Два Андрея
СВОЯ КОЛОНКА
Александр КРУЖКОВ
Вчера в Киеве на Байковом кладбище похоронили Андрея Гусина. Там же 12 августа проводили в последний путь другого знаменитого футболиста киевского "Динамо" Андрея Баля. За девять дней до этого - Валентина Белькевича.
Три потери за полтора месяца. Ужас.
Мне не довелось общаться с Белькевичем. А вот с Гусиным и Балем был знаком. Причем связались они для меня одной ниточкой давным-давно.
Как Гусин до 24 лет мотался по арендам да смотринам, а Лобановский возглавил "Динамо" и превратил средненького форварда в шикарного полузащитника оборонительного плана, - история известная. Но Андрей открыл мне невероятную подробность.
- О том, что Лобановский возвращается в "Динамо", я узнал от Баля. В Хайфе. Баль входил тогда в тренерский штаб "Маккаби", и с его подачи в конце 1996-го меня позвали туда на просмотр. Услышав новость про Валерия Васильевича, я записал в дневнике: "Странно получается. Сейчас нужно пахать изо всех сил, чтоб остаться в Израиле, подписать контракт. Но как же мне хочется поработать с Лобановским!" Дурака там не валял, но то ли не приглянулся, то ли клубы не договорились по цене. И я вернулся в Киев.
Я спросил про дневник. Андрей ответил, что ведет его с юности. Конспекты сборов, тренировок, собственные ощущения после каждого упражнения. "Если стану тренером, мне это обязательно пригодится", - добавил он.
Прошло пятнадцать лет. Какие еще записи хранит дневник? Заглянул ли в него хоть раз, когда начал ассистировать Гаджиеву в "Крыльях", "Сатурне", "Анжи"?
Мне было интересно, как в Гусине искренность натуры будет уживаться с тренерской сдержанностью и осмотрительностью. Он ведь был непосредственным парнем.
Мог залезть по винтовой лестнице на монумент "Родина-мать" в Киеве, чтоб поздравить жену с днем рождения. Или усадить ее в вертолет, а самому на пустыре поджечь и запустить в небо огромное шелковое сердце. Одевался импозантно, скупая шляпы и шарфы. В интервью не обходил острых углов, излагал с юмором. Для корреспондентов такой герой - находка.
Еще он очень любил скорость. В "Динамо" вместе с Кахой Каладзе считался главным лихачом. На базу иногда они добирались наперегонки. Когда однажды их спортивные машины с ревом обошли на трассе Лобановского, тот вообще запретил игрокам приезжать в Конча-Заспу за рулем. Но у Гусина с возрастом эта страсть не утихла. Закончив карьеру игрока, он даже участвовал в авторалли. Теперь вот решил мотоцикл на треке освоить.
О, Господи, ну зачем?!
Сейчас задумался - сколько Гусин тренером отработал, а я так и не узнал его отчество. Для всех он по-прежнему был Андреем.
Это к Балю уже в юношеской сборной обращались уважительно - Михалыч. Познакомились мы год назад. Осенний Киев, залитый солнцем, был прекрасен. Баль - тоже. Прикуривая очередную сигарету, рассказывал нам с Юрой Голышаком миллион увлекательных историй. Жаль, в газете на все места не хватило. Вот, например, одна из не вошедших:
- Как-то со второй сборной играли в Колумбии. Трибуны битком, у всех болельщиков в руках маленькие транзисторы. Смотрят футбол и репортаж слушают. Когда мы забили, это привело их в ярость. Из транзисторов повытаскивали батарейки и давай в нас кидать. На стадионе сразу вырубили свет - чтоб им сложнее было попасть. А в Италии фанаты "Фиорентины" зажигалками поле забросали. Витьке Чанову говорю, мол, времени не теряй, подбирай, мне-то пригодятся. В 1989-м я уже покуривал.
Но в начале разговора Баль нас мягко попрекнул:
- Вычитал тут в вашем интервью, будто я играл на аккордеоне, а Заваров запевал: "Вышел в степь донецкую парень молодой…" Не помню такого!
- Не было у вас аккордеона?
- Был. Я окончил три класса музыкальной школы. Но чтоб в киевском "Динамо" расправлять меха? Боже упаси! Так что, ребята, не нагнетайте, - и ласково погрозил пальцем.
Мы отметили, что в свои 55 он выглядит блестяще. Баль кивнул удовлетворенно. Сообщил, что регулярно посещает тренажерный зал, бегает, играет за ветеранов. Один из таких матчей девять месяцев спустя станет для него роковым…
С работой в тот момент у него была полная неопределенность. Но Баль и не думал унывать. Это вообще было не в его характере.
Когда прощались, он сказал:
- Увидимся в 2018-м. Я очень хочу побывать в России на чемпионате мира.
- Зрителем? - уточнили мы.
- Может, и в другом качестве. Зрителем приехать я всегда успею…
Андрей Гусин и Андрей Баль. Два удивительно светлых человека.
Вечная память.
