«Каких только писем на меня не писали: то мы рейдеры, то воры». Интервью нового босса российских судей
В конце июня РФС утвердил нового главу судейского комитета. Им стал Павел Каманцев — человек из команды Ашота Хачатурянца. В эксклюзивном интервью «СЭ» Каманцев рассказал о подготовке к сезону и матчу за Суперкубок, критике арбитров, уходе Хачатурянца, а также назвал условие, при котором в Россию приедут иностранные рефери.
«Те, кто хочет огульно критиковать, — не совсем наша аудитория...»
— Судьи готовятся к сезону параллельно с клубами. Сборы арбитров — что это такое?
— Судьи заезжают на сбор, слушают лекции, сдают тесты на физическую готовность и теорию. Исходя из результатов, они получают допуск к сезону. Мы можем собраться оффлайн, обсудить все спорные вопросы. Каждый получит наставления и трактовки.
В этом году есть существенные изменения по некоторым трактовкам. Планируем донести их до СМИ и болельщиков после завершения судейских сборов, чтобы у нас было единое понимание. Часто конфликтные ситуации и скандалы разгораются не из-за того, что арбитры судят неправильно или не соблюдают инструкции, а в связи с тем, что эти инструкции не всегда должным образом (качественно и количественно) доведены до болельщиков и клубов.
В этом году постараемся быть еще более открытыми, если это интересно зрителям и командам. Чтобы все понимали, как мы принимаем решения.
— Вы сказали, что болельщики не знают правил. А как это исправить, если им это просто неинтересно?
— Сизифов труд. Понимаем, что всех невозможно научить правилам, потому что каждый год вырастают новые болельщики. Это бесконечное движение. Мы должны стать визуально более наглядными. Отметил для себя, что последние несколько туров мы выпускали видео решений ЭСК и, на мой взгляд, скандалов и обсуждений стало меньше. Мы стали более доступными, так как есть понятный визуальный ряд и понятное решение. Когда мы выкладываем скриншот, это выглядит менее убедительно. Обосновывая свои решения, показываем эпизод в динамике, показываем стоп-кадр и объясняем. Все становится наглядно. Любой судья может показать вам момент в динамике или только стоп-кадром. Но на стоп-кадрах некоторые моменты выглядят как железобетонная красная, а в динамике мы видим легкое касание, которое не идет на прямое удаление.
Будем присутствовать в медиа с расшифровками ВАР, показывать, какие были лекции. Сделаем все доступно для тех, кто хочет воспринять, они смогут этой информацией воспользоваться. Те, кто хочет огульно критиковать, — это не совсем наша аудитория... Но мы будем стараться и до нее достучаться. Наша задача — дать возможность разобраться в правилах тем, кто хочет услышать.
«Судьи могу давать интервью сразу после матчей на коммерческих турнирах»
— Люди считают, что судьи станут максимально открытыми, если начнут давать интервью сразу после матчей. Мы понимаем, что это не совсем правильно с точки зрения регламента, но возможно ли это в теории?
— Не могу сказать, правильно это или неправильно. У нас нет одного усредненного судьи. Даже в РПЛ есть арбитры абсолютно разной подготовки, жизненного опыта, бэкграунда, интеллекта. Если мы говорим о Владиславе Безбородове, то у меня практически нет сомнений, что спустя 10-15 минут после окончания матча он, наверное, сможет объяснить свои решения. Мы слышим его переговоры ВАР — там все четко и понятно. Вопросов к нему не возникает. Так и у других топ-арбитров, они плюс-минус всегда дают четкие реакции и мотивировки. Но у нас есть и менее опытные арбитры... Поэтому [объяснения решений] не всегда имеют товарный вид.
Должны ли мы как участники одного из премиальных соревнований в России показывать то, что не совсем готово? На мой вкус, нет. Если бы у нас был продукт, к которому у нас самих не было бы замечаний, то можно было бы давать объяснения. Мы их и даем в виде ЭСК (иногда даже без запросов клубов) на третий-четвертый день после игр. Да, это не происходит сразу. Но сразу после игры на ТВ есть свои эксперты. Могу навскидку назвать трех экспертов из Telegram, которые дают свои пояснения. Поэтому не скажу, что в медиа нехватка мнений по поводу судейства. Их много, они разные, они не совпадают между собой, порождают споры.
Мы можем пробовать давать комментарии после матчей, но к этому надо подготовиться и делать это в рамках коммерческих турниров в межсезонье. В такие моменты мы можем экспериментировать. Делать это, когда нет нервозной обстановки, накала, большого количества болельщиков. Это международная практика — вводить нововведения не на самых главных турнирах. На чемпионате мира никто не пробует ВАР в первый раз.
— На грядущем чемпионате мира будут использовать полуавтоматическую систему определения офсайда.
— Да, но до этого систему применяли в различных чемпионатах. Это будет впервые в истории чемпионатов мира, но не впервые в футболе. Это технология, которая получила свою обкатку на каких-то локальных турнирах.
— Но в некоторых чемпионатах судьи и интервью дают.
— Понимаете, запрет связан не с тем, что мы считаем это совершенно неправильным — мы просто не готовы. Мы не получим качественный продукт, который улучшит понимание судейства.
— Мы близки к созданию Кубка лиги. Идет разговор о ряде нововведений — например, три тайма по 30 минут. Вы можете допустить, что в этом турнире судьи будут общаться после матчей?
— Если бы этот турнир проводился в межсезонье, я бы, наверное, абсолютно не возражал. Единственное, у меня есть соображение, что не все арбитры должны туда допускаться. Возможно, для судей, которые провели до 50 матчей в РПЛ, такая практика была бы чрезмерной. Что касается опытных арбитров, то почему бы не попробовать? Как минимум, чтобы посмотреть, как это выглядит и насколько это заходит аудитории. Мы не должны запрещать. Запретный плод всегда очень манит болельщиков и журналистов.
Нужно точечно выбирать, где использовать эту практику. Если появится Кубок РПЛ, он будет идти параллельно с чемпионатом. Соответственно, любые опыты, негатив и прочее будут переходить на премьер-лигу. Чемпионат уже сейчас — премиум-продукт, который стоит больше 10 миллиардов рублей. Исходя из сообщений в СМИ, понимаю, что Кубок лиги тоже будет иметь большую коммерческую стоимость. Это не совсем место для экспериментов. Как я понимаю, спонсорам нужен премиум-продукт с какими-то новыми фишками и опциями, но создавать из игры в футбол нечто иное... Мне кажется, не совсем правильно.
Не думаю, что спонсорам нужен треш-контент. Им нужен хороший качественный контент. Мы как участники рабочей группы со стороны судейства тоже готовы экспериментировать. Для нас это уникальная опция, когда есть турнир, который не подпадает под жесточайшие регламенты УЕФА — значит, мы можем позволить некое творчество. Во всей негативной ситуации, которая у нас есть с отстранением судей, клубов и сборной, это какой-то маленький плюс.
— Судьи готовы к такому количеству матчей?
— Если будет принято решение, что первые стадии турнира будут проводиться без ВАР (в целях экономии), для нас в этом есть плюс. Потому что у нас есть пятерка арбитров, приглашенных в РПЛ, которые еще не имеют лицензии [ВАР]. Если они поработают на ранних стадиях Кубка лиги, мы их начнем обкатывать, и уже к поздней осени, когда они получат лицензии ВАР, у нас будет готова пятерка арбитров для РПЛ.
Если организаторы примут решение, что на всех матчах будет ВАР, для нас и это станет плюсом. Значит, появится еще больше матчей, в которых арбитры потренируются и их уровень работы повысится.
Технически у нас сложности такие же, как и у команд. Как я понимаю, не так много клубов привыкли играть в плотном графике. Подобный опыт имеют только те, кто выступал в еврокубках. Такая же ситуация и у арбитров. Будем пробовать. Думаю, чисто физически мы всю эту историю вытянем. Если логистика будет позволять, вопросов нет. Уверен, что РФС и РПЛ учтут все нюансы.
— Про общение судей понятно. Может, тогда выводить в трансляции переговоры ВАР?
— Онлайн — точно нет. Мы обсуждали этот момент. Понимаем, что для коммерческих служб и для бродкастеров крайне важно, чтобы все происходило быстро, поскольку через день эта информация уже не столь актуальна. Вернее, она остается актуальной для меньшей аудитории, которая сильно-сильно любит футбол или интересуется судейством. А сразу после матча это интересно всем. Если мы будем делать какие-то нарезки в перерыве, это может создать негатив на трибунах, поскольку все могут посмотреть это по телефону, начать обсуждать спорные моменты — появится давление на судью и прочее.
УЕФА не просто так запрещает повторы спорных моментов... Это практика безопасности, наработанная годами. Мы не хотим ничего скрывать, но и не хотим создавать проблемы на ровном месте себе, клубам и полиции.
Мы все это обсуждаем — для нас это исключительно вопрос времени. Мы давали аудио переговоров ВАР спустя две-три недели после матча, когда уже накал и давление на судей прошли. Многие люди, увидев эти ошибки, выдохнули и успокоились. Они поняли, что это просто человеческая ошибка. Да, арбитры пришли к ложному решению, но понятен путь его принятия.
Пока мы не нашли идеальной формулы, как делать это с учетом темпа современной жизни и не причинить ущерб соревнованию и судейству. Но делать это будем точно.
Как быстро после окончания матча? Этот вопрос остается открытым. Я к этому отношусь консервативно. Для меня крайне важно подготовить качественный контент, который все объяснит, чем выпустить что-то побыстрее. Все-таки РФС — консервативная организация. При всем уважении, мы не блогеры. Мы должны выдавать четкую и аргументированную позицию, которая потом будет проверяться на прочность и логичность журналистами и тысячами болельщиков.
«Если у меня не получится... Я старался. Найдут кого-то, кто с этим справится лучше»
— Как на вас повлияет уход Ашота Хачатурянца? Все понимают, что вы — его человек.
— Мне грустно и печально из-за его ухода. Мы вместе начинали эту работу — и мне было бы приятнее и проще продолжать ее совместно. Ашот Рафаилович очень много хорошего сказал обо мне.
У нас с ним был разговор, он заверил, что исполком РФС после его рекомендаций оказал мне доверие. Я должен его оправдать. Должен работать и показать, что судейство исправляется. Клубы утвердили новые зарплаты для арбитров, мотивационную систему. Все это делали под разработанные нами реформы, мы должны их реализовать.
Понимаю, что у людей есть некие сомнения по поводу наличия у меня такого авторитета... Безусловно, у меня нет такого статуса, бэкграунда, я не столь успешный, сложившийся человек, как Хачатурянц. Но я буду искать свои механизмы управления системой. Думаю, что смогу привнести что-то новое.
Ашот Рафаилович был в судействе, мы многое успели сделать. В отношении реформ остались некие штрихи. Дальше уже больше работа за профессионалами, которые занимаются судьями. У нас есть незакрытые направления: региональные судейские школы, программа «Таланты и наставники» на уровне второй лиги и еще некоторые элементы. Все это понимаю, надеюсь, что справлюсь. Сделаю все возможное, чтобы это получилось. Если у меня получится, значит, хорошо. Если не получится... Я старался. Найдут кого-то, кто, возможно, с этим справится лучше.
— Есть мнение, что судьи расслабились весной, так как Хачатурянц начал уделять больше внимания работе в лиге. У вас нет опасений, что после его полноценного ухода рефери вообще перестанут напрягаться?
— Нет. Во-первых, я не считаю, что напряженный судья — хороший судья. Не согласен с тем, что над ними надо стоять с палкой, кричать, напрягать — и тогда это начнет работать. И у Ашота Рафаиловича такой позиции тоже никогда не было. Мы должны быть профессионалами, у нас должны работать процедуры, у нас должна быть нулевая толерантность к возможным этическим нарушениям. Это было, есть и будет.
Разговоры о том, что Ашот Рафаилович отошел от судейства, уйдя в РПЛ... Это никогда не соответствовало действительности. Он всегда занимался судейством, когда ушел в РПЛ, на мне стало больше нагрузки. Все ключевые решения обсуждались и согласовывались с ним. Я стал закрывать больше текущей работы.
Думаю, что проблема судейства в первых турах после перерыва — классическая. Команды эти матчи тоже проводят не блестяще, и арбитры судят на таком же уровне. Это связано с зимним перерывом — всем надо вкатиться в сезон, все мы люди. Ни одна команда не играет в феврале — марте потрясающе. Да, количество ошибок надо сокращать. Но, мне кажется, работа Николая Владимировича Иванова (менеджер судей РПЛ. — Прим. «СЭ») показала, что ошибки исправляются, все стало лучше.
Последние туры прошлого сезона мы провели без скандалов и серьезных ошибок (а если они и были, их исправлял ВАР). Финал Кубка и стыки прошли нормально. Есть шероховатости, есть сбои — будем исправлять. Но я вижу улучшения, вижу, что департамент работает хорошо. Постепенно-постепенно будет становиться лучше, но не одномоментно — это эволюционный процесс.
«Главная задача — работать максимально честно и прозрачно. Мне кажется, у нас это плюс-минус получается»
— Вы продолжите практику полиграфа?
— Мы продолжим практику проверок, если на это будут основания. При этом хочу, чтобы все поняли: никто из нас не фанат проверок. Я сам мечтаю, чтобы все судили хорошо и не было никаких слухов, кривотолков и сигналов. Было бы прекрасно, если бы мы просто назначали судей на матчи, выдавали им премии, повышали зарплаты. Но на ситуации, когда возникает вопрос морально-этических нарушений, мы должны реагировать. У нас есть четкая процедура, частью которого является полиграф — но это необязательно. Проверки были всегда, стараемся делать их тихо. Это одна из основ повышения доверия со стороны клубов и болельщиков. Если мы перестанем проверять и будем только доверять, наверное, это будет неправильно. Проверка качества есть во всех странах мира. Вопрос предвзятости существует абсолютно везде. Нет никакого волшебного способа для получения стопроцентного результата, чтобы понять: это просто ошибка или предвзятость.
Уже сейчас мы используем и другие инструменты. Целый арсенал средств: анализ имущественного состояния, анализ матча и ряда других игр, анализ конфликта интересов и так далее. Проводим широчайшие проверки в отношении всех, стараемся действовать на упреждение, чтобы не возникали даже предпосылки этичных нарушений. Стараемся действовать превентивно. Но, надеюсь, что больше никаких таких ситуаций не будет. Нам самим они глубоко неприятны.
— Когда Хачатурянц пришел в судейство, он сказал арбитрам: «Мы начинаем все с чистого листа, с сегодняшнего дня никто не занимается никакими делами...»
— Да, «чистый лист» — это 15 ноября 2019 года.
— Вы уверены, что все судьи, которых вы привлекаете сейчас, сохранили этот чистый лист, за ними нет никаких историй и они никем не ангажированы?
— Понимаете, я профессиональный юрист. Долгое время занимался смешанными ситуациями с возвратами кредитов, которые часто были связаны с потенциальными факторами мошенничества. У меня есть определенная профессиональная деформация, которую я уже не могу устранить.
— Подозреваете всех?
— Не могу так сказать, но мозг устроен таким образом, что всегда анализирует все возможные ситуации. Мы стараемся не обижать арбитров на ровном месте. Создаем максимально возможные экономические условия в нынешней ситуации. Главная задача — работать максимально честно и прозрачно. Мне кажется, у нас это плюс-минус получается.
— В эфире «Коммент.Шоу» Хачатурянц сказал о невероятном уровне коррупции в нашем футболе.
— Ашоту Рафаиловичу виднее, у него более широкий круг общения... И ему проще, потому что он не является сотрудником РФС, в отличие от меня. Все равно я подспудно выражаю позицию организации, поэтому на такие вопросы, при всем уважении к СМИ, не могу ответить. Когда я не буду работать в РФС и мое мнение еще будет важно, наверное, как и Ашот Рафаилович, смогу рассказать о своих впечатлениях. Я занимаю значимый пост в РФС, должен относиться к своим словам взвешенно. Не могу говорить без доказательных фактов.
— Были разговоры о том, что из-за санкций возникнут проблемы с системой повторов.
— Все эти сложности были и остаются. Без преувеличения блестящая работа менеджмента ВАР позволила с опережением графика начать работу нового провайдера. Уже текущие матчи предсезонного турнира проводятся с ВАР. Мы очень надеемся, что все матчи первого тура нового сезона РПЛ (и потенциально новых турниров) мы сможем обслуживать с ВАР.
У нас есть некие сложности и недоработки, но, при всей моей любви к СМИ и болельщикам, в силу санкций мы не можем озвучивать наши проблемы, так как это может быть использовано против нас. Когда мы реализуем проект, пройдут несколько первых туров и мы поймем, что все работает, — тогда сможем более детально рассказать, какие были ограничения.
«Мешков не мог сказать: «Не поеду к «Рубину», не хочу». Он поступил по-мужски»
— Снова хочу вернуться к словам Хачатурянца. После скандала в игре «Рубин» — «Ростов» он сказал, что Мешкова не надо было ставить на этот матч. Считаете, это правильный подход?
— Базово я согласен с Ашотом Рафаиловичем. В том матче у нас был выбор, можно было найти другие назначения. По каким-то причинам предыдущий руководитель (бывший глава судейского комитета Витор Перейра. — Прим. «СЭ») принял такое решение... Можно было избежать этой ситуации. Или проработать заранее эту историю с «Рубином», все проговорить.
Если мы говорим про аналогичные ситуации, то у меня нет однозначного отношения. Понимаю, что у ряда клубов есть негатив к определенным судьям. У нас было три-четыре назначения в конце прошлого сезона, где между арбитрами и клубами существовала некая искра. Я стараюсь точечно общаться с руководством команд. Объясняю им, что это мое назначение и, если они считают, что судья ошибся, то пусть говорят против меня — пусть это будет моя ответственность. Если я принимаю решение о назначении, значит, уверен, что конкретный судья достойно отработает в матче этих команд, и не будет проблем. Где-то получилось более удачно, где-то менее.
Арбитр не решает, на каком матче работать, а на каком нет. У нас нет практики отказа. Условно, Мешков не мог сказать: «Не поеду к «Рубину», не хочу». Он поступил по-мужски, поехал и отработал этот матч хорошо. Департамент судейства мог более гибко подойти к этой ситуации. Такой подход мы реализуем сейчас. Вроде никаких скандалов не было.
Есть еще один момент, который хочу подчеркнуть. Все клубы очень умные, у всех есть медиадепартаменты, все прорабатывают некие стратегии работы с судейским корпусом — медийного давления на них и так далее. Если мы начнем реагировать на каждый негатив, который генерируется в СМИ... Мы же сами понимаем, что он может создаваться искусственно, чтобы оказывать давление на судейский корпус или на отдельных арбитров. Поэтому стараемся не обращать на это внимания. Не могу сказать, что это нарушение или шулерство, но это такая тонкая игра, когда клуб старается получить преимущество за счет своих болельщиков и медийного веса. Это существует во всем мире. В своих решениях не стоит учитывать этот фактор. Тогда через какое-то время клубы поймут, что это не работает, перестанут так делать или снизят свою активность в данном направлении.
«С делом Матюнина после ухода Хачатурянца ничего не поменяется»
— Что будет с делом Матюнина после ухода Хачатурянца?
— Ничего не поменяется. Когда ты уходишь из организации, она продолжает работать по тем же принципам, которые были заложены. Да, концептуально с уходом Ашота Рафаиловича мы очень много потеряли в авторитете. Но в РФС осталось много уважаемых и авторитетных людей, у нас есть регламенты, есть свои позиции — по ним мы и продолжим работать.
— Как вы отреагировали на письмо Матюнина в РФС, в котором вы и Хачатурянц обвиняетесь в ангажированности в отношении «Крыльев Советов»?
— Я в этом плане толстокожий. Как на юриста на меня каких только писем не писали — то мы рейдеры, воры, захватчики. Для меня это не первый опыт, поэтому отнесся спокойно.
Единственное, это первый раз, когда так [громко] прозвучало в СМИ. Но посыл, что я покрываю «Крылья Советов»... Зачем их покрывать? Они находились в середине турнирной таблицы, никаких целей у них уже не было. Зачем тогда это делать? Я знаю, что это не так — и все клубы это знают. За три года у меня сложилась определенная репутация. Думаю, что ни один клуб не скажет, что со мной можно что-то решить...
Со мной всегда можно поговорить, услышать логику наших решений, получить объяснения. С клубами важно общаться. Пусть они спрашивают нас, а не конкретных судей. Мы будем все объяснять. Мы отвечаем за арбитров, и пока мы работаем успешно, мы здесь. Если решат, что мы работаем плохо, то это наша ответственность и вместо нас придут новые успешные люди.
— Что должно произойти, чтобы вы сами сказали: «Я не справляюсь, я хочу уйти»?
— Такая позиция — честная и имеет право на существование. Она требует определенного мужества. Я, безусловно, не являюсь концом эволюции судейства в России. На каком-то этапе обязаны появиться люди с новыми идеями, которые будут двигать направление дальше. Пока мы работаем семь дней в неделю, постоянно что-то правим, улучшаем.
У нас много идей относительного того, чтобы судейство становилось все более и более профессиональным — и в плане отношения арбитров к своей работе, и в плане отношения клубов к судьям. Например, недавно мы ввели практику назначения на товарищеские матчи через Департамент судейства, появился единый договор по оплате работы арбитров на таких играх. Это все маленькие и тоненькие улучшения, но я верю в большой накопительный эффект.
Выплаченные премии, увеличенная зарплата, запуск ЮФЛ, программа «Таланты и наставники», региональные школы арбитров — все это через какое-то время даст эффект. Но это будет зависеть не от меня, а от работы системы. В любой системе нужны изменения. Человек, который на своей должности находится дольше определенного количества времени, может утратить интерес к этому. Я не являюсь человеком, который десятилетиями может заниматься одним и тем же. Понимаю свой горизонт. Думаю, что в судействе я не навсегда, но, надеюсь, надолго. Чтобы увидеть плоды того, что мы заложили, нужны годы. Но, опять-таки, на десятилетия в судействе я себя не вижу.
«Можем приглашать иностранных арбитров, но только при условии взаимного обмена»
— Судить Суперкубок будет Москалев. Но была традиция: на таком матче работает лучший арбитр сезона.
— Мы вводим новые традиции. Та традиция, о которой вы говорите, была для того, чтобы лучшему судье сезона дать дополнительный матч, чтобы он заработал почет и уважение... Теперь у нас лучший судья сезона получает значительную премию от РФС, почет и уважение. А Суперкубок — это уже отдельная тема. По каждому арбитру мы будем отдельно решать, каким образом мы его хотим премировать.
Ни один из лучших наших арбитров не будет в обиде на РФС. Каждый из них за свой труд получит достойные и заслуженные деньги. А также они получат важные и решающие матчи.
— Вас не обидело предложение «Спартака» назначить на Суперкубок иностранного судью?
— Почему меня это должно обидеть?
— Потому что это недооценка наших судей. Как будто «Спартак» говорит: «Русский судья не сможет хорошо отработать наш матч».
— Я смотрел интервью генерального директора «Спартака» Мележикова — мне кажется, он говорил о том, что просто это одна из идей, которую можно рассмотреть. Возможно, в письме все выглядело чуть более безапелляционно, чем клуб имел в виду на самом деле. Для меня не проблема, если «Спартак» хотел этого. Я был готов к обсуждению. У меня есть ряд доводов, почему матч за Суперкубок должны обслуживать наши судьи.
Практика приглашения сюда чужих арбитров уже была. И она показала свои минусы. Люди сюда приезжают разово, а наши судьи здесь находятся постоянно. У них есть понятие репутации, им важно отсудить такой принципиальный матч хорошо. Они потом будут работать целый сезон и встречаться с этими командами, их болельщиками и СМИ.
Как отсудит приехавший арбитр? Большой вопрос. Можно ли пригласить топовых арбитров из других чемпионатов, когда у них идут свои сборы? Насколько реально сейчас привезти арбитра из другой страны в Россию?
Считаю, что мы можем приглашать иностранных арбитров, но только при одном условии — взаимного обмена. Если к нам привезут судью из Италии, то мы бы хотели, чтобы наш арбитр тоже поехал туда и отработал там матч. Потому что мы не считаем себя страной без судейской истории. Да, в моменте мы не топовая футбольная страна, но у нас есть своя индустрия, и мы должны ее развивать. Разовыми приглашениями иностранцев мы не исправим ситуацию. Мы должны показывать уважение своим арбитрам. Мы должны поощрить тех, кто хорошо отработал сезон. Мне кажется, это понятная логика, против которой вряд ли «Спартаку» нашлось бы что сказать. Если у них есть желание, можем в рабочем порядке это обсудить.
Александр Валерьевич Дюков правильно сказал, что этот матч за Суперкубок выбивается из всех тех, что были за последние 15 лет. Раньше матчи проходили в более спокойном режиме.
— Это главная афиша нашего футбола.
— Я согласен, поэтому мы тоже подходим к ней со всей ответственностью, готовимся и хотим показать наилучшее судейство. Чтобы арбитры не оказали никакого негативного влияния. Мы стараемся.
Никто и никогда не может нам сказать, что мы стараемся сделать плохо. Мы стараемся сделать хорошо. Получится или нет — это вопрос дискуссионный. Действуем по пословице: «Хочешь, чтобы было хорошо, — делай хорошо». Мы делаем хорошо. «Спартак» может нам оказать доверие, потому что мы стараемся. На мой взгляд, никаких претензий в нелюбви к ним быть просто не может. Думаю, что арбитры отработают хорошо, как это уже было.
— Наших судей не пускают судить в Европу. И не пускают на чемпионат мира с формулировкой: «Сложная логистика». Но во время ковида, когда логистика была не проще, пускали...
— Я не уверен насчет формулировки. Мне неизвестна официальная формулировка, по которой наших судей, как вы говорите, не пускают. На самом деле у нас есть взаимодействие с УЕФА. Женя Кукуляк ездил сдавать тесты, проходил обучение. Василий Казарцев ездил. Еще группа арбитров ездила на обучение. То есть взаимодействие идет. Да, назначений на матчи нет. Но в УЕФА, как и в РФС, одна практика — организатор решает, какого арбитра и на каком матче он хочет видеть. Они не обязаны нам что-то объяснять.
У нас простая позиция. Мы готовимся каждый день, каждую неделю. Когда нас пригласят, мы должны показать, что русские судьи сильны и их уровень высок.
