Топ-средневес UFC уверен, что побьет Хабиба и доживет до 120 лет. Большое интервью с Джаредом Каннонье
В ночь на 9 июня в Луисвилле (Кентукки) пройдет турнир UFC, где в главном бою вечера подерутся два топовых средневеса — американец Джаред Каннонье и французский дагестанец Нассрудин Имавов.
В преддверии поединка мы созвонились с Каннонье и поговорили о его планах жить до 120 лет, потенциальных боях с Хабибом и Махачевым, крепкой голове Марвина Веттори и о том, как можно быть кардиомашиной с крупными взрывными мышцами.
— В бою с Веттори вы установили рекорд среднего веса по значимым ударам в голову. У вас не болели руки от сотен ударов по его железной голове?
— Нет, нисколечко (смеется), руки чувствовали себя отлично. Притом что Веттори дрался как Рокки, принимал удары и продолжал стоять под ними. Он еще и выходил под песню из «Рокки», так что вот такое совпадение. Но нет, руки у меня не болели, я вышел из этого боя с минимальным ущербом. Я никогда не дрался с кем-то, у кого такой подбородок. Я включил против него давление, которое никогда не включал раньше, включил большой объем ударов... Я пытался работать так же и против Стриклэнда, но он не готов был обмениваться ударами. А Веттори был готов драться, принимать удары.
— Если бы у вас был выбор — в бою с Насрудином Имавовым оформить самый быстрый нокаут в истории дивизиона или самый поздний, на 24:59, что бы вы выбрали?
— Конечно, самый ранний (смеется). Мне не платят за длительность боя, и UFC любит нокауты в первом раунде. Любит подчеркивать в статистике, что у кого-то много быстрых нокаутов. Имавов очень хорош, у него отличный футворк, он умело избегает ущерба, тяжелых ударов, быстрый на ногах, быстро контратакует, универсал, понимает, когда включать давление с оппонентом. Но он никогда не дрался с таким, как я, я подвергну его давлению с первых секунд. Он думает о себе лучше, чем он есть на самом деле, но это у всех бойцов так (смеется). Ему нравится, когда он крупнее оппонента, но в нашем бою я буду крупнее. Неважно, что он думает о себе, важно, что он будет думать о ситуации, в которой окажется в бою. А она будет зависеть от того, что я буду делать с ним.
— В истории UFC у нас было только два бойца, которые выглядят как бодибилдеры, но при этом обладают прекрасным кардио. Первый — Камару Усман. Второй — Джаред Каннонье. В чем секрет вашего кардио при таких крупных, взрывных мышцах?
— Когда я начинал карьеру в тяжелом весе, чемпионом был Кейн «Кардио Король» Веласкез. И я ориентировался именно на него, готовил себя к нему, даже учитывая, что я еще не был в UFC. Он был моим ориентиром в том, какой уровень у меня должен быть. У него было отменное кардио, поэтому я тоже много работал над кардио. Я много работал над футворком, много двигался, чтобы потом не устать. Работал над защитой, чтобы не пропускать от этих огромных ребят. И думаю, генетика тоже сыграла роль. Куча моих родственников занималась спортом, один дошел до уровня NFL, выиграл Супербоул. Другой мой брат получил спортивную стипендию от колледжа, но, к сожалению, из-за травм колена закончил карьеру. Еще один мой двоюродный брат играл в футбол. Так что мы все родились атлетически одаренными. Отец с детства приучал меня к спорту, к боксу, я всегда любил бои. Я столько всю жизнь занимался и довел себя до таких кондиций, что не устаю.
Если брать мои любимые упражнения на кардио... Я не люблю эйрбайк, но это хороший инструмент. Скакалка — хороший инструмент. Бег, спарринги — безусловно, хорошие инструменты для развития кардио. Пожалуй, спарринги — лучшее, что есть для этого, и я люблю спарринговать.
— Если бы у вас была еще одна жизнь, вы бы направили свою супергенетику опять в бои? Или бы пошли в американский футбол, или NBA, где огромные деньги?
— Нет, я не люблю традиционные виды спорта. Я боец, я не люблю игровые виды. Начав заниматься боями, я потерял почти весь интерес к другим видам спорта, я ничего не смотрю, кроме боев. Я думаю, все эти виды спорта не применимы к человеческой жизни, это чистое развлечение. Они коррумпированы, и из этих всех игроков сделали каких-то идолов, которым люди должны поклоняться, вместо того чтобы самим чего-то добиваться. И плюс в боях я могу полагаться только на себя самого, никто не орет, куда мне бежать — туда или сюда, все в моих силах. Я люблю бои, я опять бы начал заниматься ими. И я занимаюсь ими не ради денег. Конечно, я рад, что мне неплохо платят, но до боев я работал долго на обычной работе, я бы так или иначе нашел бы себе занятие. Но я люблю бои и чувствую себя благословенным, что UFC дает мне возможность драться на самом высоком уровне.
«Хабиб не смог бы побить меня. Он, кстати, так раздулся, потому что поднимал железо или тарелки с едой?»
— У каждого иностранного бойца мы спрашиваем, сколько российских городов он знает. Ваша очередь отвечать.
— Я знаю самые популярные... так... я знаю Дагестан, Москву. Ух. Пожалуй, все. Больше не знаю, дружище.
— Вы дрались в одном карде с Хабибом в Абу-Даби, когда он проводил последний бой в карьере против Джастина Гэтжи. Пересекались с ним на боевой неделе?
— Нет-нет. Честно, я даже ни разу не видел его тогда. Было бы прикольно увидеться, я слышал, что он классный парень.
— Ислам Махачев и Генри Сехудо недавно сошлись во мнении, что нынешний Хабиб, который весит 95 кг, мог бы побить чемпиона в среднем весе. Как думаете, Хабиб мог бы побить вас, Дрикуса Дю Плесси?
— Слушайте, я думаю, в боях навыки часто перевешивают габариты. У Хабиба однозначно есть навыки, я этого не буду отрицать. Я сам дрался в тяжах, не будучи природным тяжеловесом. Я по-прежнему уверен, что могу побить многих тяжей. Так что Хабиб определенно мог бы побить чемпиона среднего веса. Побил бы он меня? Я скажу, что нет, потому что у меня большое эго (смеется). Ему определенно было бы чертовски нелегко. Он не смог бы бороться со мной так, как боролся со всеми этими легковесами. Пусть он и весит сейчас 95 кг, но мы, средневесы, весим 100, даже 105 килограммов. И я не в курсе, он сейчас стал таким крупным, потому что поднимал железо или потому что поднимал тарелки с едой? Понимаете? Вполне возможно, что он следует примеру Даниэля Кормье, распустил себя. Он слишком долго зависал с Ди Си (смеется).
— Бой для вас был бы легче с Исламом Махачевым или Хабибом?
— Не знаю, но я бы сказал, что с Исламом, потому что он больше любит работать в стойке. Но я говорю это со всем уважением, поздравляю его с недавней победой.
«Уверен, что смогу сделать ребенка в 75 лет»
— Вам 40 лет, вы заметили, что восстановление сейчас идет не так хорошо, как когда вам было 30?
— Я чувствую, что восстанавливаюсь так же хорошо. Я достаточно умен, я уделяю много времени восстановлению, я сознательно к этому подхожу. Я не принимаю так много ущерба в боях и зале, я забочусь о себе, у меня нет проблем с восстановлением.
— На подкасте Джо Рогана вы говорили, что хотите дожить до 120 лет. Это шутка?
— Я чертовски серьезен по этому поводу. Вообще, 40 лет — это половина жизни, если мы говорим о средней продолжительности. Но я не ассоциирую себя с представлениями других людей о том, кто такой человек и каким он должен быть. Я всегда смотрю дальше этого. Для людей 40 лет — это уже много, но не для меня, у меня еще много бензина в баке, мои шины могут проехать еще много миль, и я могу сделать больно еще многим соперникам. Я вибрирую энергией, чувствую себя отлично, хочу прожить до 120 лет. В 60-70 лет я хочу носить пышную, седую афроприческу, пышную седую бороду, быть прокачанным, просушенным, в одной руке с боевым топором, в другой — с щитом или мечом. Готовым сражаться. Я не планирую замедляться или давать слабину.
— Как думаете, лет в 75 вы будете способны заделать ребенка?
— Да! Это то, что отличает нас, мужчин. Мы на это способны, способны производить на свет детей. Я определенно буду способен на это в 75 лет, вопрос, будет ли для этого возможность, я женат (смеется), моя сперма на замке. Но кто знает, может, я и смогу завести ребенка в эти годы, посмотрим.
— В бою со Стриклэндом вы тщательно расставляли ловушки, но так и не смогли нокаутировать его. А Алекс Перейра смог. Почему?
— Когда Шон дрался с Перейрой, он шел вперед. Со мной он этого не делал, он отходил. И многие этого не понимают. Он не дрался со мной так, как он дрался с Алексом Перейрой, как дрался с Адесаньей, как дрался с Насрудином Имавовым, как дрался с Пауло Костой, с которым он просто шел и шел вперед. Со мной никто не идет вперед, потому что понимают, какая опасность грозит. И к тому же в нашем бою был очень скользким канвас, чертовски скользким. Я хочу поговорить на эту тему с UFC, они должны что-то сделать, канвас не должен быть таким скользким. Это подрывает мой футворк, мою способность идти вперед и резко останавливаться, подрывает всю мою игру.
Я хочу расспросить UFC, почему канвас такой скользкий, это неправильно, нечестно по отношению к бойцам, можно из-за этого улететь в нокаут. В общем, Стриклэнд не дрался со мной так, как с Перейрой. В паре моментов он только пошел вперед, и все. Я же ждал, что он постоянно будет идти вперед, как он обещал, устроим мужской танец. В итоге он отходил назад и после боя сам сказал, что дрался как ссыкло. Поэтому я и не смог нокаутировать его, потому что он дрался как ссыкло.
