. Но еще есть соотношение цена — качество. Его нужно соблюдать.
— У вас нет чувства зависти, что менеджеры из топ-клубов могут с легкостью перебить предложения «Нефтехимика»?
— Нет. Наоборот, задача интереснее найти неограненный алмаз, на который никто не смотрел, а он принес пользу команде. Когда у команд настолько разные возможности, клубам нашего уровня надо совершать подвиги на рынке, в селекции, давать шанс молодым хоккеистам. От этого работа интереснее. А у богатых клубов свои сложности. Когда платежка 900 миллионов, а команда идет на пятом месте или вылетает в первом, втором раундах — возникают вопросы.
— На каком месте должен идти «Нефтехимик», чтобы к вам не возникло вопросов?
— Надо быть в восьмерке. Первая задача — попасть в плей-офф.
— На бюджет пола зарплат можно построить чемпионскую команду?
— Нет. Но крепкий клуб, который может попасть в плей-офф и там покусаться, — можно.
