«Часы остановились в ту минуту, когда деда не стало...» Внук знаменитого советского футболиста из Луганска — игрок сборной Греции
Легендарный футболист луганской «Зари», один из главных творцов чуда-1972 Анатолий Куксов умер внезапно. На здоровье не жалуясь. Выглядел столь блестяще, что мы и не думали торопиться к нему на интервью. Он же не старик! Даже близко не старик!
Потрясающий футболист, поигравший и за сборную СССР. Веселый человек. Как же мы с Сашей Кружковым его упустили?
Сказать, что нам жаль, — ничего не сказать. Собирались весной в Луганск как раз к нему. Прекрасный герой для «Разговора по пятницам», украшение рубрики. Предвкушали кайф.
Рано предвкушали...
Теперь же товарищи из Луганска надоумили:
— Знаешь, а ведь у Куксова удивительный внук — Дима Филиппов. Что б тебе с ним не поговорить? Больше ста матчей за сборную Греции, был капитаном «Олимпиакоса»!
Я оцепенел. Даже не спросил, по какому виду спорта. Будь русский парень капитаном «Олимпиакоса» футбольного — я бы знал наверняка. Мимо такое не пройдет.
Но я оцепенел — и не дождавшиеся расспросов луганские друзья уточнили сами:
— Дима волейболист. Куксов так им гордился...
Часы
Раз уж разминулись в жизни с самим Куксовым — кинулся я искать в Европе знаменитого внука. Отыскал звонком в Швейцарии.
— Ваш легендарный дед ушел так внезапно.
— А я даже на похороны не попал...
— Вы сейчас в Греции?
— В Швейцарии, мой клуб здесь. В ту ночь вообще не спалось. У деда ближайший друг — Игорь Ромащенко. У него день рождения был, написал ему какие-то слова в Facebook. Гляжу — и дед пишет! Глубокой ночью! Засыпаю, дремал часа два-три. Просыпаюсь вдруг под утро. В 5 по луганскому времени. А тут приходит сообщение от мамы — «дед умер»...
— Ужасно.
— Набираю ей, все узнаю. Кто из родственников живет в Луганске — побежали к ним. А сейчас расскажу вам то, что даже родня не знает. У меня в ту ночь остановились совершенно новые часы! Гляжу на застывшие стрелки, что-то медленно доходит.
— Неужели на том самом времени?
— Да! На той самой минуте, когда деда не стало: 4 января, 3.05 утра!
— Вот и не верь после этого.
— Я сейчас вам рассказываю — у меня мурашки по телу...
— С тех пор к часам не прикасались?
— Не трогал. Вот только сегодня надел впервые. Семь дней спустя.
— Я ведь собирался в Луганск. Анатолий Яковлевич был героем номер один для будущего интервью. Все говорили — держится великолепно, на здоровье не жалуется.
— Вообще не жаловался. Прекрасно встретили Новый год — мы в Facebook даже выложили видео из-за стола. Потом вдруг человек засыпает — и не просыпается. Спрашиваем врачей скорой — отвечают: «Остановилось сердце. Такое бывает...»
— На похороны вообще никак не успевали?
— Все сделал, чтоб успеть! У меня греческий паспорт — надо было срочно поставить российскую визу. В Швейцарии никаких вариантов, российское посольство закрыто из-за праздников. Иван Игнатьевич Саввиди, великий человек, который помогает всем, кому может, помог и мне.
— С визой-то?
— Да. Обычно на это уходит 10 дней. Если срочная — дня за три могут успеть. Мне были готовы все сделать за 20 минут!
— Так что не вышло?
— Все уперлось в билеты. Хоронили на следующий день. Никак не успевал. Все эти дни — будто туман. Дед для меня — это все! Центр семьи. Вся наша большая семья от него подпитывалась эмоциями. Жаль, что вы не познакомились.
— Не то слово.
— Это был человек-счастье. Сидел в интернете, смотрел все мои игры... А вскоре после смерти деда мне еще пришлось выходить на площадку, играть — вот это было мучение. После трех-четырех дней без сна. Тяжелый у нас разговор.
— Такая тема.
— Знаете, дед был очень веселым человеком. Весь Луганск это знал. С ним за продуктами выйдешь — возвращаешься через два часа. Каждый останавливает, со всяким разговаривал. Перешучивался. Я знаю, что сейчас он смотрит откуда-то сверху. Плохого настроения не одобрит!
— Общались часто?
— Каждый день. У него WhatsApp, постоянно видеосвязь. У нас даже семейный чат был. Обменивались фотографиями. У нас не та семья, в которой общаются раз в месяц. Мы все очень близки. Я ведь у бабушки с дедом прожил довольно долго.
— А родители?
— Отец тренировал харьковский «Локомотив» — а я был в луганском спортинтернате. Жил у деда четыре года!
— Виделись давно?
— Два года назад. Хотел в прошлом году приехать — не получилось из-за ковида. Иностранцам въезд в Луганск был запрещен. Там же идут боевые действия. Вы знаете, наверное.
— Кто ж не знает.
— А до этого границы для людей с чужим паспортом просто были закрыты. Если нет прописки — даже не думай.
— У вас ни российского, ни украинского паспорта?
— Только греческий. Я за сборную Греции играю много лет.
— Это я знаю. Думал, у вас два паспорта.
— Нет-нет, единственный. Очень себя корю, что не поставил раньше годовую визу. Собирался ведь приехать в апреле, как только закончится чемпионат. Да и приеду — уже билеты есть!
Фильм
— Говорят, деда положили недалеко от Владимира Шевченко. Бывшего первого секретаря Ворошиловградского обкома — который и поднял «Зарю».
— Знаю только, что похоронили на первой линии кладбища. Как почетного гражданина Луганска. Как приеду — первым делом с бабушкой туда сходим. Сейчас рассказываю вам — вспоминаю, как дед приезжал к нам в Грецию. Папа еще сам играл. Как-то в Белоруссии был матч «Олимпиакоса» — дед туда специально доехал, взглянуть на меня! Страшно боялся самолетов — но ради внука себя пересилил. Как только матч заканчивается, сразу звонок от него: «Ну как?»
Принимается рассказывать, как я смотрелся. Кто ему понравился, кто — нет. Я уже не выдерживаю: «Дедушка, стоп! Хватит про волейбол!» — «Все понял!» Хотя советы были толковые. Игровые роли у нас одинаковые: он был «десяткой», я — пасующий. Связующие игроки. Он контролировал команду, я тоже. Каждое второе касание — мое. Он еще и записывал мои игры, потом пересматривал. Папа тренирует в Красноярске — так дед сначала мой матч посмотрит, потом его.
— Вы-то его матчи хоть из вежливости смотрели?
— Отрывками.
— Как же так?
— Тот самый его приятель Игорь Ромащенко работает в Москве на канале НТВ. Снимает сериалы. Мне сказал: «Обязательно найду в архивах игры «Зари» 1972 года, они наверняка остались...»
— Сто процентов — что-то есть.
— Сейчас живу идеей — снять маленький документальный фильм про деда. Все-таки в Луганске личность была легендарная. Может, получится?
— Наверняка получится. При вашей-то любви.
— А не сложится с фильмом — так пусть будет ролик. В память. Человек жил моей карьерой и папиной. Про себя вообще не говорил!
— Пару лет назад Герман Зонин, тренер той «Зари», давал мне примерить медаль за чемпионство-1972. Медаль деда сохранилась?
— Разумеется! Все дома, в Луганске!
— Он рассказывал в интервью — за то чемпионство получил от Владимира Шевченко золотые часы. Тоже остались?
— Ой, вот про часы не знаю. Наверное, сохранились. Мы хотим оформить что-то вроде музея. Дед несколько матчей отыграл за сборную СССР — надеюсь, майка тоже сохранилась. Если он не подарил кому-то. Яковлевич это любил — раздаривать...
— Я почему спрашиваю — вы в детстве часы не разломали? Медаль на фантики не выменяли?
— Ну что вы! Все детство я провел в Греции, отец там играл. К деду переехал в 12 лет. В этом возрасте уже ничего не ломаешь. По две тренировки в день! Занятие заканчивается, смотрю — дед крадется вдоль стеночки, сядет где-то в углу и наблюдает. У меня сразу сил становилось в три раза больше. Ни одного моего матча не пропустил. Эта память навсегда со мной.
Луганск
— Популярность у Куксова в Луганске действительно была колоссальная?
— Да вы не представляете! Даже в интернате только про деда и расспрашивали...
— Когда начались обстрелы Луганска — никуда не уезжал?
— Все пережил, оставался там! Настоящая война, бомбили. Ни связи, ни интернета. Живем в центре — в 150 метрах от дома была воронка от снаряда. Стекла все перебиты.
— Читаю про вас заметки — и сразу натыкаюсь на такую: отца уволили из тренеров сборной Украины за какое-то ваше интервью.
— Его не уволили. Он сам ушел. Мое интервью действительно было, но оно ни при чем. Мы из Луганска, правильно? Я там вырос. Окончил спортинтернат, отец тоже. В какой-то момент помогли этому интернату мячами и формой. Все неприятности из-за этого. Только за то, что детишкам помогли! Все, давайте не будем о политике, мне тяжело.
— Где сегодня ваш дом?
— Где я живу? Или где мое сердце? Сердце-то — в Луганске!
— Я думал, вы ответите — в Греции.
— А где моя семья? В Луганске! Все там! Тетя Лариса, бабушка Наталья Георгиевна, двоюродный брат Никита, дед. В Греции нет никого. Каждое лето меня со страшной силой тянет в Луганск. Очень страдаю, если не удается приехать.
— Девушки ваши откуда?
— Как правило — гречанки.
Греция
— Я тут рассматривал список ваших титулов. Даже если за каждый второй полагается медаль — у вас их, наверное, килограмм шестнадцать.
— Ха! Много медалей!
— Самая необычная по форме?
— О, это я сразу скажу — за третье место в Лиге чемпионов. Я играл в Польше. Мы тогда высадили Казань — а у них была потрясающая команда, могучая. Дают медаль — а она здоровенная, треугольная!
— За такую стоило бороться. В Греции, знаю, принципиальный момент — чтоб капитаном клуба был грек. А тут вдруг вы стали капитаном «Олимпиакоса».
— Опа! Вы и это знаете?
— Знаю даже, что установили какой-то клубный рекорд.
— Да, стал капитаном в 23 года. Это рекорд для клуба. Самый молодой капитан в истории. Не скажу, что крутое достижение, — но приятное! Команда-то великая! Но сразу почувствовал, какой это груз.
— В Москве даже Тетюхин пройдет по Красной площади — никто не узнает. В Греции все иначе?
— Иногда думаешь — лучше б и в Греции не узнавали. В Афинах еще как узнают! Страна-то совсем маленькая, а греки помешаны на спорте. Это для них как война. Из какого бы ты вида спорта ни был — на улице будут останавливать. В машине еду — гудят, узнают! Болельщики другой команды матерят постоянно. С друзьями иду — мат вслед. Даже сейчас продолжается. Переехал в Швейцарию, иногда заезжаю в Грецию — все повторяется.
— В Греции волейболисты — профессионалы? Или есть вторая работа?
— Все профессионалы. Только волейбол.
— Профессиональный футболист в Европе вполне может жить на две-три тысячи евро в месяц. Волейболисты получают еще меньше?
— Если ты игрок сборной — зарплата от пяти тысяч евро. Это в порядке вещей. Если ты ценный игрок — можешь получать шесть-семь тысяч евро. Это местным! Иностранцу могут платить от десяти до пятнадцати. Я говорю про Грецию. В России и Италии зарплаты у волейболистов гораздо больше.
— С вашим-то ростом наверняка приходится тратиться на огромный автомобиль.
— Ничего подобного. Ни в одной команде я сам на автомобиль не тратился — везде выдавал клуб. Как и оплачивал квартиру. Сейчас в Швейцарии у клуба спонсор — Toyota. Выдали гибридный Auris с нулем километров пробега. Вроде маленькая машинка — а я с ростом 197 умещаюсь легко.
— Вот переехали вы в Швейцарию. Кроме тренировок — какие у вас радости?
— После двух тренировок — Counter-Strike. Знаете такую игру?
— Представляю.
— Вот подсел на нее. Просто обожаю. Могу сам сыграть, могу посмотреть турнир на YouTube. Сразу снимает всю тяжесть.
— Столько прожили в Греции... В чем вы сегодня — совсем грек?
— Характер. Вспыльчивость! Я и был-то эмоциональный, а Греция эту черту только развила. Я веселый человек. Постоянно на эмоциях. Со всеми нахожу общий язык. С любым человеком мне легко. Вот и греки такие же. Любят поговорить, принять гостей...
— Чему вас эта страна научила?
— Радоваться жизни. Греки в этом профессора. Наслаждаются каждую секунду.
— Мне бы так.
— Да, всегда найдут, чему порадоваться. Рядом море, пляж. Вот этому я научился — не унывать!
— С юмором в командах тоже порядок?
— Как-то в сборной, помню, администратора тейпами привязали к судейской вышке. Прямо во время тренировки.
— Многие наши уезжают в Грецию. Три совета — как там прижиться?
— У меня только один совет. Но он самый важный — и откроет после все двери!
— Итак?
— Слиться с ними. Если ты сольешься с греками, будешь как они — тебе ничего не придется делать. Они все сделают за тебя. Возьмут за руку: «Давай, пошли с нами!» Со всеми перезнакомят. Если будешь держаться настороженно — этим людям с тобой будет неуютно. Но здесь свои подводные камни. Если ты спортсмен и собрался в Грецию — надо очень хорошо наводить справки. Сразу прояснять у знающих людей. Не все клубы аккуратно платят зарплату.
— Можно сидеть месяцами без денег?
— Я как-то год не видел денег.
— Это в великом «Олимпиакосе»?!
— Да. Целый сезон!
— На что же вы жили?
— Какие-то сбережения были — но и они закончились. Стали помогать родители. Самое удивительное, иностранцев убрали в декабре, у нас совсем молодая команда. Три-четыре пацана по 20 лет. И мы выигрываем чемпионат!
— Потом получили кучу денег разом — на что ухнули? Купили Range Rover?
— Все отложил. Range Rover мне ни к чему.
Фанаты
— Бывший спартаковский футболист давно перебрался в Германию. Спрашиваю его: «Не хотите вернуться в Москву?» Человек долго смеялся. Вы тоже не вернетесь никогда?
— А если возвращаться — куда? В Луганск? Вряд ли! А в Россию — вполне возможно. Может, на следующий год поступит предложение, перееду и все мне понравится. Контракт в Швейцарии еще на два сезона — но это вопрос решаемый...
— Мне казалось, из всех видов спорта волейболисты — чемпионы по переломам пальцев. Сколько ломали вы?
— Не ломал ни разу!
— Это поразительно.
— Вот выбиты действительно все. Я пасующий, меньше участвую в блоке. Все переломы ловишь там.
— Самый необычный дворец, в котором играли?
— В Гданьске зал вмещал 20 тысяч человек!
— Вот это поляки.
— Эти же поляки установили рекорд — 82 тысячи человек на волейбольном матче. Тогда в Варшаве открывали чемпионат мира. Играли на футбольном стадионе, только прикрыли сверху. Я смотрел с трибуны.
— В Польше-то спокойно — а вот в Греции фанаты лютые. Все время вспоминаю рассказ Игоря Акинфеева — как в его вратарскую прилетел бильярдный шар и глубоко-глубоко вошел в газон.
— Если б у нас только бильярдные шары летали!
— Что еще?
— Сложнее сказать, что мимо меня не пролетало. Деньги, зажигалки... На волейболе даже хуже, чем на футболе! Если в каком-то финале встречаются «Олимпиакос» с «Панатинаикосом», игра может начаться с трехчасовым опозданием. Для Греции это в порядке вещей. Как-то мы подъезжали к арене, всех в автобусе предупредили: «Задвигаем шторки!» Прорываемся сквозь строй фанатов — а там все кипит. Драки! Камни летят в автобус, окна осыпаются одно за другим. Есть такие пистолеты — стреляют фаерами. Может, видели на футбольных играх?
— Бывало.
— Вот мы играем — а фанаты стреляют через площадку друг в друга. А если в нас что-то попадет — им только в радость. Потом фаеры им надоели — достали камни.
— Господи.
— Когда летели камни, на монеты уже никто не обращал внимания. Тут вижу: ага, мимо меня телефон пролетел...
— Не самая скучная у вас жизнь, вижу.
— Интереснейшая!
— Хорошо, не попали в вас ни разу.
— Как это — не попали? Еще как попадали! В ногу, в голову... Хорошо, что в голову пришлась монета, а в ногу камень. Могло быть наоборот. Фаер тоже в ногу попал. А не в глаз, например. Это еще один подводный камень греческого спорта. Но мне еще повезло — летают через площадку евро. Небольшие монетки. Когда папа играл в греческом чемпионате — швыряли драхмы. Здоровенные монеты, тяжелые.
— Хоть раз игру из-за фанатов отменили?
— На моей памяти — ни разу. Что бы они ни творили. Самое критичное, что случалось, — мы ушли в раздевалку. Сидели там, пока все зрители не разошлись. Доиграли при пустых трибунах.
Отец
— Главный матч вашей жизни?
— Два таких. Я играл за сборную Греции против сборной Украины, которую тренировал отец. Я выиграл. Потом встретились на клубном уровне. Он тренировал харьковский «Локомотив», я играл за кипрский «Анортосис». Здесь уже победил он.
— Хоть одно поражение вас, эмоционального, довело до слез?
— Один раз было — с «Олимпиакосом» дома проиграли финал чемпионата Греции ПАОКу. Один раз были слезы счастья. Отец тренировал ПАОК, я уже в нем играл. Выиграли Кубок Греции. Играть в команде у отца — особый кайф!
— Не каждый это оценит.
— Знали б вы, сколько людей долбили как раз в эту точку: «Папа, сын...» Все выдержали. Отличный получился сезон.
— По-гречески понимаете все?
— Да это у меня первый язык!
— Второй — русский?
— Русский. Потом английский, польский... В Швейцарии вокруг меня все говорят на немецком — но и мой английский понимают.
— Самое удивительное знакомство, которое подарила вам Европа?
— О, я познакомился с такими спортсменами... Футболист Цимикас сейчас играет в «Ливерпуле», например. Мы отлично общаемся. Элефтериос Петрунис — олимпийский чемпион по гимнастике. Великий грек! Но главное знакомство — Иван Игнатьевич Саввиди. Что с ним прекрасно общаемся, что с его сыном. Обязательно напишите — Ивану Игнатьевичу огромное спасибо, чудесный человек!
— Чем помог — кроме визы?
— Я такого человека еще не встречал. Открытое сердце! Скольким людям в Греции помогает! Госпиталям, больным детям, обедневшим людям. Протянул руку всем, кому мог.
— В футбол после громкой дисквалификации его вернули?
— Вернули. Но на игры своего ПАОКа он принципиально не ходит.
— Что за принцип такой?
— Говорит — «Не приду, пока не построю новый стадион для команды». Его слова!
— Красавец.
— Только благодаря Саввиди я сам оказался в ПАОКе. Это громадная сенсация для всей Греции — капитан «Олимпиакоса» перешел к главному конкуренту! Шум был большой!
