Сплошной пасьют
Был когда-то в главной советской газете "Правда" журналист, который из года в год ездил на велогонку Мира. Это был очень известный журналист, а гонка Мира, проходившая по территории Польши, ГДР и Чехословакии, была тогда большим событием - главным велосипедным соревнованием среди любителей не только для социалистических стран, но и вообще для всех.
Когда я был школьником, то всегда в мае зачитывался репортажами этого журналиста. А вспомнил о нем сейчас, потому что именно он первым использовал слово "пелетон".
Что и говорить, красивое слово, звучное, иностранное. Мне оно очень нравилось. По телевизору тогда гонку Мира еще не показывали, но я очень ярко себе представлял, как едет этот самый пелетон, шуршит колесами, финиш все ближе, и тут выстреливает из него наш великий Лихачев, и не менее великому поляку Шурковскому остается лишь провожать соперника взглядом.
Я тогда, повторяю, был школьником. И вопрос - почему журналист пишет "пелетон", вместо того чтобы написать "общая группа", что намного понятней, - мне в голову не приходил. Более того, в школе я учил английский, а не французский, а потому не знал, что "пелетон" - вовсе не пелетон. А peloton.
Видимо, журналист с французским тоже был не в ладах. В машинах с репортерами, что сопровождали гонку, работали рации, судья-информатор сообщал об отставании общей группы от тех, кто в отрыве, но разве в машине, мчащей по тряским дорогам, точно разберешь, что там хрипит рация, да еще на незнакомом языке, - "пело..." или "пеле..."?
И пошло неправильное словечко гулять по долам и весям, по газетам и журналам: другие выезжавшие в те годы "за кордон" репортеры тоже, по большей части, не были обременены знанием иностранных языков. Всего несколько лет - и к "пелетону" привыкли окончательно. К Играм-80 были изданы словарики спортивных терминов по всем олимпийским видам спорта - и он, скорее всего, там тоже фигурировал.
Так все и было до начала 90-х, то есть до тех пор, пока юный "СЭ" не командировал на "Тур де Франс" Льва Россошика, блистательного знатока французского. Он в своих репортажах писал единственно правильное - "пелотон". Слава богу, пусть не сразу, привыкли и к этому. Хотя поначалу в редакцию приходили возмущенные письма.
***
На самом-то деле вся эта история - присказка. Потому как одно дурацкое словечко исчезло - двадцать других появилось. А может, и не двадцать, а сто. Множатся, как головы у отвратительного сказочного чудовища.
Вот, к примеру, в том же велоспорте издавна существовали гонки преследования - индивидуальные и командные. По-английски - persuit. При этом, отмечу, в нашей стране их и поныне называют только по-русски - гонками преследования. Но с недавних пор такие же соревнования стали проводить и в популярнейшем ныне биатлоне. И на свет появился монстр. Пасьют.
Видимо, это сами биатлонисты виноваты - услышали за границей слово и стали его повторять. А вслед за ними и телекомментаторы. А затем и газетчики. И уже интернет пестрит: в "Яндексе" - 34 тысячи упоминаний! Жуть...
Жуть потому, что звука "а" в английском persuit нет. А есть, извините за выражение, нейтральный звук. Так что "пАсьют" - это нечто странное, неграмотное. И, главное, чем родная гонка преследования-то хуже? Почему один и тот же по сути своей вид соревнований в разных дисциплинах называют по-разному?
Мне кажется, все дело в том, что многие нынешние спортивные журналисты, особенно те, кто не особенные доки в иностранных языках, просто млеют от кажущихся им красивыми слов. Это ведь так круто - ввернуть в телерепортаже что-нибудь залихватское.
Вот, к примеру, играет "Манчестер Юнайтед" - и почти в каждой трансляции матчей с его участием, что на нашем общедоступном телевидении теперь имеют место раз в неделю, мы слышим от комментаторов роскошное слово "манкунианцы". Действительно, mancunian - это в переводе с английского "житель Манчестера". Но нам-то с какого бугра так говорить? Смотрим в "Яндекс" - 191 тысяча упоминаний!
Ребята-телекомментаторы, тогда и жителей Ливерпуля вы по логике должны называть так же, как англичане. Ливерпудлианцами (liverpudlians). Жителей Лондона - лондонерами (londoners). "В матче "Эвертона" и "Арсенала" на поле вышли ливерпудлианец Билялетдинов и лондонер Аршавин". А что, круто! Вот разве что с бирмингемцами выходит неувязочка, поскольку они - вrummies. Неужели в один прекрасный день какой-нибудь умник назовет игроков "Бирмингема" брамцами?
***
Увы, список иностранных слов, которыми мы портим собственный язык (а сплошь и рядом и сами эти слова), можно продолжать. К примеру, сборную Бразилии и ее игроков все чаще называют "селесао". Тоже вроде бы красиво, и вот вам 19 тысяч упоминаний в "Яндексе". Но больше всего меня умиляет "латераль", который с недавних пор пытается проникнуть и на страницы "СЭ" и с которым наши редакторы ведут жесточайшую войну.
Те, кто пытается у нас это слово употреблять, убеждены, что латераль - это футбольный защитник. То же самое утверждается и в русскоязычной "Википедии". Но на самом деле все не так. Словом lateral, насколько я понимаю, в Бразилии обозначают позицию крайнего игрока – крайка, бровочника, который челноком курсирует от одного углового флажка до другого.
***
Хочу, чтобы меня поняли правильно. Я вовсе не против иностранных слов. Бороться с ними, как это два столетия назад пытался делать адмирал Шишков, возглавлявший литературное общество "Беседа любителей русского слова" (это он предлагал заменить "калоши" на "мокроступы", "анатомию" на "трупоразъятие", а "гримасу" на "рожекорчу"), бессмысленно.
Я за то, чтобы журналисты (и сотрудники "СЭ" - не исключение) помнили, что пишут они и говорят на русском языке. И не портили его ненужными новациями.
Вот представьте: дадут России чемпионат мира по футболу. Неужели кому-то вздумается назвать его мундиалем?
Между прочим, 644 тысячи упоминаний в "Яндексе".
Владимир ГЕСКИН
