«Зиеша рассматривали на позицию «десятки». Большое интервью шеф-скаута «Зенита»
С детства за питерский клуб
— Константин, вы еще ни разу не давали интервью в статусе шеф-скаута «Зенита». Поэтому начнем сначала. Как вы стали скаутом?
— У меня техническое образование: я окончил ЛЭТИ, электротехнический университет. До «Зенита» три года работал в Москве — в одной известной компании, связанной со спортивной статистикой и аналитикой. Был там руководителем проекта. Туда попал, просто откликнувшись на резюме: приехал в Москву, прошел отбор и остался. А уже потом оказался в «Зените».
— Почему именно футбол?
— Увлечение — от отца. Помню свой первый поход на «Петровский» с ним: 1-й тур ЧР-1998, «Зенит» — «Спартак» на «Петровском». Мы победили 2:1, я даже помню авторов голов: Цымбаларь, Герасимец и Куртиян с пенальти. Я тогда активно занимался борьбой и пошел на матч с переломом руки, в гипсе. А в футбол я играл на любительском уровне, в детстве посещал спортивную школу, но всегда было интереснее проникнуть в суть процесса.
— Как вообще можно стать скаутом?
— Варианта два. Первый — из футбола: вы занимались в академии «Зенита», играли на каком-то уровне или, может быть, тренировали, но по каким-то причинам рано закончили. Второй вариант — не из футбола. Тут сложнее, так как скаутинг — достаточно закрытый мир и важную роль будет играть стечение обстоятельств. В моем случае повлияло знакомство с Хенком ван Стее (экс-директор футбольной академии и экс-спортивный директор «Зенита». - Прим. «СЭ»). Встречу с ним в 2015 году мне помог организовать один из сотрудников клуба, которому, в свою очередь, помогал и я. Он как-то положил Хенку на стол мое резюме, и меня пригласили на собеседование. Конечно, ван Стее мог потерять резюме или не обратить на него внимания — и ничего бы не случилось. Но меня взяли.
Зиеш, Альмирон и Ришарлисон
— Каким был скаутский отдел «Зенита» в 2015-м?
— Селекционный отдел возглавлял Антон Евменов, а нас, скаутов, было всего трое. В том числе с нами работал Владимир Боровичка (бывший ассистент Властимила Петржелы. - Прим. «СЭ»). Все занимались всем сразу: четко очерченного региона не было, как и опыта — учиться приходилось на ходу. Но мы все сидели в одном помещении, изучали видео, регулярно обсуждали футболистов.
— Вы работали при Андре Виллаш-Боаше, Мирче Луческу и Сергее Семаке. Есть ли какие-то различия в скаутской работе, когда у команды разные тренеры?
— Для обычного скаута — нет. Все равно разнарядку спускает непосредственный руководитель, и именно он контактирует с топ-менеджментом клуба и тренерским штабом. Задача скаута — по максимуму просматривать видео и смотреть матчи вживую, систематизировать увиденное и вовремя показывать руководителю нужный материал. Как говорил Боровичка, «лучше не взять хорошего футболиста, чем взять плохого».
— Но ведь обидно, когда хорошего футболиста берут другие.
— Да, немножко. Можно потом ходить и рассказывать, что я заметил какого-то игрока. Но отталкиваться нужно не от того, что ты знаешь все про какого-то футболиста, а от того, что требуется в данный момент твоей команде.
— Ваш предшественник на посту шеф-скаута Антон Евменов говорил, что «Зенит» в 2016 году вел Чаглара Сеюнджю, нынешнего защитника «Лестера» и сборной Турции. А кого еще в те времена изучал «Зенит» из тех, кто сейчас на слуху?
— Чаглар играл в «Алтынорду» — клубе, выпускающем качественных молодых футболистов. Но по различным причинам, в том числе нефутбольным, от этого трансфера пришлось отказаться. Из того периода, до 2017-го, в «Зенит» мог перейти парагвайский хавбек Мигель Альмирон. По нему велась большая работа, но почему-то он не перешел. Хакима Зиеша мы рассматривали на позицию «десятки», тогда он был в «Твенте». Целую группу футболистов я вживую рассмотрел на молодежном чемпионате Южной Америки-2017 в Эквадоре: Ришарлисона (сейчас — «Эвертон», сборная Бразилии), Дугласа Луиза («Астон Вилла», Бразилия), Кайо Энрике («Монако», Бразилия), Лаутаро Мартинеса («Интер», Аргентина"), Матиаса Винью («Рома», Уругвай), Хуана Фойта («Вильярреал», Аргентина), Матиаса Сарачо («Атлетико Минейро», Аргентина), и Гильерме Арана («Атлетико Минейро», Бразилия).
— Вы их предлагали руководству?
— Они были в шорт-листах. Нет такого, что я прихожу и говорю: «А давайте вот этого возьмем». Мы смотрим всех футболистов на все позиции, даже на русифицированные.
Спортивный директор в Финляндии
— Летом 2017-го вы стали спортивным директором финского клуба «КуПС». Весь селекционный отдел был расформирован, а в руководстве «Зените» прошли изменения. Связанные вещи?
— Конечно. Если руководителя убирают по каким-то причинам, то часто уходит и вся его команда. Но это нормально, так бывает. Все ушли по разным направлениям.
— Почему вы решили уйти именно в «КуПС»?
— Я не хотел менять род деятельности. Но надо было сменить обстановку на некоторое время. С руководством «КуПС» мы виделись один раз, пообщались хорошо. Я тем летом позвонил туда, спросил о работе, а мне ответили, что сделают под меня должность спортивного директора. Понятно, что был риск, ведь у меня такого опыта на тот момент не было. И разница между «Зенитом» и «КуПС» колоссальная. Там я был ответствен плюс-минус за все — и за комплектование мужской команды, и за формирование женской, и за отслеживание всей клубной вертикали с выпускного возраста. Но при этом было два важных момента. Во-первых, меня все равно считали чужим, ведь я из России. Во-вторых, там не знают о том, что такое «субординация». То есть человек мог отказать мне в чем-то, хотя по иерархии находится ниже меня. И часто я слышал аргументы, почему что-то сделать невозможно.
— Что вам дал опыт в «КуПС»?
— Это учебка по ускоренной программе. Другой круг обязанностей, огромная ответственность. До меня команда комплектовалась как придется — футболистов или присылали агенты, или они приезжали на просмотр. Но увидеть классного нападающего может даже мой сын, а привезти его сложнее. А еще сложнее организовать все так, чтобы все были довольны. При мне «КуПС» взял хороших футболистов на три самые трудные позиции — нападающего, левого защитника и левоногого центрального защитника. Все они играли в сезоне-2019, когда «КуПС» стал чемпионом Финляндии впервые за 40 с лишним лет. И, когда я там работал, «КуПС» в отборе Лиги Европы на равных играл с «Копенгагеном» и «Легией», прошел «Витебск».
Возвращение в «Зенит»
— В 2019 году вы вернулись в «Зенит». Почему? В «КуПС» вы уходили на повышение, а тут вы снова стали скаутом.
— Очень много факторов. Есть же не только карьерный вопрос. Я всю жизнь прожил в Ленинграде и Санкт-Петербурге. Этот город и этот клуб — мой дом. К тому же, в Куопио за два с половиной года я заскучал. Это одно из лучших мест для жизни с семьей, но у местных жителей специфический менталитет, да и за границей сложно жить из-за бюрократии. Еще там погода даже более непредсказуемая, чем в Питере. И с карьерной точки зрения я подобрался к потолку. Что делать потом? Уходить к конкуренту неправильно.
— А в «Зенит» как раз тогда вернулся Евменов.
— Да, он вернулся, но меня на должность устраивал Хавьер Рибалта. Действительно, может показаться, что это полшага назад. Но я понимал, что в будущем могу сделать два шага вперед.
— Как изменились ваши обязанности?
— У меня изначально было четкое направление работы — Бельгия, Нидерланды, Дания, Южная Америка. Мы считали, что на тот момент эти рынки «Зениту» интересны. Руководство так распределило, а другие специалисты покрывали другие зоны. Но у нас были и международные скауты, так что я постепенно стал их курировать: согласовывать международные поездки, изучать то, что они присылают. Стал переходить к более менеджерской работе. А в конце 2020-го, когда ушел Евменов, я де-факто занял его должность, так как напрямую взаимодействовал с Хавьером. В моей трудовой не поменялось ничего, но, по сути, я стал кем-то вроде исполняющего обязанности старшего скаута. Хавьер так решил.
— А он не искал кого-то на стороне?
— Рибалта видел, что скаутский отдел работает, да и у него самого хватало связей по всем рынкам. Весной 2021 года у меня закончился контракт, и новый я уже подписал в качестве шеф-скаута «Зенита».
Распорядок дня
— Опишите стандартный рабочий день главного скаута «Зенита».
— Я с вечера намечаю то, что должен посмотреть утром. Просыпаюсь — изучаю результаты нужных матчей, на свежую голову смотрю игру. Но я не смотрю два тайма по 45 минут, а балансирую между стандартной скоростью воспроизведения и умноженной в два-три раза. Фокусируюсь на общей картине, слежу за определенными футболистами, нужные эпизоды сразу нарезаю. Где-то откатываюсь и смотрю внимательнее. Таким образом я просматриваю по две-три игры в день.
— Как вы определяете, что именно смотреть?
— Скаутинг работает на команду, на главного тренера и руководство, предоставляя информацию как по запросу, так и по собственной инициативе. Но должны быть стартовые точки. Мне кто-то советует обратить внимание на кого-то, я выделяю футболистов по личным статистическим фильтрам. После этого я определяю, что какой-то игрок — неплохой. Именно «неплохой» — пока мы далеки от того, чтобы применять его к «Зениту». Затем я добавляю новых футболистов в списки и подбираю матчи, в которых правильный уровень сопротивления — не тот, где команда выигрывает 7:0.
— То есть если «Ривер Плейт», то с «Бока Хуниорс»?
— Это, кстати, не всегда репрезентативно: дерби — особая история. Лучше с «Индепендьенте» или «Расингом». В целом нет такого, что завтра начинается трансферное окно и сегодня я формирую списки. Этот процесс вообще не останавливается: мы постоянно общаемся с руководством клуба, с Александром Ивановичем Медведевым и с Андреем Сергеевичем Аршавиным, постепенно сдвигаем акценты и начинаем готовить что-то вроде программного документа, составляем список А и список В.
Как составляются шорт-листы
— Что такое список А и список В? Сколько в них обычно входит человек?
— Обычно по четыре-шесть в каждом. Условно, в список А входят футболисты, которые могут прилететь в Шереметьево, уже через пару часов сыграть в Москве и войти в число лучших игроков матча. То есть в идеале футболист должен быть такой, который готов помочь команде сразу. И, естественно, это должен быть реалистичный вариант. А в список В входят те, к кому мы переходим, если со списком А что-то не получается. Там может быть футболист, чей возраст не предполагает большого прогресса или чью цену мы считаем завышенной. В общем, чуть менее подходящие игроки.
— Кто из последних новичков «Зенита» входил в список В?
— Клубу удавалось усиливаться футболистами, которые были в числе приоритетных опций. Все были из списка А: Юри Алберто, Клаудиньо, Вендел, Ловрен, Чистяков... Но я замечу, что при Рибалте у нас было три списка: А, В и YA. Третий — от английского youth, то есть «молодость». В каждом было от четырех до семи имен, и каждый из них в большинстве случаев просмотрен вживую.
— После ухода Рибалты вы отказались от YA?
— Нельзя сказать, что мы его не используем. Мы продолжаем следить за теми футболистами, которые потенциально могут быть интересны клубу. Но в формате существующего лимита на легионеров сложно говорить о 18-летних игроках, которые сразу придут и усилят «Зенит». Список YA — это не столько про возраст. Понятно, что там молодежь, но это молодежь с не очень большим числом сыгранных минут на взрослом уровне. Если футболист уже имеет 40-50 матчей, играет за серьезный клуб, в молодежной или олимпийской сборной, появлялся в Кубке Либертадорес или еврокубках, то за него мы будем конкурировать с мировыми топ-клубами, а это весьма сложно. Юри Алберто когда-то был в списке YA и постепенно переместился в список А по мере того, как показывал прогресс и качество в матчах за «Интернасионал». При этом он по-прежнему остается молодым футболистом. Если у нас будет возможность работать на перспективу, значит, мы чаще будем обращать внимание на футболистов из списка YA.
«Был поражен Венделом»
— Кого из игроков «Зенита» брали без живого просмотра?
— Если говорить об игроках главной команды, то такое вообще вряд ли возможно. Пандемия и нынешняя геополитическая ситуация влияют на перемещения по миру, но все равно стараемся смотреть как можно больше игроков вживую.
— Как часто вы ездите в командировки?
— До пандемии часто ездил. Дома практически не бывал: приезжал на два дня и сразу же еще на две недели уезжал. Маршрут старался выстраивать так, чтобы каждый день был новый город — так я мог охватить больше матчей. Незадолго до пандемии я посетил два предолимпийских турнира: на одном, в Гран-Канарии, играл Вендел, на другом, в Колумбии, был Карраскаль (этой зимой перешел в ЦСКА. - Прим. «СЭ»). Всегда хватало командировок по России. Нужно ли это? Я сторонник комбинированного подхода. Я примерно понимаю, откуда берутся цифры, что они значат, как их интерпретируют в той фирме, где я работал. Но вживую просматривать футболиста тоже нужно: погрузиться в среду, где он находится, пообщаться с людьми из окружения — все это полезно. Не всегда это значительно переворачивает представление о футболисте, но в перспективе это может помочь.
— Когда значительно переворачивало?
— Когда я смотрел Вендела. Он вживую выглядел совершенно не так, как на видео. Я был просто поражен. До этого мне казалось, что он не совсем подойдет «Зениту» антропометрически. А когда увидел — я даже не поверил сперва, что это он! Олимпийская сборная Бразилии тогда играла 4-4-2, и Вендел делал всю работу — подбегал к вратарю, забирал мяч, тащил его и потом шел замыкать атаку сам. Его влияние на игру было громадным.
— Та ваша командировка сыграла роль в трансфере?
— Ну, не громадную, но сыграла. У нас работал итальянец — он был ответственным за Португалию. Но так получилось, что я его тоже смотрел. И как раз с весны 2020-го Вендел оказался в шорт-листе «Зенита». А осенью перешел.
Клаудиньо лучше Влашича
— Как «Зенит» нашел Клаудиньо?
— Он считался одним из самых ярких игроков чемпионата Бразилии. К моменту трансфера Клаудиньо уже прошел сложный путь: у него были и взлеты, и падения, он поднялся из серии В наверх с «Ред Булл Брагантино». Трудолюбием, талантом Клаудиньо заработал себе имя в не самом топовом клубе. Все эти факторы играли в пользу него.
— Когда впервые Клаудиньо появился в списках «Зенита»?
— По ходу 2020 года. Однако я не знаю точно, в какой момент «Зенит» решил, что вместо Дриусси возьмет именно Клаудиньо.
— Он был первым в списках? Или вы не нумеруете футболистов?
— Скауты просто составляют список. В итоге футболисты нумеруются, но этот приоритет еще надо выставить. А вот для этого проводится работа за пределами обязанностей скаута и зачастую главного скаута. Может быть, какой-то футболист велся на эту позицию до этого, о чем скаут не знает — например, у него в контракте прописана фиксированная сумма, или тренер видит конкретного игрока. Поэтому нельзя сказать, что Клаудиньо шел первым или вторым в списке.
— А Матеус Кунья был в шорт-листе?
— В определенный момент имя этого футболиста появилось на столе. Я его видел в матчах за олимпийскую сборную. Понятно, что это крутой игрок, который может закрыть две позиции — слева и в центре. У него были проблемы с дисциплиной — даже в Германии, в «Герте». Его критиковал тренер пару раз, рано заменяли, но было понятно, что он в перспективе может перейти в клуб, с которым нам будет тяжело конкурировать. Условно, клуб уровня четвертьфинала Лиги чемпионов, куда и вышел «Атлетико», его нынешний клуб. Так что я не считал этот вариант реалистичным. Но я не знаю всех деталей.
— Много месяцев обсуждалась кандидатура Влашича.
— Максимально логичный вариант — включить в список Влашича. Потому что это качественный футболист, который с большим запасом выделялся в РПЛ на своей позиции. Другое дело, что у нас были и другие кандидаты. И нам все равно нужно понимать, оптимальный ли это вариант. Да, Влашич играет в топ-клубе РПЛ, но, может быть, у нас есть кто-то круче? Конечно, если его реально купить и он лучше всех, то имеет смысл его брать. Но когда речь идет о дорогом футболисте, то покупать его нужно, потому что он лучший, а не по той причине, что он из РПЛ. Несложно было и предположить, что это будет крайне тяжело — зачем ЦСКА продавать игрока конкуренту? Но там, конечно, масла в огонь подлила его фотография на фоне «виража». Это был демонстративный шаг футболиста. Он толковый игрок, футболист сборной Хорватии. Просто так такое не делают.
Почему не перешли Кабрал и Габигол
— Свежий трансфер — Юри Алберто. Когда впервые на него обратили внимание?
— Если не считать Рейниера, который сейчас в дортмундской «Боруссии», то Юри Алберто был самым молодым футболистом олимпийской сборной Бразилии в 2020 году. Конечно, я следил за всеми игроками той команды, но не мог не обратить на него внимания. Он в чем-то схож с Клаудиньо: тоже были карьерные взлеты и падения, но после смены «Сантоса» на «Интернасионал» Юри стал прибавлять. Как раз примерно тогда мы начали плотнее следить за Алберто, и постепенно он стал утверждаться в роли ключевого нападающего «Интера». Начинал он как раз со списка YA — то есть у него еще было немного матчей на профессиональном уровне, но перспективы просматривались.
— Габигол, Кабрал. Почему они не перешли?
— На мой взгляд, в случае с Габиголом соотношение потенциальных рисков и трансферной стоимости не в пользу клуба. Это хороший футболист, но он игрок настроения — такой бразилец-бразилец. По индивидуальному мастерству вопросов к нему нет, но я примерно понимаю, сколько запросил бы за него «Фламенго». Кабрал тоже хороший футболист. Но он дает ровно столько, сколько нужно, чтобы выделяться на своем уровне. В Лиге конференций Кабрал — лучший бомбардир, но у «Базеля» в группе были «Кайрат», «Карабах» и «Омония», да и в чемпионате Швейцарии половина матчей не самого высокого уровня сопротивления. Ну и нужно понимать, что Кабрал — классический форвард. Я себе не очень хорошо представляю, как бы они выглядели в связке с Дзюбой. Мы же искали не просто центрального нападающего, а который нам даст голы, будет работать на скидках мяча, бежать за спину и играть перед створом. В общем, мы искали замену Азмуну.
— У вас был отдельный список на случай, если Азмун уходит сейчас, и отдельный список, если Азмун уходит летом?
— Просто был список. Если бы Азмун ушел летом, то список мог бы претерпеть изменения. Алберто мог бы взять другой клуб — появился бы кто-то другой вместо него. Но тут было желание сыграть на опережение. Чем больше клуб делает вынужденных шагов, чем чаще реагирует, а не сам диктует условия, тем дороже платит. В зимнее окно немного проще взять форварда, чем летом, когда на рынок выходят клубы с большими бюджетами.
«Если русский защитник не падает при ходьбе — повод обратить внимание»
— Есть ли разница между поиском вратарей и поиском полевых футболистов?
— Это принципиально другая позиция. Из селекционеров никто целенаправленно только голкиперов не ищет. Мы держим в голове, но у «Зенита» сильная вратарская школа. Даже если у нас не будет готового варианта из академии, то вратарем все равно будет россиянин. Тех, кто доступен и соответствует уровню, очень мало.
— Велась ли какая-то конкретная работа по Крицюку или его взяли лишь потому, что он был одним из немногих доступных качественных русских голкиперов?
— Ну да, был список, одного за другим прорабатывали. Несложно догадаться, кто был в том списке. На определенном этапе стали прорабатывать Крицюка. У него действительно был хороший сезон в Португалии — и играл много, и коэффициент надежности показал высокий. К мастерству нет претензий, но, к сожалению, травмы.
— С центральными защитниками тоже сложно. Евменов говорил: «Зенит» следит за всеми русскими центральными защитниками, которые бегут и не падают". Близко к правде?
— Если и при ходьбе не падает — уже повод обратить внимание. Если серьезно, то мы не ведем абсолютно всех центральных защитников. Если есть русский вариант — замечательно, но их реально мало. Эту позицию для топ-клуба сложно русифицировать. К счастью, у нас сейчас один из двух сильнейших центральных защитников-россиян — Дмитрий Чистяков.
— А почему российских защитников мало? У вас есть объяснение?
— Я могу только строить гипотезы. Одна из них — у нас редко молодых центральных защитников выводят в топ-клубе на игру, а еще реже не в тройке, а в двойке, где ответственность выше. Другая гипотеза — в топ-клубах сильные академии, и они часто доминируют на детско-юношеском уровне. Игр с сопоставимым уровнем сопротивления не так много — сильно меньше тех матчей, в которых эти академии побеждают с крупным счетом. Защитники пасуют часто в этих матчах, но непосредственные оборонительные обязанности выполняют редко. Может, в этом причины. Я могу только предполагать.
Новая реальность
— В нынешней ситуации, когда есть риск отъезда легионеров и, соответственно, что легионеры не будут приезжать летом, ваша работа как-то изменилась?
— Мы адаптируемся под условия. Те футболисты, которых мы всерьез рассматривали на лето, будут недоступны в новых реалиях. УЕФА вполне может пойти на такой шаг, что разрешит футболистам уйти без компенсации, несмотря на то что российские клубы платили за них деньги. А финансовые возможности клубов изменятся — крупные трансферы, может быть, станут невозможны. Мы можем прийти к тому, что в будущем клубы РПЛ будут искать максимально сильного футболиста, за которого либо вообще не надо будет платить, либо у которого остается полгода до конца контракта. Глобального стратегического развития в этом нет, но какое-то время придется выжимать максимум из возможностей. Нельзя исключать и того, что у нас лига будет полностью сформирована из нелегионеров.
— Получается, ваша работа не изменилась?
— Рабочий процесс не изменился, просто сместились акценты. Я смотрю то, что, как я предполагаю, будет доступно летом. Под уход каждого легионера должен быть план: либо это доморощенный игрок, либо взрослый иностранец, который готов приехать и помочь за адекватные деньги.
