«Считаю себя больше славянином, чем африканцем. Мышцы? Чистая генетика». Марсель Сычев — надежда белорусских ММА
Есть шанс, что уже скоро в наших единоборствах станет на одного заметного тяжа больше. В ACA Young Eagles дебютировал 25-летний Марсель Сычев — белорус с конголезскими корнями победил Шадида Рашидова единогласным решением судей и подписал с лигой контракт на шесть поединков.
В профессиональных ММА базовый борец греко-римского стиля провел пока только три поединка, но в его карьере уже случилось много интересного. В первой части большого интервью Марсель расскажет о непростом детстве смуглого парня в Минске, тренировках с чемпионами ONE Романом Крыклей и Чингизом Аллазовым, а также о знакомстве с Романом Власовым и Александром Карелиным. Во второй части — истории о спонтанной поездке во Францию, спаррингах с Сирилом Ганом, дружбе с Насрудином Имавовым и проваленном допинг-тесте.
— Ты базовый борец греко-римского стиля, был бронзовым призером чемпионата Европы и серебряным призером чемпионата мира среди юношей. Почему не остался в этом виде спорта, не пошел за Олимпиадой, а перешел в ММА?
— На самом деле, у меня были большие планы в борьбе. Подавал надежды, выигрывал очень много соревнований, но в определенный период я начал понимать, что для меня большой составляющей являются деньги. Когда я занимался борьбой, у меня были хорошие результаты. я был достоин контракта с федерацией борьбы. Там нас ставили на ставки, были зарплаты каждый месяц, но почему-то меня не ставили на эту ставку и приходили всегда ко мне с такими предложениями, что надо выиграть чемпионат Европы — мы дадим контракт. Я говорю: «Хорошо». Я всегда в призы входил, потом говорил: «Ну что, я сейчас достоин?» Говорят, что надо еще что-то выиграть.
И этот хвост тянулся очень долго — в определенный период я сказал, что не хочу так больше продолжать, потому что любой труд, особенно тяжелый, должен оплачиваться. Это наше здоровье, оно не вечное, у каждого спортсмена есть амбиции, потребности. У кого-то семьи... Очень много есть причин, по которым люди должны получать деньги за свою работу. Когда я увидел, что я делаю свою работу, но не получаю ничего, я просто бросил спорт. Первое время я не знал, что буду делать. Мне на тот момент был только 21 год, в самом расцвете сил, и спорт был для меня неотъемлемой частью жизни. В один определенный период я был как на распутье.
Один из моих близких друзей сказал: «Слушай, а ты попробуй себя в ММА. Пойдет — пойдет, не пойдет, значит, что-то другое у тебя будет». Я через месяц-полтора собрался с силами, мыслями, пошел в зал, начал себя пробовать там. Не сразу все получалось, потому что другая дисциплина, совсем по-другому мышцы работают, было очень тяжело. Но спустя четыре или пять месяцев я уже выступил на первом своем профессиональном бое и одержал досрочную победу за счет борьбы. Навыки ударки были еще сыроватыми, но я знал, что у меня есть опыт в борьбе и за счет этого я выиграю. Так и случилось.
— А ставка в сборной Белоруссии по греко-римской борьбе какая?
— Раньше, насколько я знаю, была от 300 до 500 долларов в месяц. У кого регалий больше, тот больше зарабатывал, но в моем случае это было бы от 300 до 500 долларов.
— Так как не получалось в любительском спорте зарабатывать, да и в профи на первых порах мало платят, с работой удавалось совмещать тренировки?
— Да, приходилось подрабатывать фитнес-инструктором. У меня был очень плотный график: сначала ходил в университет, учился, потом быстренько бежал на тренировку, а с тренировки быстренько на работу. И так у меня было, наверное, полгода.
— На кого учился?
— На тренера по спортивной борьбе.
— Твой отец из Конго, а мама из Белоруссии. Ты сам родился в Белоруссии. А как родители встретились, познакомились?
— В 90-е отец приехал в Белоруссию учиться, а у него на родине была гражданская война. По идее, он должен был здесь окончить университет и вернуться домой, но они встретились с моей мамой в университете, как-то все завертелось, и он остался здесь. С 1992 года он уже здесь проживает, обосновался полностью, хорошо на русском разговаривает. Стал уже белорусом.
— Он тебя на историческую родину не возил?
— Нет, но у меня есть в планах посетить Конго, все-таки это моя вторая родина, и мне было бы очень интересно посмотреть, как там люди живут, культуру. Потому что часть меня — это, естественно, наша славянская сторона, но другая часть — африканская. И я очень хочу понять, каково это — быть африканцем. И насколько это — в моем понимании до сих пор — необычно. Это что-то новое, но я прямо в предвкушении, когда смогу туда прилететь и все увидеть своими глазами.
— Марсель Сычев — не полное твое имя по паспорту. Как звучит полное?
— У меня две фамилии и два имени. Одна фамилия русская — Сычев, это по маминой стороне. По отцовской стороне у меня фамилия Бопембе. А два имени — это Марсель и Арсен.
— А почему для выступлений выбрал именно такую комбинацию?
— Само так получилось. Сычев — потому что все-таки я себя считаю больше славянином, чем африканцем. Поэтому решил, лучше пускай будет Сычев. А Марсель больше задержалось после поездки во Францию. Когда я проходил там сбор, я был там полтора года, Марсель как-то лучше отзывалось.
— Не секрет, что ты в детстве среди ровесников выделялся. Детство смуглого парня в Минске как выглядело?
— Всякое бывало. Были и унижения со стороны сверстников, и физическое воздействие, потому что темный парнишка выделялся очень сильно, был объектом для насмешек, минимальных каких-то подколов. Но со временем все сошло на нет, потому что начал профессиональным спортом заниматься, за себя стоять, не позволять такие вещи.
— Ты говоришь «физическое воздействие» — били?
— Ну, всякое бывало, да.
— На борьбу ты пошел в первую очередь, чтобы научиться стоять за себя?
— У меня дед был военным, по молодости занимался боевым самбо, и так получилось, он увидел, что меня сильно побили. Мы с ними присели, он сказал: «Надо по-любому заниматься тебе либо боксом, либо борьбой, потому что надо уметь за себя стоять. Каким бы ни был парень, старше, больше, ты никогда не должен позволять себя унижать, потому что ты в первую очередь мужчина, и такие вещи непозволительны». Через пару месяцев он отвел меня за руку на кружок борьбы греко-римской, мне было лет пять. Хотя детей обычно берут с семи-восьми лет, но я был такой акселерат, очень высокий, крепкий. Помню, тогда тренер, Евгений Николаевич Журов такой был, сказал: «Давай посмотрим, насколько он сильный, насколько он талантливый. Запрыгивай на турник, посмотрим, сколько ты можешь подтянуться». Я тогда в пять лет подтянулся 12 раз очень чисто, сделал пресс раз 30-35, отжимания сделал 25 раз чистых. Он говорит: «Слушай, ну, крепкий парень, очень крепкий. Видно, что далеко пойдет. Давай мы посмотрим, как он себя проявит. Если все получится, тогда я займусь».
И да, все случилось, я начал с самого детства выигрывать все соревнования по юношам. Моим козырем в рукаве всегда была сила. Я всегда был физически сильным, и это преимущество проявляется, честно скажу, вплоть до сегодняшнего дня. Именно в тот день я понял, где и чем я хочу заниматься. Я действительно нашел эту дорогу в жизни. Начали уходить все проблемы со стороны сверстников и старших ребят, задир становилось меньше. Я видел, что мне спорт нравится, я выигрываю. Всегда поощрения были со стороны родителей. Видел, что покрупнее стал, подкачаннее. Очень много плюсов появилось в моей жизни.
— Ты помнишь этот момент, когда начал заниматься борьбой, стал набираться физической мощи, уверенности в себе, и первый раз, когда к тебе кто-то опять подошел, чтобы докопаться, а ты дал серьезный отпор?
— Да, я помню этот момент! Был один парень, он был старше меня лет на пять, наверное. Он всегда любил подзатыльники давать, за волосы потягать — у меня в детстве всегда была большая шевелюра. В силу возраста и того факта, что я меньше и слабее, я не мог дать отпора, но всегда хотел. Помню даже мысли, которые были в голове: «Вот я вырасту, я тебя найду и я тебе долг верну». Через пару лет, когда я уже окреп, набрался хороших навыков, мы с ним встретились. Это было в школе после всех занятий — я его выцепил и показал, насколько стал жестче и сильнее. Вернул весь должок ему, и потом никогда не было у нас с ним проблем. Было приятно, если честно.
— В пять лет ты подтягивался 12 раз, а сейчас какие показатели? Если говорить, например, о жиме. Ты говорил, что увлекался бодибилдингом.
— Жим — это не сильная моя сторона. У меня жим где-то 150 кг на два повторения, и я даже боюсь делать с большими весами какие-то упражнения, потому что есть большой риск травмироваться. С возрастом я пришел к тому, что нам в единоборствах не нужен тупой кач. Он должен быть специальным под наш вид спорта, и лучше пускай это будет средний вес на большое количество повторений, нежели какая-то изоляция. Нам не нужны гипертрофированные мышцы. Они должны быть большими, сильными и при том выносливыми, потому что это не культуризм далеко. И я вас поправлю, мне не бодибилдинг нравился, а силовой экстрим, мне всегда нравилось железо тягать. Что я так выгляжу — это чистая генетика, но целенаправленно культуризмом я не увлекался никогда.
— А сколько сейчас подтягиваешься?
— Последний раз было 42. Конечно, где-то с рывками, потому что это было после спаррингов. Меня тренер (Андрей Гридин. - Прим. «СЭ») заставил делать подтягивания вместе с чемпионом ONE FC Романом Крыклей. Я первый пошел на турник, первые 30 сделал более-менее чисто, а потом уже начал немножко с рывками. Даже тренер не ожидал: «Как с такой массой, такими мышцами ты можешь столько подтягиваться?» Я, если честно, сам очень удивился.
— У Андрея Гридина ты тренируешься и с Романом Крыклей, и с Чингизом Аллазовым. Каково с такими топовыми кикбоксерами стоять в спаррингах человеку, который только начал учиться ударной технике?
— Это колоссальный опыт. Когда я только начинал с ними тренироваться, я чувствовал, что есть куда расти. Я всегда смотрел, как они выполняют какие-то технические действия в плане защиты, атаки. Старался копировать, не стеснялся, подходил, что-то спрашивал. У нас в команде очень хорошие, теплые отношения между одноклубниками, все помогали, подсказывали. В спаррингах давали делать наработки, где-то даже ударить лишний раз, чтобы я тоже понимал, как правильнее бить. Плоды, конечно, давало все это.
— Аллазов в кикбоксинге выступает в легком весе, но рядом с тобой он смотрится пусть и меньше, но не критически. А ты не думал сгонять в полутяжелый вес, чтобы иметь преимущество в габаритах?
— На самом деле я этот вопрос часто обсуждал с друзьями, с тренером. Я все-таки точно могу сказать, что в 93 килограмма, с одной стороны, есть хороший повод сбрасывать. Но есть другая сторона — становлюсь хрупким. Связки, суставы, плюс еще старые травмы из борьбы. Они вроде и зажили, но все равно при сгонке тело начинает становиться хрупким, все подламывает.
У меня был даже как-то случай: на каком-то из чемпионатов Белоруссии по борьбе я сбросил 10 кг. Так как я очень сухой, нет жира, воды тоже немного, я в обморок упал. Просто отключился, потому что, наверное, резервы организма закончились в тот момент. И я себе сказал, что больше сбрасывать вес не буду.
— Это во время схватки было или на взвешивании?
— Во время схватки. Я выигрывал с большим отрывом, и просто потом глаза открываю, вижу — я лежу, смотрю в потолок. Тяжелое было состояние.
— Еще из случаев в твоей борцовской карьере: в 2014 году ты познакомился с Александром Карелиным. Расскажи, как это было?
— Я познакомился с Сан Санычем Карелиным в Новосибирске. Мы полетели на призы его имени, был турнир «Сила традиций». Тогда, по-моему, было четыре команды: Украина, Россия, Белоруссия и Казахстан. Я не думал, что у меня получится с ним встретиться, лично поговорить, но так получилось, что в нашей команде все проиграли, а я тогда один одержал победу над всеми командами в личном зачете.
В конце, когда мы сидели на трибунах, подошел один из организаторов и сказал, что вот этот молодой человек сильно понравился олимпийским чемпионам и мы хотим его поздравить, дать ему награду. Когда меня позвали на пьедестал, меня встретил двукратный олимпийский чемпион Роман Власов. Сказал: «Молодец, очень ты одаренный, сильный, продолжай в том же духе». И подарил айфон. Я был очень рад, получить такой подарок от олимпийского чемпиона — это было что-то с чем-то.
А потом уже за кулисами, когда я уходил, так получилось, что случайно пересеклись с Сан Санычем Карелиным. Я волновался, у меня руки тряслись. Я думал: «Ничего себе, это мой кумир. Как спросить что-то, как поговорить?» Он увидел, что я его ждал. Подошел, сказал: «Ну, ты богатырь. Прямо вообще удивил. Хорошие броски, воля к победе. Продолжай, будешь даже лучше, чем я». И для меня эти слова были на тот момент такой мотивацией, что я за целый год ни разу соревнования не проиграл.
— После боя в ACA Young Eagles (победил Шадида Рашидова единогласным решением судей. — Прим. «СЭ») у тебя был разговор с руководством? Не хотят тебя уже сейчас отправить в основную лигу?
— Да, был у нас разговор. Мне предложили контракт на шесть боев. Два из них — это Young Eagles, и потом, возможно, это основной состав, именно в тяжелый вес. Они сказали: «Ты молодой, есть куда двигаться, но нужен опыт». Потому что у меня всего три профессиональных боя, есть прогресс, но у меня всегда есть примеры, на которые я равняюсь, и я понимаю, что еще надо большую работу проделать, чтобы я мог создавать конкуренцию в основном составе.
— Если не секрет, где больше гонорар, в ACA Young Eagles или Ares?
— Как вам сказать... Наверное, одинаково. Да, одинаково.
— Но в основном ACA, наверное, больше будет?
— В основном составе — точно больше.
— Ты рассказывал, что в наушниках слушаешь классическую музыку. А конкретных композиторов назовешь?
— Конкретных не назову, но, допустим, перед АСА я просто джаз слушал. Очень много джаза. Под джаз делал разминку, настраивался на бой. У меня такой подход ко всему: стараюсь нервную систему успокоить, потому что знаю, что в клетке буду взбудоражен.
