«Разница в весе — свыше 25 кг. Но я никогда не стремился к тому, чтобы было легко». Олейник — о бое с Льюисом
Алексей Олейник
Возраст: 43 года. Страна: Россия. Весовая категория: свыше 93 кг. Победы: 59. Поражения: 13. Ничьи: 1.
Деррик Льюис
Возраст: 35 лет. Страна: США. Весовая категория: свыше 93 кг. Победы: 23. Поражения: 7. Ничьи: 0.
«Мой менеджер недостаточно старался. А Абдель-Азиз готов порвать за своих ребят»
— Менеджер Хабиба — Али Абдель-Азиз — объявил о сотрудничестве с вами. Как возник ваш союз?
— Союз [с Абдель-Азизом] бы не возник, если бы не было пустого пространства. А так получилось, что я остался без менеджера — по моей инициативе был разорван контракт с моим предыдущим менеджментом. В принципе, мы разошлись нормально — без претензий друг к другу. Но мне показалось, что менеджер недостаточно старается для бойца. Может быть, дело в том, что у него слишком много бойцов. Их порядка 30, среди них есть большие звезды. С ними менеджер работает, а вот остальные чувствуют себя не очень. Я общался с другими ребятами, и они говорят, что никакой работы не проводится — ни в плане раскрутки, ни в плане поиска спонсоров.
Физически контракт с Абдель-Азизом у нас еще не подписан. Но мне нравится его отношение к своим ребятам. За своих ребят он готов порвать, за них он всегда стоит горой. И он не старается угодить и тем и тем — как многие другие. Он всегда защищает интересы своих бойцов — даже порой в ущерб собственным интересам. Мне это импонирует.
— Он сам предложил вам свои услуги?
— Нет. Наша сторона обратилась. У нас есть общие знакомые, и они познакомились меня с Абдель-Азизом. Бой с Льюисом мне помог устроить Абдель-Азиз. Предыдущий менеджер требовал, чтобы я подрался с Льюисом через две недели после боя с Вердумом. Я сказал: «Если ставите меня в неудобное положение, то хотя бы отблагодарите меня за это — например, дайте чуть больше зарплату». Причем я не попросил гонорар в несколько раз больше своего стандартного. Грубо говоря, если ты получаешь тысячу рублей, то почему бы не получить полторы тысячи, а не две. Он [бывший менеджер] мне сказал, что UFC не хочет этого делать, что UFC на это не пойдет, что бой с Льюисом через два-три месяца невозможен. При этом у меня было подозрение, что он с UFC даже не общался. Прошло некоторое время, и UFC сами предложили мне бой [в августе]. Али Абелеь-Азиз помогал в переговорах, сказал, что есть вариант с Льюисом в подходящий срок — чтобы я мог зализать раны и начать готовиться. Не хочу наговаривать на Каву, но я не видел помощи и поддержки.
— Как долго вы с ним сотрудничали?
— С тех пор как я пришел в UFC — c 2014 года. Я так понимаю, что они расстроены из-за моего ухода. Но я много раз просил у них некоторые вещи, а мне говорили, что UFC на это не пойдет, не согласится. Или говорили, что UFC отказали. По какому угодно вопросу — по бою, по дате, по повышению гонорара, по поиску спонсоров.
— Перепроверили бумаги, подписанные с бывшим менеджментом? Не получится, как у Виталия Минакова, который теперь судится с бывшим менеджером?
— Есть определенные условия — в том числе поэтому не могу подписаться с Абель-Азизом. Контракт с Кавой еще действует, хотя абсолютно все менеджерские функции уже выполняет другой человек. Будем разбираться с этим после боя с Льюисом.
— То есть что-то от гонорара придется выплатить Каве?
— Давайте я сошлюсь на пункт о неразглашении коммерческих условий (улыбается).
— Абдель-Азиз требует меньший процент, чем Кава?
— Мы пока этого не обсуждали, но большего процента не будет. По сути, на данный момент мне не нужен менеджер. Знаете, в России многие считают, что менеджер — это человек, который должен подписать бойца в любой промоушен, и в случае, если это получится, то менеджер ничего не делает и получает процент. На самом деле, менеджер должен выполнять массу работы: это и переписка с промоушеном, и с докторами, и с матчмейкерами, и с PR-службой. Нужно делать бойцам визы, покупать билеты, согласовывать номера в отелях. Еще искать спонсоров, работать по будущему сопернику — менеджер должен просчитывать, думать головой. Чем выше будет боец, тем выше будет менеджер, тем больше он будет получать. А так, некоторые считают: «Подпишу бойца и не буду ничего делать». Это не совсем так, тут много работы. В том числе поэтому я и соглашаюсь на то, чтобы у меня был менеджер, хотя я могу и сам выполнять эти функции, но это дополнительная нагрузка. Это звучит просто: медицина, билеты. Тем не менее, посмотрите — у всех есть менеджеры, бойцы не уходят от них, не говорят: «Ура, буду сам теперь получать», Посмотрите на всех чемпионов — Сен-Пьера, Джонса — у всех есть менеджеры. Были и будут.
«Уже 15 лет сам составляю план на бой — без тренера»
— Вы назвали Льюиса безумно хитрым. В чем хитрость?
— Не то чтобы безумно, но хитер. По сравнению со многими прямолинейными бойцами, Льюис готов сделать что-то непредсказуемое. Он делает мощь, взрывы, делает игру, прикидывается. Мало кто так будет делать. Тем более, это тяжелый вес. Когда дяденька 130-140 килограммов начинает играть лицом и телом — это, может, не «Оскар», но человек старается. Причем это не разовая акция, так было несколько раз. Тот же Вердум, кстати, иногда прикидывается, тоже умеет играть, хитрый. А кто-то выходит — и поехали — бам-бам-бам.
Не могу назвать Нганну хитрым, это слово ему не подходит. Там выходит страшная мощь, станок. Хитрости, игры, смены стиля у него практически нет. Все знают, что он выйдет и начнет по-страшному размахивать своими колотушками. А Льюис — достаточно хитрый боец. Он не только прикидывается, что у него что-то заболело, а использует разные вещи.
— То есть нет такого, чтобы боялись пропустить какой-то сильный удар, упасть в нокаут?
— Если я пропущу его — упаду в нокаут, что тут переживать? Ты не боишься самого нокаута или физической боли, а результата, по большей части.
— Вы ведь сами продумываете план на бой, никто не помогает?
— 90-95 процентов геймплана — самостоятельно.
— Почему так? Это небанальный момент для бойца UFC.
— Не могу сказать. Уже лет 15, наверное, все продумываю сам.
— Не доверяете тренерам?
— Нет, я доверяю, но есть мало специалистов, которые знают меня, как облупленного, которые знали бы все нюансы моей психологии, техники, чтобы они круто знали соперника, чтобы они могли эти два кубика Рубика сопоставить так, чтобы максимальное количество граней сошлось. Мало какой тренер имеет за плечами 23 года профессиональных выступлений в ММА. Опять же, после каждого боя я что-то подстраиваю, подстругиваю, чтобы в следующий раз не было дыр, которые могут обнаружиться. Конечно, ко всему подготовиться тяжело, и против меня всегда стоит очень сильный, опытный, быстрый, молодой, тяжелый, взрывной противник с сумасшедшим ударом или техникой борьбы. Такие, как Мирко Кро Коп, Марк Хант — люди с пушечным ударом. Или как Вердум — с сумасшедшей борьбой. Приходится за один-три месяца искать, что человек шлифовал 10-15 лет. Это непросто. Бывало, что я выигрывал бои в UFC и делал, как считал нужным, а мне до этого советовали обратное. Как с Вердумом — мне говорили: «Ты же не будешь с ним в стойке рубиться». Что-то я делал, как мне советовали, а что-то — как хотел сам.
За два-три дня до поединка, я рассказываю супруге, как все будет. Потом то же самое рассказываю тренеру, или двум тренерам, если они оба со мной. Объясняю алгоритмы поединка, что буду делать в той или иной ситуации, примерный план на бой. Мы идем по нему. Когда я был помоложе, у меня был сенсей, который рассказывал, что нужно делать, а что не нужно ни в коем случае. Мне было легко, я не думал ни о чем другом. Есть задача, есть прямая линия — иди по ней, никаких шагов влево-вправо. Сенсея нет уже 17 лет. Были тренеры, которые пытались что-то объяснять, я иногда велся, слушал, иногда что-то получалось, иногда — нет. После этого у меня нет тренеров. Есть тренер по ударке, он объясняет, как от чего защищаться. Тренер по борьбе объясняет, что делать, если я перешел либо в проход, либо в клинч.
— Насколько было сложно сформировать план на бой с Льюисом?
— Сейчас он готов процентов на 75. План сложный, потому что с Льюисом сложно работать, мы уже говорили, это не тупо сильный и прямолинейный боец, он делает разные нестандартные, взрывные вещи. Когда что-то нестандартное исходит от человека весом в 130 килограммов, который умеет взрываться — это очень опасно.
«Никогда не стремился к тому, чтобы мне было легко. Нахрена я тогда пошел в UFC?»
— На взвешивании перед боем с Вердумом вы показали 103,2 килограмма. Это был ваш минимальный вес за последние годы. Сколько будете весить сейчас?
— Думаю, сейчас буду еще меньше, на килограммчик-полтора. Две недели назад весил 100 килограммов, сейчас — 103,5. Перед боем 1-2 кг у меня сгорают на нервах. Все вес набирают, а я теряю. Я недавно вывешивал фотографию с Тиаго Сантосом, он говорил: «Вот, держу вес, у меня 106 кг». Ответил ему: «Отлично, у меня 101 кг» (боец UFC Тиаго Сантос выступает в полутяжелом весе, ранее дрался в среднем весе. — Прим. «СЭ»)
— У вас, кстати, не было мысли выступать в UFC в полутяжелом весе? Может, там было бы легче?
— Таких мыслей нет.
— Почему?
— Потому! Есть еще вопросы? (смеется).
— Но 100 килограммов для тяжелого веса... У вас с Льюисом будет разница килограммов в 20 точно.
— Думаю, у него будет 127-130 [в день боя]. У Ханта было 127, по-моему, перед нашим боем. Нас ведь взвешивают перед поединками, проверяют, чтобы мы не набрали больше 10 процентов. Для тяжей это невозможно, потому что больше, чем 12 килограммов не наберешь, но все равно взвешивают.
— Все-таки — почему никогда не думали перейти в категорию ниже?
— Давайте я вам задам вопрос. А зачем мне это? Чего бы я мог этим добиться?
— Вам там, возможно, было бы легче выступать.
— Вот, чтобы мне было легче. А я не хочу легче. Никогда не стремился к этому, как бы пафосно это ни звучало. Если кто-то не понимает это слово, пусть и дальше не понимает. Не вижу смысла в последние пару лет карьеры начинать юлить. Если бы я хотел легче... Когда я пришел в UFC, у меня был гонорар 15+15 тысяч долларов, а в России я в то время получал 50 тысяч. Нахрена я тогда пошел в UFC, где бойцы нереального уровня? Я мог бы остаться в России, мог бы научиться колоться, глотать, продлил бы спортивную карьеру. Но я не остался, а пошел в UFC, хотя получал в России на тот момент больше. В России я получал, как за два боя здесь. Еще и налоги платил в UFC. В России я бы не платил такой большой налог, не платил бы менеджеру, не платил бы за спортзал.
«10 лет назад у Саши был реально крутой уровень. А сейчас он не тренируется как настоящий профессионал»
— Александр Емельяненко без шансов проиграл Магомеду Исмилову. Обидно за старую школу ММА?
— Нет, мне не стало обидно за старую школу. Старая школа ММА — очень сильная. Из этого боя нельзя делать вывод, что старая школа не работает. Давайте еще побьем 50- или 60-летнего бойца. Можно Дэна Северна выставить против Джона Джонса. Или Ройса Грйси, или Сакурабу. Они, наверное, не справятся.
— Но Александру все-таки не 50 лет, а 38 (2 августа Емельяненко исполнилось 39).?
— Мое мнение — Саша не тренируется, не пашет, как настоящий профессионал. Это длится не год, не два и не три — дольше. К боям он просто подтягивает форму, и все. У нас в АТТ у одного бойца по два-три тренера. И они держат его в едином режиме. Две-три тренировки в день, четко расписанный план — в понедельник, среду и пятницу делаем это, во вторник, четверг и субботу — это, питание такое, сон такой, спарринг-партнеры, копирующие технику твоего оппонента. Так можно добиться крутого результата. Я могу ошибаться. Но, извини Саша, мне кажется, что у тебя такого режима нет.
У Саши 10 лет назад был очень крутой уровень. Реально крутой. Но если бойца 10 лет по жизни так поболтать, то он не будет показывать результатов. Ни я, ни Вердум, ни Марк Хант, ни даже Нганну. Опыт остался, навык остался, но разрыв в технике, в функционалке будет огромный. Так при таких обстоятельствах будет с любым бойцом. Это касается не только Александра, а вообще всех. Саша сошел с рельсов. Если бы он оставался на рельсах, он был бы в хорошем режиме. А если ты не на рельсах, то будешь нестабильным — мягко говоря.
