Денис Макаров рассказал, как после года без футбола уехал играть в Якутию в 55 градусов мороза
Полузащитник «Динамо» Денис Макаров в большом интервью «СЭ» рассказал, как в 15 лет после сезона без футбола из-за тяжелой травмы полгода играл в Якутии.
— Что в вашей жизни стало пока самым тяжелым испытанием? Якутия?
— Травма в 14 лет, из-за которой я пропустил год футбола, был отчислен из академии Коноплева и уехал в Якутию. Но все, что ни делается, к лучшему. Полгода в Якутске, а потом Саранск закалили меня, объяснили, что не все в жизни медом намазано.
Травму получил на тренировке, очень глупо. На последних минутах решил пробить по воротам и на ровном месте порвал мышцу. Очень долго не могли поставить диагноз. Месяц просто в гипсе ходил, мне говорили, что все срастется. Потом вышел на поле, ударил — все то же самое. И так продолжалось три месяца.
Потом меня тяжело прооперировали, четыре месяца ходил с лангеткой. Плюс к тем трем месяцам, когда не могли диагноз поставить, это самый тяжелый период. Тем более что к этому добавилось и быстрое отчисление из академии Коноплева. В академии было много народу, и, видимо, там решили, что ждать моего восстановления смысла нет — других хватает.
— Вспоминаю фразу двукратного лучшего бомбардира Кубка Стэнли Никиты Кучерова: «В меня многие не верили, и я до сих пор доказываю этим людям их неправоту». С вами было так же?
— Когда выгнали, пытался что-то им доказать. В 17-18 лет это чувство вело меня вперед. Та мотивация еще оставалась со мной, когда играл во второй лиге. А потом ты растешь и понимаешь, что все делается к лучшему. Сейчас даже могу сказать спасибо, что произошло именно так. Я разозлился и на всю жизнь усвоил этот ценный урок. Так было нужно. И сейчас просто хочу, чтобы мои родители, моя семья гордились мной. Это моя главная цель.
— Как вас занесло в Якутию?
— У меня есть тренер Никитин Сергей Петрович. Он открыл школу «Импульс» в Тольятти, а я знал его, потому что он тренировал 1997 год рождения в академии Коноплева (сам Макаров 1998 года рождения. — Прим. И.Р.). Когда меня выгнали, обратился к нему за помощью, и после восстановления он дал мне шанс и отправил в Якутию. Там было много тольяттинских ребят. Он многим отчисленным из академии Коноплева помогал туда уехать.
— А почему именно туда?
— Сначала он отправил меня в Москву, в «Строгино». После года отсутствия в футболе из-за травмы и восстановления я приехал туда на просмотр. Мне сказали, что я физически слаб, да я и сам это понимал. А в «Якутию» меня брали сразу, дали возможность спокойно восстановиться, набрать форму, играть на КФК и на город.
— Вы один ребенок в семье? Родители легко отпустили на край света?
— Один. Никаких проблем не было. Сказал им, что хочу поехать, и они меня поддержали, поскольку хотели, чтобы я занимался любимым делом, и, несмотря на небольшие материальные возможности, никогда ни в чем мне не отказывали. До сих пор помню, как радовался, когда бутсы покупали... Да, в Якутии было тяжело, мы часто созванивались. Но сейчас многие и в 11-12 лет в академии уезжают, а мне было уже 15.
— Вспомните первый выход из самолета в Якутске.
— Это был конец января — и это было ужасно! Я привык видеть приличные аэропорты — Курумоч между Тольятти и Самарой, в Москву часто летали, за границу с академией Коноплева... А тут прилетаем в какой-то сарайчик. Вещи выгружали на улице. Холод собачий — а ты минут двадцать стоишь и ждешь свой багаж. Я еще без шапки приехал.
— Без шапки?! В Якутию?!
— До конца не понимал, куда еду. Взял с собой джинсы, кофту, куртку и ботинки. Все. Летел девять часов — правда, почти всю дорогу проспал. Проснулся уже в Якутске, потом час ехал от аэропорта до города Нерюнгри и кое-что понял. Сейчас все кажется прикольным и вспоминается с улыбкой. Хотя тогда в минус 55 веселого было немного.
— Что в Якутии было самым жестким?
— Наверное, питание. Жил в отеле, а есть, если мы не на выезде, надо было в школе. Идти туда минут двадцать, зимой по сугробам и сильному холоду, да еще и под горку. Приятного мало.
На тренировку нас отвозили на автобусе, а оттуда из манежа до школы тоже тащишься пешком. Потом еще и в отель так же. Зимой — тяжело. Часто бывало, что в школу вообще не шел — только на тренировку, а оттуда сразу в гостиницу. В отеле теплее. Из-за этого оставался без еды — только в магазине дошираки цеплял. На них и сидел.
Тут нечего стесняться. Если нет денег и не удается нормально питаться, надо же как-то выживать. А у родителей не было возможности каждую неделю присылать мне по 5-10 тысяч. Они работали на заводе и не могли себе этого позволить.
