20 ноября 2021, 18:55
Гран-при Франции. Женщины
1. Анна Щербакова (Россия) — 229,69
2. Алена Косторная (Россия) — 221,85
3. Вакаба Хигучи (Япония) — 204,91
4. Ксения Синицына (Россия) — 198,76
Понимаю, что вы кликнули на этот текст, чтобы читать наших фигуристок, а не меня, но короткая вводная. Пресс-конференции после «Гран-при» сейчас проходят в смешанном формате — журналисты сидят в зале, часть — в Zoom. Фанаты любят критиковать острые вопросы — мол, они выбивают из колеи, зачем привязались к нашим героям и так далее. Что ж, не без доли правды.
Но сегодня около 30 минут мы вынуждены были ждать в очереди за вопросами про макияж (который уже был задан в микст-зоне), в сотый раз услышали про высокую конкуренцию в российском женском одиночном катании etc. Не хватало только собак Трусовой. Понимаю, у иностранцев другой взгляд на вещи — но, во-первых, давайте сравним рынки фигурного катания в России и других странах, вместе взятых. А во-вторых, почему же тогда наши коллеги не могут спросить главного?
Например, Анну Щербакову — про качество льда во Франции? Окей, Алене он понравился, хотя про ямы она тоже сказала. Но «Гран-при Франции» упорно, год за годом, собирает самые удивительные косяки, как Наполеон — военные победы. Здесь в ДТП попал автобус с Анной Тарусиной и Сергеем Давыдовым, из-за которого фигуристка снялась с произвольной программы, тут путали на награждении медали Алены Косторной и Мэрайи Бэлл, наконец, тут просто лужи и колдобины на льду, что российские дороги завидуют молча. Возможно, они тоже помешали показать прыжок, которого заждались российские болельщики?
И это все приплюсуем к тому, что «Гран-при Франции» по вложениям в организацию, скажем так, никогда не хвалили.
А теперь — слово нашим фигуристкам.
— Я не согласна [с журналистом], что была уставшая, сюда приехала заряженной. Естественно, я была сконцентрированной, может быть, поэтому так показалось. Но на произвольную программу я выходила полная сил, на шестиминутной разминке очень хорошо прыгала и была на сто процентов уверена в себе. Немного выбила ошибка на лутце в начале программы. Что это было — я не могу объяснить. Для меня очень важно, что после нее, несмотря на внутренние переживания, я все равно выполнила все элементы. Сейчас я еще, возможно, немного не пришла в себя.
— Не хотелось бы себя с кем-то сравнивать, просто за себя скажу. Мне еще для того, чтобы почувствовать, что я наболее хорошо подошла к соревнованиям, нужно максимально усложнить свой контент, больше работать над лутцем и дальше просто чисто катать свои программы, исполнять элементы, при этом передавать образ, не забывать о программе, доделывать хореографию. Сегодня этой стороной я не очень довольна, потому что после первой ошибки не смогла идеально прийти в себя и отключиться от этого. Весь прокат об этом думала, не могла отстраниться.
Добавила Косторная, у которой спросили то же самое: — Я не могу сейчас рассказывать о своих сильных и слабых сторонах, потому что я о них знаю, о них знаю мои тренеры, это видно. Зачем повторяться по 10 раз? Мне нужно сосредоточиться на отработке некоторых прыжковых элементов, а также целостности программы.
— А что нужно для отбора на Олимпиаду, на ваш взгляд?
Щербакова: — Кататься чисто.
Косторная: (указывая пальцами на Анну) — Да! Согласна.
— В целом на этом этапе была позитивная энергия в прокатах, что не всегда у меня присутствует. Такой суперусталости не было, просто попали в необычные условия. В моей практике не было такого, чтобы тренировки начинались в 7.50 утра. На лед у нас на катке дома мы приходим к 10.30 или вообще в 11.45. Мы выходим тут такие: «Что-то рановато как-то, можно и попозже. Я еще не проснулась». (Смеется.) 7.50 утра — очень необычное для нас время тренировки и старта.
— Мне очень нравится программа под Билли Айлиш и ее творчество, последний альбом вот вышел — это очень круто! Вызов обществу, демонстрация того, что я не такая как все. И мне это очень близко, в программе я катаю сама себя. Я люблю экспериментировать, люблю быть разной. По поводу макияжа и причесок — я все придумываю сама. Смотрю, как выглядит тот или иной персонаж, — в произвольной программе это Билли Айлиш, как она выглядит на концертах, на обложках своих альбомов. Я вижу, что ее стиль — это небоязнь быть другой, разной, небоязнь экспериментировать, выглядеть как-то глупо. Она не боится, просто берет и делает. Это меня сближает с ней, все идеи я делаю в соответствии с ее образом.
— Мне очень понравился, знаю, что все были недовольны, — но, по мне, лед был очень хороший. Да, не везде лужи высыхали, но это не такие лужи, в которые упадешь — и будешь весь мокрый. Он такой и должен быть. А про ямы — это уже спортсменов касается. Просто не надо так сильно долбить по нему, и дырок не будет (улыбается).
— Прокатом своим я в целом довольна, но разочаровал аксель, хотелось бы прыгнуть два. Я его тренировала очень много... ну ладно, не много, но больше, чем перед этапом Гран-при в Канаде. Почему не выехала с него, сама не поняла. Он ни разу здесь хорошо не получился, не знаю, с чем это связано. Возможно, настолько сильно хотела его показать и зацикливалась на этом.
— Во-первых, это только мой первый взрослый сезон. Меня пока никто особо не знает — надо больше выступать на международных стартах, чтобы зарабатывать вторую оценку, прибавлять в скорости, надо просто работать. Эксперты говорили о юниорском катании? Взрослое катание — это быстрее, сильнее, я должна вкладываться в каждое движение, проживать его. Это все работа над этим.
— Я довольна своим выступлением, справилась со своей задачей, но все-таки не хватает скорости, не хватает ультра-си. Увидите ли четверной на чемпионате России? Надеюсь, я стараюсь. Надо вставлять его в программу и накатывать в программе. Возможно, соглашусь, что в России и вторая оценка больше зависит от техники.