«Аленичев был прав в истории со Старковым. Надо было убирать тренера». Интервью экс-форварда «Спартака» Пьяновича
Недавно у российской футбольной прессы случилось сразу два повода вспомнить об отличном форварде Михайло Пьяновиче. Весной 2023-го «Спартак» впервые за 17 лет прошел в Кубке России «Локомотив», а когда это произошло в предыдущий раз, главную роль в том сыграл серб: выйдя в перерыве на замену при 0:2, он забил и отдал голевой пас, и красно-белые сделали шаг к финалу, где проиграли ЦСКА.
А уже в этом сезоне первым мячом в чемпионате отметился защитник «Спартака» Срджан Бабич — и выяснилось, что предыдущий сербский гол за красно-белых в российском первенстве в 2006-м забивал именно Пьянович. Тогда и возникла мысль, что было бы интересно найти нападающего, который провел в команде три с половиной года — не так долго, но был очень популярен среди болельщиков красно-белых. Они даже посвятили ему персональную песню: «Сердце Старкова склонно к изменам и к переменам, как ветер в мае. То Павлюченко, то Кавенаги... А забивает только Михайло! Михайло Пьянович, Михайло Пьянович...»
Свел нас Миодраг Божович, с которым они познакомились и подружились уже в Сербии — ведь Пьянович уехал из России в 2007 году, а Граф Монтенегро приехал в следующем. Михайло пошел на контакт охотно, и выяснилось, что к футболу он вообще никакого отношения давно уже не имеет, занимаясь бизнесом. Основную часть времени проводит в Белграде, но нередко приезжает в свой летний дом на берегу Адриатики в черногорском Баре. И внешне за последние 16 лет изменился несильно.
Он отошел от футбола, и во время нашего разговора сам все время спрашивал: кто сейчас тренирует «Спартак»? Как дела у Олега Романцева (притом что Михайло его не застал!)? Как поживает Владимир Быстров? Отчего так рано умер Илья Цымбаларь? Работает ли еще в клубе китайский доктор Лю Хуншен? Если в «Спартаке» нет никого, кто остался со времен Пьяновича, у кого ему попросить билет на матч, если доберется до Москвы?
Туда он, как выяснилось, собирается в следующем сентябре — на свадьбу сербского друга и его русской девушки. Вот тогда-то и надо будет позвать Пьяновича в Тушино, показать стадион и музей, дать ему нанести первый удар в матче РПЛ. Болельщики будут в восторге!
На матчах «Спартака» после окончания карьеры не был ни разу. А в Москве был дважды — на финале Лиги чемпионов и на ЧМ-2018
— Когда в последний раз были на матче «Спартака»? - спрашиваю Пьяновича, который, к счастью, не забыл русский.
— Ни разу после окончания карьеры не был! И в Москву долго не приезжал, с финала Лиги чемпионов «МЮ» — «Челси», куда меня Неманья Видич позвал. Хотя нет, еще на ЧМ-2018 был, на игре Сербия — Бразилия. В прошлом году в декабре приехал к другу, не имеющему отношения к футболу. А с футбольными — Аленичевым, Титовым — пересечься не удалось. Слышал, у них своя академия. Привет им!
— С экс-капитаном «МЮ» Видичем, который стал вашим другом как раз в «Спартаке», часто общаетесь?
— Каждый день! Недавно он мог стать президентом Футбольного союза Сербии, был кандидатом. Но политика помешала.
— Смотрите матчи «Спартака»?
— Только узнаю результаты. Самих игр давно уже не видел. Знаю, что раньше в России была четвертая-пятая по силе лига в Европе, но сейчас многие футболисты из-за сложившейся ситуации не могут туда приехать. Очень трудно заманить сильных игроков, когда нет еврокубков. И зарплаты намного выше теперь не только в АПЛ, но и в той же Саудовской Аравии...
— Вы бы туда поехали, если бы была такая возможность?
— Не знаю. Но понимаю, почему игроки туда едут. Где еще под конец карьеры таких денег заработаешь? Они думают так: мне осталось в футболе два, три, четыре года, и эти деньги потом помогут жить. Многим очень трудно, когда они заканчивают и не знают, что делать дальше.
— Российский футбол вы не смотрите. А сербский?
— Тоже. Я и «Црвену Звезду», и вообще сербский футбол смотрю очень мало. Хотя на матчи иногда прихожу, болельщики рады меня видеть. У меня с ними всегда были хорошие отношения — и в «Спартаке», и в «Звезде». Хотел узнать — у «Спартака» база до сих пор в Тарасовке?
— Уже нет — она около стадиона, на котором вы никогда не играли. И не были, получается, ни там, ни в клубном музее?
— Не был. Недавно меня звали на матч памяти Ильи Цымбаларя. Помню его, мы познакомились, когда я играл, а он работал в дубле. Я смотрел на видео моменты его игры — классный футболист! Жаль, что так рано умер... Но когда был этот матч, я находился в Испании, и приехать, к сожалению, не получилось.
— В музее есть видеокомната, нажав одну кнопку, вы сможете увидеть собственные голы.
— Надо обязательно приехать и посмотреть! На следующий сентябрь планируется свадьба моего друга на русской, и в это время хочу быть в Москве. Вот тогда будет самое время! И на матч «Спартака», и в музей.
— О вас недавно в российской прессе вспоминали — в связи с тем, что первый гол за «Спартак» забил Срджан Бабич. Оказалось, что предыдущий сербский гол красно-белых забили вы в 2006 году.
— Бабич — классный защитник! Но более подробно, повторяю, не могу сказать, поскольку видел его нечасто. После окончания карьеры я начал заниматься строительным бизнесом и совсем ушел от футбола.
— Как так получилось?
— Меня это всегда интересовало, даже когда играл. В этом направлении идет мало кто из игроков. Но я понял, что на футболе еще чуть-чуть могу заработать, а дальше надо как-то жить. Как? Лучше не терять времени. У меня получилось.
— Правда, что на строительстве вы заработали гораздо больше денег, чем в футболе?
— Правда. Я просто вовремя начал — в 30 лет, когда закончил карьеру игрока. И друзья давали правильные советы. Хотя все равно поначалу было очень много ошибок, меня обманывали... Мы строим дома в Белграде. Много лет я сам плотно всем занимался, но сейчас бизнес налажен, основной работой занимаются люди, которым доверяю. Поэтому стало полегче, могу позволить себе отдохнуть и чаще ездить на море — в черногорский Бар, где у меня летний дом.
— Почему вы закончили играть так рано?
— Чуть-чуть устал. И понял: все, что мог, футболу отдал и в нем заработал. В 2006 году понял, что играть больше не хочу. Это произошло после смерти отца, моего самого главного фаната. В тот момент случился какой-то надлом.
— Тренировать не хотели?
— Нет. В футболе видел себя только агентом. Но не хотел начинать в Сербии — тут была трудная ситуация. И в итоге занялся бизнесом. После «Спартака» у меня оставались сбережения — последний контракт у меня был по тем временам хороший, около миллиона евро в год. И премиальные — в том же Кубке УЕФА от 20 тысяч евро за проход первого этапа, дальше — 30, 40... Забил два «Динамо» из Бухареста, выиграли 4:0, прошли дальше — хорошо заработал. На оставшиеся от «Спартака» деньги и начал бизнес.
— Семья у вас большая?
— Два сына. Одному 22, другому 14. Старший учится на юридическом факультете университета в Белграде, младший занимается футболом в «Црвене Звезде». Но он не нападающий, как я, а защитник.
Три года играл при Федуне, но так с ним и не познакомился
— В 2006 году вы еще играли в «Спартаке». Когда уходили оттуда, уже понимали, что скоро будете заканчивать?
— Да. Тем более что и в «Спартаке» ситуация сложилась специфическая. Болельщики меня любили, но руководство считало по-другому. У всех были свои интересы, и твое место на поле зависело не от того, как ты играешь. Когда я был в команде, один из руководителей, Шавло, только покупками игроков занимался. Не важно — хороший, нехороший... Кроме денег, ни о чем не думали. Настоящей команды при таких условиях не будет.
— А когда вы пришли при Андрее Червиченко, было еще намного хуже. Как вы вообще в 2003-м оказались в «Спартаке»?
— У меня было много вариантов — Испания, Германия, Португалия. Но получилось так, что выбрал «Спартак». Позвал, по-моему, Саша Шикунов с одним агентом. Я не думал, что поеду в Россию, ничего не знал про «Спартак». Но однажды пришел агент: есть хороший вариант из Москвы. И я ни о чем не пожалел. С болельщиками сложились отличные отношения! Меня и в «Црвене Звезде» фанаты очень любили. Просто в жизни бывают такие ситуации, когда ты не можешь ничего сделать. Вот я оттуда и ушел.
— У вас в «Црвене» было несколько прекрасных сезонов подряд, но я читал, что вы с главным тренером Славолюбом Муслином поругались в какой-то момент.
— Это была и моя, и его ошибка. Помирились с ним уже в Москве, когда он в «Локомотиве» работал. Был такой замечательный балканский ресторан на Лесной улице — «Ботик Петра», жалко, закрыли его. Там присели и все обсудили. Поняли, что этот конфликт спровоцировали другие люди, он был им выгоден. Сейчас с Муслином общаемся, отношения нормальные. А в «Ботике Петра» собиралась вся бывшая Югославия, которая жила в Москве. Футболисты, баскетболисты из всех клубов. И никаких разногласий, все дружили!
— Вас как-то война затронула?
— В 1999 году во время бомбежек я в «Црвене» был. Тогда календарь сделали такой, что команды каждый день матчи играли. Чтобы люди о плохом не думали.
— Вы помните бомбежки?
— Конечно! И это ощущение, что ничего нельзя сделать, нужно просто ждать, что будет... Сначала в бомбоубежище бежали, потом привыкли и перестали обращать внимание. Человек, к сожалению, привыкает к чему угодно.
— За «Црвену Звезду» болели?
— Да, с детства. Моей главной мечтой всегда было играть за нее и забить за нее гол. И я ее осуществил. И «Партизану» забивал много раз — даже точно не помню сколько! — и болельщики обо мне песню пели.
— Как же получилось, что вы перешли в «Спартак» свободным агентом?
— Как раз из-за тех проблем с Муслином. Так вышло.
— Что была за история, когда фанаты «Црвены Звезды» приехали на базу с бейсбольными битами и вы после этого три дня пролежали в больнице? Читал о ней.
— Не было такого. Первый раз от вас это слышу! Да, фанаты приезжали с битами, хотели серьезно поговорить с парой-тройкой игроков. Но никого не били. Две-три машины разбили, это да. А со мной у них вообще всегда были отличные отношения, это были мои друзья! И в Москве так же. И в одной команде, и в другой мне посвящали песни, и, когда это произошло в «Спартаке», я сильно удивился.
— Какие у вас сложились отношения с Червиченко? Фанаты его сильно не любили.
— Он ушел через несколько месяцев после моей покупки. Я приехал в августе и видел его, только когда подписал контракт. Поэтому о каких-то отношениях — хоть хороших, хоть плохих — говорить сложно. Тем более тогда в команде было очень много игроков, на всех у президента времени не хватит. Но среди них были и хорошие.
— В том году был скандал с бромантаном, но вы в это время, при тренере Андрее Чернышове, только пришли и еще не играли. Вас это как-то коснулось?
— Нет. Я у Чернышова даже не тренировался ни разу.
— Первым вас в «Спартаке» стал ставить Владимир Федотов, работавший и. о. между Чернышовым и Невио Скалой.
— У нас с Федотовым были хорошие отношения. Отличный человек был — и очень хороший тренер.
— Придя уже полноценным главным в 2006-м, он, однако, вас ставить перестал.
— Он не решал! Он много раз мне говорил, что ничего не может сделать.
— Федун говорил, что надо ставить Фернандо Кавенаги?
— Этого я точно не знаю. За него много миллионов заплатили, поэтому ставили. А двух мест в атаке на легионеров из-за только что введенного лимита не было, поскольку в защите и в воротах играли одни иностранцы. Помню, в Питере я два гола забил, мы выиграли — 4:1, а на следующую игру с «Динамо» начал на скамейке, вышел на 81-й минуте, и она закончилась нулевой ничьей. Тогда я все понял.
— Действительно в команде была зависть к Кавенаги из-за его несуразно высокой по сравнению с другими игроками зарплаты?
— Просто он не забивал столько, сколько от него ждали.
— В 2003-м вы играли в последнем туре против «Торпедо-Металлурга», проиграли 2:0. Болельщикам этот матч очень не понравился, они считали, что «Спартак» его сдал. Они скандировали: «Позор!» и вывесили портрет основателя клуба Николая Старостина с надписью: «Он все видит». Что там было?
— Меня не было в той игре!
— Были, причем с первых минут. Вот смотрите состав.
— (Смотрит, удивляется.) Ничего себе! Представляете, вообще не помню этот матч. Наверное, это было после Бухареста. Команда у нас тогда плохая была. На следующий год, когда закупили новых игроков, всего пара человек оттуда осталась — Войцех, мы с Калиниченко, потом Тит вернулся после дисквалификации... Помню другую игру последнего тура — с «Динамо», когда соперник в случае проигрыша тоже мог вылететь. Я тогда забил, но они сравняли и спаслись.
— Это было через год после «Торпедо-Металлурга», и «Динамо» тогда тренировал Олег Романцев, легенда «Спартака», с которой вы совсем чуть-чуть не успели пересечься.
— Знаю о нем, конечно. А где Романцев сейчас?
— На пенсии. Появляется на матчах легенд, иногда ходит на «Спартак».
— Дай бог ему здоровья!
— Вы когда-нибудь общались с Федуном?
— Ни разу. Знал, что он владелец «Спартака», но он был далеко от команды. Так с ним и не познакомился.
— А гендиректором после прихода «Лукойла» и Федуна стал Юрий Первак. С ним у вас как было?
— Жесткий, но хороший человек! Лучший менеджер, который был за мои годы в «Спартаке». И футболистов он самых лучших купил — Видича и других. У меня с ним были хорошие отношения. Я видел, что он знает свое дело и работает на клуб, а не на себя.
— Он мог зайти в раздевалку в перерыве матча в Томске, сказать, что при такой игре вы пешком домой пойдете. Рома Павлюченко предложил как-то ему подраться.
— Таких деталей не помню. Но да, он жесткий был! (Смеется.)
— Его спрашивали, был ли у Невио Скалы конфликт с вами, и он подтвердил: что-то было.
— Никогда у меня с ним проблем не было. Это самый лучший тренер, который меня в «Спартаке» тренировал! Просто я какой-то период при нем не играл из-за травмы. Мне было жалко, что его убрали. Думаю, при том составе, который у нас тогда появился, мы со Скалой, а не со Старковым могли бы стать чемпионами.
В конфликте со Старковым Аленичев был прав
— Многие до сих пор не понимают, как удалось игрока уровня Видича заманить в Москву, в «Спартак». Вы как-то участвовали в этом процессе?
— Его «Шахтер» хотел купить, а я ему сказал: «Если ты перейдешь в «Шахтер», то навсегда останешься там». Как, например, Дарио Срна. Рассказал ему о «Спартаке», о Москве, и он перешел к нам.
— Первак за ним четыре раза летал в Белград.
— Да. У Видича были проблемы со спиной, Первак привез с собой в Сербию китайца Лю (специалиста по иглоукалыванию. - Прим. И.Р.), и тот, посмотрев спину Неманьи, сказал, что сто процентов его вылечит: «Можете подписывать контракт». Так и произошло. Мне Лю потом тоже помогал. Я не боялся его иголок! Он еще работает в «Спартаке»?
— Давно уже нет.
— Никто не работает из тех, кто был в мое время! Если мне сейчас нужны будут билеты на матч «Спартака» — не к кому обратиться, ха-ха!
— Больше всего вы играли и забивали при Скале и Александре Старкове. Как вы к латвийскому тренеру относитесь?
— Хороший человек. Но авторитета ему не хватало. Да, в 2005 году мы с ним заняли второе место, но ЦСКА тогда был намного сильнее. И организация у них была лучше, чем у «Спартака». Там не было 30 игроков, как у нас. Там было 15. Но все, кто нужен!
— Вратарь армейцев Игорь Акинфеев до сих пор там играет.
— Знаю, молодец! Я ему даже однажды забил, но не в «Спартаке», а уже в «Ростове», в последнем своем сезоне.
— Как вы отнеслись к знаменитому конфликту между Аленичевым и Старковым? На чьей были стороне?
— Конечно, Димы! Аленичев — один из лучших российских футболистов всех времен, меньше чем за два года до того выиграл Лигу чемпионов и забил гол в финале. Он был прав! Все игроки были на его стороне. И как человек он очень хороший, у него были отличные отношения с ребятами. Он играл в Европе и видел все. В ЦСКА такие конфликты были невозможны — поэтому они были чемпионами.
— Когда Аленичев уже дал интервью и его убрали из команды, я приезжал в Тарасовку и опрашивал игроков, в том числе и вас. Все сказали, что хотят его возвращения, а вы добавили, что считаете: шанс на это есть. Но этого не случилось, и он закончил карьеру.
— Конечно, я хотел, чтобы он вернулся! То, что Аленичева убрали и он закончил, было плохо не только для «Спартака», но и для всего российского футбола. Сколько пользы он еще мог принести на поле! Если такого игрока отчислили — молодые думали о том, что могут сделать с ними. Нельзя делать такие вещи!
— Какой был лучший выход из этой ситуации?
— Поменять тренера. Все игроки были за Аленичева. Если бы они были за тренера — другое дело. Но все были уверены, что прав Дима.
— Видич говорил: «Аленичев учил нас любить «Спартак».
— Это правда. Он понимал футбол и знал, что такое «Спартак». Мы, игроки, видели, кто понимает футбол, а кто нет. А значит — кто прав.
— Первак потом говорил, что если бы он тогда был гендиректором, то погасил бы конфликт на ранней стадии.
— Конечно! Большая ошибка клуба, что убрали Первака. Зачем? А Шавло мог только менять игроков.
— Вы и Артема Дзюбу совсем юного застали.
— Чуть-чуть. Сначала он был в дубле, но и за основу при Федотове сыграл. Видно было, что это будет хороший нападающий.
— Он был уже такой дерзкий, как позже?
— Нет, он вел себя нормально, скромно, как должен вести себя молодой. А на поле был дерзкий. Там, где и надо.
— Со Станиславом Черчесовым успели пообщаться, когда он был спортивным директором?
— Немножко. В том числе из-за него мне было трудно. Болельщики хотели, чтобы я играл, но мне не давали шансов. А если даже давали, то я их использовал, как в Питере, но меня все равно сажали. Потом они поняли, что это неправильно, купили русского вратаря и защитников — чтобы были варианты. А тогда их вообще не было, россияне должны были играть в полузащите и атаке. Я понял ситуацию и решил уйти.
— На Федотова не обижались?
— Нет. Он очень хороший человек и хороший тренер. Игроки его любили. И он любил игроков, которые умеют играть в футбол. Каждый раз говорил: «Одно-два касания!» А убрали его, когда меня уже в команде не было.
— Как у вас складывалось в «Ростове»?
— Я там два-три месяца был. Там тоже были проблемы. Я сам ушел, деньги оставил. Потому что не заработал их. Было еще предложение из Европы, но я подумал, что это не те деньги, ради которых стоит продолжать. Агенты каждый день что-то предлагали, но я сказал «нет». Закончил и сразу начал заниматься бизнесом. Купил землю и начал строить.
— Читал, что вы в Австрию зимой 2006-го на просмотр поехали, в «Рапид». Еще до «Ростова».
— Это был вариант от Черчесова. Но я не захотел. Зачем работать без денег? А там предлагали копейки.
Жалею, что не тренировался как надо
— О чем-то жалеете в своей карьере?
— Жалею, что не тренировался как надо. Такое время было. Но что случилось, то случилось, этого уже не изменишь. А по тому «Спартаку» и Москве скучаю! Та Москва — как Лас-Вегас. Жизнь кипела 24 часа.
— Ваш хороший знакомый, известный адвокат и спартаковский болельщик Максим Пашков рассказывал, что вы волновались, заиграете ли в России. Он отвечал: «С такой фамилией — точно!»
— Шутки, связанные с моей фамилией, были часто. Но сам я по этому делу перед важными играми — никогда!
— А в обычные дни любили по клубам ходить?
— Конечно! Чуть-чуть. На дискотеки ходили — и с партнерами по команде, и с нефутбольными друзьями из «Ботика Петра». 2006-2007-й — лучшее время в Москве для жизни было!
— С кем из команды ближе всего общались?
— С Аленичевым, Титовым, Быстровым. Кстати, где сейчас Быстрый?
— Эксперт на спортивном телеканале. Ворчит, всех ругает.
— Не меняется, ха-ха! Хороший он!
— Видич другой был, чем вы? Тренировался много?
— Он изменился в Манчестере, там начал много работать. В Москве тоже тренировался хорошо — но не так, как в Англии.
— Могли себе представить, когда он пришел в «Спартак», что он станет капитаном «Манчестер Юнайтед»?
— Я был уверен, что он заиграет на серьезном уровне. Он заслужил это своим трудом! Ездил к нему в гости в Манчестер. Больше всего впечатлил профессионализм игроков. В «Спартаке» мы заезжали на базу в четверг, за пару дней до игры, и каждый игрок два-три лишних килограмма имел. А они приезжали утром в день игры, и тренеры знали, что в предыдущие дни все будет в порядке, никто ничего не нарушит.
— Что с этим в России можно сделать?
— Менталитет другой.
— Как думаете, почему сборная Сербии в XXI веке ни разу не выходила из группы на чемпионатах мира и Европы? Вроде талантливых игроков всегда хватало, и в хороших клубах играют.
— У нас в футболе хватает проблем. Около сборной много разных интересов. Проблемы с организацией. Не все люди находятся на своих местах.
— Как в Белграде относятся к тому, что «Газпром», чей логотип изображен на футболках «Црвены Звезды», — титульный спонсор клуба? Фанаты «Спартака» всегда были близки с фанатами «Црвены», а «Газпром» — спонсор «Зенита».
— Нормально. Деньги у клуба есть, это главное. Хотя не сказать, что это такая уж большая сумма. По-моему, «Газпром» дает клубу 4,5 миллиона в год, а его бюджет — 50 миллионов.
— Не хотите в футбол в каком-то качестве вернуться?
— Сейчас — нет. Бизнес налажен, амбиций нет, хочу отдыхать. А дальше посмотрим.
