«Никто не может быть ближе, чем русский человек». Интервью Барабанова — об НХЛ и возвращении домой
Нападающий Александр Барабанов провел последние четыре сезона в НХЛ, выступая за «Торонто» и «Сан-Хосе». Этим летом он принял решение вернуться в Россию, подписав двухлетний контракт с «Ак Барсом». В интервью «СЭ» Барабанов рассказал об адаптации к Северной Америке, причинах возвращения в КХЛ и особенностях игры за океаном.
Бей-беги в «Сан-Хосе»
— Последние несколько лет ты провел в Северной Америке. Как проходит адаптация к России?
— Поначалу было немного непривычно, особенно сборы, двухразовые тренировки. Тело немного не привыкло к такому. Сейчас втягиваемся, условия в Казани отличные. Кроме того, для детей всё есть — это для меня очень важно. Кайфую от этого.
— Как принимал решение о переезде в «Ак Барс»?
— Первым мне позвонил Анвар Рафаилович Гатиятулин, я с ним уже работал в Санкт-Петербурге. Рассказали, где меня видят, как будут использовать. Для меня это было очень важно. Плюс приехал, посмотрел базу, город. Был приятно удивлен. Поэтому сделал выбор в пользу Казани. Еще важно, что я хочу побеждать, а «Ак Барс» — клуб с победными традициями.
— Успел посмотреть город?
— С каждым днем все больше и больше. Ребята мне показали бани местные, кафешки. Тем более база находится почти в центре города, можно гулять.
— Где будешь жить?
— Буду жить на базе. Искал себе жилье, но цены ломят огромные. Ничего подходящего мне не попалось. Для меня и моей семьи жизнь на базе — это большой плюс. Закрытая территория, есть бассейн, столовая, большая игровая комната, белки бегают.
— Вас сразу определили в звено с Петаном и Яшкиным. С канадцем вы пересекались в «Торонто», но вместе почти не играли
— Взаимопонимание находится вместе со звеном. Условно, игр 10-15 надо, чтобы «химию» нащупать. Дай бог, что будем забивать и приносить пользу команде. Хорошо, что были предсезонные матчи еще.
— Почему не остался в Северной Америке? Были ведь предложения.
— Для меня важно играть на ведущих ролях, иначе я не получаю удовольствия от хоккея. Всегда борюсь за команду, конечно. В Америке предлагали четвертое звено, но я понимаю, что для такого я не очень годен: там большие ребята бегают, толкаются.
— Почему так сильно просела результативность на третий сезон в «Сан-Хосе»?
— В первую очередь это травмы. Хоккей простой ставили. Бей-беги, грубо говоря. Ты вообще не понимаешь ничего, в тебе игрока просто убивают. Бегаешь туда-сюда.
К тому же я травму получил в седьмой игре сезона: шайба попала в палец — перелом. Вышел, начал очки набирать — заболел на неделю. Тяжело очень проводить так сезон. Тем более в Северной Америке возвращаться после травм трудно: кто-то твое место наверняка уже занял. Это нормально, конкуренция.
— Как вообще играть, когда в середине сезона понимаешь, что не выйдешь в плей-офф?
— Для меня это непривычно: в Питере-то мы всегда боролись за кубки. Конечно, тяжело психологически. Зато я получал много игрового времени, играл против лучших хоккеистов в мире. В принципе кайфанул от процесса, не пожалел, что поехал.
— Самый яркий момент в НХЛ для тебя?
— Гол за одну секунду до конца в матче с «Ванкувером», когда мы без вратаря уже были.
Торонто — другой мир
— Почему изначально принял решение уехать именно в «Торонто»? Не считаешь ли это решение ошибочным в итоге?
— Когда люди из «Торонто» говорили, где меня видят, казалось, что они говорят правду. Бэбкок сам приезжал в Питер и показывал на видео, где я буду играть. Спрашивал у Илюхи Михеева, он сказал, что Бэбкок слово держит. Потом поменялся тренер, новый мне тоже много всего наговорил, а я поверил. Поставили в итоге в четвертое звено. Дали в первом матче пять минут, во втором — четыре. Я позвонил агенту, говорю: без шансов.
С другой стороны, я не сказал бы, что что-то бы поменял, если бы вернулся назад. «Торонто» — клуб с огромной историей. В «Сан-Хосе» мне было гораздо проще играть после «Торонто». Так, может, я бы вообще в НХЛ не закрепился.
— Не хотелось психануть в тот момент и уехать в Россию?
— У меня была договоренность, что меня не могут спускать в фарм. Я спокойно в тот момент мог бы уехать. Но я понимал, что все равно сижу без игровой практики, очень соскучился по хоккею. Понятно, что хоккей в АХЛ отличается от хоккея в НХЛ и КХЛ: драк очень много, бьют постоянно, безголовый хоккей, я бы сказал.
— При этом в АХЛ у тебя была отличная результативность: пять очков в двух матчах.
— Тройка хорошая была: Петан, Гальченюк. Если у тебя партнеры с руками, то как бы соперники ни толкались, ты можешь их обстукивать просто.
— Помимо «Торонто» были еще варианты в НХЛ?
— «Аризона» была еще: контракт предлагала, как у первого номера драфта, с бонусами большими. Еще были команды, но предметно интересовались только «Аризона» и «Торонто».
— Что мешало в адаптации?
— Много всего на самом деле, я вот до сих пор по-английски не очень говорю. Понимаю все, но говорить тяжело. В принципе Торонто мне показался другим миром: культура, люди, магазины даже. Все так необычно было. Переезд в Калифорнию тоже, но там я быстро освоился: климат крутой и штат сам красивый, есть что посмотреть. Единственное, налоги большие, но это того стоит.
Не смог бы остаться жить в Америке
— Смог бы остаться жить в Америке?
— Наверное, нет. Очень скучал по России. Тем летом не получилось вернуться, жена на позднем сроке беременности была. Было очень тяжело психологически: родных и близких не увидел, в Питере не побывал.
— Три любимых места в Питере?
— Петергоф: провел там почти все детство, отец до сих пор живет. Отличное место. Парк «Новая Голландия» очень нравится, Исаакиевский собор. Да вообще люблю в Питере погулять: прокатиться на лодке, на развод мостов посмотреть. Тем более сейчас с двумя детьми стараемся что-то интересное поделать.
— Как тебе погода в Питере? Все, кто приезжает сюда, замечают отсутствие солнца.
— Когда маленький, ты этого не замечаешь. С возрастом уже да: серость кругом, грустно становится. Немного я отвык от этого всего. Сейчас буду в Казани, посмотрим, как там. Тяжело это, когда просыпаешься, а уже темно. Другое дело, когда в Калифорнии: встаешь, а уже солнышко.
— Следил за КХЛ, пока был в Северной Америке?
— Не могу сказать, что я много следил. Заметил, что появилось много талантливых ребят, это радует. Молодые показывают, что могут играть на этом уровне.
— Тебя удивило возвращение Кузнецова?
— Больше да, чем нет. Никто не ожидал, что он вернется в Россию. Но так сложилась судьба. Главное, чтобы ему было комфортно. Также это плюс большой для болельщиков.
— Как относишься к хейту болельщиков в его сторону? Мол, он обещал вернуться только в Челябинск.
— Сколько ему лет-то было, когда он это говорил?
— Два-три года назад это было.
— Да?! Тогда не знаю. Я-то думал, он молодой был. Со временем-то мозги меняются. Мне тяжело это комментировать, это его слова, а не мои. Лучше у него спросить.
С Карлссоном было весело
— Как справлялся с давлением в Северной Америке?
— Я вообще спокойно к этому относился: удалил все паблики, в соцсетях толком не сижу. Благо у меня есть семья, помогает отключиться от хоккея. Телевизор я тоже особо не смотрел. Где мне черпать информацию? Получал только удовольствие.
— Сейчас следишь за новостями об «Ак Барсе»?
— Особо новости не читаю: не поймешь, где правда, где ложь. Информация все равно до меня доходит, ребята в команде рассказывают.
— Расскажи, чем отличается коллектив в НХЛ от того, что здесь?
— Здесь мне намного комфортнее: все на твоем языке общаются, понимаешь юмор. Коллектив здесь классный. Там было чуть по-другому, язык я не идеально знал. Хорошо, что были русские ребята, с которыми я проводил время: Коля Кныжов, Женя Свечников, Клим Костин.
— Были какие-то жесткие приколы там?
— Думаю, это больше в юниорском хоккее. В НХЛ максимум стакан воды под шлем подложить могут. Пару раз было такое. Форму кому-то скотчем обматывали. Но жесткого ничего не было.
— Говорят, что американцы и канадцы ближе к нам ментально, чем скандинавы. Заметил ты что-то такое?
— Не заметил такого, если честно. Никто не может быть ближе, чем русский человек.
— Ты в «Торонто» застал большую четверку: Марнер, Мэттьюс, Нюландер и Таварес. Кто тебе больше нравится как игрок?
— Марнер. Как человек очень крутой: со всеми в коллективе общается, шутит. Как игрок тоже мне нравится. Мэттьюса тоже отмечу, очень сильно нравилась его игра, отношение к делу. Видно, что это лидеры, которые ведут за собой команду.
— «Торонто» уже 57 лет не может выиграть Кубок. В команде обсуждали это?
— Там стараются об этом не говорить, мне кажется. Каждый год как с чистого листа. Коллектив меняется постоянно, не думаю, что это идеальный подход.
— Можешь назвать три лучших игрока, против которых ты играл в НХЛ?
— Маккиннон, Макдэвид — точно. Еще куча крутых игроков: Кучеров, Панарин, Макар. В каждой команде есть хорошие ребята. Третьим Мэттьюса назову, пожалуй.
— Ты играл с Эриком Карлссоном. Он крутой атакующий защитник, но очень много привозит. Каково находиться с ним на льду?
— На самом деле, было весело: мы и забивали, и пропускали много. Мне нравилось с ним играть: держит борьбу, никогда шайбу не откидывает, всегда пас отдаст. Да, его игра в обороне — не самая сильная сторона, но играть было весело.
— Овечкин побьет рекорд Гретцки?
— Думаю, что да. Надеюсь. За один сезон будет тяжеловато, но дай бог, чтоб за два сезона получилось точно.
— Какие цели ставишь перед собой в «Ак Барсе»?
— Хочется выиграть Кубок. Соскучился по плей-офф и по победам. Понятно, что хочется очки набирать и забивать, но главное — это победы.
