«Пусть хейтеры Заболотного посмотрят на себя и скажут, чего добились в этой жизни». Большое интервью гендиректора «Сочи» Дмитрия Рубашко
50-летний генеральный директор «Сочи» — человек, близкий к президенту клуба Борису Ротенбергу. Именно по его инициативе Дмитрий Рубашко пришел в футбол пять лет назад, некоторое время совмещая работу тогда еще во главе санкт-петербургского «Динамо» с другим бизнесом. На базе «Сочи» во время тренировки (он бывает практически на каждой из них) мы больше часа говорили с Рубашко на все актуальные темы, связанные с ним и его клубом. О братьях Ротенбергах и о переезде клуба из Санкт-Петербурга в Сочи. Об игроках во главе с Александром Кокориным и Антоном Заболотным. О бывшем и нынешнем тренерах — Александре Точилине с Владимиром Федотовым. О скандалах со «Спартаком» и «Ростовом». И, наконец, о корнях взлета молодого клуба в нынешнем сезоне, в котором «Сочи» ушел на зимний перерыв четвертым. Затронули и общие проблемы — лимит на легионеров, судейство и ВАР, перегретый рынок зарплат, число команд в РПЛ. По каждой теме у Рубашко обнаружились любопытные суждения, подчас не совпадающие с общепринятыми.
Братья Ротенберг стали мне как отцы
— Вы рассказывали в давнем интервью «Фонтанке», что братья Аркадий и Борис Ротенберги когда-то были вашими тренерами по борьбе. Как это было? — спрашиваю Рубашко.
— С детского возраста они в Санкт-Петербурге достаточно серьезно занимались нашим воспитанием. Мы часто были на длительных сборах, а не дома, и они стали нам как отцы. Когда я пришел к ним в клуб, мне было восемь или девять лет. Непосредственно со мной работали Аркадий Романович и Виктор Горлов, а Борис Романович тоже частенько участвовал в процессе. Прививал нам необходимую жесткость в этой жизни. Убежден: то, что они тогда заложили, с нашими личными дополнениями выливается в нынешнюю работу каждого из тех, кто тогда у них занимался.
Я занимался у них достаточно долго, но в 20 лет получил серьезную травму колена и дальше бороться не смог. Тогда не было возможности проводить такие серьезные операции, какая мне требовалась. Были порваны крестообразные связки, хронически вылетал коленный сустав. Прооперировался — причем три раза — только через десять лет, после чего последовала тяжелая реабилитация. Потому что до того почти не мог заниматься спортом, играть в тот же футбол. Оставалось только одно увлечение — хоккей, где на любительском уровне колени меньше подвержены угрозе: они в щитках плюс специальных наколенниках.
— С Ротенбергами все это время поддерживали отношения?
— Да, время от времени встречались. С Аркадием Романовичем часто виделись на хоккее: я ходил на СКА. Играли в Ночной хоккейной лиге — правда, в разных командах.
— Насколько неожиданным было предложение Бориса Ротенберга возглавить футбольный клуб и долго ли вы над ним размышляли?
— Предложение принял сразу и с радостью, потому что мне это интересно. Сам по духу спортсмен, и меня сразу захватила идея развиваться в этом направлении. Для меня это был отличный вызов.
— Правильно ли сформулировать так, что Ротенберг сделал гендиректором клуба своего человека, в котором он на сто процентов уверен?
— Они с Аркадием Романовичем вложили во всех, кто у них занимался, определенную внутреннюю идеологию, которую мы воплощаем в жизнь. Мы многое у них переняли и очень им за это благодарны. То воспитание, которое мы с детства у них получили, позволило и в зрелом возрасте находиться с ними в контакте. Чтобы не только честно вести футбольный бизнес, но и сплачивать коллектив, нужна сила духа. А работа с коллективом — одна из задач руководителя. Только при этих условиях будут результаты.
— Продолжаете ли заниматься прежним бизнесом по продаже лодок и катеров?
— Нет, сейчас полностью сконцентрирован на футболе. За эти пять лет приобрел достаточно большой опыт, хотя еще есть чему учиться и к чему стремиться.
«Зенит» нас из Питера не выдавливал
— Как клуб переезжал из Питера в Сочи? Не могу понять, почему в огромном Санкт-Петербурге никак не может появиться вторая серьезная команда и «Зенит» выдавливает всех.
— «Зенит» нас не выдавливал, а процесс переезда был несложный и быстрый. Хватало, конечно, организационных вопросов, но к этому мы были готовы. В Санкт-Петербурге, когда мы взяли «Динамо», было сложнее. Я принял команду фактически на перроне Московского вокзала, куда Александр Точилин приехал с группой футболистов. Здесь доукомплектовались местными ребятами и начали работать с листа.
«Динамо» нас приняло максимально радушно и дало все, что могло. Мы благодарны даже за те условия, которые были, объективно говоря, средние. Мы базировались на стадионе «Динамо», где было два искусственных поля не последнего поколения. Не было тренажерного зала. Я заканчивал бороться как раз в «Динамо» и, вернувшись туда пять лет назад, обнаружил почти то же самое. За исключением того, что построили хороший теннисный центр. Но это к нам отношения не имело. А главные корпуса изменений не претерпели.
В какой-то момент появилась возможность перевезти клуб на юг, в совершенно другие климатические условия. Президент клуба сказал: «Едем в Сочи. Здесь готовая инфраструктура». Я сюда приехал, меня нормально встретили в администрации города. Без затяжек провели переговоры на всех уровнях. Все сложилось без проблем, и по сей день двери для нас всегда открыты, все вопросы согласовываются достаточно быстро. А в организации матчей участвует и город.
Нам сразу предоставили место для тренировок, где, между прочим, на чемпионате мира работала сборная Хорватии — будущий серебряный призер. Победный дух Луки Модрича и Ко тоже, надеемся, в нас вселяется. Никаких проблем не возникло и на «Фиште».
— В том числе и с суммой аренды?
— Цена средняя, достаточно приемлемая. Нам пошли навстречу. После чемпионата мира была определенная тарификация, но после первых матчей мы смогли ее откорректировать. Потому что все понимали, какова заполняемость. Новая команда, первая лига. В РПЛ базовая сумма аренды осталась такой же, просто мы пришли к такому решению: чем больше заполнен стадион, тем больше платим.
— Насытить «Фишт» регулярными спортивными событиями после Олимпиады в Сочи и ЧМ-2018 было просьбой сверху или личной идеей Бориса Ротенберга?
— Об этом точнее может сказать сам Борис Романович, но, очевидно, решение было правильное. Сегодня видно, что команда в Сочи адаптировалась, ее хорошо приняли и она быстро перестала быть инородным телом. За нее реально переживают, и уверен, что со временем мы сможем вернуть ту культуру боления, которая сформировалась здесь во времена «Жемчужины». Тем более что теперь город обладает таким прекрасным стадионом, как «Фишт», а погода здесь, сами видите, благоприятствует футболу даже в середине декабря. Других таких мест в стране просто нет!
Надеюсь, что, когда мир отпустит история с ковидом, мы спустя небольшое количество времени увидим на «Фиште» и по 20, и по 30 тысяч зрителей. Для меня как руководителя клуба важно, чтобы трибуны не заполнялись людьми, которые проходят на арену бесплатно. По-человечески понимаю их желание сэкономить, но если мы говорим о каком-то футбольном бизнесе, который стремимся построить, то это не тот путь, которым правильно идти. Тем самым мы будем только обманывать сами себя. Наша политика в этом плане очень четкая и твердая.
— Нет ли желания посоветоваться с владельцем «Краснодара» Сергеем Галицким, как в сравнительно короткие сроки новому клубу наполнить стадион болельщиками?
— Время придет, и мы насытим трибуны. Когда приезжали топ-клубы, у нас до ковида проблем с посещаемостью не было. Помню, мы только вышли в премьер-лигу, и к нам приехал «Зенит». Сами еще не готовы были принять 40 тысяч, но те 35, на которые мы закладывались, были заполнены.
Когда в Имеретинской долине есть отдыхающие и когда нет ограничений Роспотребнадзора, ситуация совсем иная. Сейчас мы не можем заполнять арену больше чем на 30 процентов. Плюс в любом случае интерес зрителей возрастет по мере улучшения результатов, которое у нас уже есть.
— В последнее время Ротенберг нечасто приезжает на игры «Сочи»? На матчах со «Спартаком» и «Динамо», например, его не было.
— Нет. Он приезжает по возможности, но всегда на связи и смотрит все трансляции. Общается и с теми футболистами, которых знает лично (в частности, с Нобоа, о чем тот говорил в интервью «СЭ», — Прим. И.Р.). Принимает во всех клубных процессах личное участие, за что ему большое спасибо.
Тренер такой команды, как «Спартак», должен вести себя посолиднее
— Обидно играть с тем же «Спартаком» как на выезде?
— Нет. Это ведь не только у нас происходит, а в любом городе. Мы знаем, что «Спартак» — народная команда и у нее в каждом городе много болельщиков. Плюс тысячами приезжают на игру из Москвы. Один мой знакомый пришел поболеть и за «Сочи», и за «Спартак». Он хотел, чтобы матч закончился вничью. В результате даже немного расстроился, хотя потом пересмотрел матч и сказал, что играли мы достойно и победили по делу.
— Почему матчи «Спартака» с «Сочи» — это всегда скандал?
— Не знаю, почему так складывается. Но по судейству, как подтвердило заседание ЭСК, по этому матчу вопросов нет.
— У Доменико Тедеско их было много.
— Достаточно эмоциональный тренер. По моему мнению, даже слишком эмоциональный. Может, ошибаюсь, но мне кажется, что тренер такой команды должен вести себя посолиднее. Быть более сдержанным. Чрезмерно много апелляций к судьям — такое специалиста не красит.
— Замечу, что у Владимира Федотова тоже уже два удаления в этом сезоне, и за последнее он получил аж трехматчевую дисквалификацию. Как-то наказываете его финансово за это?
— Здесь важно понимать, из-за чего получены эти карточки. Кстати, они, как и жесткая дисквалификация нашего тренера, — лучший ответ на нелепые претензии, что нам якобы помогают судьи. Да, где-то он не смог себя сдержать, сказал что-то лишнее. Но никакой агрессивной жестикуляции мы не видели, и только резервный арбитр что-то услышал. Какие-то претензии у нас в связи с этим выплеском эмоций есть, но это футбол. С каждым тренером такое случается, и пока мы не видим в этом повода для финансовых наказаний.
— Как восприняли, когда после 2:2 в матче «Спартак» — «Сочи» в первом туре судью Казарцева и видеоассистента Еськова отправили на полиграф, надолго дисквалифицировали, а Еськов вообще закончил карьеру?
— Мы бы вообще никого на полиграф не отправляли. Считаю, что это чрезмерная мера. Мое мнение — судьям нужно платить много, больше, чем сейчас. Такая оплата заставляла бы арбитров еще больше дорожить своим местом и не хотеть его потерять. Тогда они будут предельно собраны в каждой игре, а уж соблазна смотреть на какие-то иные источники доходов у них не будет вовсе. Полностью ошибки, конечно, исключить нельзя. Но самых грубых поможет избежать ВАР.
Недавно лига стала работать с ВАР, и естественно, что понимание всех нюансов приходит не сразу. Тут предстоит еще много работы, поскольку даже с ВАР возникает много вопросов. Судейство реформируется, к процессу привлекаются люди из Европы, способные ускорить этот процесс. В любом случае считаю, что стало лучше.
— Знаменитый сочинец Евгений Кафельников, будучи болельщиком «Спартака», сказал мне недавно, что переживает за «Сочи», но хотел бы, чтобы он, как когда-то, назывался «Жемчужиной». Не рассматривали этот вариант?
— Рассматривали. Но время не стоит на месте. Название «Сочи» мы посчитали более солидным. Это общегородской бренд, и его название, во-первых, достаточно простое для уха европейцев, во-вторых, оно известно как столица зимней Олимпиады-2014. «Жемчужина» же, хоть по-русски звучит и красиво, в Европе, будем объективны, вряд ли будет оценена. А мы не хотим ограничиваться сугубо российскими амбициями.
— Сами подвели к вопросу: ждете ли попадания в еврокубки уже в этом сезоне? Вы ведь закончили первую часть чемпионата в их зоне.
— Задача стоит — выигрывать в каждом матче. Естественно, сделаем все, чтобы попасть в еврокубки. Нет такого, чтобы у нас стояла задача, как в прошлом, дебютном сезоне в РПЛ, просто остаться в премьер-лиге. Или попасть в десятку. Наш президент клуба — по духу победитель, поэтому для него важна каждая игра. Каждый матч — как финал.
И все футболисты хотят в Европу. Но для этого надо много работать. Командная игра у нас есть, результат — тоже, и, безусловно, если так складывается, надо уже в этом сезоне стремиться в еврокубки.
При этом нельзя забывать о молодежной команде, и приятно, что у нас там много перспективных ребят. У них есть возможность тренироваться с основой. Они смотрят на звезд с большим опытом и черпают от них массу полезных вещей, благодаря чему быстрее прогрессируют. Скоро все увидят эффект этой работы.
Не думаю, что у нас будут проблемы с финансовым fair play. Стараемся жить скромнее
— В 2016 году, судя по вашему интервью, ни о какой РПЛ вы даже не задумывались. «Динамо СПб» играло во втором дивизионе. Когда эти амбиции вообще появились?
— И ПФЛ, и ФНЛ мы прошли за два сезона каждую. Первый уходил на то, чтобы освоиться, и первая половина была не очень удачной. А потом уже ставили задачу, рационально подбирали под нее футболистов. Никогда такого не бывало, чтобы их сдерживали, мол, рано, не стоит нам туда идти. Так же сложилось и в РПЛ, откуда подниматься можно уже только в Европу. В этом — свой кайф. Понятно, что тут другой футбол и другая аура. И снова второй сезон пока получается у нас успешно.
— Премьер-лига — это свой кайф, но это и другие расходы. Ротенберг в «Динамо» уже сталкивался со сложной ситуацией по финансовому fair play, из-за несоблюдения которого бело-голубые лишились еврокубков. У вас нет опасений, что, если сейчас дело дойдет до Европы, проблемы могут возникнуть? Ведь доходы вам брать глобально неоткуда.
— Не думаю, что у нас с этим будут проблемы. У нас, на самом деле, не такие большие затраты, как у многих других клубов РПЛ. Стараемся жить скромнее.
— Вы уже второй сезон отказываетесь называть спонсоров клуба. Почему? И можете ли сделать это сейчас?
— Титульного спонсора у нас пока нет. Когда он будет, то появится на футболке и мы об этом объявим.
— Бытует версия, что спонсор у вас есть, и это «Газпромбанк», но вы не хотите писать его на футболках, чтобы не вызывать у людей раздражение и обвинения в аффилированности с «Зенитом».
— Это абсолютно не так. Реальный спонсор со временем появится. Работа ведется.
— А почему его нет уже второй сезон? Место-то какое благодатное.
— Думаю, наш президент достаточно разборчиво подходит к этому вопросу. Это должен быть спонсор, которого он согласует.
Просили «Зенит» продлить аренду Мостового еще на сезон
— Всего за две недели до начала прошлого сезона у «Сочи» даже не набиралось игроков на двусторонки. Почему так произошло?
— Да, мы взяли новичков не заблаговременно, а позже, чем, наверное, следовало. Зато к нам пришли ребята из «Зенита», которые не имели там достаточной игровой практики. Многие в них не верили, но здесь они заново расцвели.
— Многие называют «Сочи» фарм-клубом «Зенита», и при таком комплектовании подобное клише нетрудно было предположить.
— Да, об этом говорят. Но поспорил бы с этим, потому что многие из этих игроков прошли и «Ростов», и «Рубин». С тем же успехом можно называть нас и фарм-клубом этих команд — но никто этого не делает, потому что у людей это не вызвало бы ажиотажа. Кстати, некоторые ребята собирались пойти в Казань, а перешли к нам — взять ту же аренду Мостового.
Тот же Нобоа хотел играть и пришел к нам в клуб с удовольствием. Здесь к нему пришла вторая молодость. Творит на поле, получает удовольствие, забивает и отдает. Все условия здесь настолько позитивны для него, что он может целиком отдаться футболу.
— Мостового сложно было еще на год арендовать?
— Он на самом деле хотел остаться, ему нравилось в Сочи, здесь ему доверяли. Мы просили, если есть возможность, продлить аренду еще на год. Но он был нужен «Зениту» и, считаю, прекрасно вливается в состав. Получил опыт в Лиге чемпионов и хорошо помогает команде. Думаю, для него все получилось к лучшему — и аренда к нам, и возвращение в Питер.
— Писали, что еще прошлым летом Антон Заболотный не хотел к вам переходить, считая проект «Сочи» временным и думая, что он выпадет из поля зрения штаба сборной России. И в итоге якобы ему звонили и вы, и Борис Ротенберг.
— Не помню, говорил ли с ним Борис Романович, а я разговаривал с ним несколько раз. Одной из причин его сомнений было то, что мы молодой клуб, который только вышел в премьер-лигу. Сможем ли мы здесь задержаться? Сможет ли он тут развиваться? Думаю, для него это было вопросом. Да и в принципе уйти из «Зенита» в еще далеко не тот «Сочи», каким мы стали сейчас, было не самым простым решением. Но если спросить Антона сейчас, когда он забивает «Локомотиву» и «Динамо», то, полагаю, он доволен тем, как тогда поступил.
— Как отнеслись к вырванным прессой из контекста словам Станислава Черчесова со словосочетанием «бездарный Заболотный»?
— Ничего страшного в словах Черчесова не вижу. Что он имел в виду — мы знаем, и ничего унизительного для Антона в этом не было. Вряд ли футболист на него обиделся. Главный тренер сборной имеет право формулировать так, как считает нужным. И говорил он как раз о том, что игрока национальной команды обзывают неуместными словами, пусть он и не забил. С каждым такое бывает!
А такие вещи, как вырывание из контекста, у нас в журналистике очень часто происходят. Всегда ищут громкие фразы, на которых можно собрать аудиторию. Пусть каждый занимается своим делом. Если журналисты будут, например, больше писать о молодых дарованиях, концентрироваться на позитиве, а не на негативе, то это будет работа на развитие футбола.
А оно нужно и самим журналистам, поскольку чем качественнее продукт в лиге и чем лучше его преподносят СМИ, тем большая аудитория им постепенно заинтересовывается и читает эти самые издания и сайты. От этого выиграют все, тогда как из-за обилия негатива у болельщиков начинается отторжение от футбола. Нельзя все время пытаться все разрушать!
— Вернемся к Заболотному. За что над ним, по-вашему, так издеваются многие болельщики? По-моему, не любить должны разгильдяев, а Антон к таким точно не относится.
— Он пахарь и целеустремленный парень. Вкалывает на каждой тренировке и прибавляет. Пусть хейтеры Заболотного посмотрят на себя. И скажут, что они в этой жизни сделали и принесли своим близким.
Считаю, что лимит на легионеров нужно убрать вообще
— Вы рассказывали, что в ПФЛ платили игрокам своего «Динамо» от 50 до 150 тысяч рублей. Теперь, в РПЛ, платите миллионы евро. У вас есть понимание — за что? И до какого безумия вообще перегрет российский футбольный рынок?
— Сейчас все встает на свои места. Думаю, еще годик пройдет — и уровень зарплат в лиге еще сильнее упадет, станет более реалистичным для России. Однозначно считаю, что доходы футболиста должны больше зависеть от результатов командной и своей игры, чем это происходит сейчас.
— Как в 90-е годы, когда у нас процентов на 80 деньги зарабатывались на премиальных, а не на зарплатах?
— Это та мотивация, которая важна для футболистов, чтобы они могли полностью раскрывать свой потенциал. Конечно, есть профессионалы, которые даже с большой зарплатой будут относиться к делу со всей серьезностью. Все зависит от менталитета. В Европе зарплаты у игроков большие, но все относятся к работе так, как надо. В России больше процент футболистов, которые подписывают жирный контракт и расслабляются, снижают к себе требования.
— У вас есть понимание, каким должен быть правильный лимит на легионеров? И должен ли он быть вообще?
— Считаю, его нужно убрать вообще. У каждого игрока должна быть полноценная конкуренция за место в составе.
— Вы предлагали расширить РПЛ до 18 команд. Но и при 16 почти каждый год происходит такая история, как сейчас с «Тамбовом». Зачем плодить нищету и футбольных бомжей? Подчеркиваю — говорю не о конкретных тренерах и футболистах, которые честно делают свое дело, а о том, в каких условиях этим бедолагам приходится выступать.
— Понимаю, что подоплека вашего вопроса — неудачное выступление в еврокубках. Но тут сказались и пандемия, и отсутствие межсезонья, и короткие скамейки даже у ведущих клубов. У нас многим игрокам требовалось месяца полтора, чтобы набрать форму после коронавируса, а заменить их, в отличие от европейских команд, было некем.
То, что такая история с «Тамбовом» возможна, мы понимали еще в начале сезона. Потому что стадиона снова не было, несмотря на все обещания, команде приходилось проводить домашние матчи то в Саранске, то в Нижнем. Это ненормальная ситуация, а потом она развилась еще и в плане невыплат. Зато посмотрите, какая рубка за выход в премьер-лигу развернулась в ФНЛ — давно такого не было. «Крылья», «Оренбург», «Нижний Новгород», еще пара клубов, даже «Балтика», пусть она пониже.
Считаю, что при таких стадионах, которые есть благодаря чемпионату мира у многих клубов, большее их число должно быть задействовано в РПЛ. В том же Волгограде не надо искать болельщиков — они сами в большом количестве ходят. Там очень хорошая аура, они молодцы. Жалко, если волгоградцы с таким стадионом и публикой вылетят из премьер-лиги. Вот из-за инфраструктуры я за 18 команд. В условиях пандемии с графиком было бы сложно, но, надеюсь, мы скоро будем вспоминать о ней как о страшном сне.
Кандидатуру Бердыева мы не рассматривали
— На базе не без удивления увидел Александра Точилина. Не знал, что бывший главный тренер снова работает в «Сочи».
— Он, по сути, и не уходил. Сейчас руководит селекционным отделом. Частенько приходит на тренировки, на игры молодежки и, естественно, основной команды. Какое-то время он отдохнул, собрался с мыслями. Потом с ним поговорил президент клуба, и Точилин приступил к новой работе. Очень много внимания уделяет селекции для молодежной команды. Они хорошо взаимодействуют с Владимиром Федотовым.
— Насколько сложно было принять решение об увольнении Точилина и почему склонились к кандидатуре Федотова?
— Окончательное решение принимал Борис Романович. Он беседовал и с Точилиным, и с Федотовым. Потом провели встречу в Москве, куда для этого прилетел Владимир Валентинович. Все произошло достаточно быстро, потому что определенность должна была наступить уже в начале зимнего перерыва и команде нужен был новый всплеск. Переход прошел комфортно, иначе они сейчас точно не работали бы вместе. Мы понимали и понимаем, что Федотов — хороший тренер и команда с ним постоянно прибавляет и в игре, и в микроклимате. И результаты налицо.
— Писали, что рассматривалась также кандидатура Курбана Бердыева. Это правда?
— Нет.
— С Федотовым подписан контракт на два с половиной года, сейчас осталось полтора. Уже начали переговоры о продлении? И если нет — когда начнете?
— Еще нет. Времени пока достаточно. Сначала нужно провести переговоры по игрокам, у которых заканчиваются контракты после окончания этого сезона. Ими уже занимаемся, и многие хотят остаться здесь.
— Федотов для руководителей — человек легкий или сложный? Бывали ли у вас с ним конфликты, жесткие разговоры?
— Конфликтов не было. Каждый тренер — личность, у каждого свой подход. Пока я работал только с Точилиным и Федотовым, как и с их помощниками, с которыми тоже плотно общаемся, и это надо делать, чтобы понимать всю картину. Все корректно, без проблем. Контакт постоянный, взаимопонимание полное. И я всегда понимаю, что решение, кому играть и быть в заявке, принимает главный тренер, поскольку иначе он не может нести ответственность за результат.
Антагонизма с «Ростовом» сейчас нет, а тогда мы повели себя по-джентльменски
— Интересовались ли мнением Федотова, когда клуб не согласился на предложение «Ростова» о переносе того знаменитого матча, на который команда с Дона вышла юношеским составом?
— Да, это было наше общее решение. Вместе с Федотовым. Мы прекрасно помним, что не смогли сыграть матчи двух последних туров из-за ковида. Если бы перенесли игру с «Ростовом», она пришлась бы как раз на те даты. Скорее всего, тогда мы в итоге вылетели бы в ФНЛ.
— Просто в декабре, еще будучи главным тренером «Оренбурга», Федотов согласился на перенос матча с «Сочи» из-за эпидемии ОРВИ у игроков вашего клуба, сказав, что в Оренбурге отнеслись к этой ситуации с пониманием. А когда беда пришла в другую команду — понимания уже не было.
— С декабря было куда переносить матчи, и тогда о той критической ситуации, которая возникла из-за пандемии, не шло и речи. Проводя подобные сравнения, всегда нужно учитывать контекст. В декабре и июне он был абсолютно разным. Так что все мы сделали правильно. Если бы не было такой ситуации, мы бы, естественно, перенесли матч с «Ростовом». Но когда все в ней оказались, мы все как работники клуба «Сочи» должны были заботиться в первую очередь о его интересах. И понимали, к чему может привести перенос.
— Медийно вы проиграли войну с «Ростовом» в одну калитку. Анализировали почему? Может, вам надо было сделать на опережение какое-то заявление, а не отвечать на выпады оппонента? Общественное мнение было явно не на вашей стороне.
— Можно, не буду это комментировать?
— Почему? Это ведь важная история.
— Согласен. Но не хочу размахивать кулаками после драки. У нас есть достаточно фактических аргументов, чтобы доказать нашу правоту. Но, в отличие от другого клуба, мы решили повести себя по-джентльменски и их не обнародовать. За что и получили.
Сейчас мы достаточно нормально общаемся с «Ростовом», антагонизма нет. А ворошить прошлое и что-то дальше раздувать точно смысла не видим. Мы все в одной лодке. И нам не за что оправдываться. Главное — согласившись на перенос, мы бы в итоге вылетели и похоронили всю ту работу, которую делали последние несколько лет.
— Не хотели подать на кого-то в суд, когда раздувалась тема, что 5:1 с «Оренбургом» — подозрительная игра?
— Нет. Разбирательства были, все специалисты увидели, что игра была чистой.
Готовы ли взять назад Кокорина? Все возможно!
— У Александра Кокорина явно не заладилось в «Спартаке». Все больше разговоров о том, что он может вернуться в «Сочи». Готовы ли взять его назад?
— Все возможно в этой жизни. Я в этот период с Александром не разговаривал, но понимаю, что он получает мало времени и часто травмируется. При возможности пообщаюсь с ним — и, может, он расскажет, что происходит. Дай бог ему это игровое время получать. Знаю, что он очень любит играть в футбол и очень хочет играть. И понимаем, что в его возрасте и ситуации игровая практика должна быть как можно более регулярная.
— Многие считают, что аренда Кокорина в «Сочи» — это был результат личного разговора Бориса Ротенберга и Алексея Миллера.
— Не буду комментировать. Тем более что до конца развития событий и не знаю.
— 21 января вы объявили, что Кокорин идет к вам в аренду, но в тот же день Сергей Семак выпустил его на товарищеский матч «Зенита» с капитанской повязкой. В итоге он у вас оказался только 17 февраля. Что происходило все это время и не поторопились ли вы с первоначальным объявлением?
— Да, шумиха была, но главное, что в результате переход состоялся. Саша у нас выходил, играл, забивал. Все получали от этого удовольствие. Поэтому считаю, что сейчас возвращаться туда и вспоминать, как это было, — неважно. Важно, что все от этого выиграли.
— Кокорин рассказал в программе у КраСавы, что получил в «Сочи» все деньги вперед. Не опасно ли так поступать с нашими футболистами — тем более с ним? Неслучайно в марте Кокорин рвал и метал, а в июне был уже менее мотивирован.
— Думаю, здесь одно от другого не зависело. Понятно, что заканчивался контракт, надо было определяться с будущим. Каждого игрока к концу контракта частично отвлекают мысли о том, что дальше. Я бы не сказал, что в летней части прошлого чемпионата он был менее мотивирован.
— Вы говорили, что в апреле выплатите игрокам 50 процентов зарплаты из-за остановки чемпионата и Кокорин тоже в этом процессе поучаствует. Но как, если ему все деньги выплатили вперед?
— Все поучаствовали, все были в одинаковых условиях. Как именно это происходило — детализировать не буду, но все до единого игроки пошли навстречу клубу.
— Кокорин рассказывал о моменте перехода в «Спартак»: «Я уже летел на переговоры с Шамилем в Москву, на тот момент Рубашко говорил: «Мы можем предложить столько-то и столько-то, чтобы ты остался». Я ему: «Все хорошо, но, блин, время! Почему так затянули?» Так почему же?
— Не знаю, это надо Сашу спросить. Сделали мы предложение чуть раньше или чуть позже, все равно решал сам игрок. Мы предлагали хорошие контрактные условия, и наше предложение Кокорин знал. Но выбрал условия «Спартака».
— Кокорина и Семак хотел оставить, и Марко Николич, по его словам, подписать в «Локо» — у них был личный разговор.
— Да, его хотело много команд, мы это знаем.
— Но и «Зенит» сказал «нет», и на совете директоров «Локомотива» обсуждение вопроса, по словам его тренера, заняло три секунды. У вас есть понимание, почему клубам, принадлежащим госкорпорациям, негласно запрещено подписывать Кокорина?
— Нужно быть в системе клуба «Локомотив», чтобы знать, почему обсуждение его кандидатуры заняло три секунды, как утверждает Николич. То же самое касается и «Зенита». Мы знаем, что у нас он спокойно играл и мог продолжать играть. Но выбрал условия «Спартака». Остальное — не наше дело.
— Как складывался ваш контакт с Кокориным, сложно ли было находить с этим специфическим персонажем общий язык?
— Я с ним познакомился уже здесь, в Сочи. Абсолютно нормальный профессионал, футболист с хорошим игровым интеллектом. Ничего плохого в его адрес сказать не могу, да и нечего. Желание играть и быть лидером у него было с первого дня пребывания в «Сочи». Когда он играл у нас, то однозначно был любимцем публики. И на выездах его встречали очень тепло.
— На днях личного массажиста Кокорина Сергея Колесникова попросили из «Спартака». Он же и у вас при Александре работал. Как складывался контакт?
— Не знаю, что произошло в «Спартаке» и почему там не хотят его видеть. Здесь Колесников нормально работал не только с Сашей, но и с другими ребятами. Нареканий по его профессионализму у нас не было.
— В июне Кокорин опубликовал в инстаграме фотографию с дня рождения друга, хотя в то время игрокам было запрещено выходить на любые публичные мероприятия. Вы говорили, что он будет оштрафован. На сколько?
— Мы потом разобрались — это были его близкие люди и члены семьи. Те, кто рядом с ним находился постоянно и помогал в налаживании быта здесь. Поэтому штрафа не было.
— Разобрались ли, откуда в конце сезона в команду прилетел ковид, который накрыл «Сочи» практически целиком?
— Никто не скажет, как он появляется. Все меры предосторожности мы приняли, но заболел кто-то один, а потом в течение недели добавлялись по два, три, четыре человека каждый день.
— Сейчас запреты в клубе сняты из-за того, что все переболели?
— Да, мы все без исключения переболели. Последним был Дуганджич. После кубкового матча в Оренбурге мы прилетели в Москву, он вышел на гостевую игру чемпионата с «Динамо» и прямо во время игры почувствовал недомогание. А уже потом поднялась температура.
— У кого прошло сложнее всех?
— Достаточно тяжело болезнь протекала у Мевли — долго держалась высокая температура. Но серьезного воспаления легких, к счастью, всем удалось избежать.
Урок истории с Рами — не подписывать игроков в спешке перед самым закрытием окна
— Можете рассказать об обмене Дмитрия Полоза в «Ростов» на Ивелина Попова? Пока ситуация складывается так, что он однозначно в пользу ростовчан. Болгарин сразу серьезно сломался.
— Уверен, что мы еще будем в выигрыше. Ивелин восстанавливается достаточно быстро, мы верим в него. Большой мастер, профессионал и духовитый парень с лидерскими качествами. Надеемся, что на зимних сборах он уже будет в общей группе.
— А какой смысл вообще был менять 29-летнего Полоза на 34-летнего Попова?
— Можно и в более серьезном возрасте выглядеть так, что другие позавидуют. Посмотрите на 37-летнего Жиркова, нашего 35-летнего Нобоа. Уверен, Ивелин тоже из тех, кто однозначно поможет. В том числе и молодым, которые будут брать с его работы и игры пример.
Почему не пошло в «Сочи» у Полоза — сложно сказать. Но что-то не пошло. Мы с Димой много говорили. Он умный футболист с большими возможностями и неслучайно забивал за тот же «Ростов» «Баварии». Однако в этом коллективе он не заиграл, хотя очень хотел, старался. Но мы все прекрасно видели, что лучше расстаться. Он вернулся в «Ростов», забивает, и дай бог ему удачи.
— Еще один обмен, который, говорили, был близок, но не состоялся, — в «Зенит» Заики на Терентьева. Что сорвалось?
— Да, он был близок. По ряду причин он не произошел, и сейчас уже говорить об этом нет смысла. Кирилл остался в составе «Сочи», с трудом восстанавливался после ковида, а потом получил две травмы подряд. Надеюсь, во второй части чемпионата сможет нам помочь.
— Зимой вы подписали контракт с чемпионом мира-2018 Адилем Рами. В итоге он не сыграл за «Сочи» ни одного матча и ушел, запомнившись одноклубникам только рассказами о сексе с Памелой Андерсон. Чьим ляпом было его неудачное приглашение?
— Договоренность о его подписании была достигнута на сборах. Он прошел в Москве медобследование, все показатели были в норме. Это был последний день трансферного окна, заявить его нужно было до ночи. Получилось так, что уже после подписания и заявки мы обнаружили, что у Рами все не очень хорошо с коленом. Той реабилитации, которую он проходил, оказалось недостаточно, чтобы он вышел и отыграл остаток чемпионата. Боли его постоянно преследовали, он вроде бы уже набирал форму — но тут под нагрузками колено снова давало о себе знать.
— Но как это пропустили на медосмотре?
— Нагрузка на велотренажере, через которую он там проходил, ничего не покажет. Но когда начинается бег с тестированием, это можно понять. Мы всей командой были в Турции, обследование проходило в Москве. Нас подвела спешка, то, что все происходило в последний момент. Вынесли для себя урок: не делать приобретений на самом флажке. Теперь перед любыми подписаниями проводим глубокое медицинское обследование, причем в присутствии наших врачей.
— Рами с агентом собирался идти в CAS по поводу невыплаты ему зарплаты. Пошел?
— Нет, никаких судебных разбирательств у нас с ним не будет. Мы договорились, вопросов больше нет. Что-то пришлось ему заплатить.
— Что за история с Олегом Шатовым, который сказал в интервью, что переход из «Зенита» в «Сочи» прошлой зимой стал бы для него «футбольным преступлением»?
— Это надо спрашивать его самого. Только он объяснит, какое преступление имел в виду. В итоге-то он все равно ушел, и на его слова о преступлении вдвойне интересно взглянуть с учетом того, на каком месте идет его новая команда («Рубин», — Прим. И.Р.) и на каком — «Сочи». У нас была беседа по телефону, я озвучил Шатову наше предложение. Он отказался и выбрал другой вариант. Вот и все.
— Не смогли взять из «Зенита» еще и Ригони?
— Да, не смогли договориться. В этой истории появился агент футболистов, с которыми у нас не получилось сотрудничество. Поэтому переговоры решили не продолжать.
— Год назад вы расторгли контракт с Федором Кудряшовым, он вернулся в Турцию. Что не сложилось с одним из ведущих защитников сборной России?
— Здесь ему не хватило какой-то мотивации, что-то не пошло.
— Жалеете об этом?
— Скорее бы жалели, если бы он остался и продолжалось его мучительное пребывание у нас. А там он себя хорошо проявляет, показывает свой уровень. И в сборной он другой, чем был в «Сочи». Поэтому расставание пошло на пользу и нам, и Федору.
Рос в Питере и в детстве болел за «Зенит»
— За кого сами болели в детстве?
— Когда ты родился в Ленинграде и с детства ходил на стадион имени Кирова — вариант, как вы понимаете, один. Хотя у меня теоретически было два, поскольку отец — из Донецка, болельщик «Шахтера». Он сам играл в футбол, даже просматривался в школе «Шахтера». Когда «Зенит» играл с донецким клубом, у нас в моем детстве были серьезные споры!
— Сейчас какие-то чувства к «Зениту» остались?
— Конечно, болельщиком в прежнем виде я быть перестал. Но смотрю за командой, слежу за тем же Мостовым как за нашим бывшим игроком. Болею за все наши клубы в еврокубках.
— Не злились, глядя, как наш чемпион, команда из первой корзины, набирает очко в шести матчах?
— Тут главное — не злиться, а делать выводы, чтобы в следующем сезоне такого не повторилось. Если такое будет происходить несколько лет, тогда ясно, что мы делаем что-то не то. Но сезон сейчас, повторяю, специфический, и горячиться при его оценке не стоит.
— Но наши клубы не выходят из группы в Лиге чемпионов уже пять лет. Пусть и без таких экстремальных показателей.
— Проблемы есть, да. И все же думаю, что через некоторое время на первый план выйдут те талантливые ребята, которые в составе молодежной сборной вышли в финальную часть Евро. Скоро многие из них перейдут в национальную команду, а в клубах начнут играть определяющие роли. Происходит смена поколений, и, когда она закончится, результаты должны наладиться.
— Можете представить «Сочи» чемпионом России и сколько лет, по-вашему, потребуется на то, чтобы на этот титул претендовать?
— Гадать и предполагать не вижу смысла. Но, считаю, если мы все будем делать правильно и поступательно, то результат будет. А какой именно — чемпионство, место в тройке — вопрос другой.
