Логинов скорее испортит карьеру, чем заработает. Кто прав в "контрактном скандале"?
Лидер сборной России Александр Логинов отказывается подписывать контракт с федерацией. Он хочет зарабатывать больше денег от личных спонсоров, и часть команды его поддерживает. Кто же прав: федерация, которая грозит недопустить Логинова и остальных до стартов Кубка мира, либо спортсмены, отстаивающие свои права?
Главным "яблоком раздора" между Логиновым и руководством Союза биатлонистов России (СБР), как водится, стали деньги. СБР имеет несколько спонсорских контрактов c не самыми последними компаниями. Они предоставляют федерации заметную сумму (речь о нескольких десятках миллионов рублей в год) в обмен за рекламу, которая главным образом будет размещена на экипировке спортсменов. И эти деньги – главный источник дохода СБР, который позволяет осуществлять его деятельность.
Возникает конфликт: спортсмены являются основными рекламными носителями и вообще капиталом федерации. Но при этом, получают минимальный процент от контрактов со спонсорами СБР. Федерация хочет забрать для своих спонсоров лучшие рекламные места, но при этом не платить спортсменам. Логинов и остальные же хотят зарабатывать и полагают: СБР без спортсменов точно не проживет, а вот спортсмены без СБР – вполне.
Российский биатлон это уже проходил
История взаимоотношений между личными и командными спонсорами – это чуть ли не самая больная тема для современного профессионального спорта. В нашем биатлоне мы такое уже проходили в 2006-2008-м годах, когда российские биатлонистки весь сезон отбегали со спонсорскими логотипами, заклеенными черным скотчем. Таким образом команда пыталась выбить себе долю в доходах федерации во главе с Александром Тихоновым. Ни к чему хорошему это в итоге не привело: капитан мужской сборной Сергей Рожков, который встал во главе оппозиции, был отчислен из команды и вскоре завершил карьеру. Тихонов вскоре ушел, уступив место Михаилу Прохорову, при котором спортсмены получили небывалые возможности, но не отплатили высокими результатами.
Основная проблема в том, что помимо командных спонсоров, у ведущих спортсменов могут быть еще и личные. Нередко это – напрямую конкурирующие компании, работающие в одном сегменте бизнеса. Чем более звездный атлет – тем выше рангом у него спонсоры, и тем вероятней конфликт. Реклама той или иной компании почти всегда основана на эксклюзивности. Если условный биатлонист на рукаве рекламирует одного экипировщика, а на шапочке – другого, платить за такую рекламу никто не станет. Либо сумма основного контракта – с командой или с федерацией – уменьшится в разы.
Подобные противоречия – несущественные на взгляд обычного болельщика – угробили не одну карьеру. Великий норвежский лыжник Петтер Нортуг несколько лет конфликтовал с собственной федерацией, которая не давала ему рекламировать местную сеть супермаркетов. В итоге Нортуг смог носить рекламу личного спонсора только во внесоревновательный период, но кто знает: не потрать он столько сил и нервов на конфликт, не испорти отношения с начальством, быть может прошлой зимой он объявлял бы о подготовке к чемпионату мира, а не о завершении карьеры?
Легкая атлетика решила проблему, биатлон – нет
Решить спонсорский конфликт с позиции силы не удавалось еще, пожалуй, никому. Главный принцип тут – прозрачность и соблюдение договоренностей. Лучше бы, конечно, вообще договориться обо всех острых моментах заранее, чтобы конфликт не мог вспыхнуть в принципе. Так, как это сделано, например, в легкой атлетике: там спортсмены выступают в спонсорской экипировке на коммерческих соревнованиях, однако на официальных стартах обязаны носить форму с логотипом спонсора сборной. Исключение составляет обувь: она остается личным делом каждого атлета и может принадлежать любому производителю.
Теоретически, так же можно было бы поступить и в биатлоне. Скажем, если все рекламные места на форме заранее определены, ничто не мешает международной федерации четко прописать в правилах, какие из них отдаются спонсорам национальных федераций, а какие – личным спонсорам атлетов. Не согласиться с этим пунктом – все равно что протестовать против антидопинговых правил, то есть однозначно завершить карьеру. Если с собственной федерацией еще можно поспорить, то с международной – никогда.
Однако тут, конечно, есть много "но". Есть страны, вроде США или мелких биатлонных команд, где национальные федерации делают минимум для поддержки своих спортсменов и их выживание на профессиональном уровне – фактически их личное дело. Спортсмены сами находят средства на проведение сборов, поездки на соревнования, покупку дорогого инвентаря, оплату работы массажистов и прочее. В таких обстоятельствах жертвовать личными доходами в пользу общественных – это странно.
Но в России ситуация другая. Логинов и остальные сборники находятся на полном государственном обеспечении. Речь не только о зарплате, тут и работа персонала, содержание тренерского штаба, технического персонала и так далее. Сейчас в сборной, конечно, далеко не все так безоблачно в организационном плане, как было во времена Прохорова. Тем не менее, у спортсменов не болит голова о массе бытовых вопросов, которые им пришлось бы решать в случае самоподготовки.
Львиную часть средств на содержание команды тратит государство в лице Центра спортивной подготовки Минспорта. Но есть и некая доля СБР. Плюс, не стоит забывать о развитии детского спорта и региональных центров. Что лучше: если условный Логинов заработает пару миллионов и отложит их на старость, либо СБР получит в десять раз больше и проведет серию детских соревнований?
Последнее дело – упрекать классного спортсмена в том, что он хочет по максимуму использовать свой короткий век и заработать. В конце концов, Логинов по праву – второй биатлонист мира. Но чтобы "продавить" свою позицию в конфликте с федерацией, нужно нечто большее. Преуспеть в этом мог Нортуг, и то не до конца. А нынешнее обострение отношений с большей долей вероятности испортит Александру карьеру, чем принесет лишние нули в графе доходов.
