Футбол
Бэйл не дал Месси войти в историю
Статистика Акселя Вартаняна
Получив задание редакции подбить итоги группового этапа (разумеется, цифровые, статистические: творческие и прочие — дело специалистов), подрастерялся. Давно разминулись стежки-дорожки с друзьями моими, цифрами. Сменив амплуа «гроссбуха» на «летописца», вижусь с ними редко. Хотел было призвать их, дабы помогли сравнить итоги текущие с предыдущими, отыскать сходство и различия, да нарушил мои планы первый матч, Катар — Эквадор. Слишком уж необычным выдался, вызывающе противопоставил себя прежним матчам открытия.
Тут возник вопрос: всегда ли первые игры являлись и матчами открытия? Вопрос дискуссионный. Ввязываться в творческие споры в наше неспокойное время со взаимными оскорблениями, а то и мордобоем, не решусь: возраст не тот, да и здоровье. К тому же спорщик я никакой, посему никому ничего ни доказывать не буду, ни убеждать. Порассуждаю вслух.
Первая игра = матч открытия?
Уже при поверхностном знакомстве с историей чемпионатов желающие найдут ответ и вывод сделают однозначный: не всегда синонимы. Яркая тому иллюстрация — ЧМ-1930 в Уругвае, откуда все началось. Открылся 13 июля в Монтевидео (там все матчи и сыграли) двумя встречами: Франция — Мексика, США — Бельгия. Начались в одно время — в пятнадцать часов. Назвать первый не возьмусь. Не это главное. Вы удивитесь, узнав, что матчем открытия объявили встречу хозяев со сборной Перу. Состоялся... через пять дней после начала турнира (18 июля) и стал восьмым из 17 запланированных. К этому времени три из 13 участников из соревнований выбыли и паковали чемоданы. После «матча открытия» к ним присоединились перуанцы.
Если в Уругвае в первый день провели два матча, то через четыре года в Италии — восемь: в один день (31 мая) и час вступили в борьбу за медали все явившиеся на турнир 16 сборных. За одним из восьми (Италия — США) наблюдал из ложи для почетных гостей диктатор итальянский Бенито Муссолини. Он обратился к присутствующим с короткой речью. Это обстоятельство и стало основанием для историков посчитать игру Италия — США если не первой на турнире, что не представлялось возможным, то матчем, его открывшим. Некогда и ваш покорный слуга, словно под гипнозом, присоединился к абсолютно немотивированному выводу, отчего испытываю перед читателями «СЭ» чувство вины. Надеюсь, чистосердечно признав ошибку, буду прощен.
На ЧМ-1938 во Франции впервые один из матчей первого тура (Германия — Швейцария) прошел на день раньше остальных — 4 июня. Но можно ли считать его выставочным? Скорее нет, поскольку обошелся без речей высокопоставленных особ, торжественной церемонии и всего того, что характеризует с некоторых пор такие матчи.
На первом послевоенном чемпионате, начавшемся 24 июня 1950 года в Бразилии, тоже был сыгран единственный матч, хозяев с мексиканцами. Перед началом игры президент страны Эурико Гаспар Дутра обратился из ВИП-ложи громадного стадиона «Маракана», специально к чемпионату мира построенного, к футболистам и пожелал им успехов. Уже что-то. Во всяком случае, пусть и отдаленно, эта встреча имела что-то общее с понятием «матч открытия».
А четыре года спустя в Швейцарии опять принялись за старое. В первый день, 16 июня, синхронно сыграли четыре пары. Организаторов это не смутило, и они ничтоже сумняшеся первым матчем признали сыгранный в Лозанне (Югославия — Франция) потому только, что президент страны — уроженец Лозанны, к тому же и речь пацифистскую произнес, завершив ее такими словами: «Надеюсь, что игры укрепят взаимоотношения между народами». Слова добрые, нужные, но оснований считать встречу югославов с французами первой не вижу. И спорить с оппонентами, если возникнут, не стану.
Чемпионат мира-1958 в Швеции начался 8 июня восемью матчами (один — с участием дебютанта мировых первенств, сборной СССР). Семь начались в одно время, в девятнадцать ноль-ноль. Один (Швеция — Мексика) — в два часа дня. Он и хронологически первый, с этим не поспоришь, и открыл турнир: торжественно, с оркестром и прочими делами. Вишенка на торте — речь шведского короля Густава Шестого Адольфа, благословившего участников.
Четыре года спустя в Чили вступили в турнир (30 мая в одно и то же время) четыре пары. Матчем открытия волевым решением назначили встречу хозяев со сборной Швейцарии. Основание веское — играли в столице, в Сантьяго. И некое подобие праздничного торжества организовали, и выступление официального лица выслушали.
Порядок навели англичане
ЧМ-1966 проходил на их земле. Благодаря интервидению впервые за матчами наблюдали миллионы людей из разных стран и континентов. Телевидение значительно расширило аудиторию мировых первенств. Счет со временем стали вести на миллиарды. Матчу Англия — Уругвай выделили отдельный день, 11 июля. Предшествовала ему часовая церемония, несколько в сравнении с нынешним временем суховатая, но провели ее со вкусом: под аплодисменты стотысячных трибун выступил сводный оркестр. Его сменили шестнадцать колонн с табличками сборных — участниц турнира.
Когда же на поле вышли участники торжества, команды Англии и Уругвая, к ним из ложи спустилась королева Великобритании Елизавета Вторая в сопровождении принца Эдинбургского и пожала своей маленькой аристократической ручкой, облаченной в белоснежную перчатку (женщинам позволено), мужественные, грубоватые руки своих подданных и гостей из Уругвая.
По праздничности, антуражу, скромно одетым благовоспитанным джентльменам, которые тонко разбирались в футболе, объективно и адекватно реагировали на происходившее на поле, торжества в Лондоне значительно уступали последующим. По людскому обрамлению футбольного поля, в причудливом, красочном карнавальном облачении, чрезмерно шумному, вопящему, кричащему, бьющему в барабаны, дудящему в трубы, с выходившими из орбит глазами на размалеванных лицах и богато обставленных представлениях, называемых, как и вся современная жизнь, шоу. Но то, лондонское, из всех мною виденных, произвело на меня лично неизгладимое впечатление.
С тех пор первым матчам (они же матчи открытия) выделяли отдельный день и придали официальный статус. На ЧМ-1966 и ЧМ-1970 в них участвовали хозяева, с 1974 по 2002 год сменили их чемпионы мира. В 2006-м вновь вернули хозяев. Рожденную в Англии традицию чтут уже более полувека.
Прежде чем публиковать перечень матчей открытия, оговорю критерии:
а) играют на день раньше (хотя бы на несколько часов, как в 1958-м в Швеции) остальных;
б) участие хозяев турнира обязательно.
Набралось таких восемь. Нынешний — особенный. В чем вы, ознакомившись с приведенным ниже перечнем, убедитесь.
В семье не без урода
Картина красноречивая. В семи первых хозяева не проигрывали: +4=3-0, 16-4. Положительную статистику подпортил чемпионат в Катаре — хозяева впервые проиграли. Это обстоятельство и вынудило меня совершить небольшой экскурс в историю. Отличие не единственное. Остальные — на совести итальянского арбитра Даниэле Орсато, человека неблагодарного. С поистине восточным гостеприимством встретили его, жильем комфортным обеспечили, вкусно кормили, поили, пылинки сдували. А он ответил им черной неблагодарностью. В семи первых встречах назначены два пенальти, оба в гостевые ворота. Только Орсато наказал хозяев. В семи предыдущих арбитры предъявили хозяевам всего шесть желтых карточек. А итальянец в одном — четыре. Еще одна особенность выставочного матча. Никогда в стартовой игре (да и вообще ни в одном из 900 сыгранных на мировых чемпионатах матчах) тренеры больше трех замен не производили. Коуч Эквадора заменил четырех футболистов. Не предел: в Катаре разрешены пять замен, а в случае травмы головы — и все шесть.
Таким вот (не побоюсь этого слова) уродцем выдался последний, восьмой в списке, подпортив благоприятную статистику. Хозяева поля имели четыре победы (самая крупная — у России) и три ничьи с убедительной разностью мячей (16-4). Теперь случился первый прокол, и двумя пропущенными голами стало больше.
Мячи, пенальти, карточки
Полную картину представлю при подведении итогов чемпионата. А сейчас сравним показатели 48 матчей группового этапа с шестью аналогичными по формату. С голами ныне, хоть поначалу и сетовали на «неурожай», усилием отдельных «хлеборобов» закрома как-то пополнили. Уж питаться в Катаре будут сытнее, нежели в неурожайном 2010-м в ЮАР. Зато карательных санкций (их пик пришелся на 2006-й в Германии) стало меньше. Что до красно-желтых карточек, перед заключительными встречами показалось, будто оттепелью повеяло. Впечатление обманчивое, под занавес подтянулись. А с 11-метровыми санкциями в Катаре в сравнении с Россией притормозили.
Окончательные выводы последуют позже, как только огонь прекратится и дым рассеется. Тогда больше внимания уделим арбитрам. Пищу для размышлений дали нам обильную.
Юбилеи
От поверхностных исторических исследований и обязательных для этого жанра статистических выкладок — к теме легкой, развлекательной. Юбилеям. Источник для цифроманов неиссякаемый. Постоянно подбрасывают хворост в незатухающий костер отдельные индивиды, целые коллективы, да и сам турнир с многочисленными статистическими разделами не бездействует. Верти-крути цифрами как душе будет угодно. Повод для веселья и тостов сегодня есть.
Уместны заздравные речи по случаю рождения чисел круглых, с несколькими нулями, или как минимум кратных пятидесяти (впрочем, исключения возможны). Чем габаритнее юбиляр, тем для бухгалтеров, и не только, привлекательнее.
250
Такого рубежа достигли в популярном статистическом разделе «Пенальти». Этот симпатичный, довольно красивый кругляш повествует об 11-метровых экзекуциях за неполные 22 мировых чемпионата. Четыре года назад счетчик остановился на отметке «247». Стало быть, третий в Катаре вынудил поляну накрыть, бокалы, наполненные до краев, поднять, тост за здоровье юбиляра произнести. Организовал застолье житель Катара арбитр Абдулрахман Аль-Джассим: 21 ноября на 82-й минуте встречи США — Уэльс он наказал американцев пеналем. Безупречно реализовала его звезда, ныне немного поблекшая, сборной Уэльса Гарет Бэйл. И свел игру к ничьей — 1:1. Упомянем и американского вратаря Мэтта Тернера. Ему «выпала честь» быть причастным к памятному событию. Правда, выступил он в роли статиста и мяча не коснулся.
Промахнись Бэйл, пропели бы оду Лионелю Месси. А так стал он рядовым исполнителем всего лишь будничного пенальти, 251-го.
Обращу ваше внимание еще на одного носителя нулей (сразу двух), хоть рангом ниже, но тоже довольно симпатичного. К затронутой рубрике имеет прямое отношение.
200
Мы только что о назначенном пенальти говорили, а этот, двухсотый, — реализованный. Вы не поверите, случился в тот же день, 21 ноября, с теми же действующими лицами: катарским арбитром, валлийским форвардом и американским голкипером. В один день, час, минуту и секунду Бэйл одной левой произвел на свет двух довольно упитанных юбиляров: исполнил 250-й пенальти, ставший одновременно 200-м реализованным! Чудеса, да и только. Невероятно редкое совпадение.
Зря вы (не все — некоторые) футбольную статистику скучной называете, делом никчемным, никому не нужным. А ведь одухотворил ее, опоэтизировал сын великого русского поэта Сергея Есенина Константин, лучший статистик отечественного футбола.
30
Доносятся до слуха моего возмущенные возгласы: «Что же это вы гнома дистрофичного нам подсовываете, хлюпика, заморыша с неразвитыми формами?» Согласен, внешностью не вышел и рядом с дородными, довольными жизнью и положением, самонадеянными, избалованными вниманием красавцами мой протеже смотрится, мягко говоря, не очень. Однако представил его не просто так. Во-первых, предупредил уже — исключения возможны. Во-вторых, и при наличии одного нуля мало чем от названных только что отличается. О таких говорят: мал да удал.
Я назвал американского стража Тернера статистом. Чего не скажешь о его собрате по ремеслу мексиканце Гильермо Очоа. По окончании ЧМ-2018 в графе «Пенальти» на четыре года застыли такие показатели: назначено — 247, забито — 197, не реализовано -50. Два первых уже округлили. Из незабитых восемь мячей угодили в штанги и перекладины, 13 вовсе в створ не попали, ответственность за 29 незабитых «взяли на себя» вратари. Так вот, Очоа в матче Мексика — Польша отразил 30-й пенальти, причем от самого Роберта Левандовски.
Шансов у стражей выиграть 11-метровый поединок с экзекуторами крайне мало, поэтому каждую выигранную дуэль, конечно, преувеличивая, называют иногда подвигом. Надеюсь, вы поняли, в чем сила и значимость неказистого внешне, мелковатого вроде бы юбиляра.
100
Число не столь увесистое, как два из трех, вам показанных, зато весьма и весьма почитаемое. К столетним юбилеям, будь то даты исторические или касающиеся жизни и творчества выдающихся людей, отношение особое, трепетное. Торжества по таким случаям проводятся с размахом. Посему имеем веские основания отметить сотые голы в мировых чемпионатах отдельных команд — испанцев и англичан. Поскольку сборная Испании выпила и закусила по такому случаю раньше, с нее и начнем.
Испания
Сотня, это и младшим школьникам известно, состоит из десяти десятков. Перечислю все. В России испанцам до ста не хватило одного гола. В Катаре первый становился юбилейным. Ждать его долго не пришлось. Уже на 11-й минуте встречи с костариканцами кругляш проник в их сети. Энтузиазм в стане испанском в предвкушении банкета был настолько велик, что отгрузили сопернику еще шесть мячей, в надежде отметить до конца турнира и 110-й. Пока покажем, что имеем, а там видно будет
Памятные голы, как правило, случаются в победных матчах. Результат неплох — восемь побед из десяти общее правило подтвердили. Две осечки простительны, оба раза уступили сборным, выигравшим на этих турнирах серебро. Единственный, кто организовал два юбилейных гола, — Вилья.
Англия
У англичан первый блин комом вышел: десятый гол пришелся на проигранный матч. Однако остальные девять завершились успешно, и испанский показатель, и без того неплохой, родоначальники превзошли. В чем вы можете, не сходя с места, убедиться.
Забивали памятные голы люди уважаемые, в футбольном мире известные. Среди них несколько решивших исход матчей. Один пришелся на финал ЧМ-1966 на их родине, в Лондоне, когда в дополнительное время жаркого поединка с немцами вырвали победу. Гол Херста на 120-й минуте стал тридцатым. Джеффри Херст забил в тот день три гола. Он стал единственным футболистом, кто в финалах мировых первенств продемонстрировал почтенной публике трюк со шляпой.
Голы англичан в 66-м проникали в чужие ворота словно нож сквозь масло. Наколотили аж одиннадцать, два — юбилейных. Как и в хлебосольной России. Покинули ее, имея в активе 91 забитый мяч.
Наслышанный об аскетизме английского тренера Гарета Саутгейта, приучившего своих парней к воздержанию, не думал, что в Катаре забьют они девять недостающих мячей, да еще в группе. Забили, однако. Говорил ведь я — футбол непредсказуем. В чем, наблюдая за столь необычным турниром, вы не раз уже убедились.
