Ричард Паунд: "Если решение МОК по России не удовлетворит ВАДА, то будет суд"
Прежде чем предоставить слово Паунду, вкратце напомним кто он такой. 74-летний канадский юрист – основатель, первый президент ВАДА и, по сути, главный идеолог антидопингового движения в его нынешнем виде. Даже после формального ухода в отставку он продолжает занимать пост представителя МОК в совете директоров ВАДА. В ноябре 2015-го именно Паунд был назначен главой комиссии, которая разбиралась с обвинениями в адрес российской легкой атлетики, прозвучавшими в документальных фильмах немецкого канала ARD. В своем докладе, который изобиловал ошибками и непроверенными данными, он не просто предоставил факты, но и интерпретировал их (естественно, не в пользу России). Тем не менее работа Паунда привела к дисквалификации Всероссийской федерации легкой атлетики и недопуску наших легкоатлетов на Олимпиаду в Рио.
Надо признать, что Паунд – один из самых влиятельных спортивных функционеров планеты. Он – член МОК с 1978 года. При Хуане Антонио Самаранче на протяжении восьми лет канадец занимал пост вице-президента МОК. В 2001-м он сам претендовал на место главы МОК, но проиграл выборы Жаку Рогге, после чего сконцентрировался на работе в ВАДА. Именно с его деятельностью связана резкая активизация борьбы с фармакологией в большом спорте в 2002-м, принятие Всемирного антидопингового кодекса и расширение списка запрещенных препаратов.
ОПИСАННОЕ МАКЛАРЕНОМ НЕ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ БЕЗ УЧАСТИЯ ГОСУДАРСТВА
– Какое впечатление у вас оставила вторая часть отчета Макларена? – вопрос Паунду.
– Я изучил доклад, но не успел пока ознакомиться с информацией, представленной на отдельном сайте. Мне понравилось, что Макларен в своем тексте не делал никаких заключений о степени вины или невиновности кого бы то ни было. Он представил факты, а дальше уже очередь Международного олимпийского комитета (МОК) и международных федераций делать выводы в соответствии со Всемирным антидопинговым кодексом. В принципе еще когда мы работали над первым докладом, из документов и бесед со Степановым и Родченковым стало ясно, что проблема допинга в России не ограничивается только летними дисциплинами. Она затрагивает практически все виды спорта.
– Сам Макларен в интервью "СЭ" заявил, что отказался от термина "государственная допинговая система", и теперь называет это просто коллективным сговором. На ваш взгляд, смена терминологии означает, что нашей стране удалось снять с себя наиболее тяжелое обвинение?
– На мой взгляд, очевидно, что случившееся в России не могло бы произойти вне системы. ФСБ – это государственная организация. Сбор "чистых" проб, подмена ими "грязных", транспортировка, вскрытие... Не важно, как вы это назовете, но без знания и участия государства ничего подобного не могло случиться.
– Каких последствий вы ожидаете от второго доклада Макларена? Есть вероятность, что, например, некоторые наши "зимние" команды отстранят по ходу уже стартовавшего сезона?
– Это будет зависеть от тяжести найденных доказательств, пока мне трудно сказать что-то определенное. Но первое, что должно произойти, – Россия должна признать сам факт существования этой проблемы. Если ты не признаешь проблему, сложно надеяться, что ты сможешь ее решить.
– А разве Россия уже не признала проблему допинга?
– Нет-нет, конечно, нет. От чиновников всех уровней я слышу сплошные отрицания. Вы не признаете существование государственной системы – но, извините, факты говорят об обратном. Если бы все, начиная от министра, руководства Олимпийского комитета и РУСАДА, сказали бы, что да, такая система в прошлом существовала, но мы сделаем все, чтобы от нее избавиться, – тогда другое дело. Я поверил бы, что российский спорт меняется. Но, к сожалению, пока я такой готовности не вижу.
– Но у нас новый министр спорта. Предыдущий, Виталий Мутко, сейчас стал вице-премьером…
– Вот представьте: вы были министром спорта в период, когда в вашей области были доказаны манипуляции и множественные нарушения Всемирного антидопингового кодекса. А в результате всего этого вы получаете повышение. Я не хочу и не имею права вмешиваться во внутренние дела России. Но со стороны ситуация выглядит странно.
– Что вы думаете о работе Независимой общественной антидопинговой комиссии, которую возглавил Виталий Смирнов? Он кажется вам человеком, способным решить допинговые проблемы России?
– Я знаю Виталия Смирнова уже около 40 лет. На протяжении очень долгого периода времени он играл ключевую роль в российском и мировом олимпийском движении. Но я не могу пока сказать, лучший ли он человек в России для этой роли или нет. Об этом будет судить остальной мир уже по результатам его работы.
ЧЕМ ДОЛЬШЕ ЖДЕТ ФИФА, ТЕМ СЛОЖНЕЕ ПЕРЕНЕСТИ ЧМ-2018 ИЗ РОССИИ
– Россия уже потеряла право проведения чемпионата мира по бобслею в 2017 году в Сочи, хотя никаких официальных обвинений спортсменам пока не предъявлено. На ваш взгляд, это справедливо?
– Я думаю, международная бобслейная федерация уже знает имена спортсменов, замешанных в допинговых делах. К тому же многие атлеты из других стран заявили о нежелании приезжать в Россию на чемпионат мира. В совокупности это и привело к переносу.
– Вам кажется реальным, чтобы точно так же Россия потеряла и право проведения чемпионата мира по футболу в 2018 году? Британские СМИ написали, что ФИФА уже начала предварительное расследование.
– Я недостаточно знаю о внутренних делах ФИФА, чтобы сказать тут что-то определенное. Но ясно, что чем дольше ФИФА ждет, тем сложнее будет принять решение о переносе чемпионата. Там уже возникнет масса проблем с логистикой и тому подобным.
– Две комиссии МОК под руководством Шмидта и Освальда продолжают работу над темой о российском допинге. Чего вы ждете от их доклада – есть ощущение, что все самое важное уже было сказано Маклареном?
– Думаю, Макларен в ходе своей работы сотрудничал с обеими комиссиями. Единственное отличие комиссии Шмидта от Макларена состоит в том, что у Макларена была возможность работать со всеми документами и проводить интервью со свидетелями, в том числе и конфиденциальные. Шмидт, очевидно, не имеет доступа к такому объему информации. В целом, я думаю, у руководителей обеих комиссий есть достаточно опыта, чтобы принять правильное решение по России. Причем если это решение не удовлетворит ВАДА, у агентства есть право обратиться в Спортивный арбитражный суд в Лозанне.
– Ваш прогноз: после последних событий есть риск, что российская команда может не поехать на Олимпиаду-2018 в Пхенчхан в полном составе?
– Такая опасность есть. Но повторюсь, все зависит от коллективного ответа России. Одно дело, если вы признаете существование проблемы и выражаете готовность ее решить, и другое – если продолжаете все отрицать.
