«Полиция остановила за езду 265 километров в час возле Белого дома». Первые годы Овечкина в Вашингтоне и НХЛ
Все детство Овечкин собирал карточки игроков НХЛ. Они до сих пор лежат на подмосковной даче
Когда Илье Ковальчуку было четыре года, его отец записал в дневнике: «Наша цель — Олимпийские игры». У родителей Ови цели были скромнее.
— Я, честно скажу, мечтал, чтобы Саня попал в команду мастеров, — признается Михаил Викторович. — В «Динамо». Спал и видел это. НХЛ тогда была где-то за облаками. Понял, что это реальность, только когда его задрафтовали, да еще и под первым номером. А Саша всегда мечтал как раз об НХЛ. У него было столько карточек игроков из этой лиги...
— Не представляете, сколько этих энхаэловских карточек у нас на даче до сих пор лежит! — смеется мама. — Это же просто кошмар, какие деньги мы на них потратили. Только новая появляется, Саша об этом узнает — надо обязательно купить. Целыми альбомами.
— Когда ему было восемнадцать, он говорил мне, что болеет за «Сан-Хосе», — напоминаю я.
— Так ему же эмблема с акулой нравилась! Куртка, помню, у Саши была «Баффало», папа ее где-то достал. А майка — «Сан-Хосе». До сих пор где-то лежит. Он всех игроков лиги наизусть знал.
— А когда у него появилась мечта пораньше уехать в НХЛ?
— С самого начала. А что там поздно делать?
— Но жаль, что из-за годового локаута в НХЛ он уехал за океан на год позже, — подхватил я.
— Ничего не жаль, — возразила Татьяна Николаевна. — Поехал как раз вовремя. Крепким, здоровым, подготовленным к НХЛ физически и морально.
Но до этого предстояло еще пройти многое. Коллекции карточек и тренировок с Ларионовым для выступлений в НХЛ недостаточно. Татьяна Николаевна на вопрос о том, не было ли у Саши в подростковом возрасте неприятных историй или друзей, вызывавших сомнение, не отвечает, а рубит:
— Нет. Не было.
Не стоит объяснять, благодаря кому не было.
— Тинейджер все-таки, а Москва — город соблазнов, — пояснил я.
— Нет! Для чего же тогда все это делалось, для чего и он, и мы столько времени и сил прикладывали?! Чтобы потом все это спустить? — возмущается Татьяна Николаевна. — У него всегда была мечта: играть в НХЛ. И Саша последовательно шел к этой цели, а мы ему в этом помогали. Он до своего отъезда в НХЛ всю зарплату и премиальные — в общем, все деньги — всегда отдавал домой.
Первые две недели в Америке жил дома у генменеджера «Вашингтона»
Хотел ли отец Овечкина, чтобы сына взяла на драфте НХЛ какая-то конкретная команда?
— Мне было все равно, — покачал головой Михаил Викторович. — Хотел только, чтобы он стал первым номером. Потому что сын это заслужил. И очень хорошо, что он попал в Вашингтон — замечательный, тихий, спокойный город с отличной атмосферой, болельщиками и, конечно, хозяином клуба.
Овечкин и Тед Леонсис, владелец «Кэпиталз», уже миллион лет не просто босс и его подчиненный-звезда, а друзья. Но для того чтобы это произошло, должен был найтись генеральный менеджер, который игрока мог бы задрафтовать, а потом и дотянуть до нынешнего статуса. Таким человеком стал Джордж Макфи.
С Макфи мы общались в мае 2016 года во время московского ЧМ, после записи телепрограммы «Фетисов». В эпитетах в адрес человека, незадолго до того забившего в НХЛ свой 500-й гол, генменеджер не стеснялся.
— Если кто-то и способен побить рекорд Уэйна Гретцки по голам, то именно Овечкин. Один он — величайший голеадор нашей эры. Великий игрок и великий капитан.
— Вы как обладатели первого выбора драфта-2004 сомневались, кого брать — Овечкина или Малкина? — спросил я.
— Оба — роскошные игроки, — последовал ответ. — Но Овечкин мне нравился больше. Сравнивали всех, но сочли, что Алекс — уникальный игрок. Человек, который способен забивать голы как никто другой и при этом играть в силовой хоккей. Мы не сомневались, что хотим его взять.
— Это было ваше личное решение?
— Да.
Макфи не ограничился тем, что задрафтовал Овечкина. В интервью партнер Александра по звену в первом его сезоне за «Вашингтон» Дайнюс Зубрус рассказал:
— Сразу после приезда Саша поселился дома у генерального менеджера «Кэпиталз» — кажется, недели на две. А я жил от него далеко и еще перед лагерем заезжал, брал Сашу на тренировки. У Макфи он жил потому, что был задрафтован под первым номером и клубу важно было ему помочь. Джордж его уже знал и до, во время и после драфта сто раз, наверное, с ним встречался. Обычно клуб начинает платить за игрока в гостинице за два-три дня до начала тренинг-кемпа. А Саша приехал за одну-две недели. И, вместо того чтобы оставить его одного где-то в отеле, откуда он будет добираться на тренировки черт знает как, генеральный взял его к себе.
Такие вещи ведь тоже не забываются. И ты всегда будешь благодарен людям, которые будут рядом с тобой в такое время.
Однажды Макфи обратился к главе отдела коммуникаций «Вашингтона» Курту Келю с просьбой отвезти Овечкина, только-только приехавшего в Северную Америку, на тренировку. Туда пришли опытные игроки — вратарь Олаф Колциг, форвард Джефф Хэлперн. Они никогда не видели его в деле.
— Каждый шаг его был слышен. Он не был самым изящным хоккеистом с точки зрения катания. Не похож ни на Марио Лемье, ни на Алексея Ковалева, — вспоминал Кель. — Чистая мощь и бьющая через край энергия. Я никогда не видел и даже не слышал ничего подобного. Звук от его коньков разлетался по всей арене. А затем он нанес несколько бросков. Помню, как Хэлперн посмотрел на меня: «Что это за чудеса?»
После той тренировки Кель вернул Овечкина в руки Макфи, который за полдня соскучился по нему как по собственному ребенку...
И надо же такому случиться, что 13 лет спустя именно Макфи будет генеральным менеджером «Вегас Голден Найтс», с которым «Вашингтон» Овечкина встретится в первом для Саши финале Кубка Стэнли. И Александр огорчит человека, который когда-то сделал ему столько добра. Но это спорт, и в нем не может быть сантиментов.
Был один ловкий финт, который больше подошел бы не мастерам клюшки и шайбы, а Остапу Бендеру. За год до драфта-2004 Майк Кинэн, известнейший тренер, один из двух наряду с Бобом Хартли обладателей Кубка Стэнли и Кубка Гагарина, а в тот момент — генеральный менеджер «Флориды Пантерз», попытался заполучить Овечкина в девятом раунде под общим 256-м номером. До драфта допускались игроки, родившиеся не позже 15 сентября 1985 года, Ови же родился 17-го. Кинэн заявлял, что из-за четырех високосных годов Александру исполняется восемнадцать лет не 17-го, а 13-го. Но попытка Железного Майка обвести всех вокруг пальца провалилась, и Овечкина, как и планировалось, драфтовали в 2004-м.
Интересная деталь: когда «Вашингтон» задрафтовал Александра под общим первым номером, мама хоккеиста сразу позвонила тогдашнему мэру Москвы Юрию Лужкову.
— Юрий Михайлович помогал моей команде восемь лет, когда было тяжелее всего, — рассказывает Татьяна Николаевна. — Перестройка, потом развал Союза, все разъехались за большими деньгами. А я одна осталась в команде, и ее надо было сохранить. Я в «Динамо» выросла, как могла его бросить? И Лужков вместе с Иосифом Кобзоном, к которым я обратилась за помощью, прониклись таким чистосердечным, человеческим пониманием к нашим проблемам, что я всегда буду им благодарна. В годы, когда было очень тяжело содержать и команду, и семью, мэр Москвы подставил плечо. И Саше он всегда помогал, давал правильные советы. Я очень-очень благодарна этому замечательному человеку — так же как и Иосифу Давыдовичу. Потому после драфта тут же позвонила Юрию Михайловичу и потом всегда поздравляла с днем рождения и всеми праздниками.
Чтобы улучшить английский, Ови сам попросил, чтобы на выездах его селили с североамериканцем
Меня поразило, что в одном из интервью Ови несколько раз употребил по отношению к себе слово «везение». Понимаю — талант или труд, более того — пахота. Но везение?..
Когда в феврале того же года мы разговаривали с Овечкиным, я спросил его об этом. Саша ответил подробно:
— Везение — в том, что оказался в таком городе, как Вашингтон. Команда в тот момент только начинала строиться, делать так называемый ребилдинг. И все, что бы ни происходило, делалось вокруг меня. Чтобы я был, можно сказать, главным лицом команды. И клуб подписывал тех хоккеистов, которые будут помогать расти мне как игроку. А еще везение — то, что на драфт меня взяли под первым номером. То, что в семнадцать лет попал в первую сборную. Понятное дело, что было много работы, пролитого пота и всего остального. Но без везения тоже никуда.
— Тогда каково же соотношение таланта, работы и везения?
— Считаю, что поровну. По одной трети.
...13 апреля 2006 года двадцатилетний новичок НХЛ Овечкин забил свой 50-й гол в сезоне. Он стал четвертым в истории лиги хоккеистом после Майка Босси, Джо Нуиндайка и Теему Селянне, которому удалось выбить «полтинник» в дебютном году. В итоге Ови забросит 52 шайбы, наберет 106 очков и в гонке за «Колдер Трофи», приз лучшему новичку лиги, опередит своего будущего вечного оппонента Сидни Кросби из «Питтсбурга».
О том, как Овечкину это удалось и как вообще будущий снайпер делал первые шаги в НХЛ, мы поговорили с форвардом тогдашнего «Вашингтона» и партнером Александра по звену Дайнюсом Зубрусом.
— Мы с Сашей познакомились на Кубке мира, — рассказал Зубрус. — Помню, когда в том году «Вашингтон» выиграл драфт-лотерею и получил право выбирать под первым номером, все уже говорили, что «Кэпиталз» это очень нужно. Потому что игрок такого калибра, как Саша, может поменять всю хоккейную культуру в городе. Ни для кого не было секретом, насколько это талантливый игрок. На том Кубке мира он был самым молодым хоккеистом сборной и, кажется, сыграл не все матчи. При этом, по-моему, забил.
Память не подвела Зубруса. На турнире Овечкин провел всего две игры из четырех и в одной забил — словакам в третьем периоде матча группы, выигранного 5:2.
После Кубка мира в НХЛ был годовой локаут. Когда он закончился и Овечкин приехал в Вашингтон, генменеджер Макфи и главный тренер Глен Хэнлон попросили Зубруса заботиться об Овечкине. Хотели, чтобы он заезжал за Сашей и брал его на тренировки. Литовец тогда был, помимо Ови, единственным русскоговорящим игроком в команде — Сергея Гончара обменяли в последнем сезоне перед локаутом. И Макфи, и Хэнлон доверяли Дайнюсу, видели, как он тренируется и вообще относится к хоккею. А значит, понимали, что он может оказать на молодого россиянина только позитивное влияние.
Почти у каждой российской звезды 2000-х в НХЛ на первых порах был наставник из числа более опытных соотечественников. Вячеслав Козлов — у Ильи Ковальчука в «Атланте», Сергей Гончар — у Евгения Малкина в «Питтсбурге». Для Овечкина наставником был 27-летний и отыгравший в «Кэпс» уже четыре сезона Зубрус. Он, правда, себя называть наставником стесняется, но все факты за то говорят.
— Не хочу говорить такие вещи про себя, так что это лучше у Саши спросить, — уклоняется от прямого ответа Дайнюс. — Но за первые два его года в НХЛ мы много времени провели вместе. Он и домой ко мне часто приходил, мы ужинали у меня. До сих пор общаемся, хотя и не так часто.
Помню, что у Овечкина уже был неплохой английский, когда он только приехал, но чтобы выучить его еще лучше, Саша сам попросил, чтобы его на выездах селили с североамериканцем. Его соседом стал нападающий Брайан Уиллси. Первый год Саша в гостиницах жил с ним. Хотя со мной ему, понятно, было бы легче. На второй год, когда английский он уже подучил, мы уже селились вместе. А то, что произошло вначале, мне даже понравилось.
— А что именно?
— Ну, честно говоря, немногие ребята приезжают из России в Америку с таким подходом. Далеко не все сразу стараются выучить английский, у многих дома российское телевидение, все друзья — русские и так далее. Знаю людей, которые отыграли в НХЛ десять лет, а английский знают примерно как в первый день. Саша был настроен совершенно по-другому. Он хотел не просто уметь выражать свои мысли, а понимать шутки в раздевалке, чтобы полностью интегрировать себя в жизнь команды, энхаэловскую жизнь. Он хотел не просто делать свою работу, а испытывать от всего этого кайф. Молодец!
По мнению Зубруса, игрокам «Кэпиталз» было важно видеть, как Саша старается выучить язык, как, приехав из другой страны, пытается побыстрее стать одним из них. Опытнейший и очень авторитетный в раздевалке вратарь Олаф Колциг, который пусть и немец, но много лет отыграл в НХЛ, сразу зауважал Овечкина за это. Как и другие опытные парни — капитан Крис Кларк, Джефф Хэлперн. Но уважали еще и за то, как он вел себя в раздевалке — с партнерами, тренерами, персоналом.
— Саша рос вместе с командой, партнерами, многие из которых тоже в НХЛ еще никогда не играли, — вспоминает Зубрус. — Понятно, что с первого года он был звездой, но речь не об этом. Он был коммуникабельным, включенным в жизнь команды и прибавлял вместе с Бэкстремом и многими другими. Ови по натуре такой человек, что с ним легко. Ему хотелось общаться с людьми, он и сам любил пошутить и не обижался, когда над ним шутили.
А шутят в хоккейных раздевалках порой жестко. У Овечкина в раздевалке всегда стояло около полусотни клюшек. Защитник Брендан Уитт однажды подпилил им (всем!) крюки и снова красиво замотал. Дальше ему оставалось только наслаждаться результатом. На тренировке Ови замахивался, делал бросок. Крюк ломался.
«В первый раз он просто раздраженно махнул рукой. Во второй сказал: «Да какого черта!» На третий вскипел: «Что за хрень?!» Только потом все понял. «У меня была разработана специальная система, — рассказывал Уитт. — К тому же я подпиливал клюшки в разных местах, чтобы это не было заметно. Думаю, он так и не догадался, что это я подстроил».
В спортивной жизни всегда находится место смешным, порой даже нелепым эпизодам, которые игроки вспоминают и спустя много лет. Защитник Брайан Поти рассказывал в интервью The Athletic об одной такой ситуации: «Мы приземлились во Флориде, в Форт-Лодердейл. Мы не были на юге какое-то время, так что все соскучились по теплу. Ови и Александр Семин решили: «Сделаем это. Давай пойдем искупаемся». Они быстро переоделись и побежали на пляж, где сразу же прыгнули в воду. Ребята вели себя безрассудно, потому что было довольно холодно.
Затем они внезапно просто пулей вылетели из воды. Оказывается, их ужалили медузы. Это был то ли 2006, то ли 2007 год, то есть второй или третий сезон Ови в НХЛ. С ними было все нормально. Их ужалили медузы, которых и правда было много. На теле у них остались небольшие отметины после встречи с морскими обитателями. Это было довольно забавно".
Форвард Мэтт Брэдли добавил: «В отеле предупреждали: «Не лезьте в воду, там много медуз». Конечно, ни у кого не было специальных костюмов для плавания. Уверен, что они рванули в воду прямо в трусах. Так им этого хотелось. Будто никогда не видели раньше океана. На улице даже не было тепло. Они просто хотели искупаться в океане».
«На следующий день Ови весь был красным, — добавляет деталей к истории капитан той команды Крис Кларк. — Вот так мы и узнали об укусах медуз. Думаю, они просто не заметили предупреждающих знаков о наличии медуз в воде, когда бежали по пляжу. Хотя я не знаю, может, они просто не поверили им, но ведь на пляже не было людей. Это могло бы их смутить».
Сильно ли Александр скучал по России с непривычки? Сам Овечкин рассказывал в «Разговоре по пятницам», что едва оказавшись в самолете «Аэрофлота» после первого сезона, попросил кусочек бородинского хлеба. А это кое о чем говорит.
— Я не чувствовал, что он сильно скучал, — излагает свое видение Зубрус. — Может быть, ему удавалось держать это внутри себя. К нему из Москвы нередко приезжали мама, папа, брат, с которыми я познакомился. Хорошие люди! И понял, что Сашины характер и качества конечно, идут от семьи, от воспитания. Важно, что родители у него спортсмены, а мама вообще баскетболистка высочайшего уровня. Думаю, значительная часть его работоспособности — в первую очередь от мамы. Даже в свободные дни, как говорил мне Саша, она подсказывала ему лишний раз пробежаться, потянуться. И он делал это.
***
В матчах регулярного чемпионата НХЛ Овечкин дебютировал дома против «Коламбуса». Ему не потребовалось много времени, чтобы впечатлить партнеров и болельщиков, — 38 секунд первой смены!
— Он бежал за защитником Радославом Сухи в форчек, — вспоминает Зубрус, — и так вбил его в борт, что заградительное стекло разлетелось! В тот момент я понял, что это очень необычный для России и вообще Европы игрок. Силовая часть игры у него не просто есть — она ему нравится. Для НХЛ это очень хорошо. Саша еще в чем молодец? Когда что-то не получается на льду, иногда нужно в кого-то воткнуться. Или даже чтобы в тебя воткнулись. Силовые приемы помогают включиться в игру. Мы говорили, что иногда даже такие моменты, а не голы меняют игру. И он порой сам ощущал, что это нужно. Ловил кого-то — и перебрасывал через борт, чтобы лучше себя почувствовать.
— Команда, вероятно, рты раскрыла, когда увидела разлетевшееся в первой его смене стекло?
— Других не спрашивал, но я точно офигел. Мы на скамейке смеялись после этого — вот как парень возбудился от дебюта в НХЛ. Обычно европейцы — это чистые технари. А тут дал так, что соперник стекло собой разбил и сам чуть через него не улетел.
Первого гола Овечкина, забитого с паса Зубруса в том же матче, долго ждать не пришлось.
— Помню этот эпизод во втором периоде, когда отдал ему пас из угла, — оживляется Дайнюс. — Сейчас Сашу одного на пятаке так уже не оставляют. Не знаю даже, как это вышло. Я проезжал за воротами с шайбой, оказался в углу. А у него бросок сами знаете какой, уже тогда был одним из лучших в мире. Он был открыт, я его увидел и отдал. Это не было наиграно, так по ситуации получилось. Когда находишься в углу, само собой, ищешь кого-то в центре. Тем более тут все сложилось: я левша, он праворукий. Если отдашь ему точный пас, он, скорее всего, будет бросать в одно касание, с ходу, и вратарю придется нелегко. Саша бросил отлично. Да, я отдал ему пас, но с тех пор он своим броском еще больше семисот голов забил! У него бросок нормальный.
На ужине новичков спрятался под столом, решив поспать. А через два дня забил супергол «Финиксу»!
В середине первого сезона у Овечкина было два суперзвездных матча подряд, после которых его реноме, и так серьезное, сделало еще один скачок вверх. Сначала он сделал первый хет-трик в лиге, причем сильному «Анахайму». Более того, победную шайбу забросил в овертайме. А три дня спустя в Финиксе забил, лежа на спине, знаменитый гол, от которого обалдел даже Уэйн Гретцки, тренировавший «Койотов».
— Помню и ту игру, и другую, — говорит Зубрус. — В овертайме против «Анахайма» мы были вместе на льду. А «Финиксу» он забил сумасшедший гол. Я сидел в этот момент на скамейке, уже сменился. Само собой, на выезде публика не кричит, когда мы забиваем. Но ее реакцию помню. Вся арена выдохнула: «Уау!» Даже та скамейка. Я-то на лед в ту секунду не смотрел — то ли клюшку менял, то ли с коньками что-то делал. Но сразу понял, что произошло что-то необычное. А повтор уже увидел на табло.
— И этими голом и хет-триком Овечкин обеспечил себе статус суперзвезды?
— Саша был бы Сашей и без этих голов. Может, журналисты или фанаты, которые видят происходящее снаружи, так и думают. Но я видел его изнутри — и в играх, и на тренировках. Так что для понимания, кто он такой и на что способен, эти матчи мне были не особо нужны. Ну хорошо, не забил бы он «Финиксу». Он что, стал бы другим хоккеистом?
Разумеется, нет. Зубрус прав. Но когда забиваешь такие голы, уверенность в собственных возможностях приобретает другой масштаб. Смеясь, рассказал Зубрус и о том, что происходило перед той игрой, и это еще интереснее, чем сам хоккей.
— За два дня до матча в Финиксе у нас был ужин новичков. Как раз там, в Аризоне. Знаете, что бывает в такие вечера? И поели вкусно, и вина выпили. В какой-то момент Саша залез под стол, спрятался от людей и сказал: «Зуби, дай я тут посплю. Не говори, где я!» Такой хороший ужин у нас был. И прозвучала эта просьба точно не в десять вечера.
На следующий день к Зубрусу и другим ветеранам подошел Глен Хэнлон: «Знаю, что у вас был ужин новичков. У нас осталось еще несколько матчей на выезде, и мне хочется дать вам несколько раз лишнюю возможность поужинать всей командой. Понимаю, что попасть в плей-офф нам уже сложновато. Речь не об этом. Я просто хочу, чтобы на выезде вы все время были рядом друг с другом, в том числе и после матчей». Он понимал, что этим людям предстоит играть вместе еще много лет и чем быстрее они превратятся в единое целое — тем лучше для будущего «Кэпиталз».
— Вот вам и Хэнлон! — заключает рассказ Зубрус. — Он объяснил, почему хочет попросить Макфи улетать с этих матчей не сразу, а на следующее утро. Это и даст возможность всей команде пойти на ужин.
Главный тренер попросил ветеранов: «Вы заведите команду, постарайтесь, чтобы я мог пойти к Джорджу и сказать: дайте ребятам побольше побыть друг с другом, посмотрите, как хорошо это на них воздействует». Ветераны прислушались.
Спустя два дня «Вашингтон» разгромил «Финикс» 6:1, а Овечкин забил безумный гол.
Тест на жадность прошел с блеском
Первый же сезон завершился триумфом. 52 гола, 106 очков, «Колдер Трофи». И это в команде, которая в предыдущем сезоне была худшей в НХЛ!
— Думаю, никто такого не ожидал, — качает головой Зубрус. — И я тоже. Даже признанные тогда звезды редко забивали столько. 50 голов в НХЛ — это топ. Очень много. После сезона для меня было само собой разумеющимся, что он выиграл «Колдер Трофи». Но я думал, что он заслуживает даже «Харт Трофи». Сколько всего в нападении шло через него! Посмотрите процент голов, в которых он участвовал, по отношению к голам всего «Вашингтона» в том сезоне: сорок пять! Вряд ли у кого-то в лиге найдется больше. Само собой, что «Харт» новому игроку было тяжело получить, к тому же и «Кэпиталз» в плей-офф не вышли. Но его роль для команды была огромной, и по крайней мере номинироваться в тройке он мог точно.
Зубрус не помнит, чтобы тема борьбы Ови за «Колдер Трофи» в первом сезоне обсуждалась в команде, но, как он говорит, все этого хотели. Потому что команда была дружная, и Александр быстро вошел в коллектив.
— Потому что искренний пацан, — говорит литовец. — Все Сашу любили! Начиная с игроков и тренеров и заканчивая работниками катка и клубного офиса. А такого, чтобы на него специально играть, не было. Зачем? Он сам брал шайбу, двоих обыгрывал и забивал. Но не для того, чтобы выиграть «Колдер Трофи». Об этом разговоров не было. Просто готовились к каждому матчу, чтобы выиграть его. Получалось или нет, но мы старались.
Овечкина довольно быстро протестировали на жадность. Проверку он прошел с блеском. Форвард Брукс Лайк в интервью The Athletic рассказывал: «По-моему, его назначили капитаном года через полтора.
Первый день тренировочного лагеря. Мы объявили, что Овечкин поведет всех в японский ресторан. И вот в заведение набилось 63 человека. Все за счет Овечкина и его кредитки. Потом мы заставили его еще раз проставиться, перед началом регулярного сезона. Он разозлился, когда я сказал, что придется повторить процедуру: «Я же уже проставлялся!» — «Нет, теперь это поход основной команды». Суши на 63 человека обошлись тысяч в пять-шесть долларов. Мне просто нравится эта история, потому что она хорошо характеризует Ови. Он — настоящий лидер и хороший партнер по команде. Если что-то надо: «Хорошо, сейчас это и сделаем».
Еда, одежда, вождение — это отдельные темы, которые любят поддерживать все, кто с Овечкиным знаком. Потому что без них Сашу во всей его неповторимости не представить!
О чем можно говорить, если мой коллега Павел Стрижевский специально ездил в итальянский ресторан Mamma Lucia в пригороде Вашингтона, чтобы для русскоязычной версии официального сайта НХЛ написать репортаж о любимейшем блюде Овечкина, которым тот лакомится в день каждой домашней игры, — курице пармезан? И попробовать его, конечно. Причем именно под названием «обед Ови» — то есть точно так, как заведение сервирует ее для своего знаменитого клиента.
— Курица пармезан появилась в Сашином меню сразу по приезде в НХЛ? — спрашиваю Зубруса.
— Нет, — улыбается он, — первые сезон-два он только филе миньон ел!
Ну, положим, не только. Саша на раннем этапе энхаэловской карьеры в «Разговоре по пятницам» так реагировал на вопрос, как они со старшим братом управлялись с хозяйством, когда вдвоем в Америке оставались: «Поесть не могли приготовить. Взялись жарить картошку, так кухню едва не спалили, вместе с домом. В панике бросились звонить родителям. В Москве уже глубокая ночь была, всех перебудили. Кулинары из нас с братом еще те».
— На кулинарную тему звонки среди ночи у нас в порядке вещей, — улыбается Татьяна Николаевна. — Как-то приезжаю в Вашингтон, вижу на полу черное пятно. Спрашиваю: «А это что такое?» — «А-а, пустяки». Оказывается, картошку жарили — чуть дом не спалили. Видимо, пытались чем-то безуспешно оттереть. Часто звонят, часто. «Мам, я мясо правильно делаю?» — «Правильно, Саш. Молодец». Потом поняли, что учиться готовить — дело гиблое. Только самое элементарное могут. Вроде омлета. У Сашки большая веранда, купили барбекю. Теперь спокойно жарят себе мясо. Гораздо вкуснее. И рыбку там же делают. Когда приезжаем к Саше в Америку, моя главная задача — налепить ему как можно больше пельменей. Две-три тысячи штук. Делаю их вручную и оставляю в морозильнике. После нашего отъезда Саша всех гостей пельменями угощает. А потом звонит мне в Москву: «Мам, когда приедешь?» — «Что, сынок, пельмени закончились?» — «Ага». — «Не волнуйся, скоро прилетим...»
Бывший глава отдела коммуникаций «Вашингтона» Курт Кель вспоминал, как они с Овечкиным сходили на матч по американскому футболу. Александру захотелось есть, и он взял порцию гранулированного мороженого. Ему так понравилось, что добавил еще две. Вся эта красота стояла перед хоккеистом.
И тут боковым зрением Кель заметил, как в сторону их стола пошел генменеджер Макфи, очень серьезно относившийся к правильному питанию хоккеистов. Курт схватил все порции Ови и быстро переставил их на соседний столик. Едва Саша начал выражать свое удивление, как получил тычок в бок: «Погоди, пока Джордж пройдет». В 20 лет Овечкин за строгостью диеты точно не следил. И однажды, объявив, что хочет сводить Келя с коллегой в ресторан, привел их в... «Макдоналдс». Потому что сам хотел гамбургер.
Полиция остановила возле Белого дома за езду 265 километров в час. Отпустили за десять билетов на «Кэпиталз»
По молодости он не только по льду, но и за рулем медленно ездить не любил. Рассказывал: «В команде легенды ходят про нас с Александром Семиным! Хотя я стараюсь водить аккуратно. Лишь раз, опаздывая на тренировку, разогнался до 165 миль, это 265 километров в час. И долетался — возле Белого дома меня тормознула полиция. Скорость я превысил в три с лишним раза — за это в Штатах штрафом не отделаешься. Права отбирают и сажают в тюрьму. Но мне повезло. Полицейские узнали — и отпустили. За десять билетов на матч «Вашингтона», которые у меня были с собой».
Нехарактерная лояльность для американских полицейских. Но обаяние Овечкина сражает даже их.
«Вначале мы всегда ездили вместе, — рассказывал The Athletic его вечный партнер Никлас Бэкстрем, которому (шведу, не русским!) Ови в 2018-м первому передаст Кубок Стэнли после того, как взметнет его над головой. — И я быстро уяснил, что в машине с ним бесполезно пытаться разговаривать. У него всегда была на полную катушку врублена музыка. Чертовски громко. Если он хотел что-то спросить, то приглушал звук, задавал вопрос, а потом опять включал на полную громкость. Когда Ови был моложе, то любил ездить немного быстрее, чем следовало бы. Он любил втопить газ в пол, а потом ударить по тормозам. Я всегда вжимался в кресло. Но было забавно. И он всегда так делал, когда мы ехали в аэропорт — разгонялся на полную скорость, но на очень короткую дистанцию, а затем как давал по тормозам! «Мне так страшно. А если нас поймают копы?» — говорил он потом».
Комментатор матчей «Вашингтона» Джо Бенинати рассказывал, что в первом сезоне, с самого начала проявив себя как звезда, Овечкин купил первую свою машину — белую БМВ M6. «Полный фарш», как выражается телевизионщик. Перед каким-то вылетом на выездные матчи все приехали на своих машинах. Алекс с широкой улыбкой вылез из своей новенькой тачки — и тут увидел, что Бенинати подъезжает точно на такой же. Комментатор! «Ови тут же поник, — вспоминает Джо. — А я его подколол: «Что, у меня не может быть такой?»
— Я на пассажирском сиденье у Овечкина не ездил, — рассказывает Зубрус, — но мы с ним иногда соревновались. Его первой машиной была БМВ M6, и Саша любил чуть-чуть подурачиться. У меня был «Порше». Нет, с ума мы не сходили, но немного резво могли иной раз поездить. По-моему, на штрафы он не попадал.
Тут, как мы уже выяснили из интервью самого Овечкина, его бывший партнер заблуждается.
«У тебя есть водка?» — спросил Овечкин на скамейке
Анекдоты, связанные с одеждой, молодой Овечкин к себе словно притягивал.
«Он очень любил носить особые штаны, — говорит в интервью The Athletic форвард Майк Кнубл. — Грубо говоря, это короткие джинсовые шорты, которые переходят в треники. Мы не могли поверить, когда впервые увидели их. Наконец, кто-то сказал: «Это просто кошмар. Где ты их только нашел? Ты собрался на сельскую дискотеку или пахать в поле?» Он лишь улыбнулся в ответ: «Dolce & Gabbana». — «Да они же страшны как смертный грех!» Наконец, мы решились рассмотреть их повнимательнее. Они стоили долларов 800.
Все были просто шокированы. Этот стиль мы окрестили «бомжошик»: невероятно дорогая одежда, которая выглядит так, словно ее вытащили с помойки. А еще как-то мы завтракали перед игрой, и он появился в столовой в майке, которую ему выдали еще на драфте новичков в Каролине. На ней даже было лого «Ураганов». С момента его драфта прошло пять-шесть лет, он уже получал 9,5 миллиона долларов за сезон. Но все равно носил эту футболку! Наверное, он давно не слышал такого мата в свой адрес. Неудивительно, что больше в этой футболке я его никогда не видел. Но мне очень хотелось бы как-нибудь посмотреть на его гардероб".
Защитник Стив Эминджер вспоминает еще одни овечкинские джинсы. Они были такими облегающими, что, по его мнению, такую вещь могла носить только девушка. В конце концов, когда Ови не было в раздевалке, партнеры изрезали их ножницами и выкинули в помойку. Ему пришлось возвращаться домой в тренировочных штанах. По словам Эминджера, инициатором столь агрессивной политики по отношению к Ови выступил нападающий Джефф Хэлперн, заявивший: «Алекс, ты больше никогда не будешь носить такое».
Рассказываю все эти байки Зубрусу. Он смеется не переставая. По поводу джинсов в стиле «бомжошик» говорит:
— Да-да, у него было такое! Помню джинсы этой же фирмы, в которой дырка была на дырке. Мы с Колцигом даже говорили Саше: «Слушай, мы идем в приличный ресторан. Надень нормальные джинсы!» Он под разгильдяйчика одевался тогда. Молодой, почему нет? По поводу разрезания обтягивающих джинсов всех деталей не припоминаю, но если Хэлперн в этом участвовал, то такое точно произошло, когда я в «Вашингтоне» был. В раздевалке приколы были постоянно, всех не вспомнить. Думаю, что это правда.
А другие привычки? Случаев культурного шока, связанных с Овечкиным, у североамериканских одноклубников и тренеров был миллион. Как-то в начале его первого сезона во время игры он повернулся к тренеру по физподготовке Грегу Смиту на лавке: «У тебя есть водка?» — «Что?!» — «Ну, знаешь, водка». И показал, как человек выпивает. Смит «поплыл»: «Ой, водка, у меня ее нет, идет середина матча». И думает: что с этим парнем, он сдурел, что ли?!
Рассказывая эту историю, Смит, думаю, недоговорил. Наверняка не обошлось без мысли: «Они там в России все, что ли, такие?» Но затем речь Овечкина приняла неожиданный для него оборот. Саша показал на руке небольшой порез и сказал: «Ты знаешь, что такое водка? Она убивает микробы». Грег вздохнул с облегчением: «Нет-нет, для этого есть перекись. Только не пей ее».
