Хэмилтон захотел поменять фамилию. Причина — борьба за гендерное равенство
Семикратный чемпион «Формулы-1» Льюис Хэмилтон шокировал публику во время пресс-конференции в Дубае, заявив, что в ближайшее время хочет взять девичью фамилию своей матери — Ларбалестьер. Отвечая на вопрос о том, что будет для него значить рекордный восьмой титул, если пилоту «Мерседеса» удастся его завоевать в стартующем сезоне, 37-летний британец пустился в рассуждения о матримониальных традициях. Причем сделал он это в своем любимом правозащитном стиле — на сей раз с уклоном в гендерное равенство.
«Для моей семьи моя новая победа в чемпионате будет иметь грандиозное значение, — сказал Хэмилтон. — Но это важно и для меня, так как мне очень хочется прославить свою фамилию Хэмилтонов. Но никто из вас, возможно, не знает, что девичья фамилия моей мамы — Ларбалестьер. И я собираюсь добавить ее к своему полному имени. Не вполне понимаю, почему после свадьбы женщина меняет свою фамилию. Моя мама хочет, чтобы ее фамилия использовалась мной вместе с фамилией Хэмилтон. Когда это произойдет? Надеюсь, скоро. Возможно, не в этот уик-энд, но мы работаем с этим».
Четырехэтажные конструкции
Скорее всего, Хэмилтон ведет речь не о полной смене фамилии (что было бы полным бредом с маркетинговой точки зрения), а об использовании двойного second name, как это в последнее время делают испанцы. В 1999 году испанский закон о гендерном равенстве разрешил гражданам этой страны брать одновременно две фамилии — отца и матери, причем их порядок определяется специальным соглашением родителей или судом (если супруги не могут договориться самостоятельно). При этом в следующем поколении теоретически возможны и четырехэтажные конструкции. В Норвегии и Швеции фамилия матери может использоваться в качестве «среднего имени», то есть стать частью фамильной формулы, причем при желании этим компонентом может стать фамилия отца или супруга.
В большинстве стран взрослый человек сегодня может официально поменять фамилию только через суд. Это сделано для того, чтобы люди, которые по каким-то причинам скрываются от властей, не смогли спокойно «растворяться в тумане». Причем в суде надо объяснять, с какой целью меняется фамилия — в качестве причины может звучать «сложность произношения» или «неблагозвучие», неприятные ассоциации с этой частью собственного имени или желание носить одинаковую фамилию с остальными членами семьи. Последний аргумент используется особенно часто. В России при заключении брака фамилию можно поменять без всякого суда — просто написав заявление в ЗАГС. Причем как жена может беспрепятственно взять фамилию мужа, так и наоборот.
Смена или корректировка фамилии из-за каприза или идейных соображений теоретически тоже возможна, но здесь вероятность отказа велика, и для успеха в суде требуется серьезная работа адвокатов. Именно о такой работе сейчас и рассказал Хэмилтон. С другой стороны, непонятно, что мешает Льюису просто попросить СМИ называть себя двойной фамилией. Примеров, когда в паспорте было записано одно, а в медиа звучало другое имя спортсмена — масса. В отношении бразильцев и португальцев вообще есть традиция использовать не их длинные именные конструкции, а прозвища. Например, великий футболист Манэ Франсиску дус Сантус известен исключительно под своей кличкой — Гарринча.
Вопрос не традиций, а маркетинга
Относительно высказываний Хэмилтона о гендерном равенстве нужно учитывать личную историю Льюиса. Его мать — коренная англичанка Кармен Ларбалестьер (по второму мужу — Локхарт), а отец — сын темнокожего эмигранта из Гренады Энтони Хэмилтон. Вместе родители прожили всего два года. В раннем детстве воспитанием будущего пилота занималась мать, а с отцом он встречался эпизодически. Но во время редких свиданий Энтони сумел привить своему отпрыску любовь к автогонкам, и 12 лет Льюис переехал в семью отца. Весь период становления Хэмилтона как звезды спорта прошел под крылом Энтони и его новой жены Линды (тоже коренной англичанки).
Именно благодаря отцу Хэмилтон считает себя частью культуры жителей островов Карибского моря (хотя его бабушка и дедушка покинули этот регион еще в 1950-е годы) и так близко к сердцу воспринял борьбу за расовое равноправие и идеи движения BLM. Именно по настоянию Льюиса в «Формуле-1» на протяжении двух сезонов проводились акции с коленопреклонением и другие политические мероприятия. Однако теперь семикратный чемпион королевской серии, видимо, собрался идти дальше и взялся критиковать гендерно ущербную традицию передачи фамилии от отца к детям, которая существует со средних веков — с того периода, когда в Европе появились фамилии в их нынешнем понимании.
Что касается традиционного приоритета именно отцовской фамилии, то здесь все очевидно — в эпоху патриархата именно женщина, как правило, переходила в семью мужа, а не наоборот. Именно в семье мужа рождались и воспитывались дети, и было бы очень странно, если бы при этом они получали девичью фамилию жены. Однако традиции меняются, и сейчас в большинстве стран никто не настаивает на сохранении патриархальной фамильной традиции. Больше того, если женщина является публичной персоной (например — спортсменкой), то, выходя замуж, она часто намеренно оставляет себе ту фамилию, под которой стала известной, и записывает под ней своих детей. И это уже вопрос не традиций, а маркетинга.
Позитивная сила?
Кстати, в спорте фамилии часто меняют не только в связи с изменением семейного положения, но и из-за смены гражданства или при переходе в другое вероисповедание. Например, в 1971 году 24-летний на тот момент американский баскетболист Фердинанд Льюис Алсиндор принял ислам и стал Каримом Абдулом Джаббаром. Впоследствии это имя стало легендарным для НБА. В 2011 году корейский шорт-трекист Ан Хен Су при получении российского гражданства ради благозвучия в русском языке взял имя Виктор Ан, хотя это было исключительно инициативой спортсмена. Законы нашей страны этого не требовали. А вот при оформлении паспорта Кореи или Китая мигрант почти всегда получает имя на местный лад. Например, советский футбольный вратарь Виктор Сарычев превратился в Корее в Син Ый Сона.
Что касается Хэмилтона, то, вступая на тропу борьбы за гендерное равенство, он рискует нарваться на большие политические сложности, причем уже во время ближайшего этапа «Гран-при» в Бахрейне. Накануне королевская серия продлила контракт на проведение этой гонки еще на 15 лет, вызвав яростную критику оппонентов бахрейнского политического режима. В прошлом году Льюис пытался вникнуть в сложную проблему с якобы имеющими место нарушениями прав шиитов и подавлением гражданских свобод в Бахрейне, но все ограничилось общением с правозащитниками и послом Великобритании в этой стране. Сейчас бахрейнская оппозиция ждет от самого политизированного гонщика новых шагов, но вместо этого Хэмилтон вдруг перекинулся на проблемы притеснения женских фамилий.
Между тем после отмены «Гран-при России» руководству «Формулы-1» приходится отвечать на неприятные вопросы не только в связи с Бахрейном, но и из-за следующей гонки в Саудовской Аравии. Как известно, эта страна уже на протяжении семи лет противостоит повстанцам-хуситам в Йемене, что также вызывает критику со стороны некоторых правозащитников. «В течение десятилетий «Формула-1» усердно работала, чтобы оставаться позитивной силой в экономическом, социальной и культурном отношении, — говорится в заявлении королевской серии на эту тему. — Наш вид спорта имеет уникальную возможность существовать вне государственных границ и культур, чтобы объединять страны и сообщества благодаря нашим соревнованиям и спортивным достижениям».
