«Был в шоке, когда увидел Забита лысым». Большое интервью Хасана Магомедшарипова
В ноябре исполнится пять лет с тех пор, как Забит Магомедшарипов вышел в клетку в последний раз. Бывший боец UFC вплотную подобрался к титульнику, но решил завязать с боями. Сейчас в Bellator выступает младший брат Забита, 23-летний Хасан Магомедшарипов. Полулегковес, как и брат, он провел 10 поединков и не проиграл ни одного.
В Махачкале Хасан дал большое интервью «СЭ», в котором рассказал о тренировках с Исламом Махачевым и Умаром Нурмагомедовым, жестких спаррингах со старшим братом, новом чемпионе Bellator Рамазане Курамагомедове и многом другом.
«Не ожидал, что Махачев так хорош в стойке»
— На каком ты сейчас этапе? Готовишься к бою?
— Жду от менеджеров, что они предложат. Вроде Ризван [Магомедов] говорил мне, что 31 декабря в Токио турнир. Или 31 декабря, или в январе в Дубае — в планах так выступить. В любом случае до февраля у меня есть желание один бой сделать. Потому что до Рамадана хочу выступить.
— Ты сейчас тренируешься в школе Абдулманапа Нурмагомедова?
— Да, пока там, в братском клубе. Там помогают чем могут.
— Кто там основные спарринг-партнеры?
— Ренат Хавалов. Там есть очень много молодых ребят, которые особо не известны, еще в любителях выступают. Но есть там Рашид Вагабов, Касум Касумов. Мы все вместе спаррингуем, там, в принципе, одна весовая. В межсезонье они весят как я примерно. С ними вместе растем.
— Ты работал с Исламом Махачевым. Как ваши спарринги проходили?
— Да, с Исламом стоял. Для меня неожиданно было, что он так хорошо себя чувствовал в стойке. В борьбе-то само собой, понятно. Ну, с ним приятно было мне спарринговать, знаешь, как в шахматы играли.
— А почему неожиданно, что в стойке он хорош? Он же бои в стойке часто проводит.
— Да, проводит, но я не ожидал, что он такой, ну, чувствительный имеется в виду. Это когда ты во время спарринга, ты понимаешь, насколько человек чувствительный, насколько он тебя чувствует, твою дистанцию. Бывают люди, с которыми ты можешь ошибаться, а бывают такие, которые на чем-то могут подловить. Вот он именно из тех, кто может тебя подловить.
— Ты также тренировался, я так понимаю, и с Умаром, и с Усманом. Когда работали вместе, было у тебя такое ощущение, что вы на одном уровне?
— Мы с Умаром спарринги не делали, но боролись — мы очень часто с ним боремся. Он со своей стороны подсказывает, что он чувствует, я могу что-то сказать, что я чувствую. Обмениваемся опытом. А Усман чуть побольше, мы с ним особо не работаем. С Умаром мы стабильно боремся, у нас бывает даже так, что время не засекаем — боремся, пока один один другого не измотает. Так минут 20-25 боремся.
— А перед боем с Кори, когда Умар здесь был, у вас была какая-то работа именно под Кори?
— Нет, я с ним не работал, потому что наши соперники друг другу не подходили. Если даже я где-то ему подходил, то мой соперник — борец, коренастый такой, он не подходил. Я к своему бою готовился. Ну, и за его спаррингами тоже наблюдал. Мы в одной клетке спарринговали — сначала я заходил, потом он.
— Чем-то он там впечатлил тебя, когда наблюдал за спаррингами?
— Нет, он, в принципе, в борьбе подсказывал, потому что в школе Абдулманапа очень много борцов. Я с ними где-то, может, и наравне, но в любом случае у них знаний побольше, потому что они с детства занимаются. Как и у меня в ударке больше знаний, чем у них.
«Шара где-то напоминает Забита»
— Бой Умара с Кори ты смотрел?
— Да, смотрел. Для меня неожиданно было, что Кори так хорошо защищался от борьбы Умара. Как будто знал, что он делает, изучил его хорошо. Умар очень хорошо спину берет и атакует оттуда очень хорошо, шею забирает. Первые два раунда заставил чуть понервничать, а потом, когда он поверил в свою ударку, уже видно было, что подразбил его чуть-чуть, подустал Кори. Видно было, что он от ожидания устал, от его борьбы устал. Хоть Умар не боролся после второго раунда, он устал ждать, пока он бороться пойдет. Видно было, он сфокусирован на том, чтобы защищаться от борьбы, и это его чуть подвело.
— Сейчас скоро будет бой в UFC Мераба с О'Мэлли. Как думаешь, кто будет более удобен для Умара?
— Я считаю, что Мераб более удобный для Умара. Я не думаю, что Мераб сможет Умара завозить, передышать и так далее. А Шон такой опасный парень, он может зацепить, попасть может. И если Сэндхаген больше накидывает, то Шон реально бьет, он такой бьющий парень. Мераб будет более удобен, но большой вопрос, выиграет ли Мераб у О'Мэлли. Я не уверен, честно сказать.
— То есть ты думаешь, что О'Мэлли может его перебить?
— Да, думаю. Я ставлю на О'Мэлли, потому что он более уверен в себе — отзащищал против Стерлинга пояс. Мираб — он накидывает, как-то сумбурно дерется, но, я думаю, он удобный для О'Мэлли. Он будет его разбивать, не давать ему [пройти в ноги]... Я думаю, не получится у Мераба с ним бороться. В первых двух раундах как пойдет, так и будет дальше.
— Бой Шара наверняка тоже видел? Ожидал такого исхода?
— Да, в принципе, я ожидал. Соперник у него был вроде бы ударник, он выиграл у наших многих — Антигулова, Гамзатова. У всех них в ударке выиграл. А такие пацаны для Шары удобны. Я так и знал, что бой до конца тоже продлится, потому что парень тоже с характером такой. Как я и ожидал, единогласным Шара выиграл.
— А зрелищный стиль Шары тебе не напоминает Забита?
— Где-то напоминает, да. Ну, я думаю, Шара еще не раскрылся как боец — мое мнение лично. Я думаю, дальше будет только интереснее. У него еще есть... не назову это страхом, но опасение, что его переведут на пол. А какой бы ты ударник ни был, какой бы ты зрелищный ни был, когда ты опасаешься, что тебя переведут на пол, это все сильно [влияет]. А когда у тебя появляется уверенность, что ты можешь любой момент встать, переиграть, после этого уже ты раскрываешься полностью как боец. То, что Шара можешь делать в зале, я уверен, он в клетке в последнем бою многое не сделал. Потому что он чуть-чуть переживал, что его [соперник] может перевести, спину забрать и так далее.
— Даже на открытой тренировке, кстати, может, видел, как он там феерил?
— Да, да, видел. Я думаю, вот это как раз таки и прокатило бы, если бы он хоть раз попробовал в крайних раундах. Для него удобно было тем, что он постоянно шел на Шару, и там можно было все, что хочешь, выкидывать. Когда кто-то за тобой охотится, там уже чуть легче бить.
«Был в шоке, когда увидел Забита лысым. Проспорил, говорит»
— Ты рассказывал, что огорчаешься, когда у тебя бывают неудачные спарринги. Можешь вспомнить, когда последний раз был такой спарринг, что ты расстроился?
— Знаешь, не угадаешь, через день бывает. Ты можешь даже хорошо настроиться, в зал прийти, и что-то не пойдет у тебя. А бывает, ты такой разбитый, вроде бы не хочешь спарринговать, приходишь, а спарринг хорошо идет. Я уже к этому спокойнее отношусь, потому что один день могу быть на голову выше, второй день могу просто проиграть. В любом случае растем друг от друга. Последний раз — даже не помню... Это у меня бывает, когда до боя месяц остается, у меня все дни такими бывают. Особо без настроения, огня нет, чуть вялый, там другие свежие — чуть тяжело идет. Главное, чтобы это в голову не заходило перед боем.
— Недавно, где-то неделю назад, была встреча Забита с детьми, и можно было увидеть, что Забит подстригся очень коротко. А как он решился на такую смену имиджа?
— Я даже сам не в курсе, я его не видел, я с боя прилетел, вижу его лысым — в шоке сам. Он тоже там прикалывается — я поспорил, говорит. Но ему подходит вот так менять имидж иногда.
— Ты, кстати, говорил, что ты так не стал бы стричься, потому что у тебя на голове шрамов много. А вот можешь рассказать, у тебя есть какая-то история, связанная с этими шрамами?
— Это не драки, ничего. Просто, как тебе сказать, в детстве в селе выросли, ходили на речку, игрались там. И вот у меня травмы все связаны с играми. В прятки, в догонялки играли, падали. Всегда же было так. Телефонов не было, на улице жили. Я помню, один раз на речке нырнул и головой ударился. Шрам был огромный. Самая большая травма у меня — это перелом руки. Открытый перелом. Ну, тоже в детстве упал. Как раньше: с утра выходили, и до вечера нас домой не загонишь. Все ломали себе. Забит сломал себе две руки, две ноги. Он по крышам лазил постоянно.
— Все говорят, что Забит и без боев хорошо зарабатывает. Слышал и от Тимура Валиева, и от Мансура Учакаева, что он хороший бизнесмен. А вот у него от кого такая бизнес-жилка?
— Он всегда был такой. Не скажу, что он гнался за деньгами, хоть у него голова всегда в этом направлении хорошо работала. Где что там продать, подзаработать. Ему нравятся какие-то бизнес-идеи, встречи, разговаривать. Он любит людей, которые размышляют много на эту тему. И у него всегда, когда я с ним сижу разговариваю, у него [такие разговоры:] надо это сделать, надо то сделать. И вообще не связанное со спортом. Я думаю, у него нет желания возвращаться. Думаю, это одна из причин — он нашел себе хобби.
— Ты рассказывал, что все основные сбережения твои хранятся у Забита, а ты какую-то сумму тратишь в месяц — 50-60 тысяч примерно рублей. Это со временем как-то меняется? Потому что у тебя же доходы растут, то есть, наверное, расходы тоже должны расти.
— Не, в этом плане-то у нас никогда не было такого, что у Забита деньги или у кого-то деньги. Мои деньги у меня, его деньги у него. У нас никогда не было такого, типа «это мое, это твое». У нас всегда все общее, если ему нужно, он может не спросить, взять. У нас нет такого, чтобы отделять друг от друга. Мы братья, если мне нужно, [могу взять] у него что-то. И в этом плане насчет финансов у нас вообще никогда не было вопросов. У нас все общее.
— Тебя постоянно с братом сравнивают, но в прошлом поединке ты прямо напомнил его сильно в плане техники. Ты выбросил несколько киков, в том числе с опорой на руку. Тебе что-то из этого Забит ставил?
— Знаешь, я это все всегда умел. Мы же вместе ходили к одному и тому же тренеру, одно и то же отрабатывали. Просто я как размышляю: например, смотрю, в Bellator нет бонусов — зачем выкладываться? А в последнем бою я так, знаешь, третий раунд отдал. Ну, нормальный промежуток времени он меня у сетки держал. Я думаю: надо что-нибудь показать, забрать хотя бы третий раунд. Али тоже звонил: тебе надо так драться. Я говорю, что мне мотивация нужна, чтобы так драться. Проблем нет, я могу так драться. Просто, знаешь, я дерусь, и у меня у самого азарт — мне хочется провести тяжелый бой. Мне многие говорят: зачем ты борешься? В зале как у нас бывает: я борюсь, повалю, он встает и так далее. У меня бывает задача: сначала лишить его сил, где-то в борьбе его чуть потаскать, а потом уже бить начать. У меня вот такой геймплан бывает, а многие хотят, чтобы я выходил и развороты крутил. А толк какой, если там ни бонусов, ничего нет? Да, популярность или чтобы тебя узнавали, но я за этим не гонюсь, никогда не гнался. Если будут бонусы, будут и вертушки.
— А ты стремишься в UFC попасть?
— У меня просто проблемы с визами. Меня в Америку что-то не пускают — на рассмотрении у них уже в четвертый или пятый раз. Если бы виза была, почему бы нет? Я об этом так не думал, потому что у меня с Bellator еще контракт, но в будущем почему бы и нет, если бы у меня была бы виза и они меня подписали. Конечно, мне интересно. Мне всегда было интересно конкурировать с лучшими. А в Bellator — там есть хорошие парни, с кем хочется тебе подраться, но не знаю, почему до них так тяжело добраться. В будущем — конечно, но сначала хочу отработать свой контракт с Bellator.
— Ты в прошлом году выступил по вольной борьбе, уступил. Интересно, почему решил выступить в неродном для себя виде спорта?
— У меня всегда азарт бывает. Знаешь, если сейчас будет турнир по грэпплингу или там в кимоно бороться, я пойду выступлю, вообще проблем нет. Мне не стыдно кому-то проигрывать, я люблю получать опыт в таких любительских соревнованиях. В борьбе выступил... Я, честно сказать, думал, что я буду готов. Я не хотел просто выступить, я собирался выиграть. Просто хотел посмотреть на себя — в зале же по-другому ты борешься.
— Ты говорил, что Забит хотел бы схватку провести по вольной либо по грэпплингу, но предложений не было. Ничего не изменилось? Может, что-то предлагали ему?
— Как я знаю, в АСА собирались, и что-то там предложений пока не поступало. Он-то ходит в тренировки, но не по грэпплингу, а по боксу — он любит боксировать, лапы бить. Пока держит себя в оптимальной форме.
— То есть не исключено, что он и по боксу выступит?
— Ну, не знаю... Он такой человек, он может завтра проснуться, вообще по-другому сказать. Может завтра же сказать: «Эй, я возвращаюсь!»
— Слушай, а если бы предложение поступило вам друг с другом схватку провести по грэпплингу?
— Нет, мы друг с другом и так в зале каждый день боролись, устали друг от друга, бороться не хочу с ним. (Смеется.)
«Холлоуэй был бы неудобен для Забита»
— Магомед Магомедов говорил, что Топурия для Забита — это идеально удобный соперник. Как считаешь, был бы он для Забита стилистически удобен?
— Топурия, Волкановски — они все для него удобные. Единственный, кто был бы неудобным для него, это, наверное, Холлоуэй.
— Потому что высокий?
— Да, его рост, и он темповик такой. По-моему, у него до сих пор рекорд по выкинутым ударам. С Каттаром когда дрался, он рекорд поставил. Такой бьющий, еще бьет так с комбинациями. А Волкановски, Топурия — думаю, они такие удобные ему. Потому что когда он выступал по саньда, в принципе, такие же были соперники. Саньда — такой взрывной вид спорта, и в принципе там у них и то же — по ударной технике они похожи.
— На том турнире, где ты провел свой прошлый бой, пояс взял Рамазан Курамагомедов, он одолел Джейсона Джексона. Многие эту победу назвали таким апсетом. Для тебя удивлением стало, что Рамазан выиграл?
— Для меня не стало удивлением. Рамазан вообще людьми недооцененный боец. Потому что я знаю, я с ним еще со времен Dag Fighter, мы вместе там тренировались. И я знал, кого он там в зале, так скажем, таскал, трепал. И к тому же у Рамазана тренерский состав был очень хороший. Тимур Валиев, Али, Марк Генри — это профессора своего дела. Рамазан, в принципе, готовый боец. Единственное, я думал, что Рамазан может устать, функционально не подготовиться. А так я видел его фаворитом всегда. Я когда увидел, что фаворит этот Джексон, я удивился. Я ни в коем случае не недооцениваю его, но я знаю Рамазана, и для меня он был фаворитом в этом бою. И Рамазан его потряс даже в первом раунде, локтем зацепил. Второй-третий раунд он, по-моему, взял. И четвертый раунд — там история. Я же был на этом турнире, сидел рядом. Просидел же Рамазан под ним четвертый раунд полностью. Рамазан встал оттуда и ему говорит... «Теперь ты проснулся?» — кричит. «Мне что-то чересчур легко», — говорит ему. Тот на Рамазана смотрит в шоке. Он говорит: ты проснулся? Я тебе один раунд отдал, чтобы ты проснулся. Рамазан — красавец.
— Я пытался у Рамазана пару раз взять интервью и до, и после пояса, но он отказывается.
— Он не любитель такой, из-за этого его не знают особо.
— А как думаешь, кто более скромный, стеснительный — он или Забит?
— Забит стеснительный, но он не умеет отказывать. Он не может сказать нет. А Рамазан — он стеснительный, но может сказать нет. В этом они отличаются.
— Вот ты где-то год назад говорил, что с Забитом не спарринговал с 2019 года. В последнее время вы, может, вставали в пары?
— Мы с ним один раз боксировали. И то такой легкий спарринг был у нас. И все, в принципе. Я вижу, что он устал, он не хочет этим заниматься. Видно, что это его чуть измотало. Он хочет тренироваться, потому что он столько лет этим занимался — он же не может взять и бросить. Он занимается для себя, делает, что ему в кайф, а спарринговать — вижу по нему, что он не горит желанием.
— А если вспоминать те времена, когда вы часто спарринговали, был какой-то спарринг, который особенно запомнился, искры летели у вас?
— У нас каждый спарринг искры летели. Если мне говорил Марк, мол, ты завтра с Забитом спаррингуешь, я понимал, что там бывает... Мы друг друга не жалели: он ногами, коленями бил, такие вещи делал. У Марка, наверное, архив есть, как мы спарринговали, у нас каждый раунд искры были. Я всегда как на бой настраивался, когда я с ним спарринговал, потому что он меня не жалел, он бил во всю силу. И после него, когда вставал там с Эдди [Альваресом], с другими, мне казалось, будто они меня жалеют. Он как брат меня хотел переехать, а они этого не хотели, они так спокойно работали, и мне казалось, будто они не работают со мной.
— Бывало такое, что в спарринге Забит переставал феерить и начинал рационально действовать?
— Да, бывало. Он в поздних раундах обычно так работал. Когда с Марком работали, он делал четыре раунда, и каждый раунд свежий заходил на него. Не было, чтобы два раунда подряд кто-то один работал, свежий заходил. И вот в первом раунде он начинал феерить, во втором тоже там продолжал, третий — тоже где-то моменты бывали. И уже ну конец третьего, четвертого — он уже спокойно, хладнокровно, лишних движений не делал. Он очень хорошо дышал всегда. В последних боях у него из-за инфекции, может, из-за этого все [проселка функционалка]... А так для нас шоком было, что он уставать вообще начал.
— А вот такого Забита-рационала сложно переиграть?
— Переиграть очень сложно. Если я буду с ним стоять, обстукиваться, то он меня перебьет. Он любого человека так может. С ним, хочешь этого или нет, первые два раунда нужно было терпеть. Или устроить грязный бой: бороться, бить, бороться, бить. А так, чтобы именно переиграть, это было очень тяжело. Я не помню, чтобы его кто-то так переигрывал, обстукивал. Тяжело было с ним.
— Ты рассказывал, что на тренировках тебя Забит иногда критикует, а вот чем именно он недоволен бывает?
— Я даже не понял, когда в последний раз он был доволен. Ну, у него бывает так. Он сначала критику свою дает, и потом он может сказать, что вот это хорошо было, вот это тоже хорошо было, молодец. А вот это плохо было. Он сначала на эмоциях критикует, потом проходит время, он обдумывает и говорит, где хорошо. Он всегда признает, что хорошо и когда плохо. Но в последнее время он уже не приходит на спарринги. Если вы заметили, даже секундировать не едет, не хочет. Я думаю, когда настанут важные бои, когда будет претендентский, титульный бой, я думаю, он будет у нас в углу.
— В больших лигах, как Bellator, есть такая тенденция: чтобы получить титульный бой, нужно победить несколько человек из топ-10. Но вот тот же Рамазан Курамагомедов это опроверг. Два боя провел, и ему дали бой за титул с серьезным чемпионом. У тебя есть такая надежда, или какие-то уже были разговоры о том, что тебе тоже могут без этого длинного пути дать бой за пояс?
— Вряд ли. Почему? Потому что у Рамазана не было конкурентов. Там Рамазан выиграл два боя подряд, удосрочил: одного нокаутировал, второго задушил. Амосов на то время чемпионом был, и на 77 кг много топовых бойцов не было. Я не думаю, что они Рамазана как мясо подкинули. Они знали, что это будет хороший бой, потому что он же ATT работал и с Амосовым, и с другими. Этот парень, Джексон, — я думал, он надолго там останется. Но когда дали Рамазана, я понимал, что Рамазан может его переиграть. Сейчас там Рамазан — мне интересно, дальше кто будет. Ну, Амосов — не знаю, будут ли они драться. Они же одноклубники топ-тимовские.
«Меня с американцами не ставили. Они не выдерживали, начинали ныть»
— В Хасавюрте помимо тебя и Забита есть еще известный спортсмен из единоборств — это Артур Бетербиев. Вы лично с ним знакомы?
— Нет, я лично не знаком, но наблюдаю за ним. Мне очень сильно нравится, как боксирует Артур. И не пропускаю его бои, смотрю, учусь чему-то там. Его упражнения посмотрел, тренировки. Много чего интересного есть у него.
— Упражнения на укрепление удара?
— Да, укрепление, еще там со жгутами, связки укрепляет, кисти там. У него очень интересные тренировки были.
— Когда Артур впервые взял пояс чемпиона мира по версии IBF, тебе было 17 лет. На какие-то встречи с болельщиками ты приходил?
— Нет, я его ни разу не видел. Я же не в Хасавюрте вырос, я в Буйнакске свое детство провел, можно сказать. Я со школы там был. Но все равно, когда я приезжал в город, такого не было. Я всегда на этих, у нас они назывались «собачьи бои» — каждые выходные в Хасавюрте подпольные какие-то бои делали. Кто-то в кентусах, в чем-то еще. Всегда то ли друзья дрались, то сам дрался в таких местах.
— Мансур Учакаев говорил, что ты с рук сильнее бьешь, чем Забит. Можешь вспомнить, когда кого-то в спарринге последний раз ронял?
— В зале много бывает, но мы же не выкладываем, как в Америке, как американцы друг друга роняют. А так бывает очень часто в зале. Я этому такого значения не придаю, потому что в зале что хочешь может быть. У меня и в Америке было, что я в зал приходил, и мне говорили: если еще раз будет... Ну, у меня насчет этого конфликты тоже бывали.
— Говорили, чтобы сильно жестко не работал?
— Да. Им же не объяснить, что я не специально. Во время спарринга не бывает ни жестко, ни слабо. Я работаю как работаю — я не могу ни слабее работать, ни сильнее. Я как чувствую, так и работаю. Да, бывают такие случаи, часто.
— Ты рассказывал, что Забит, когда только пришел в зал, просил, чтобы ему дали поспарринговать с Кори Андерсоном, который в 93 выступает, и ему Марк Генри отказал. А позже Забит или ты спарринговали с такими вот огромными бойцами?
— Не, я-то не спарринговался, а Забит... На то время Барбоза был большой — он с ним постоянно спарринговался. Потом Эдди Альварес, он на весовую категорию выше был. Там был Кори и ниже — Барбоза, а больше таких не было там. Меня особо не ставили с американцами, я с ними не работал, я со своими, с Тигром работал. Они [американцы] просто не выдерживали, начинали ныть: это болит, то болит. У них такого нету, им не в падлу сказать: «Деньги дай, чтобы я с тобой спарринговал». У них такого нету, что ты им помогаешь, они тебе помогают. Они не стесняются сказать тебе: за деньги — да, а так — нет.
— А кто мог так поныть после спарринга с тобой?
— Вот эти там есть, которые в любителях выступают, парни там были. А так из профессионалов никто никогда не говорил, что жестко. С Эдди [Альваресом], Марлоном [Мораесом] спарринговал. Марлон меня не жалел, я его не жалел, мы нормально работали всегда. А вот из этих, кто в других организациях дрался, были там местные организации — у них обычно бывало такое: это не хотим, то не хотим. У нас если так скажешь, тебя из зала выгонят, скажут: зачем тогда пришел?
— Хасан, а я так понимаю, что ты еще в Америке по любителям выступал. Можешь рассказать, чем любители России отличаются от любителей там в плане соревнований?
— Меня вообще туда не допускали. Мне тогда было 17 лет, а там в любителях можно было с 18 драться по кикбоксингу. Мне какие-то подставные документы сделали, сказали, типа мне 18 лет, так допустили. У них от профессионалов не отличишь. Любителей у нас, например, в один зал загоняют, и подряд дерутся. А там у них как положено: ты выходишь под музыку, все как положено. Отличие от любителей там может быть по времени — не пять минут, а три минуты. И экипировка, защита может быть у них. У них поинтереснее любители, мне поинтереснее там.
— А почему вообще решили по любителям выступать там?
— Я там и так тренировался, ни к чему не готовился. Мне было 17 лет, когда я туда попал, вот-вот 18 должно было исполниться. Ну, представьте, вот утром просыпаюсь, иду в зал — кто-то дерется, кому-то помогаю, и постоянно себя в форме держал. Хочется же где-то выступить там. И вот в один из дней так в зал пришел, мне сказали: будешь драться? Я говорю, что буду. И вот в этот же день — я даже не готовился, вес не гонял. Единственное, куда я готовился, когда турнир был по боксу «Золотые перчатки». Хотел я подраться, но там или соперники, или что-то не получилось, или не допустили меня. Именно к этим соревнованиям я готовился — именно по боксу, боксировал много, спарринги делал.
