Александр Колобнев: "Прощай, депрессия!"

Интервью "СЭ" дал один из самых успешных российских велогонщиков последних лет, завоевавший в воскресенье в Швейцарии свою вторую серебряную медаль чемпионата мира

Специалист по однодневным гонкам в Колобневе виден даже во время интервью. Сразу, без раскачки, включается в разговор и держит его нити в своих руках. Не такое уж частое явление среди спортсменов.

Мы познакомились два года назад в Штутгарте, когда Колобнев впервые в карьере попал на пьедестал мирового первенства. Казалось - почти случайно. Тем более что в России его тогда почти никто не знал. Но за серебром в Штутгарте последовала Олимпиада в Пекине, где финиш групповой гонки стал одним из самых захватывающих моментов Игр. Колобнев тогда заставил болеть за себя полстраны, когда еще за 150 метров до финиша лидировал, но в итоге остался четвертым. Уже потом стало известно, что cеребряный призер той гонки сдал положительный допинг-тест.

Наконец, в воскресенье Александру снова не хватило всего чуть-чуть, чтобы стать первым в истории отечественного велоспорта чемпионом мира. Колобнев вновь был вторым, чему поначалу расстроился. Хотя и сказал, что серьезные выводы нужно делать только спустя сутки после гонки.

Когда эти сутки истекли, корреспондент "СЭ" позвонил Колобневу в его испанский дом, куда он вернулся из Швейцарии к жене Дарье и двум сыновьям - годовалому Александру и двухлетнему Дэвиду.

- Итак, что скажете об итогах гонки теперь?

- Успел посмотреть по телевизору отдельные ее фрагменты, пообщаться с разными авторитетными людьми. В общем, сложилось впечатление, что против меня был "заговор". Очень уж нелогичными выглядели действия отдельных иностранных гонщиков, когда пошли настоящие разборки. Так иногда случается в велоспорте. Хотя это, естественно, лишь мои догадки, и мне сейчас остается только радоваться своему серебру.

- Получается?

- Скорее да, чем нет. Хотя перед гонкой нельзя было сказать наверняка, что будет медаль. Настроение постоянно колебалось: от ощущения, что даже рядом с фаворитами стоять не буду, до уверенности в своих силах. До старта я пару раз проехался по трассе и узнал про нее, что на последней горе у меня должны остаться силы. Должны! Когда по ходу гонки случилось так, что я атаковал в одиночестве, в голове вертелась одна мысль: неужели все получится?

- Почему вас все-таки терзали смутные сомнения перед стартом?

- Понимаете, в начале гонки всегда непонятно, насколько ты хорош на фоне остальных. Не получается объективно оценить собственное самочувствие. Только за два круга до финиша, когда началась серьезная работа, стало ясно: могу!

Итальянцы и испанцы организовали через прессу настоящий прессинг, переходящий в истерию. Мы, мы, только мы! Никого вокруг себя не видели. Я, конечно, профессионал и с подобными вещами сталкиваюсь регулярно, но должен признаться, что меня это здорово угнетало. Итальянцы с испанцами - большие мастера самопиара, умеют "убить" соперников еще до старта. Да и гонку вели очень агрессивно. Короче говоря, было тревожно.

- Напряженная получилась гонка?

- Очень. Пружина постоянно сжималась, и было неясно, в какой именно момент она распрямится. Лично я ожидал атак уже за 4 круга до финиша. За это время у фаворитов была возможность "укатать" всех остальных. Поэтому в какой-то момент подъехал к Паше Брутту и на правах одного из капитанов сборной попросил остаться в голове группы. "Паша, - сказал я ему. - Будь все время с ними. Если поедут, ори в рацию что есть сил". Очень уж боялся пропустить рывок, которого все не было и не было. Атмосфера накалялась. Все встало на свои места, когда за два круга выстрелил Филиппо Поццато из "Катюши". Все! Копившийся стресс, наконец, получил выход.

- Как объяснить, что вы уже третий год подряд, если считать пекинскую Олимпиаду, попадаете в число призеров главных стартов сезона, притом что по ходу этих самых сезонов звезд с неба особенно не хватаете?

- Эти соревнования проходят в конце сезона, когда мотивированных гонщиков в пелотоне остается не так уж много. Стараюсь досконально изучить трассы, это для меня важный психологический фактор. Ну и потом дает плоды подготовка, которую я получаю на трехнедельной "Вуэльте".

Большой неожиданности в том, что хорошо выступаю за сборную России, лично я не вижу. Все-таки участвую в чемпионатах мира с 2005 года, и результаты все время шли по нарастающей. Гораздо сложнее было заставить поверить в себя других. Ничем иным не могу объяснить тот факт, что перед Олимпиадой меня, действующего призера чемпионата мира, едва не оставили запасным.

- Как же так?

- Ответственность за это так никто на себя и не взял. Перед Играми я стал вторым на знаменитой однодневке "Классика Сан-Себастьян" и рассчитывал, что это также будет принято во внимание при формировании состава. Но в итоге узнал, что буду выступать, всего за три дня до вылета. Шла какая-то странная игра, от которой у меня остались очень неприятные воспоминания.

- Неудача в Пекине - пройденный этап?

- Да. Уже зажило. Хотя пережил сильную депрессию. Понимал, что такого шанса больше может не выпасть. В Лондоне, говорят, трасса будет спринтерская. А следующая Олимпиада - сколько мне там лет будет?

- Что все-таки случилось на тех 150 метрах в Пекине?

- Не хватило рядом опытного человека. Знаете, с годами секретов в спорте остается меньше. Вот к этому чемпионату мира я был готов на все сто процентов. Привез с собой специальные колеса, даже несмотря на то, что они вступали в конфликт со спонсорскими контрактами. Я осознанно пошел на этот риск. Еще подготовил бачки со специальным питанием, которое предназначалось только для меня. И Николай Григорьевич Морозов, главный тренер молодежной "Катюши", всю гонку простоял в сторонке от остальных и давал мне эти бачки. Сейчас понимаю, что, будь это все у меня в Пекине, медаль была бы точно.

- Я помню наш разговор годичной давности после чемпионата мира в Италии. Вы тогда намекнули, что ваша "деревянная медаль" за четвертое место вполне еще может трансформироваться в какую-нибудь другую. Уже тогда знали о положительной допинг-пробе итальянца Давиде Ребеллина?

- Какие-то разговоры ходили. Да и Дмитрий Конышев, нынешний главный тренер сборной, то ли в шутку, то ли всерьез говорил: "Не переживай. Четвертое место иногда превращается и в третье, и во второе". Вообще в велоспорте в плане информации царит полный хаос. Скажем, отдельные журналисты вполне могут узнать о положительной пробе раньше официальных лиц. Да и сама ситуация с Ребеллином дурно пахнет. МОК утверждал, что система обнаружения допинга стала столь совершенной, что пересмотра пекинских результатов быть не может. Дескать, из Пекина люди с "чужими" медалями не уедут. А в итоге что?

- О результатах пробы В Ребеллина, от которой зависит, получите вы олимпийскую медаль или нет, пока ничего не слышно. У вас есть какая-то информация?

- Тишина. Сам черпаю новости из газет. У меня такое ощущение, что никто в России этим не занимается. Не то чтобы сильно переживаю, просто не знаю, что людям отвечать.

- Чемпион мира 2003 года на стометровке Ким Коллинз недавно рассказывал, что порой, выходя на дорожку, мог обвести глазами соперников и определить, кто "грязный", а кто "чистый". В велоспорте то же самое?

- Бывает, хотя очень редко. Про двух-трех гонщиков я действительно мог такое подумать. Но если вы намекаете на Ребеллина, то насчет него не было ровным счетом никаких подозрений. Вот как иногда получается.

- Как в пелотоне относятся к тем, кто возвращается в спорт после дисквалификации?

- Это не самое приятное ощущение как для вернувшихся, так и для всех остальных. В Швейцарии выступал Александр Винокуров, оставшийся на два года без спорта. Все вроде относятся к нему с уважением, но косятся недобро. И, по сути, поступают подло. По спине похлопают, дескать, привет, Вино, с возвращением тебя, а за спиной шепчутся. Пообщавшись в Швейцарии с Винокуровым, я эти косые взгляды почувствовал и на себе.