«Один маленький засранец перебил всех моих парней». Дмитрию Торбинскому — 40!
У него была классная карьера. Поиграл за «Спартак», «Локомотив», «Краснодар», «Рубин» и другие клубы. За сборную России провел 30 матчей. Бронзовый призер Евро-2008, в четвертьфинале стал автором победного гола в ворота Голландии.
При этом на его коленях давным-давно живого места нет! Еще в юности перенес две операции на «крестах», плюс вырезали два мениска. В «Спартаке» про Дмитрия говорили: «Хороший парень. Но с таким здоровьем в футбол не играют».
Торбинский доказал обратное.
В 21 он был не нужен никому, кроме челябинского «Спартака», выступавшего в первом дивизионе. А через три года разрывал греков и голландцев на чемпионате Европы.
Травмы
— Есть объяснение, почему у вас так рано полетели крестообразные связки? — спросили Торбинского в «Разговоре по пятницам».
— Врачи говорят — особенность организма. Парень я северный, из Норильска, связкам недостает эластичности. Матчи на синтетике здоровья тоже не добавляли. Нынче искусственные газоны научились делать, а раньше в «Спартаке» тренировались на паласе.
— После стольких операций всякий футболист просыпается от боли в коленях?
— Я не встречал футболиста, у которого бы ничего не болело! Каждое утро обязательно что-нибудь прихватит. Со временем к этому привыкаешь, просто перестаешь замечать. Мне о тех операциях, слава богу, ничего не напоминает. Разве что колени на погоду реагируют.
— Алан Дзагоев расплакался, услышав, что ему грозит операция. У вас в такие минуты слезы были?
— Все было — и слезы, и нервный срыв, когда второй раз за два года порвал крестообразную. Для футболиста нет страшнее травмы, чем «кресты». А реакцию Алана понимаю. Ему есть что терять. Мне кажется, игроку, который уже востребован, ложиться на операцию психологически тяжелее, чем тому, чья карьера только начинается.
— Каким у вас был нервный срыв?
— Напился.
— Помогло?
— Именно тогда понял, что алкоголь не помощник в решении проблем. Легче мне стало после слов доктора Пфайфера, к которому направили на осмотр. «Не волнуйся, — сказал он. — Ты восстановишься и еще лет пятнадцать спокойно поиграешь. Так что готовься к операции, не паникуй».
— У Юрия Савичева, олимпийского чемпиона Сеула, дома стоят баночки с собственными частями тела — их после операций дарили немецкие врачи. Понимаете людей, которые хранят такие вещи?
— Нет. В Германии пациентам действительно могут вручить на память, к примеру, кусочек мениска. У меня операций хватало, но и в голову не приходило запасаться этими «сувенирами». Глядя на них, положительных эмоций себе не добавишь.
Характер
— Роман Павлюченко нам когда-то рассказывал — стоит тренеру на Торбинского накричать, тот моментально раскисает. Неужели правда?
— Раскисаю?! Наоборот, эмоции зашкаливают. Только на поле не всегда это к добру приводит...
Конечно, для меня, как любого спортсмена, поддержка тренера очень важна. Помню, в «Спартаке» уже объявил об уходе, и Черчесов посадил на лавку. Потом опоздал на установку с «Сатурном» — но это чистейшая случайность. Вскоре меня вызвал Черчесов и сказал: «Уважаю твое решение уйти, но давай доработаем. Закончим дело здесь. Я в тебя верю». Это был сильнейший психологический ход. Ответил: «Без вопросов, Станислав Саламович».
— Думали, все будет не так?
— Не сомневался — меня задвинут в глухой запас. Вот в дубль вряд ли отправили бы, я все-таки уровень держал.
— В чем тренер Черчесов исключительно силен?
— Удивительно принципиальный — другой закрыл бы глаза на мое опоздание на установку, слишком многое в том матче решалось. Но дисциплина была железная. Открою секрет — на самом деле никакого опоздания не было. Оставались секунды, я бежал вниз.
— ???
— У нас принято было — как дверь за тренером закрылась, все. Никто не войдет. Я успевал — но Черчесов зашел раньше. Футболисты пришли за десять минут и ждали лишь его.
— Сергей Родионов говорил про вас юного — «непростой характер». Так и есть?
— Интересно, что Сергей Юрьевич в эту формулировку вкладывал? В чем непростой характер? Слишком вспыльчивый? Но вспыльчивость моя никогда не направлена на команду.
— Главная для вас сложность в собственном характере?
— То, что в игре выливается в красные карточки. Хотя никому не хотел нанести травму. Я не из тех, кто бьет исподтишка. И во всех стыках, поверьте, рискую не меньше, чем мой оппонент.
— В курсе, что о вашей игре на чемпионате Европы Отто Рехагель сказал Александру Бородюку?
— Догадываюсь — я в той игре двоих сломал. Вернее, не сломал — неудачно столкнулись в центре поля. С моей стороны и фолов-то не было. Но двое греков отправились в раздевалку. Здоровенный Сейтаридис и кто-то из нападающих. Кажется, Гекас.
— Вот старик Рехагель и сказал с восхищением: «Один маленький засранец перебил всех моих парней».
— Ха! Забавно. Такого я не слышал, мне Бородюк немного иначе преподнес.
Стычки
— Можно сказать, что на Евро-2008 наша сборная сыграла лучше, чем умеет?
— «Лучше, чем умеет» — звучит грубовато. Хоть убейте, не хочется мне с этим соглашаться. Но в чем-то вы, возможно, правы.
— У каждого — свой Хиддинк. В каком эпизоде вы его вспоминаете?
— Как он нервничал перед Грецией. На моей памяти Гус сроду так не волновался — даже ушел с утреннего собрания, не выдержал.
— Кто выступил?
— Бородюк говорил патриотические слова. Мы сами прониклись — бились как никогда. Атмосфера была накалена безумно. Греки рассчитывали на навесы да стандарты. Ажурной игры у них нет — зато все мощные, коренастые. А этот, волосатый из «Ливерпуля», вообще глыба...
— Кириакос?
— Ага, он. И Деллас. Бойцы потрясающие, выгрызают каждый мяч. Но мы им не уступили.
— Самая памятная беседа с Хиддинком?
— Да он и не грузил разговорами. Гус успехи в нас вживлял.
— Это как?
— Внушал — все победы по делу. А мы — отличные футболисты. Уже думали: да ведь так и должно быть! Обыграли Англию — но чему радоваться? Мы и обязаны ее обыгрывать.
— Что вы Стиву Джеррарду и высказали прямо на поле. Такому интеллигентному человеку — грубыми словами.
— Это Джеррард-то — интеллигентный? Не смешите. Может, в жизни — но не на поле. Настоящий англичанин, очень жесткий, никого не жалеет.
— По словам Андрея Воронина, подловато из англичан могут сыграть Терри, Фердинанд и Каррагер. Но не Джеррард.
— Как раз подлости от англичан я не заметил. А Джеррарда послал, после того как в корпус ему сыграл. Он отлетел. Потом посмотрели друг на друга с таким гневом... Это нормально.
— А с Владиславом Радимовым в матче за Суперкубок из-за чего устроили перебранку около скамейки запасных?
— Я получил красную карточку и шел в раздевалку. Был жутко зол, понимал, что подвел команду. Тем более это был мой первый матч за «Локомотив». И вдруг Радимов решил громко объяснить мне, как нужно играть в футбол. Выражения подобрал такие, что мгновенно вывел из себя. Да мне в ту минуту не надо было много, чтобы вспыхнуть.
— И вы швырнули в Радимова бутыль с водой.
— Я уж и не помню.
— После объяснились с Владом?
— При встрече здороваемся — этого достаточно.
Майами
Последним клубом в карьере Дмитрия стал «Енисей», в котором он провел сезон-2018/19. А летом 2019-го Торбинский с семьей переехал в Майами, где два года спустя открыл футбольную академию.
«Вот и наступило долгожданное торжественное открытие TorbiStar Soccer Academy. Расположена в самом центре Санни-Айлс на известном курорте Trump International Beach Resort», — написал Дмитрий в соцсетях в апреле 2021-го.
Ну а в 2020-м в интервью обозревателю «СЭ» Александру Кружкову Торбинский рассказал немного о своей американской жизни.
— У вас в Майами квартира?
— Да, но с тремя детьми в ней тесновато, поэтому на днях сняли дом. Большая территория, бассейн, лужайка — есть где развернуться, побегать, поиграть. Плюс гуляем по округе, катаемся на великах.
— Когда-то вы говорили: «Я очень люблю семечки и корюшку». Как с этим в Майами?
— Здесь есть все! Если хочется поностальгировать, можно заглянуть в русские магазины. Ассортимент не хуже, чем в Москве. А корюшкой меня угощают знакомые из Владивостока, им привозят периодически.
— Лет шесть назад вы сказали: «Футболу отдал так много, что себя в нем уже не вижу. Ни тренером, ни менеджером, ни агентом...»
— С возрастом приоритеты меняются. Когда в 2017-м остался без клуба, пошел учиться. Совместная программа Высшей школы экономики и FIFA/CIES «Спортивный менеджмент/Executive Programme in Sports Management». Тоже полезный опыт. Правда, не доучился. Через полгода подписал контракт с кипрским клубом «Пафос». Затем были «Балтика», «Енисей», теперь вот Америка.
— К разговору об открытии в Майами футбольной академии — не смущает, что в этих краях соккер мало кому интересен?
— Наоборот, набирает популярность! В МLS растет посещаемость, приезжают звезды, пусть и на закате карьеры. Не забывайте, в 2026 году Штаты примут чемпионат мира. Ну а если говорить о Майами, то тут очень много латиноамериканцев. У них любовь к футболу в крови.
— Летом 2019-го Игнашевич приглашал вас в «Торпедо». Почему отказали?
— Во-первых, это ФНЛ. Во-вторых, семья уже настроилась на отъезд в Америку, а по деньгам предложение «Торпедо» было не настолько заманчивым, чтобы резко менять планы.
— Правильно поступили?
— В премьер-лиге я бы поиграл. В ФНЛ опускаться не хотелось. Понял — пора начинать новую жизнь. На футболе-то она не заканчивается. Да и какая разница — завязать годом раньше или позже?
— Недавно голландец Депай выложил в соцсетях ролик, как восстанавливается после травмы на фоне вашей футболки, которая в рамочке висит на стене. Видели?
— Да. Судя по комментариям, все подумали, что Депай дома мою майку повесил. А это итальянская клиника «Вилла Стюарт». В свое время я два с половиной месяца проходил там курс реабилитации. В знак благодарности подарил врачам футболку с Евро-2008.
— У вас дома в рамочке точно такая же?
— У меня вообще нет маек в рамочке! Ни своих, ни чужих. Никогда не коллекционировал. Если с кем-то менялся после игры, потом друзьям дарил.
— Хотя бы ту, в которой забили победный гол ван дер Сару в 2008-м, сохранили?
— Не знаю. В шкафу лежат какие-то. Давно не доставал.
— Пересматриваете четвертьфинал Россия — Голландия?
— Фрагменты видел. Целиком — ни разу. Да и зачем? Все это приятное, но уже далекое прошлое. А я живу сегодняшним днем.
