"Степанова сама просила дать ей допинг". Другой взгляд на историю информатора
Тренер по легкой атлетике Владимир Мохнев работал с Юлией Русановой задолго до того, как произошла вся эта история с признаниями и "разоблачением" допинговой системы в российском спорте. Она пришла в группу Мохнева в Курске начинающей спортсменкой, а ушла – мастером спорта международного класса, перейдя к Владимиру Казарину. Потом случилась встреча с будущим мужем, Виталием Степановым, чью фамилию она взяла. Вместе они объявили, что намерены бороться с организованной системой применения допинга в России – что из этого получилось, ни для кого уже не секрет.
– Меня отстранили от работы сразу после того, как начался весь этот скандал, – рассказал Мохнев. – Я подал в суд, выиграл его и восстановился. Но через полгода меня снова отстранили, выдвинув обвинения в хранении и распространении препаратов. Названия некоторых из них я вообще не слышал. Когда Юлия Русанова получила дисквалификацию, она уже в то время ушла от меня, у другого тренера работала.
Свою ученицу, к слову, он по старинке называет по девичьей фамилии. Мохнев, которого обвинили в нарушении антидопинговых правил вместе с его учениками, получил десятилетнее отстранение от спорта. Он подавал в суды, выигрывал их, восстанавливался на работе, а затем его снова увольняли. Возможно, желание Мохнева продолжать работу в легкой атлетике, которой он посвятил немало лет, и двигало им, когда он решился пообщаться с журналистами и дать свои объяснения. Как известно, у каждого своя правда, и если мы слышали историю Юлии Степановой, то почему бы не послушать ее бывшего тренера?
Я ЕЙ ПОМОГ, А ОНА…
По признанию Степановой, ее допинговая история началась в 2007 году, когда Мохнев якобы предложил ей инъекции тестостерона. А по словам Мохнева, через несколько лет после начала тренировок Степанова сама стала интересоваться у него препаратами для улучшения спортивных результатов.
– Годам к 22-м она стала меня спрашивать: когда вы мне будете что-то давать? Ответил ей, что я и так даю. Один человек с Алтая мне постоянно привозит травы, все знают, что я травник. Разные коренья завариваю, даю спортсменам. Я этим занимаюсь, до сих пор ко мне обращаются. Она же ждала, чтобы я ей дал "чего-то", чтобы она побежала быстрее. В конце концов она стала очень хитрючей. Вы знаете, у нее же отец сидел за убийство, у мамы было трое девчонок. Хотя при этом она большие деньги получала, тысяч двести, мне такие деньги и не снились.
В юности, признается Мохнев, он знал совсем другую Юлию.
– Когда Степанова пришла ко мне, она делала все беспрекословно. Уже через полгода выполнила кандидата, очень быстро прогрессировала. На самом деле она пришла поздновато, почти в 17 лет. Я взял ее, хотя в этом возрасте обычно уже не берут. В один момент она очень серьезно заболела, ее положили в больницу с туберкулезом. Я вовсю занимался ее здоровьем, искал по своим связям лучших врачей, навещал ее в больнице. Через четыре месяца она выздоровела, все зарубцевалось. И вот что я получил от нее в ответ на это. Я ее возил к специалистам – у нее начинался рак. Я ей помог, а она…
ЛЮБОВЬ И ОБВИНЕНИЯ
Мохнев считает, что у поступка Степановой было сразу несколько мотивов. Первый и главный – это желание отомстить тренеру, в которого она была влюблена, но который не ответил взаимностью, так как был счастливо женат.
– Юля была влюблена в меня, тут и говорить нечего. Первый звоночек был на соревнованиях во Франции, она сказала – давайте останемся здесь?
А у меня и мысли не было, чтобы уехать за границу, у меня родители здесь похоронены. Да и у нее поначалу тоже не было мыслей про переезд. Но потом ее потихонечку муж склонил, она сама об этом говорила. К тому же, ей предложили явно больше, хотя она и тут зарабатывала хорошо, и она пошла. Думаю, на Западе сейчас так просто платить не будут!..
Но ответ на вопрос: "Кто виноват?" Мохнев для себя нашел давно.
– Это Виталий Степанов, двести процентов. Он и Юлю склонил к этому, он шпион! Зачем он вернулся в Россию и пошел работать в РУСАДА? Этот момент органы просто немного упустили. Однажды Юля позвонила мне и говорит: срочно приезжайте, Степанов сфотографировал мои планы. Я приехал и спрашиваю: зачем? В них нет ничего запрещенного, ты спроси меня, я тебе все расскажу. А там же мои разработки, над которыми я трудился столько лет. "Хочу стать тренером", – объяснил Степанов.
Мотивов своего поступка Мохнев так и не раскрыл, заверил только, что надеется на скорейшее восстановление федерации легкой атлетики. Напоследок произошел забавный инцидент: к тренеру подошла журналистка иностранного агентства, которая задавала один из вопросов. Только едва различимый акцент на русском выдавал в ней иностранку. Мохнев категорически отказался давать ей номер телефона и сказал, что не хочет общаться с западной прессой. Он уверен, что его слова обязательно исказят.
