Он покорил хоккейный мир, но так и не выиграл Олимпиаду и Кубок Стэнли. Огромная несправедливость карьеры Буре
Вчера Павлу Буре исполнилось 49. Всем, кто видел его на льду, не нужно объяснять, чем этот человек привораживал каждого зрителя вне зависимости от того, болел он за или против его команды. Так улетать от соперников на одном-двух шагах мог только он, Русская Ракета. У него было в разы больше — нет, не выходов, а вылетов «один в ноль», чем у кого-либо другого, во-первых, благодаря этой умопомрачительной скорости, а во-вторых, умению выбрать позицию, чтобы эту скорость вовремя и правильно включить.
Фил Эспозито недоумевал, как человек, отыгравший в НХЛ лишь 12 неполных лет (были сезоны с 15, 11, 39 играми), мог попасть в сотню лучших игроков лиги за всю её историю, — а вот так! Потому что, когда он убегал от соперников, вся арена вскакивала. И это было невозможно ни повторить, ни сдержать, ни предсказать. Вот и возникали по итогам сезонов дивные числа голов — 60, 60, 51, 58, 59. После 58 и 59 два года подряд ему суждено будет выходить еще только в двух сезонах.
И его постеры висели в тысячах, десятках тысяч мальчишечьих квартир. Ну и во многих девчачьих тоже. Сердца людей разных полов он завоевывал по разным причинам. Но тогда, в 90-е, они все были — его. И жил он в те девяностые так, как тогда полагалось, — на полную катушку. Это было не время сухих, сосредоточенных на деле, суперпрофессиональных, но насупленно-неулыбчивых идолов с личными диетологами.
В скандалы Паша не попадал, но, насколько понимаю, в ярких удовольствиях жизни себе не отказывал. И дружить с ним почитали за честь все, как спел бы Розенбаум, — «от министров до воров». Вернее, от премьер-министров и даже президентов. Виктору Черномырдину и Юрию Лужкову он дарил возрожденные по такому случаю к производству, только в штучном варианте, часы «Павел Буре». Владимир Путин, приезжая в Нью-Йорк вскоре после 11 сентября 2001 года, приглашал его на ужин. И Вячеслава Фетисова новый (да-да, было и такое!) глава государства, как тогда упорно говорили, назначил главным тренером олимпийской сборной в Солт-Лейк-Сити во многом с подачи Буре — мол, этот тренер будет с игроками на одной волне.
В интервью Буре не отказывал никогда, но чему научился у североамериканцев в совершенстве — вежливым, обтекаемым, безупречным по форме, но абсолютно ничего не означавшим формулировкам. Ими он мог довести тебя до белого каления, однако разозлиться на него было невозможно, потому что он, суперзвезда, всегда с журналистами общался, не ограничивался одной-двумя фразами «на отвали» и был безупречно вежлив. А то, что никому не позволял залезть себе в душу, — это уж его, извините, личное дело.
Впрочем, все это не имело никакого значения по сравнению с главным. Мама, как он играл! И в ЦСКА, и в «Ванкувере», и во «Флориде», и в сборной России. И даже — кто-то наверняка сейчас страшно удивится — в одном матче за «Спартак» во время локаута 94-го года. И он выступил, как полагалось, — забил ярославскому «Торпедо» два. Другие катились, кое-кто — волшебно. Он — летал.
И что творилось с каждым из тех, кто на арене Big Hat в Нагано (я был одним из этих счастливчиков) наблюдал, как он в полуфинале Олимпиады с участием всех сильнейших забрасывал ПЯТЬ шайб финнам, — не передать словами. Потому и вышел «СЭ» через день с шапкой на первой полосе, которая запала в душу очень многим: «Сколько детей в России вчера получили имя Павел!»
Но, право, лучше бы он одну, а еще лучше — две из этих пяти приберег на тот злосчастный финал с чехами... Огромная несправедливость, что Паша главных турниров в жизни хоккеиста не выиграл. Ни Олимпиаду, в которой был капитаном и лидером сборной России. Ни Кубок Стэнли, в котором четырьмя годами ранее дотащил свой абсолютно посредственный во всем остальном «Ванкувер» до седьмого матча финала. В обоих случаях его команда проигрывала в решающем матче одну шайбу. Судьба.
Как и то, что из-за постоянных и тяжелых травм колена Буре сыграл последний матч в профессиональном хоккее так дико рано, в 31 год. И тем не менее стал единственным по этот день россиянином, чей номер поднят его клубом, «Ванкувером», под своды дворца, и никто в этой команде больше никогда под ним не сыграет. Понятно, что та же судьба ждет номер 8 в «Вашингтоне», но пока Павел такой один.
С днем рождения, The Russian Rocket! Тебя включили в эту энхаэловскую сотню, потому что понимают: Буре помнят абсолютно все, кто его когда-либо видел на льду по обе стороны океана. А это иной раз важнее побед.
