«Садишься на бортик бассейна, и тренер шлепает тебя резиновым тапком по коленкам». Шокирующая история о том, как растят чемпионок
Двукратная олимпийская чемпионка синхронному плаванию Алла Шишкина на днях рассказал печальную историю своей бывшей коллеги. «Недавно на просторах Instagram наткнулась на историю девушки, которая рассказывала, как ее в детстве бил тренер. И она настолько хорошо передала свои чувства и эмоции, что я читала и плакала», — поделилась Шишкина.
Мы связались с той самой девушкой, которая заставила Шишкину плакать. И опубликуем ее историю целиком. Но вовсе не для того, чтобы напугать вас новым ужастиком или очернить заслуженных людей. К сожалению, насилие в детском спорте в России не только не уходит, но и становится все более распространеным. Чем выше премии и зарплаты чемпионов, чем многочисленней их армии поклонников — тем выше соблазн у тренера поднять руку на ребенка. Потому что так можно, так принято, так надо для достижения результата.
Этот материал — о том, что так нельзя. Неважно, поднимает ли тренер руку, оскорбляет ли словесно, предлагает ли запрещенные препараты... Но при любом таком проявлении единственная нормальная реакция — это встать и уйти. Именно об этом должны сказать родители своему юному спортсмену. А не о том, что «нужно немного потерпеть» или «для результата все средства хороши».
И кстати, если вы думаете, что у тех, кого бьют, выше мотивация и результаты — вы ошибаетесь. Наталья Кизилова так и не стала профессиональной спортсменкой. А Алла Шишкина, на которую никто руку не поднимал — двукратная олимпийская чемпионка. То есть, в общем, результата можно добиваться и другими методами. Хотя проще, конечно, наорать и отшлепать.
Маму вызвали на разговор и отчитывали, почему она меня так запустила
— Я занималась в 1990-е годы в одной очень известной подмосковной спортивной школе, с которой, в том числе, и началось синхронное плавание в нашей стране, — рассказала Наталья Кизилова. — Особого выбора не было: бассейн рядом с домом, и многие девочки туда ходили. На протяжении более десяти лет я тренировалась шесть раз в неделю по три часа. И определенные успехи у меня были.
— В какой момент по отношению к вам стали применять насилие?
— Это происходило со многими, если не со всеми, примерно в возрасте 8-9 лет. Совсем малышей обычно не трогали, также как и взрослых девушек после лет 14. Помните, раньше были такие резиновые массажные тапки с выпуклостями? Если кто-то из девчонок недостаточно тянул колено или совершал другие ошибки, тренер кричал: «Плыви сюда, вылезай на бортик, садись!» Ты садишься и тренер шлепает тебя тапком по коленям или по голеностопам. Ты плачешь не столько от боли, сколько от обиды, и прыгаешь обратно в воду. Удивительно, что тренеры не боялись наказывать нас при всех, прямо в большой ванне бассейна. Там тренировались и другие спортивные секции, плавали просто люди по абонементу. Все всё знали и видели, но это ничего не меняло.
— Почему вы сразу же не рассказали об этом родителям?
— Потому что было не принято жаловаться. Нас воспитывали, что спортсмены должны тренироваться и терпеть. Тренеры никогда не угрожали и не просили не рассказывать маме. Я уверена, что им даже в голову не приходило стесняться или бояться последствий. Такое обращение в бассейне воспринималось как норма. Более того, некоторые родители во время наших тренировок плавали на соседних дорожках и все прекрасно видели. Почему они ничего не делали? Потому что считалось: тренер понимает больше, он главный, ему виднее.
— Как тренеры решали проблему лишнего веса у спортсменок?
— У меня рано начала расти грудь. А она визуально очень сильно добавляет вес. Словесно меня как только не называли: жиртрест, пельмень, объевшаяся — это только то, что можно печатать. Если у кого-то был лишний вес на нижней части тела, говорили, что ноги как сосиски. Как-то тренер вызвал маму на разговор, я тоже присутствовала. Но фактически разговора не вышло: тренер только отчитывала маму, почему ребенок так распустился. Мама развела руками. А что она могла сделать с растущим организмом? Тут нужно понимать, что в 1990-е в принципе с едой было напряженно. А после трехчасовой тренировки в воде у любого из нас было единственное желание — просто поесть. Все ели макароны и куриные окорочка, потому что больше ничего не было. Ни о каком правильном питании никто и не слышал. Да и как ребенок в 9-10 лет может самостоятельно разобраться, чего и сколько ему можно кушать, чтобы не поправляться?
— Почему вы в итоге закончили карьеру?
— Когда в переходном возрасте начался активный рост, справляться с тренерскими нападками стало невыносимо. Я постоянно чувствовала себя как будто виноватой, что расту, что моя фигура меняется, и я не похожа на остальных. Прессинг стал настолько сильным, что я приняла решение закончить.
Мои тренеры вовсе не были злодеями-людоедами
— В чем вы видите главную проблему своих тренеров?
— Никто из них с нами даже не пытался поговорить. А зачем нужно так много тренироваться? Почему и каким образом нужно терпеть растяжку? Как быстрее восстановиться после тренировки? Ради чего мы вообще торчим в воде столько часов подряд? Ведь мы не думали и даже не мечтали о том, чтобы стать олимпийскими чемпионками. Слова «мотивация» в те годы никто и не слышал. Если мы о чем-то и мечтали, то как бы отхватить где-нибудь новый купальник. А глобально мы просто во всем слушали тренеров. Не смея даже задуматься, что кроме слова «надо», можно задать вопрос — «а почему?»
— Сейчас вы в каких отношениях со своими бывшими наставницами?
— Абсолютно нормальных. Но это пришло не сразу. После того, как закончила тренироваться, я лет семь или восемь не могла себя заставить зайти в бассейн. Сейчас при встрече с тренерами мы друг другу улыбаемся, я с удовольствием спрашиваю про дела и успехи родной школы. И не могу сказать, что я чувствую какой-то негатив. Не думаю, что наши тренеры хотели нам зла. Они не были какими-то злодеями-людоедами, отнюдь нет! Наверное, они не умели работать никак иначе, не знали другого метода донести до нас свою позицию, кроме как отшлепать резиновым тапком. Это был просто их способ быстро получить от нас результат, не более того.
— Как вы сейчас переосмыслили для себя тот опыт? Вы рады, что в принципе испытали на себе, что такое большой спорт?
— Конечно. Спорт дал мне огромный запас физического здоровья. А психологически меня ничто не сломало. Я не стала навсегда чувствовать себя «булкой», во мне не поселился комплекс неполноценности. Может быть, я оказалась морально устойчивой, не знаю. Но в целом, для меня это не детская травма, а скорее жизненный опыт и повод для сожаления. Мне очень жаль, что в свое время моим наставникам не хватило ума, профессионализма и чуткости, чтобы вести себя иначе.
