"Перед игрой мы танцуем и поем". История первого русского футболиста в ЮАР
В 1996 году российский легкоатлет Дмитрий Гришин выиграл ежегодный супермарафон Comrades, проходивший в Южной Африке. Он быстрее всех преодолел 90-километровую дистанцию на отрезке между Дурбаном и Питермарицбургом. Событие для России громадное – до того никто из наших соотечественников не выигрывал этот изнуряющий забег. В 1998-м Гришин повторил успех, да еще и установил новый рекорд соревнований.
За второй победой своими глазами наблюдал годовалый сын марафонца Григорий, который сейчас покоряет ЮАР в другом виде спорта.
МАНДЕЛА И РИВАЛДО
– Отец в свое время объездил всю Европу, был третьим на лондонском чемпионата мира. – с гордостью рассказывает защитник. – А в 1990-х вместе с мастером спорта Алексеем Волгиным, моим крестным отцом, решил покорять Южную Африку. И дважды победил в этом супермарафоне, хотя оба раза бежал в гору! Там же как: один год участники соревнований бегут вниз, а на следующий год наверх и так далее. Но папа всегда говорил, что в гору ему лучше: все задыхаются, а у него, наоборот, прилив сил. Мало того, в 1998 году отец установил рекорд, хотя бежал с травмой ноги!
– В те годы президентом ЮАР был Нельсон Мандела. Он награждал отца?
– Да, во второй раз кубок вручал Мандела. Причем сначала объявили, что в забеге победил спортсмен с Украины, и папа замахал пальцем – мол, не путайте, я из России. Они с Манделой даже вместе посмеялись над этим недоразумением.
– Потом семья вернулась в Россию?
– Нет, мы остались в ЮАР, путешествовали по стране. Вообще папа в те годы был очень популярен в Африке, у него был хороший контракт… Пять-шесть лет мы прожили там, но я мало что помню. Могу только сказать, что впечатления от страны были замечательными – для ребенка это было просто невообразимо. Потом еще пару раз приезжали в Африку с папой.
– Тоже на марафон?
– Нет. Однажды нас, например, пригласил к себе Виктор Бондаренко – папа познакомился с ним еще в 1996-м, когда тот возглавлял "Орландо Пайретс". Сразу подружились, начали общаться – русских-то в ЮАР немного. А в 2012 году Виктор Иванович пригласил нас к себе в Анголу, где тренировал "Кабушкорп".
– На сборы?
– Ага. Я тогда занимался в академии владимирского "Торпедо", у нас был перерыв. Папа сказал: "Нефиг сачковать, поехали в Африку тренироваться". Ну мы и поехали на сборы "Кабушкорпа" – мне тогда было 14, я индивидуально занимался, а рядом бегал сам Ривалдо. Ему тогда было 39, но он все равно выделялся на фоне всех за счет техники – знаете, он так элегантно обращается с мячом, как кошка с клубком! Он и человек хороший – очень добрый и открытый. Помню, мы после сборов сидели в кафе, Ривалдо со всеми общался, улыбался.
– У вас гены марафонца: выносливость, скорость. Почему с такими данными играете не на фланге, а в центре защиты?
– В раннем детстве я выбирал между футболом и легкой атлетикой. Получалось и там, и там, но в какой-то момент отец сказал, что нужно выбрать что-то одно. Я остановился на футболе. А в центре обороны играю из-за роста – 187 сантиметров. В матчах ПФЛ за "Торпедо" меня ставили на правый фланг защиты, но мне тяжело противостоять маленьким юрким нападающим.
– Вы все время играли во Владимире?
– Нет, пару лет занимался в академии "Динамо": мой агент предложил переехать в Москву. В "Локомотиве" после просмотра сказали, что перезвонят, но не перезвонили. А в "Динамо" взяли: пробыл там пару сезонов до выпускного года, а потом с большинством игроков клуб распрощался без объяснения причин, и я вернулся в "Торпедо". Отыграл там сезон до прошлого лета.
– И тут появился вариант из ЮАР.
– Примерно тогда. Я начал понимать, что нужно уезжать в другое место, если хочу прогрессировать. Звало на просмотр питерское "Динамо", но я выбрал ЮАР. Агент прислал видео с моей игрой тренеру "Юниверсити оф Претория", и он пригласил меня к себе. Прилетел, прошел двухнедельный сбор на базе, сыграл несколько контрольных матчей, и вот я здесь.
– Вас не беспокоило, что в ЮАР другой климат, высокогорье, высокая преступность, в конце концов?
– Беспокоило, боялся. Честно говоря, я отправлялся в Африку с закрытыми глазами – то есть без уверенности, что меня возьмут. И о том, что вы перечислили, тоже думал, но понимал: если хочу стать хорошим футболистом, то на подобные факторы внимания обращать нельзя. Так же во время карьеры рассуждал и мой отец.
РУССКИЙ МЕДВЕДЬ
– Расскажите о своем клубе.
– Называется "Юниверсити оф Претория". На протяжении трех-четырех лет он играл в высшей лиге, но прошлой весной вылетел, уступив в стыковых матчах. Сейчас перед нами стоит задача вернуться обратно. После первой половины сезона мы занимаем девятое место, но отстаем от второго всего на четыре очка – настолько серьезная тут плотность. Лидер убежал далеко вперед, но вторая и третья команды будут играть в "стыках", так что шансы у нас есть.
– Вы – единственный легионер в команде?
– Есть еще несколько человек из Намибии и Зимбабве, но с другого континента только я. Поначалу, конечно, было трудно общаться с одноклубниками из-за языкового барьера – я подзабыл английский из-за отсутствия практики. Но сейчас мы наладили контакт, я даже узнал несколько слов на одном из ведущих местных языков – африкаансе. Одноклубники тоже просили меня научить русскому, но они, к сожалению, любят только плохие слова – уже даже лучше меня ругаются (смеется).
– Вас не просили вызвать дождь на представлении команде?
– Танцевать заставили. Окружили меня и кричат: "Давай, русский!" Начали хлопать, свистеть, и я пытался изобразить какой-то танец в такт этой дикой музыке. Самое смешное, что всем понравилось, и они просили исполнить его на бис.
– Исполнили?
– Нет, но позже они добились своего. В команде есть что-то вроде традиции: когда в самом начале тренировки на поле появляется главный, он громко свистит, и все тут же должны подбежать к нему, а последний отправляется танцевать в центральный круг. Однажды проиграл я: все разминаются, растягиваются, чеканят мяч, а у меня приболела спина, и я попросил доктора мне ее разогреть. В этот момент приходит тренер, свистит. Я тут же вскочил, побежал, спина сразу прошла, но я все равно не успел. Пришлось танцевать в центральном круге.
– Иностранцам обычно трудно даются русские имена. Ваше не коверкают?
– Перед отправлением в ЮАР агент спросил, как я хочу, чтоб меня называли. Я вспомнил, что в детстве здесь меня все местные называли Грегори, и подумал, что Грег отлично подойдет – и мне нравится, и африканцы язык не сломают.
– А прозвище придумали?
– Даже два: Russian bear и Юрий Бойка.
– Первое – понятно. А второе?
– Это один из главных героев "Неоспоримого" – голливудского фильма о единоборствах. Я – агрессивный защитник, все время лезу в борьбу, ничего не боюсь, играю в жесткой манере, поэтому меня сравнивают с Бойкой. Ну и с русским медведем тоже. Бывает, снесу кого-нибудь на тренировке, соперник улетит на пару метров, и все сразу смеются: "Russian bear убивает всех подряд".
– Прозвище "Иван Драго" тоже вам подошло бы.
– Между прочим, тренер иногда называет меня Дольфом Лундгреном.
ОГРАБЛЕНИЕ НА СВЕТОФОРЕ
– Как решили вопрос с жильем?
– Живем вдвоем со старым другом отца у него в квартире.
– А клуб не предоставил апартаменты?
– Просто доплатил сверху за съем жилья, и все. У клуба очень тяжело с местами для игроков, проблематично всех расселить. Но это нормально.
– Экзотическую еду пробовали?
– Нет, у меня рацион обычный: молоко, каши… Супов, правда, тут нет, но я готовлю их сам – очень уж люблю. Вообще по русской еде скучаю – на новогодние праздники ездил домой, а сейчас вернулся в ЮАР вместе с гречкой, колбасой, икрой. В общем, припасы пока есть.
– Станислава Крицюка одноклубники в "Браге" просили привезти в Португалию водку. А вас?
– Кто-то просил, но не всерьез. Хотя все, естественно, спрашивали, какая в Росси водка. Ну я отвечаю: намного лучше, чем в ЮАР! На самом деле алкоголя тут мало, но очень вкусное вино – одно из лучших в мире на мой взгляд. Около Кейптауна есть городок Стелленбош, где есть винодельческий завод – ребята рассказывали, что там обалденно. Будет свободное время – съезжу.
– Кстати, о свободном времени. На что вы его тратите?
– Гуляю, читаю – сейчас, например, "Гарри Поттер и Проклятое дитя". Недавно одним днем посетили с друзьями Йоханнесбург – это в часе езды на машине. Там я был в огромном шопинг-центре "Сандтон" – очень красиво: бутики, рестораны, даже статуя Нельсона Манделы есть. Еще на аттракционах там катался.
– В Йоханнесбурге есть районы, куда белокожим лучше не соваться. Тоже своего рода аттракцион.
– Да. Это самый опасный город в ЮАР наряду с Дурбаном. Но в Йоханнесбурге я был с друзьями, они местные, так что знают, куда ходить нельзя. Один я бы туда точно не поехал – не настолько хорошо знаю эту страну.
– Чем еще занимаетесь? Кубок Африки смотрите, например?
– Конечно. Как раз сейчас смотрю матч Ганы с Угандой с моим одноклубником Клаудио. Но мне не до развлечений – я параллельно учусь на заочном во Владимирском государственном университете по направлению "Спортивный менеджмент". Но в первые полгода я толком не учился – искал ноутбук с русской клавиатурой, а тут все на английском. Только сейчас из Владимира привез.
– Как вы добираетесь на тренировки?
– Первые два месяца ездил на велосипеде, но было тяжело: высокогорье все-таки, нужно попотеть, чтобы преодолеть восемь-девять километров в одну сторону. Спустя три-четыре месяца купил машину – накопил, зарплаты хватило. Теперь трачу деньги на бензин: 95-й тут стоит 13 рандов – это примерно 60 рублей за литр.
– На светофорах останавливаетесь, когда машин в округе нет?
– Конечно, останавливаюсь. Хотя я понял, к чему вы спрашиваете – если остановиться в темное время суток, то к тебе могут подскочить ребята и попросить у тебя известно что. Я с подобным не сталкивался, хотя папин друг, с которым я живу, рассказывал, как вечером возвращался после работы домой на машине, остановился, к нему тут же подбежали два человека, выхватили телефон с кошельком и убежали.
– Читал, как один русский турист отбивался от хулиганов в ЮАР острым ключом. А вы держите в машине какое-нибудь средство для самозащиты?
– Нет, не держу. Не считаю нужным. Нужно просто всегда быть настороже.
ПЕСНИ О БОГЕ
– Сейчас в ЮАР лето. Как с жарой справляетесь?
– Да, очень жарко, но в последние недели тут были и проливные дожди, доходило даже до потопов, хотя меня напрямую это не касалось. Зато поля у нас на базе затапливало – превращались в болота. Но в целом тут за газоном ухаживают, все с этим в порядке.
– А стадионы? Не простаивают после чемпионата мира?
– Нет, на них все время проводятся матчи. Стадионы шикарные. Осенью, когда была пауза на международные игры, мы проводили товарищеский матч с "Кайзер Чифс" на главном стадионе – "Соккер Сити". Конечно, болельщиков не было, но я все равно был впечатлен. Недавно "Кайзер Чифс" играл с "Орландо Пайретс", и зрители заняли все 90 тысяч мест!
– Зрители до сих пор дуют в вувузелы?
– До сих пор. Бывает, давят на уши, но во время игры я этого часто не замечаю. У меня даже дома, во Владимире, есть одна вувузела – подарок Виктора Бондаренко.
– Уровень первого дивизиона ЮАР намного выше ПФЛ?
– Да, намного. По скоростям, по быстроте принятия решений первый дивизион ЮАР точно не уступает даже ФНЛ.
– В чем основное отличие владимирского "Торпедо" от "Юниверсити оф Претория"?
– В подготовке к игре. Когда мы приходим в раздевалку, мы переодеваемся, разогреваемся, а перед выходом на поле танцуем и поем.
– Простите?
– Танцуем и поем. Но это не хака, как у новозеландцев. Это что-то свое, необычное. Первое время я не понимал, что происходит, но потом влился в коллектив и тоже стал петь и танцевать. Хотя я, конечно, не все понимаю – только некоторые фразочки выучил. Знаю только, что этот танец – дань уважения богу, его поддержке, традициям. Видеозаписи танца нет – тренеры запрещают нам пользоваться телефоном в это время.
– Но на поле вы явно не танцуете, а играете.
– Да, я стабильный игрок основного состава, все время выхожу в центре обороны. Правда, в конце последнего матча прошлого года получил травму – неудачно пробил по мячу и надорвал мышцу бедра. А замен уже не было, пришлось заключительные десять минут играть на морально-волевых. Сейчас пока тренируюсь по индивидуальной программе, но к возобновлению сезона в феврале должен вернуться в строй.
– В юношескую сборную вас не вызывали?
– Нет, никогда. Но с Михаилом Галактионовым контакт держу – недавно поздравлял его с Новым годом, благодарил за поддержку. Хороший тренер, знаю его еще с академии "Динамо". Но он сейчас тренирует команду 1998 года рождения, а я родился в 1997-м.
– Когда истекает контракт с нынешним клубом?
– Летом я подписывал его по схеме "1+1", но пока рано говорить о продлении соглашения. Я рассчитываю, что останусь в ЮАР и на следующий сезон, особенно если мы выйдем в элиту. На мой взгляд, я пока не готов играть в европейских чемпионатах.
– Каким будет следующий карьерный шаг?
– Я хотел бы играть только за границей, а потом уже вернуться в Россию. Хотя даже здесь, в ЮАР, меня охватывает ностальгия, но мне нужно думать о карьере. В будущем вижу себя и в национальной команде. А мечта – мадридский "Реал".
