Праздник, который был так нужен миру. Голышак — об итогах Олимпиады
Эта Олимпиада должна была провалиться — но стала прекрасной. Лично я в восторге. Мы в пятерке, превзошли самих себя времен той-то Олимпиады, этой... Нет! Не в этом дело!
Олимпиада памятна историями — а в Токио историй хватило на три турнира. История нашей прекрасной Маши Ласицкене. Напиши кто-то способный о ней рассказ — никто не поверит. Скажут — слишком литературно, так не бывает. А ведь бывает!
История борцов Заурбека Сидакова и Артура Найфонова, переживших Беслан. История великого вольника Абдулрашида Садулаева и пловца Евгения Рылова.
Эти парни круче, чем олимпийские боги.
***
Я переживал!
Их трагедии — мои трагедии. Их победы — в чем-то и мои. Не на всякой Олимпиаде такое бывает. Чувство полной сопричастности.
Трагедия Юли Каплиной. Это я шел вместе с ней на рекорд — и с ней срывался на скалодроме. Но что-то мне говорит — эта трагедия ведет к будущему триумфу. Все будет как у Ласицкене. А Клишина! Как я переживал за Клишину — да и можно ли за нее не переживать?!
Как не переживать за Бацарашкину — девушку с такой добродушной фамилией и глазами? С таким талантом к стрельбе, черт побери?! А София Позднякова... София, вы прекрасны. Вы лучшая из лучших. Как и Светлана Ромашина. Чьи медали уже не поддаются счету.
Драма — а может, даже трагедия — девушек Авериных. Что-то невероятное с моим любимым женским гандболом. Серебро волейболистов — с безусловным золотым отливом.
Какие это были истории! Разве мы это забудем?
***
Японцы выжали из этой Олимпиады больше, чем могли. Они подарили миру праздник, который был так ему нужен. Быть может, как никогда прежде.
Я смотрю церемонию закрытия — мне грустно и легко. Мне хочется, чтобы все продолжалось. Мне хочется ждать новых финалов с утра пораньше — чтоб наши наконец обыграли французов. Или француженок.
***
Мадина Таймазова, прекрасная, восхитительная Мадина, — где вы смотрели эту церемонию? В какой компании? Держали в руках свою выстраданную бронзовую медаль? Хотел бы я оказаться в этой комнате, в этой компании. Под этот фейерверк, под изумительное световое шоу, частички пламени попросить медаль. Взвесить на руке — и почувствовать что-то, чего не чувствовал прежде. Вы — моя героиня. Про вас снимут фильм — и я обязательно досмотрю его до конца.
Эта Олимпиада многих сделала великими. Кого-то — просто знаменитыми.
***
Я стараюсь не произносить это вслух — мне даже страшно произносить такое про себя, — но, но, но... но это была прекрасная Олимпиада!
Каждая Олимпиада мне кажется лучшей — но сейчас я не думаю про «каждую». Я не вспоминаю вчерашний день. Я упиваюсь сегодняшним. Я счастлив так, будто сам возвращаюсь домой с медалью. Будто сам прыгал и стрелял.
Это была чудесная Олимпиада — и парад спортсменов не подвел. Милый, трогательный. Кто-то прыгал перед камерами просто так, кто-то вертел перед глазами всего мира золотую медаль. Я вглядываюсь — не наша ли девчонка прячется за маской? Нет, американка. Ну и пусть.
Вы все сегодня герои — и эта американка с медалью, и толпа монголов. Не вспомню сразу — привезли они хоть одну бронзу на всех? А танец индусов! В танце вы точно золотые медалисты. Не уступили токийским артистам, добавлявшим красок церемонии закрытия.
***
Томас Бах с некоторым удивлением глядел на женщин, осиливших марафон. Которых сам же собирался награждать. В глазах застыл вопрос: это вообще возможно? Вы пробежали 42 километра — и остались живы? Даже вышли за медалями?
Точно такими же глазами смотрел весь мир на озорную щупленькую кенийку с фамилией, похожей на воробьиное чириканье. Выигравшую 16 секунд у второго призера. Как? Как это возможно?! Скажи нам, дорогая Джепчирчир!
***
Все было легко на этой церемонии закрытия. Не натужно, не притянуто. Приятно смотреть.
Шла бы эта церемония до вечера — лично я сидел бы и смотрел. Легко!
Этой легкости не хватает сегодняшнему зажатому, скованному судорогой миру. Быть может, потому и смотрелось?
Спасибо, Токио, за этот праздник длиной в две с небольшим недели. Лучших дней этого лета. Лучших дней этого года.
Спасибо, Токио! Ты сделал больше, чем мог. Этот факел погас.
Так зажжется же новый!
