"Если бы Болт усердно тренировался, он бы не проиграл"
Наталья МАРЬЯНЧИК
из Лондона
Победа Гулиева остается одной из главных сенсаций лондонского чемпионата мира. На следующий день после исторического триумфа (Гулиев стал первым с 1991 года европейским чемпионом мира на этой дистанции), Рамиля буквально разрывали в отеле на части турецкие журналисты. Его наставник Олег Мухин скромно оставался в стороне. Хотя без Мухина – уроженца Азербайджана с российским паспортом – никакой победы наверняка бы не случилось.
– Гулиев сказал, что перед стартом финала на 99 процентов был уверен, что как минимум будет медаль. Вы разделяли эту уверенность?
– Я знал, что Рамиль может выиграть. Уверенность была, потому что мы обладали самой полной информацией. У меня есть очень близкий товарищ, Октай Мирзоев. Мы знакомы с детства, дружим семьями. Сейчас он работает в России, где возглавляет комплексную научную группу по спринту и барьерам. Благодаря ему, о каждом из соперников мы знали буквально все. Стартовая реакция, время на каждой половине дистанции.... Исходя из этого, мы строили отдельную стратегию на каждый из забегов Рамиля – квалификацию, полуфинал и финал. Главным было нигде не сделать ошибку.
– Что это была за стратегия?
– Например, было важно пробежать полуфинал таким образом, чтобы в финале попасть на нужную дорожку. Вираж Рамиль лучше проходит по дорожкам с пятую по седьмую, а скажем, на второй-третьей было бы сложно.
– Вы считали основным соперником именно рекордсмена мира на 400 м южноафриканца Уэйда ван Никерка?
– Изначально – да. Но в полуфинальном забеге он мне не понравился. Думаю, это было связано с усталостью после его победы на 400 м. Я подозревал, что к финалу он отойдет и будет быстрее, так и вышло. Разочаровал Маквала (лидер сезона из Ботсваны не попал в медали – Прим. "СЭ"). Но он находился в стрессовой ситуации. Моя тройка фаворитов среди соперников изначально была такова – Ричардс, ван Никерк и Маквала. Насчет американцев, я сразу знал, что они ничего не покажут.
– Что скажете об истории с якобы заражением вирусом, которое Маквала отрицает?
– Я не знаю, болел он на самом деле или нет. Честно говоря, это и не мое дело. Но история очень странная и непонятная. Все, что там было сделано, было вопреки правилам. Какой-то отдельный предварительный забег, где он стартовал в одиночку...
– Это был удивительный финал для 200-метровки: ни одного представителя Ямайки и всего парочка американцев далеко не на ведущих ролях...
– В легкой атлетике в целом сейчас происходят большие перемены. Почему так получается, почему кто-то перестал бежать, а кто-то нет, у меня нет желания разбираться. Я могу отвечать только за своего спортсмена.
- Вы на удивление спокойны на утро после исторической победы вашего ученика...
– Сначала была большая радость, а сейчас наступило какое-то опустошение.
– После победы Гулиев наряду с турецким взял флаг вашей общей родины – Азербайджана. Как там отнеслись к его победе?
– Рамиль все равно остается патриотом Азербайджана. У меня там много друзей, я очень люблю эту страну. Мне приятно, что там тоже радовались нашей победе. Рамиля даже поздравил президент Азербайджана. Мы счастливы, что можем отдать долг своей родине и принести ее флаг на дорожку стадиона.
– Вы не пожалели, что отказались от выступления в Лондоне на стометровке и попытки сделать дубль?
– Рамилю непросто дается эта дистанция, по своей специализации он больше нацелен на 200 метров. Поэтому мы решили не распыляться. Три забега на одной дистанции, потом еще три на другой... К чему это приводит, мы видели на примерах тех же ван Никерка и Маквалы.
– Вас удивило поражение Усэйна Болта в его заключительном в карьере забеге на 100 метров?
– Я думаю, если бы Болт усердно тренировался, он бы не проиграл. Может, у него были проблемы по ходу сезона, не хватало мотивации, или хотел уже поскорее закончить... Тут сложно судить со стороны.
– Каким вы видите мировой спринт после ухода с арены Усэйна Болта? Гулиев попытается хотя бы отчасти занять его место?
– В Турции и в Азербайджане есть такое слово "кисмет" – это судьба. У каждого свой путь, свои трудности. Сколько вот говорили о французе Кристофе Лемэтре, а он сейчас не бежит из-за проблем со здоровьем...
ЕСЛИ НЕТ ТАЛАНТА, ТЫ НЕ СПРИНТЕР, А ПРОСТО БЕГУН
– Известно, что вы тренируете чемпиона России в спринте Руслана Перестюка. Как так получилось?
– Руслана я знаю очень давно, еще со времен его выступлений за Украину. Сейчас являюсь его личным тренером. Этой зимой Руслан стал чемпионом России в беге на 60 метров, но летом реализовать себя не сумел.
– Пока вы в Турции или на соревнованиях, работаете с ним дистанционно?
– Сейчас с этим проблем нет. Я придумал такую схему, что супруга засекает Руслана по отсечкам, снимает на видео и присылает все это мне. А я уже координирую весь процесс.
– Почему к чемпионату мира вы с Гулиевым решили готовиться на подмосковной базе в Новогорске?
– По погодным условиям, Москва немного похожа на Лондон. Мы и зимой были в Новогорске, и сейчас летом. В этот раз сбор у нас был скорее восстановительным. Все-таки у Рамиля позади очень длинный сезон, в котором он не проиграл ни одного старта и выбежал стометровку из десяти секунд. Хочу сказать большое спасибо старшему тренеру сборной России Ивану Бузолину, который нам очень помог в организации этого сбора. Надеюсь на сотрудничество с ним и в дальнейшем.
– Гулиев считает, что у темнокожих спринтеров нет никакого генетического преимущества перед белыми, хотя разница даже в строении мышц и манере бега видна невооруженным взглядом.
– Разница в том, что темнокожих спринтеров изначально в разы больше, чем белокожих. Думаю, на сто "черных" приходится всего два "белых". У европейцев обычно лучше материальное состояние, и соответственно меньше мотивации проявить себя. А для "черных" спринт – это часто главный шанс в жизни. Хотя люди, способные бежать быстро, встречаются и среди "белых".
– Разница непосредственно в тренировочной методике между европейской или советской школой спринта и американской существует?
– У нас вместе с Октаем Мирзоевым есть много статей по этой теме. Идея в том, что для быстрого бега необходимо умение создать жесткость на опоре. У чернокожих атлетов это качество есть от природы. Мы же придумали и запатентовали в России специальный тренажер, который позволяет это компенсировать. Естественно, с Рамилем мы его тоже используем.
– Почему тогда, даже несмотря на наличие тренажера и комплексной научной группы, из всех российских и постсоветских спринтеров бежит быстро только Гулиев?
– Не соглашусь, что бежит только Рамиль. В России я сейчас вижу много молодых и талантливых спринтеров. Просто надо уметь ждать. Из этой среды должен выйти кто-то, кто побежит быстро.
– Чего больше в успехе Гулиева – труда или природной одаренности?
– В спринте не бывает не талантливых спортсменов. Если у тебя нет таланта, значит, ты – не спринтер, а просто бегун. Без природных способностей в этом виде легкой атлетики делать нечего. Вообще, спорт сильно поменялся, и ключевую роль сейчас начинает играть, как человек восстанавливается. Чтобы нагрузить спортсмена, много ума-то не надо...
ОТЕЦ БЫ ГОРДИЛСЯ ГУЛИЕВЫМ
– Вы ведь знаете Рамиля Гулиева с детства?
– Да, я тренировался вместе с его отцом. Потом мы вместе стали готовить Рамиля. К сожалению, несколько лет назад Эльдар скончался. Я остался единственным тренером. Но думаю, сейчас отец мог бы гордиться своим сыном.
– Гулиев рассказывал, что в момент смены гражданства у него был вариант с переходом под российский флаг. У вас есть ощущение, что пронесло: перейди вы в Россию, сначала отсидели бы три года в международном карантине, а потом еще и попали бы под санкции ИААФ.
– Я даже не хочу думать на эту тему. Да, у нас были контакты с тогдашним руководством вашей федерации легкой атлетики. Но не сложилось. Сейчас мы довольны тем, что имеем в Турции. Нам сильно помогают, предоставили прекрасную тренировочную базу в Белеке, все условия для работы.
– Турки не настаивают, чтобы вы взяли в группу кого-то из местных спринтеров?
– Наоборот, меня ото всего освободили, чтобы только я занимался с Рамилем.
– Тяжело Гулиеву дались три года карантина?
– Очень тяжело. Вроде ты бежишь неплохо, а на международные старты тебя никуда не зовут. Не имеешь права выступать на официальных турнирах – значит, никому не интересен. Когда Рамиля после карантина допустили до чемпионата Европы, он рассказывал, что даже растерялся после такого перерыва. Так что российских спортсменов мы сейчас хорошо понимаем, сами через это прошли.
– Что вы думаете о санкциях ИААФ в отношении наших легкоатлетов?
– Я не хотел бы развивать тему, но скажу одно: это неправильно. Я искренне поддерживаю российских спортсменов и переживаю за них.
– Другой ваш ученик Руслан Перестюк, кстати, подавал в ИААФ индивидуальную заявку на выступления в нейтральном статусе?
– Подавал. Ответа мы до сих пор не получили.
– Потрясающе: вы тренер чемпиона мира, а при этом ваш российский ученик сидит дома под санкциями?
– Я же говорю, не хочу комментировать это.
– Если бы не карантин, Гулиев сейчас был бы сильнее?
– Он добился бы успеха года на три раньше. Без полноценной соревновательной практики в нашей дисциплине очень сложно. Но повторюсь – "кисмет". Мы счастливы тому, что имеем.
