«Мочи коммуниста!» Хоккеист сбежал из СССР ради мечты, но столкнулся в США с тотальной ненавистью
После завершения Суперсерии 1972 года между сборными СССР и Канады североамериканские клубы заваливали советских хоккеистов предложениями подписать контракты и уехать играть в НХЛ.
Правда, попытки заманить игроков из СССР в Америку предпринимались и до этого. Еще в 1956-м, сразу после победы сборной СССР на Олимпиаде в Кортина-д'Ампеццо, менеджер команды АХЛ «Кливленд» Джим Хенди предлагал контракт на два года и зарплату 10 тысяч долларов вратарю Николаю Пучкову, причем делал это официально — через телеграфное обращение к руководству федерации хоккея.
Но ни Пучков, ни кто-либо другой из советских хоккеистов легально уехать в Северную Америку тогда не могли. До весны 1989-го, когда в «Калгари» отправился Сергей Пряхин, такие переходы были запрещены. И все же советский хоккеист дебютировал в НХЛ несколькими годами раньше.
16 октября 1982 года нападающий Виктор Нечаев стал первым советским игроком, сыгравшим в НХЛ.
Юный талант
Виктор Нечаев из амурского Белогорска начинал карьеру в хоккейной школе «Сибири», а в 17 лет впервые выехал с молодежной сборной СССР в Хельсинки.
Однако это оказался его последний вызов в сборную. Почему — стало понятно только через несколько лет. «Один из сотрудников КГБ показал мое досье. Открываю странички, читаю. 72-й год, запись: «Склонен к контактам с иностранцами». Мне сразу понятно стало, почему от сборной отцепляли», — рассказывал Нечаев «СЭ».
Однако Нечаев все еще считался перспективным хоккеистом: он даже едва не стал игроком «Спартака», но не остался в клубе, потому что там не захотели решать вопрос с поступлением в институт с военной кафедрой.
«Старшинов спросил: «Тебе нравится у нас в клубе? Хочешь играть?» Я согласился, но с единственным условием — надо было меня из строительного института перевести в любой другой с военной кафедрой. Уж октябрь, сезон начинается — а тишина. И я вернулся в «Сибирь». А вскоре за мной приехал гонец из ленинградского СКА», — вспоминал подробности той ситуации сам Нечаев.
Также молодой нападающий имел на руках предложение от великого тренера Виктора Тихонова, работавшего тогда в рижском «Динамо». Но и в Латвию Нечаев не поехал, опасаясь суровой дисциплины, которая была обязательным условием пребывания в команде Тихонова.
«Там платили колоссальные деньги. Я получал 130 рублей, а в Риге оклады были по 500. Плюс они ездили по три-четыре раза в год за границу — и с каждого выезда люди делали тысяч пять. Но Виктор Васильевич держал команду как армию. Они пахали больше всех в Союзе. Нарушишь режим — просто умрешь», — объяснял хоккеист.
Так Нечаев в 1975 году остался играть в ленинградском СКА, а заодно поступил в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта.
Конфликт в СКА
Но вскоре в команде начались проблемы.
В 1976 году в газете «Ленинградский рабочий» вышло интервью Владимира Петрова, Бориса Михайлова и Валерия Харламова, которое взял Сергей Левин — лучший друг главного тренера СКА Николая Пучкова. Хоккеисты критиковали главного тренера сборной СССР Бориса Кулагина. По словам Нечаева, тогда и у него начались неприятности. Потому что представитель Особого отдела КГБ, который курировал СКА, попросил его писать доносы на Левина и Пучкова, а тот отказался.
«Сначала особист, который курировал СКА, предложил мне стучать. Пожаловался главному тренеру, тот подключил приятелей из КГБ — и дали команду: «Нечаева не трогать». Особист сразу со мной на «вы» перешел», — рассказывал Нечаев.
Однако вскоре отношения игрока и тренерского штаба разладились. В основном из-за премиальных после югославского турне, когда хоккеист открытым текстом заявил, что из Союза нужно уезжать.
«В югославском турне повздорил из-за премиальных с начальством — нас заставляли расписываться на пустом бланке. Прилетели в Москву — прямо в аэропорту взял вина. Сказал при всех: «Отсюда валить надо. В Союзе ничего хорошего не будет...» После каждой поездки за границу был недельный запой», — рассказал подробности хоккеист.
В Ленинграде говорили: «Подумай, у тебя уже два нарушения дисциплины, еще одно, и отчислим тебя из команды».
В феврале 1979 года поползли слухи о скором увольнении Нечаева из команды — «за дисциплинарные нарушения». После этого нападающий посчитал невозможным оставаться в клубе.
«Бороться было бесполезно. Не мог же я в то время открыто выступить против советских спецслужб. Уже тогда всерьез возникла мысль о том, что у меня нет перспектив, если останусь в Советском Союзе. Почему? Ведь меня выгнали в 25 лет, когда я только-только разыгрался. Дали понять, что я в черном списке...» — описывал тот момент Нечаев в интервью «Советскому спорту».
Фиктивный брак
Дальше — период карьеры, который Виктор описывает словом «халтура». Помог бывший тренер «Сибири», который пристроил его играть... в Ташкент. Нечаев играл за местный «Бинокор» так, что успел осмотреть местные рынки с доступным гашишем. Он даже попробовал: «Забил однажды косячок. Впечатления никакого. Поболтало, будто музыку слушаешь, и все. Я не увлекся этим. Русскому человеку выпивка ближе».
Однако в Узбекистане серьезного хоккея не было. Начиная с осени 1979-го Нечаев ездил играть в Череповец за местный «Металлург», при этом продолжал жить в Ленинграде.
Уже тогда он понимал, что будет пытаться уехать из СССР, и в конце концов ему это удалось. Помог брак с американкой.
Легенда, конечно, была шита белыми нитками — якобы Нечаев познакомился с Шэрол Хэйглер во время Кубка Шпенглера-1977 в Швейцарии, она решила выйти за него замуж и покинуть Советский Союз, дабы игрока не загребли в Афганистан.
На самом деле это была сочиненная Виктором легенда. В одном интервью хоккеист сказал, что «не использовал свою подругу лишь с целью получения визы» и что были «высокие чувства», а в другом — что они «разве что кольцами обменялись» и «поцеловались единственный раз в жизни».
Также Шэрол получила за брак пять тысяч долларов — хоккеист полагал, что это вполне приемлемая цена для осуществления мечты. Так что скорее более правдива первая версия.
Подобный маневр Нечаев применял и раньше — когда пытался обосноваться в Израиле. Он женился на еврейке, но не учел новое постановление: для гражданства нужно было два совместных года жизни и желательно ребенок. Осознав неудачу, Нечаев сжег советский паспорт, а милиции сказал, что документ украли.
«Я женился в августе, а в декабре приняли новое постановление — гражданам, выезжающим в Израиль, надо жить два года вместе и желательно иметь ребенка. Все сорвалось. Я развелся и сжег советский паспорт. Чтоб взамен органы выдали чистый», — объяснял Нечаев.
Институт в Ленинграде окончить ему, кстати, не дали именно по этой причине.
«Из КГБ поступила информация, что я женился на американке и собираюсь уехать в США. По этой причине мне накануне защиты диплома отказали в этом без объяснения причин. Диплом я так и не получил, выдали мне лишь свидетельство о неполном высшем советском образовании, фактически сведя на нет плоды семилетнего обучения», — говорил Нечаев.
КГБ не стал заморачиваться с проверкой легенды про искренность чувств хоккеиста к гражданке США. В американском посольстве отлично понимали, что история женитьбы — фикция, но поддерживали всякого, кто хотел покинуть Советский Союз.
Так в 28 лет Виктор Нечаев осуществил свою мечту, покинув СССР и улетев в США.
Исторический дебют
Надо понимать, что за океан Нечаев отправлялся без конкретной цели попасть в НХЛ. К тому моменту он три года не играл в большой хоккей.
Работу в США Виктору было найти трудно. Единственным выходом был американский хоккейный клуб. Виктор занял деньги у знакомого и стал тренироваться с бывшими профессионалами. Они и помогли организовать визит на одну из тренировок генерального менеджера «Лос-Анджелеса» Джорджа Магуайра.
Тому приглянулся советский нападающий.
«Клуб сперва выделил мне ссуду в восемь тысяч долларов — для подготовки к сезону до тренировочного лагеря — в обмен на безвозмездную возможность меня задрафтовать. Я успешно прошел лагерь, набрал за три игры семь очков, забив три или четыре гола, и со мной захотели подписать контракт», — рассказывал Нечаев.
«Кингз» предложили два контракта на выбор: на год и по схеме «2+1». Нечаев, у которого не было агента, подписал годичный. Согласно трудовому соглашению он получал 85 тысяч долларов, если играл в НХЛ, и 25 тысяч в случае выступления за фарм.
«Кингз» выбрали Нечаева в седьмом раунде драфта, он успешно прошел тренировочный лагерь с командой, но сезон начал в АХЛ, где вынужден был переучиваться с советского хоккея на силовой американский стиль.
«Я привык к другой игре. А тут что? Бей, беги, лупи и добивай — вот и весь хоккей. Представьте, качу с шайбой вперед, а под меня никто не открывается. Дохожу до красной линии, даю пас крайнему нападающему. Тот ее моментально теряет. Поначалу пытался спорить, потом плюнул. Ладно, думаю, будь по-вашему. От красной линии заряжаю шайбу к бортам, «савраски» мои по краям с выпученными глазами несутся за ней, сметая все на пути. И у тренера восторг: «Молодец! Наконец-то начал соображать!» — говорил Нечаев.
Вскоре его подняли в основу «Кингз», но существенных изменений не произошло. «Лос-Анджелесом» тогда руководил Дон Перри. Он не отличался вежливостью и, по воспоминаниям Нечаева, разговаривал исключительно матом. Зато умел завести игроков.
«Бывший тафгай, все лицо в шрамах. Отыграл в НХЛ лет десять и забросил одну шайбу. Только драться умел. И установки были соответствующие: «Всех задавить, передушить и трахнуть...» — вспоминал Нечаев.
Дебют советского нападающего за «Королей» состоялся 16 октября 1982 года. Он не набрал очки в матче его «Кингз» против «Айлендерс». Всего Нечаев провел за «Лос-Анджелес» три встречи, в которых забросил одну шайбу — в матче против «Рейнджерс» (5:3).
После третьего матча вместо предложенного ему контракта по схеме «2+1» Нечаев подписал договор на один год, после чего был переведен в команду «Сагино Гирс» из Интернациональной хоккейной лиги (ИХЛ).
«Виктор считает, что может играть в НХЛ уже сейчас, а по мнению клуба, ему нужно провести сезон в АХЛ и научиться отрабатывать в обороне, — объяснял генеральный менеджер «Кингз» Джордж Магуайр. — Виктор уже немолод для новичка, у него неважный английский, и самое важное — ему нужно научиться играть агрессивно, а не так, как это принято в СССР».
«Сам я, естественно, ничего тогда не понимал в хоккейном бизнесе. Агента у меня не было, лишь адвокат, толком ничего не смысливший в хоккейных делах. Он представлял мои интересы и, когда ему предложили два вида контракта, остановился на годичном варианте безо всякой страховки вместо двух лет и третьего сезона по выбору, чего делать было нельзя. В сезоне-1982/83 я стал первым советским хоккеистом, выступавшим в НХЛ. Потом отправили в фарм-клуб, в ИХЛ — это отбило интерес ко мне со стороны других клубов», — говорил Нечаев.
В одном из последних матчей в сезоне-1982/83 за «Сагино» форвард получил травму, из-за которой некоторое время был обездвижен. Восстановившись, отказался играть за фарм-клуб и не стал рассматривать предложения других клубов НХЛ.
«Клубу не нужны хоккеисты с однолетними контрактами. Их из фарма никогда не вызывают — хоть в каждом матче забивай по пять штук. Ничего личного — бизнес... Меня же решили закопать окончательно, потому и бросили в ИХЛ. Там не хоккей — бойня. За мной гонялись ребята с криками «Мочи комми!». Русский для них был как красная тряпка. Однажды после свистка сзади врезали коньком по ноге. Если бы лезвие вошло чуть глубже, я бы сразу с хоккеем закончил. А так лечился пару недель. Было ясно, что живым оттуда не уеду», — говорил Нечаев.
Новый этап в жизни
Торчать в низших американских лигах Нечаеву долго не хотелось, и на следующий год он уехал в Германию. Там он бывал на матчах чемпионата мира. Один из хоккейных функционеров Германии узнал его как «первого русского в НХЛ», предложил играть за клуб немецкой лиги «Дюссельдорф».
«Отыграл там сезон. Запомнилось, как в Кубке чемпионов мы принимали ЦСКА. Знакомых там хватало. Я думал, что ребятам запретят со мной общаться, но нет, перед игрой повидались. Поболтал с Дроздецким, Ларионовым, Касатоновым. Даже Тихонов подошел. По ходу матча армейцы вели 6:2 — и дали мне забить», — вспоминал Нечаев.
Поиграв год в Германии, Виктор Нечаев принял решение завершить профессиональную хоккейную карьеру.
Его послеигровая карьера также получилась насыщенной. В середине 80-х он помогал известному агенту Сержу Левину привозить в США советских артистов — от Аркадия Райкина и Эдиты Пьехи до «Ласкового мая». Также Левин и Нечаев основали спортивное агентство ARTV Sports Management.
«Я не отдалялся от хоккея, но с начала 90-х вновь стал более активно проявлять интерес к нему. В 1992 году меня пригласили в «Милуоки Адмиралз», в то время независимую команду ИХЛ, где на сборах находились сразу пять русских. Сначала я был консультантом, а потом понравился, и мне предложили стать помощником тренера и одновременно главным селекционером. Работал я с Куртом Фрэйзером. По окончании контракта в 1994 году он ушел, и я вместе с ним. Но никаких обид не было, это нормальная заокеанская практика», — рассказывал Нечаев.
Пробовал себя Нечаев в роли агента. Он даже помогал с переездом в Америку Павлу Буре, когда нападающий покинул ЦСКА ради шанса играть за «Ванкувер».
Правда, совместная работа оставила у Нечаева неприятный осадок.
«Общаюсь ли с Павлом Буре? Здороваемся, да и только. Никаких разговоров. Но у меня и нет большого желания с ним встречаться. Считаю, деньги человека испортили. Работал с ним десять лет. Мы делали ему и первый контракт, и второй. Сами его увозили из России в 92-м году. Чтоб Пашу не выпроводили из Ванкувера, я женил его в Лас-Вегасе. Отыскал девчонку, которая согласилась на фиктивный брак. Не знаю, сколько Буре ей заплатил, скорее всего, тысяч десять. Нужна была зацепка за страну. И лишь после этого начались переговоры с «Ванкувером», — подробно рассказывал Нечаев.
Виктор Нечаев работал также с Михаилом Шталенковым и Андреем Коваленко. Сотрудничал он и с другими талантами, у которых по разным причинам карьера не сложилась очень успешно: Сергей Березин, Дмитрий Кириленко, Алексей Егоров...
Сейчас Нечаев живет со своей женой Ириной Лисман в США. В этом браке у них родились двое детей.
И он совершенно не жалеет, что в свое время решился на во многом авантюрный отъезд из СССР.
«Часто об этом думаю. Скорее всего, я бы спился. Так что об отъезде не жалею. Да и вообще, стоит ли гневить Бога? В семье все хорошо, я здоров, работаю. И даже играю за ветеранов», — заключает Нечаев.
