СВОЯ КОЛОНКА

Александр БЕЛЕНЬКИЙ

      Иногда я начинаю уставать от бокса. Нет, не от того, что происходит в ринге, а от того, что происходит рядом с ним. А еще от ощущения, что всегда будет так и только так. В боксерских кругах Америки побаиваются того, что сенатор Маккейн станет президентом, потому что он грозился навести порядок, в частности, и в боксе. Не наведет. Одни говорят: руки коротки. Другие - руки не дойдут. Верно и то и другое: короткие руки не дойдут.

      В "Униженных и оскорбленных" Достоевского есть совершенно фантастический монолог князя Волковского, где он поет гимн подлости. Сам князь - это некое воплощение абсолютного зла, всесильного и безнаказанного, которое проходит сквозь все творчество Федора Михайловича, и противостоять которому пытаются лишь хилые праведники. Но даже Волковский говорит о необходимости соблюдать приличия, потому что, если их не соблюдать, то "поднимется смрад".

      Однако в боксе никто смрада не боится. Принюхались. Бессовестные судейские вердикты, бесчестные рефери, перекрывание кислорода боксерам, пытающимся отстоять свою самостоятельность… А в прошлую субботу турецко-немецкому промоутеру Ахмеду Онеру удалось пустить такой запашок, который перебил и этот крепкий аромат.

      Шел бой британца Дэнни Уильямса и Константина Айриха, уроженца советского Казахстана и подопечного Онера. Поначалу Айрих выигрывал. В третьем раунде после его удара правой канаты удержали Уильямса от падения, и рефери открыл счет, на что имел полное право. Однако в том же раунде он открыл Уильямсу счет еще раз после того, как тот всего лишь слегка пошатнулся от удара Айриха. (В данном эпизоде не очень понятно, кому рефери больше помог, Айриху или Уильямсу, так как первый получил лишнее очко, а второй - время на передышку, которая ему явно не помешала).

      В четвертом раунде Уильямсу снова отсчитали нокдаун, хотя он просто поскользнулся. Впрочем, я бы не стал здесь искать в действиях рефери злой умысел. Кто угодно на его месте мог бы так ошибиться.

      Тем временем Айрих начал резко сдавать (позже выяснилось, что он сломал левую руку), и в пятом раунде создалось впечатление, что рефери хочет ему как-то помочь. Дисквалифицировать Уильямса, например, с которого он снял уже третье очко. Но Дэнни - та еще чистая девушка и разные пункты правил нарушал многократно, так что действия судьи в ринге не выглядели чем-то запредельным, чего никак нельзя сказать о том, что произошло в следующем раунде. Только здесь главным действующим лицом был не рефери.

      Еще в конце пятого раунда Уильям левым боковым отправил Айриха в нокдаун. А в шестом дело запахло уже не просто жареным, а горелым. После серии ударов Уильямса навалом Айрих снова рухнул на пол, а едва встал, британец бросился его добивать.

      И вот здесь сын турецкоподданного Остап Онер, то есть Ахмед Бендер, то есть, конечно, Ахмед Онер, промоутер Айриха, ударил в гонг, закончив тем самым раунд. Оставим в стороне тот факт, что от раунда прошло чуть больше полутора минут из трех. Онер в принципе имел не больше права бить в гонг, чем другой сын турецкоподданного принимать участие в самом известном автопробеге в истории советского спорта. Тем не менее раунд закончился. А в седьмом одолеваемый новым приступом любви к сопернику Уильямс снова набросился на него аки лев, и секунданты Айриха выбросили полотенце.

      Ну а потом разразился скандал. Онер, однако, нашелся быстро. Ахмед Бендер, оказывается, просто хотел остановить бой, потому и ударил в гонг. А почему не выбросил полотенце, как и сделал в следующем раунде? Так его под рукой не было, а гонг был. А почему тогда не остановил бой в перерыве, целая минута на это была? Ну как-то не вышло. Я не хочу анализировать эту ахинею и с умным видом, глоток за глотком, дегустировать мочу, будучи не в силах поверить, что это действительно она. Я верю сразу - моча.

      Онер поступил так, потому что надеялся, что Айрих очухается, а ему все сойдет с рук. И ведь сойдет. Хилые праведники Достоевского, вроде Сони Мармеладовой, побеждали только таких хилых грешников, как Раскольников. Князь Волковский же ушел безнаказанным.

      Что же касается бокса, то, чтобы навести здесь порядок, понадобится не хилый праведник и даже не добрый волшебник. Здесь нужен добрый терминатор.