Климович: «Раньше у тафгаев реально был свой кодекс чести»
Спортивный директор «Сибири» Сергей Климович, выступавший в системе «Чикаго» с 1995 по 1997 год, в интервью «СЭ» поделился впечатлениями от игры с тафгаями Бобом Пробертом и Энрико Чикконе.
— Знаменитые головорезы Боб Проберт и Энрико Чикконе не звали побиться с ними?
— Нет, у них своя отдельная группа была. Но в жизни они очень добрые люди, хорошие семьянины. К сожалению, у Проберта получилась очень трагичная история жизни. Когда я попал в «Чикаго», то он только-только вернулся в хоккей после реабилитации.
Чикконе же был презентабельным мужчиной с ярко выраженным итальянским темпераментом. На самом деле и он, и Проберт были очень разносторонними парнями в жизни. Они больше занимались с новенькими бойцами в тренинг-кемпе. Новичкам же надо себя где-то проявлять. Вот они и прыгали на Чикконе с Пробертом.
У тафгаев действительно была своя категория. Помню, как-то раз они подрались, а я был удален и сидел в штрафном боксе. Потом ребят сажают ко мне, и они пытаются на скамейке договориться о еще одном бое. А со стороны это выглядит так, будто они просто кричат друг на друга. Соперник предлагает нашему тафгаю: «Давай еще раз подеремся в третьем периоде». Наш встает и наглядно показывает, что у него болит рука. В ответ: «Окей, никаких вопросов».
Однажды меня в дебютном сезоне треснули, и я кинулся драться. Потом подходит партнер и говорит: «Не лезь. Это не твое — тебе не нужно этим заниматься». — «Все, понял. Спасибо!» Чем хороша НХЛ — это тем, что там каждый четко знает свою роль. Раньше тафгаю всегда было стремно ударить звезду. Он в принципе не мог такого сделать. Если били звезду, то это все, позор. Вот почему у Гретцки был Дэйв Семенко в «Эдмонтоне» и Марти Максорли в «Лос-Анджелесе». Тогда у тафгаев реально был свой кодекс чести.
