Антидопинговая антикультура
Владимир ИВАНОВ
Российская национальная забава "Вырой себе яму сам" продолжается. В момент, когда отношения с мировыми антидопинговыми структурами накалены, казалось бы, дальше некуда, мы продолжаем дразнить их противоречащими здравому смыслу поступками. Мы добровольно подписываемся на очередную порцию ушата грязи, а потом будем искренне удивляться, почему никто не любит Россию.
Речь о новом карьерном витке 31-летней Ольги Каниськиной. Той самой любимой ученице Виктора Чегина, которая на основе абнормальных показателей была лишена двух золотых медалей чемпионатов мира и серебра Олимпийских игр в Лондоне. Той, которую в 2014 году – когда неизбежность санкций в отношении ее была очевидна – зачем-то назначили руководителем Центра олимпийской подготовки имени Чегина, а затем, в январе 2015-го, в спешном порядке сняли с должности.
В ПЕРВОМ РЯДУ В МИНСПОРТА
На прошлой неделе состоялось совместное заседание коллегии Минспорта и общественного совета при Министерстве спорта РФ. Были туда приглашены и представители прессы, которым, правда, разрешили присутствовать лишь на вступительном слове министра. Однако и этого мне хватило, чтобы заметить сидевшую в первом ряду девушку в красивом наряде. Пригляделся – и не поверил своим глазам. Как же так? Наверное, обознался. Но как раз в тот момент, когда мне практически удалось убедить себя, что это ошибка, и я, должно быть, что-то спутал, перед ней поставили табличку: "Ольга Каниськина".
Дождавшись окончания заседания, подошел к завершившей недавно карьеру спортсменке. Но стоило мне представиться, как Каниськина без всяких объяснений быстро пошла дальше. А уходит Ольга, поверьте, очень лихо. Вдогонку успел спросить, в каком качестве она присутствовала на этом мероприятии. В ответ увидел лишь улыбку. Рассказывать что-либо она, как, в общем-то, и остальные представители мордовской школы ходьбы, явно не намерена. Объяснять свои многочисленные дисквалификации общественности, и уж тем более каяться, не в их правилах.
В тот момент поймал себя на мысли, что необходимость смены нашего менталитета в отношении допинга, о котором твердит Международная федерация легкой атлетики (IAAF), – не такое уж бесполезное дело. Ведь больше всего претензий у антидопинговых инстанций изначально было именно к мордовской школе ходьбы. И, если ее представители общались с допинг-службами так же, как и с журналистами и РУСАДА (к которой в Саранске относились просто с ненавистью), то немудрено, что терпение у международных учреждений в какой-то момент лопнуло.
Да, Шубенков, Кучина, Исинбаева, Литвинов и еще чуть более 60 легкоатлетов (речь о тех, кто был в олимпийской заявке) открыты для общения и любых проверок, и у них с менталитетом все в порядке. Однако ходоки и несколько других спортсменов и их тренеров, не придумавших ничего лучше, кроме как убегать от внезапно появившихся допинг-офицеров, подложили всей нашей легкоатлетической сборной большущую свинью. И надо понимать, что пока в российском спорте такие, все "чистые" спортсмены будут под угрозой.
ПОРА УЧИТЬСЯ ПРИЗНАВАТЬ ОШИБКИ
То же касается и обещаний нашего спортивного руководства о привитии антидопинговой культуры и нетерпимости к допингу в стране. Пока слова и дела, увы, иногда расходятся. В Рио полностью не допустили российские сборные по легкой и тяжелой атлетике. Параллельно с этим мы и весь мир наблюдаем за тем, как дисквалифицированный на четыре года Алексей Ловчев назначен советником по спорту губернатора Владимирской области, а Ольга Каниськина, по данным издания "СПОРТ Аналитика", стала заместителем директора "Спортивной школы олимпийского резерва по легкой атлетике" в Саранске.
Если не сейчас, то когда еще учиться признавать свои ошибки? Ведь что бы мы ни говорили о том, что проблемы с допингом есть во всем мире – а это бесспорно так, – Россия одна из немногих стран, где к спортсменам после дисквалификации относятся максимально лояльно. Начнем хотя бы с того, что такое понятие, как публичное признание своей вины, у нас отсутствует в принципе. Как правило, наши отстраненные спортсмены после вынесения решения выбирают два пути: либо сменить номер телефона и вообще ни с кем не общаться, либо всячески отрицать обвинения, по ходу придумывая сумасшедшие версии попадания допинга в организм.
Другой момент – реакция региональных руководителей. Искренне верите в невиновность спортсменов - нет проблем, предоставьте им работу. Тем более что законодательного запрета на работу в области спорта проходящих по допинговым делам атлетов у нас пока нет (особенно после отбытия дисквалификации, как в случае с Каниськиной). Но зачем демонстративно назначать этих людей на публичные посты? Из-за желания показать, что на все "ВАДЫ" вам наплевать? Недальновидность, граничащая с детской наивностью.
Безусловно, каждый имеет право на ошибку, и ставить крест на человеке, единожды вставшем на неверный путь и осознавшем свою неправоту – неправильно. Также понятно, что людям, всю жизнь посвятившим спорту, найти себя в другой сфере очень тяжело. Но все-таки сразу же после дисквалификации ставить их на серьезные должности с этической точки зрения очень странно. Почему хотя бы не начать с чего попроще да поскромнее? Какой посыл детям может идти от той же Каниськиной? Что кругом одни враги, ни с кем нельзя иметь дела, а все антидопинговые службы мира спят и видят, как бы докопаться до мордовских ходоков?
"Да, я допустила огромную ошибку, искренне раскаиваюсь и приношу всем извинения. Хочу на своем примере объяснить детям, как это горько – упасть с олимпийских вершин, как тяжело смотреть в глаза бывшим соперницам и как непросто было носить эти медали. Надеюсь, никому больше не доведется испытать таких чувств". Выступи Ольга с заявлением примерно такого характера, нынешняя ситуация представлялась бы совсем в ином свете.
Но бывшая спортсменка, а ныне замдиректора, судя по всему, искренне считает себя жертвой обстоятельств. И, похоже, не одна она. Мы все еще живем по своим правилам. Заведомо проигрышным. И неужели нынешняя ситуация нас так ничему и не научит? Мы все еще не предотвращаем потенциально опасные ситуации, а ждем, когда произойдет взрыв – и только после этого судорожно пытаемся спастись. Удается далеко не всегда. Спросите у легкоатлетов.
