Он выиграл ЧМ-78 без Марадоны и создал великую концепцию футбола. Памяти легендарного Менотти
Росарио
Марсело Бьелса, Анхель Ди Мария, Лионель Месси — это далеко не полный список великих людей футбола, которые родились в Росарио — самом опасном городе Аргентины. На его улицах неспокойно и сейчас, особенно в дни Класико Росарино. «Росарио Сентраль» и «Ньюэллс Олд Бойз» — враги навеки. Первые — команда, по сути, рабоче-крестьянская. Фанаты — городская пролетарская беднота. Вторая — любимица местной интеллигенции. Гостевых болельщиков на трибуны в Аргентине перестали пускать давно, но на городских улицах нередко льется фанатская кровь. Причем льется даже в неигровые дни. Местные болельщики — это кипящая, лютая ненависть ко всему, что не одето в твои цвета. И эта ненависть не знает границ. В Класико Росарино игрок гостевой команды не может подать угловой без помощи двух полицейских, которые укроют его щитами от летящих с трибун зажигалок, банок, а бывало, что и перочинных ножей. Совсем недавно, в матче Кубка Либертадорес, фанаты «Росарио Сентраль» сбросили металлическое ограждение на головы болельщиков уругвайского «Пеньяроля», сидевших ярусом ниже.
И сейчас, в 2024 году, времена еще относительно травоядные. В сороковые, когда рос Менотти, перестрелки, грабежи, насилие и нападения были для Росарио обыденным делом. Сам Сесар Луис, впрочем, оказался от этого огражден. Он не из простой семьи и рос в благополучном и хорошо охраняемом районе. Отец, полковник-инженер, видный железнодорожный строитель, горячо поддерживал Хуана Перона — аргентинского авторитарного лидера, пришедшего к власти в 1946-м.
Перронистов в Росарио любили не сильно, в Менотти-отца пару раз стреляли. Его сын между тем подавал большие надежды в учебе. Сесар Луис много читал, быстро освоил английский, успешно поступил в местный университет, который блестяще окончил, получив диплом химика. Он неплохо играл в футбол в студенческих командах и внезапно получил предложение от «Росарио Сентраль». Семья Менотти в тот момент нуждалась в деньгах. Отец болел, а прокормить родных, работая по специальности, Сесар Луис не надеялся. И он подписал контракт с «Росарио», хотя болел за «Ньюэллс».
Слишком умный
Карьера игрока не получилась выдающейся. Менотти не любил и не умел подчиняться. Не всякий тренер станет мириться с футболистом, который критически переосмысляет его установки. У Менотти, с детства любившего читать, слушавшего «Битлз» и классическую музыку, в свободное время посещавшего театры и музеи, действительно сформировалось критическое мышление. Он не мог смириться с установками в духе: «Ты должен быть здесь, получить мяч и отдать его направо». Менотти любил думать сам.
Неудивительно, что с тренерами он не ладил. Хосе Гарсиа Перес из «Расинга» предпочел избавиться от Менотти. Игрока подхватила «Бока», но суровый Нестор Росси (звездный в прошлом футболист) быстро усадил Сесара в запас и мариновал на лавке два с лишним года.
На последнем этапе весьма недолгой карьеры Менотти попал в «Сантос», где успел немного поиграть с Пеле. Совсем немного, потому что за клуб из Сан-Пауло аргентинец провел, по разным данным, от одного до пяти матчей.
В тридцать Менотти завершил карьеру, решив стать тренером. Поработав немного в «Ньюэллсе», он принял скромный столичный «Уракан» и... привел его к чемпионству!
Сборная
Менотти достаточно быстро выработал свой стиль. Атакующий футбол с акцентом на комбинации при максимальной творческой свободе игроков. Он не любил давать четкие указания — предпочитал, чтобы футболисты думали сами, полагая, что его главная задача — научить их принимать решения.
В некотором смысле он был не совсем тренером, скорее тренером-учителем-режиссером. Правда, нельзя сказать, что «Уракан», где Менотти работал три года, выиграл чемпионат 1973 года, играя именно в этом стиле. Тут, скорее, был кураж. История вышла уникальная. То чемпионство — единственное в истории «Уракана» в профессиональную эру (в Аргентине профессиональная эра официально отсчитывается от 1930 года). Про «Уракан» вообще шутят, что у него титулов всего два. Чемпионство-1973 и «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке, который получила аргентинская картина «Официальная версия», частично снятая на домашней арене «Уракана».
Меньше чем через год Менотти принял сборную. Аргентина паршиво выступила на ЧМ-1974. Кое-как вышла во второй групповой этап, где над ней издевались Нидерланды и Бразилия; из шести встреч выиграла лишь одну, и ту — у Гаити. Желающих готовить команду к следующему чемпионату мира, домашнему, не нашлось. Аргентинский футбол пребывал в глубоком кризисе, больших успехов не было давно, от грядущего домашнего ЧМ не ждали ничего, кроме провала, а федерация вечно конфликтовала с тренерами.
Менотти вызвался. Взяв с федерации обещание, что в дела его она лезть не будет, даст ему карт-бланш на строительство команды под его философию и полную свободу в выборе состава. Довеском шла гарантия, что результаты Кубка Америки-1975 не станут основанием для выводов о проделанной работе.
«Копу» Аргентина благополучно провалила. Команда все еще находилась в процессе строительства. Менотти было важно оценить игровые связи и проверить игроков, а не добиться результата. Он экспериментировал и творил, но уже в следующем году получил в приказном порядке директиву эксперименты прекратить.
Хунта
Менотти иногда называют коммунистом. Это совершенно не подходящее слово. Коммунистами были Троцкий, Мао Цзэдун, Ленин и земляк Менотти Че Гевара. Сам Сесар Луис уважал частную собственность и никогда не призывал к экспроприации или строительству общества «всеобщего благоденствия». Он действительно придерживался левых взглядов и не жаловал расплодившиеся в то время едва ли не по всей Южной Америке военные диктатуры. В середине 70-х военные хунты стояли у власти в Боливии, Перу, Уругвае и Эквадоре. В Чили в 1973-м установилась диктатура Аугусто Пиночета, в Парагвае железной рукой правил диктатор Альфредо Стресснер.
В Аргентине военный переворот случился в 1976-м. Новая хунта (уже вторая в истории страны) свергла вдову Хуана Перона Исабель (первая в мировой истории женщина-президент) и для укрепления своей власти прибегла к террору. Гонения шли в основном на левых. То есть на людей, близких к Менотти по взглядам. Гонения — это пытки, бессудные расправы, похищения и печально известные «полеты смерти», когда оппонентов режима сбрасывали с самолетов в Атлантический океан.
Менотти не ушел в отставку, не уехал из страны и не выступил против. Он остался работать, потому что любил дело, которым занимался, и действительно хотел привести Аргентину к победе на чемпионате мира. Про него часто пишут, что он ставил команде «протестный футбол», с помощью которого выражал свое отношение к хунте. Надо сказать, что сам Менотти никогда ничего подобного не говорил.
Ему пришлось идти на компромисс. Карт-бланш у тренера отобрали. Генералы и полковники напрямую не вмешивались в работу, но деятельность его контролировали. В целом Менотти со своими левыми взглядами и генералы, придерживавшиеся правого курса, оказались в некотором роде союзниками. Всем нужна была победа на домашнем чемпионате мира, а Менотти способен был ее обеспечить. Аргентина на глазах превращалась в одного из фаворитов турнира.
Красота и уродство
Аргентина выиграла домашний ЧМ-1978. Выиграла красиво. Точнее, стремясь к красивой игре. Когда не получалось, команда включала здоровый прагматизм. Не стеснялась удерживать счет в матчах против Венгрии и Франции. Осторожничала и тактически фолила против Бразилии. Не обошлось и без спорных судебных решений в пользу хозяев (в основном по мелочам), и, конечно же, без провокаций. Капитан команды Даниэль Пассарелла перед финалом из кожи вон лез, чтобы выбить голландцев из колеи. Требовал, чтобы судья не допустил до игры Рене ван де Керкхофа за то, что тот вышел на поле с забинтованной рукой.
Сам же Менотти перед финалом говорил о национальном единении. Просил футболистов выиграть его для «миллионов простых мальчишек, которые бегают по тем улицам, по которым недавно бегали вы», «для детей машинистов и мясников». В целом обычная мотивирующая речь.
В одном матче, правда, аргентинцы действительно сделали все по красоте и буквально уничтожили соперника. Это была игра против сборной Перу в третьем туре второго группового этапа (на ЧМ-1978 он заменил сразу и четвертьфиналы, и полуфиналы). Аргентина выиграла 6:0. Вот только за этим матчем уже полвека тянется шлейф нехороших сплетен и слухов. Это, пожалуй, один из самых подозрительных матчей в истории чемпионатов мира. Очень многие заподозрили в нем договорняк.
Восемь команд, преодолевших первый групповой этап, делились на две группы по четыре. Победители групп выходили в финал, вторые места разыгрывали бронзу. Бразилия набрала пять очков и имела разницу 6:1. Аргентина перед последним матчем получила три очка и разницу 2:0. Для выхода в финал надо было обыгрывать Перу со счетом 4:0. Требуемый результат был достигнут к 50-й минуте.
На самом деле, чтобы всерьез говорить о договорняке, нужно предъявить мало-мальски веские доказательства. Таковых за полвека приведено не было. Единственный довод сторонников этой теории — откровенно слабая игра перуанцев. Команды в целом крепкой. Но эту слабость можно списать на то, что крепкая команда к тому моменту уже не имела никаких шансов сыграть хотя бы за бронзу и была начисто лишена турнирной мотивации, а у аргентинцев горели глаза, и к началу второго тайма голы в перуанские ворота просто посыпались.
И все же журналисты, да и болельщики, охотно верят в истории о том, что эти самые 6:0 были предопределены. Что лидер аргентинской хунты Хорхе Видела звонил лидеру перуанской хунты Франсиско Моралесу Бермудесу, и два военачальника договорились, что Перу проиграет, а в обмен получит сколько-то миллионов тонн зерна. Приводятся фантастические подробности и детали этой беседы, притом что никто из тех, кто эти подробности приводит, не мог быть свидетелем беседы. Если она вообще произошла.
Зловещие тени
Режим военной хунты продержался до 1982-го. Рухнул он с треском, а после последовало развенчание деятельности военных на протяжении тех шести лет, что они находились у власти.
Истории про похищения, «полеты смерти» и пытки стали достоянием гласности. И на чемпионат мира 1978 года тень тоже пала. Ну и как иначе, если в нескольких километрах от «Монументаля», где 25 июня 1978-го Аргентина праздновала свою первую победу на чемпионате мира, находилась одна из крупнейших в Буэнос-Айресе пыточных тюрем. И в тот момент, когда Даниэль Пассарелла поднимал над головой Кубок мира, кого-то в этой тюрьме пытали или даже убивали.
Все это сформировало у немалой части аргентинского общества довольно сильное неприятие того турнира. Причем неприятие это сформировалось... у левой интеллигенции. То есть как раз-таки у тех, кто близок к Менотти по взглядам. Особенно горячие головы называли тренера «хунтовским выкормышем».
Это прозвучит абсурдно, но Менотти приходилось даже оправдываться. Он неоднократно отвечал своим критикам, причем делал это в резких выражениях.
А еще Менотти не взял на ЧМ-1978 17-летнего нападающего «Архентинос Хуниорс» Диего Марадону, о чем сам Марадона неустанно напоминал всем с 1978 года и до самой смерти. Менотти и Марадона не были врагами. Они потом вместе работали не только в сборной, но и в «Барселоне». Но парадоксальным образом тренера-победителя чемпионата мира помнят как человека, который не взял Марадону на этот самый турнир. Тут вроде бы должна быть индульгенция. Не взял, выиграл — значит, был прав.
Менотти построил команду, которая могла обойтись без гения и главной звезды. К слову, звезд у него было сразу две. Вожак команды, один из лучших атакующих защитников в истории футбола Даниэль Пассарелла и чудо-форвард Марио Кемпес, забивший в семи матчах шесть голов (в том числе дубль в финале). Но главное — в команде могли засверкать и игроки уровнем ниже. Не гениальные, как Марадона, не великие, как Пассарелла и Кемпес. Незаменимым оказался защитник Альберто Тарантини, который год не мог найти себе клуб. Четыре гола забил добротный нападающий Леопольдо Луке, 29-летний футболист, который никогда не считался выдающимся талантом. У Менотти все было выстроено...
Ломать все, чтобы ввинтить в игру 17-летнего гения — это неоправданный риск, тем более что в 1978-м в гениальности Марадоны еще были сомнения.
Нет, Менотти мог взять Диего, но Марадона получил бы очень мало времени, а может, не получил бы вовсе. Тут, однако, тоже вырастает тень зловещего представителя хунты. Мол, кто-то из генералов болел за «Ривер» и потребовал, чтобы в сборную взяли легенду этого клуба Норберто Алонсо. И снова... Это версия, активно разгоняемая в том числе и самим Марадоной.
«Меноттизм» и «билардизм»
После провала на ЧМ-1982, куда Менотти Марадону взял, причем в ранге главной звезды, место главного тренера занял Карлос Билардо. Два тренера были почти ровесниками и являлись гражданами одной страны, на этом сходства между ними кончаются. Билардо воспитывался в жестком «Эстудиантесе» — команде, которая трижды подряд выиграла Кубок Либертадорес, играя в самый отвратительный на свете футбол. Билардо умел подчиняться и считал думающих футболистов злом. Главным в футболе для него всегда был результат, и только результат. И Билардо ставил Аргентине неприятный, жесткий, невыносимо прагматичный футбол с одной поправкой... Этой поправкой был Марадона. Гению Билардо позволял все, для остальных — строгая дисциплина. Настолько строгая, что защитникам запрещалось бегать праздновать голы на чужую половину поля. Для экономии сил.
Есть история о том, что Менотти и Билардо однажды встретились. Встречу организовали общие знакомые. Сесар Луис должен был передать Карлосу свой опыт работы в сборной. Как бы благословить. Разговор не получился: по легенде, два великих тренера едва не подрались.
Победы на ЧМ-1978 и ЧМ-1986 слишком близки по времени. При этом добыты они были совершенно разными командами, игравшими в совершенно разных стилях. И вот тогда-то и стали говорить о «меноттизме» и «билардизме».
Эти слова лишь подчеркивают огромную разницу в подходе к футболу двух равновеликих тренеров. Но сейчас их воспринимают так, словно это целые учения, за которыми стоят реальные школы. Ни Менотти, ни Билардо никогда никаких школ не основывали. Разделение на «меноттистов» и «билардистов» условно. Например, Симеоне играет в оборонительный футбол — значит, он «билардист», а вот Хорхе Сампаоли — он про атаку, значит — «меноттист».
Это то, чего добился Менотти. На его родине тренеров, играющих в атакующий футбол, причисляют к его ученикам. Это на самом деле колоссально. Это и есть наследие Менотти. Он хотел яркого, эстетичного, в чем-то даже театрального футбола. Он не смог построить его до конца, а ради своей главной победы порой отступал от принципов. Однако яркий атакующий футбол теперь называют его именем.
Впрочем, «меноттизм» как учение — далеко не единственный миф о Менотти. Существует, например, миф о том, что Менотти дружил с Че Геварой. Он, разумеется, не подтвержден документально, да и разрушается легко. Че навсегда покинул Росарио в начале 50-х, когда Менотти был еще школьником. Когда Менотти начал играть за его любимый «Росарио», Че Гевара уже рулил победившей кубинской революцией.
Но мифы любят связывать великих людей, если есть хоть малейший повод связать их. Кому-то, кто придумал эту историю, видимо, очень хотелось, чтобы Менотти и Че Гевара были друзьями.
Тем более с Марадоной Менотти так и не подружился.
