"Я не верю в пассивный хоккей". Мощный разбор финала с ЦСКА в большом интервью Хартли
ЦСКА, Шумаков, "Салават"
– О чем вы говорили с игроками после поражения?
– Понятно, что нашей целью был Кубок Гагарина. Когда ты берешься за дело в профессиональном клубе – должен установить определенные стандарты. И обязательно успевать оглядываться назад. В нужные моменты сезона смотреть на команду, оценивая, как далеко она продвинулась в своем прогрессе. И я безмерно счастлив, глядя на своих парней. У меня отличная команда. Это хорошие люди, которые сложились в классный коллектив. Сильные личности. Я всегда говорил менеджерам, работавшим со мной: "Дайте мне хороших людей, хороших внутренне, и я сделаю из них хороших игроков". Я не верю в то, что можно выигрывать только за счет таланта. Весь мой опыт говорит о том, что необходимы полная вовлеченность и даже самопожертвование. Потому что плей-офф – это больно. У нас огромное количество хоккеистов, которые играли с травмами. Многим требуются операции. И единственная оценка, которую я им могу поставить за сезон – пять с плюсом. Они полностью соответствовали ожиданиям. Ожиданиям, которые мы для них установили. Так я им и сказал в раздевалке в пятницу: "Мы не чемпионы, но победители".
– Зацепи вы победу в четвертом матче, смогли бы все перевернуть?
– Что мы только ни пробовали против ЦСКА. Но нам противостояла невероятная команда. В плане того, как она была построена. С точки зрения всех позиций. Мы вытащили все из своих ребят. Но и они вытащили из себя все. Самое большое разочарование для любого тренера – когда по итогам серии он может сказать, что команда была способна на большее. Это был совсем не тот случай. Нельзя было требовать большего от Бобкова, от наших защитников, от нападающих, даже от нашего персонала. Все выложились. Мы были большой семьей. И это было настолько здорово, настолько весело, что поражение было очень горьким. Я бы отдал все за то, чтобы увидеть, как мои парни поднимают на головой Кубок Гагарина. Потому что они выдали суперсезон.
– Были ли какие-то ошибки с вашей стороны?
– Мы проиграли три матча в одну шайбу. Ошибки были. Но хоккей весь состоит из ошибок. Вся жизнь состоит из ошибок. ЦСКА – чемпион. Но даже они допускали ошибки. Я ведь даже призываю хоккеистов ошибаться. Если это "честные" ошибки, а не ошибки, связанные с дисциплиной, в них нет ничего плохого. Нужно научиться с ними жить. И потом – на видеоразборах, на собраниях – объяснять, как их исправить. Именно с этим нужно связывать прогресс нашей команды. Многие наши молодые ребята очень сильно продвинулись вперед. На удивление сильно. У них было огромное желание продвинуться, они делали все для этого, и мы прошли отличный путь. Проиграли в финале, но это крайне сложно назвать провалом.
– Как вам удалось найти подход к Шумакову, игроку со сложным характером?
– Я не знаю, что у него там было в ЦСКА. Кто был виноват в той ситуации, он или клуб. Да мне, собственно, без разницы. Я знаю миллион разных историй про различного рода конфликты, и никогда не бывает так, чтобы виноват был кто-то один. Хоккей порождает эмоции. Эмоции иногда во что-то выливаются. Но нам не нужны были скандалы. Александр Крылов сразу сказал, что хочет изменить культуру "Авангарда". Убрать весь негатив. И когда Шумаков к нам пришел, мы сразу объяснили ему наши стандарты. Привели его в форму. Он прекрасный хоккеист. Очень страстный, вовлеченный. Он любит хоккей. На этой почве мы с ним и нашли общий язык. И Сергей нам очень помог. Был одним из наших лучших игроков. Если нам нужен был важный гол – он всегда был готов его забить.
– По итогам финала вы назвали ЦСКА машиной. Можно ли было остановить эту машину?
– Это невероятно сложно. Я никогда не вносил в игру команды столько корректив от матча к матчу за всю свою карьеру. Никогда. Я отчаянно пытался найти пути к победе. Искал, что можно поменять, чтобы мы заиграли сильнее. Искал, как остановить их нападение. И нам это на самом деле удалось, если не считать первой встречи. Но этого было мало – надо было и забивать еще. А тут у соперника – 75 пропущенных шайб за 62 матча регулярки. Я такого-то никогда не видел, а что было в плей-офф? Я не помню точных цифр, но они пропускали не больше 1,25 гола за игру. Невероятно. То есть обыграть их можно только на тоненького. Мы поделились этими мыслями с игроками, и они очень даже правильно их восприняли. В том смысле, что мы боролись. И здорово боролись.
ЦСКА – мощная команда, быстрая. Игроки армейцев могут исполнять разные роли. Поэтому они и чемпионы. По ходу сезона я говорил, что Илья Сорокин очень напоминает мне Евгения Набокова. Игравшего за "Сан-Хосе", когда я тренировал "Колорадо". Мы дважды встречались тогда в плей-офф в "Шаркс". Оба раза прошли дальше, но Набоков просто стоял на голове. После нынешнего финала, да и всего плей-офф, и я ни коим образом не хочу обидеть Набокова, но Сорокин как будто вернул меня в мои 12 лет, когда я восхищенно наблюдал за Третьяком. Даже если нам удавалось справиться с защитой ЦСКА, тут как тут появлялся Сорокин и делал классные сэйвы. Очень важные. Битва между Ильей и Бобковым получилась классная. Но ЦСКА уж слишком хорош. Очень опытная команда, которая много лет строилась.
– Что бы вы изменили, если бы могли вернуться на полторы недели назад?
– Ничего бы я не поменял. Мы испробовали все. Кроме разве что... ничего. Реально испробовали все. В последнем матче мы даже убрали Фисенко, который играл очень хорошо. Не выпустили Манукяна, который два с половиной раунда отыграл с переломом руки. Толком не мог бросать. Попытались по максимуму сместить акцент на атаку. Заявили только шесть защитников. Посадили в запас Бондарева, который показывал отличный хоккей. На самом деле я был расстроен из-за того, что убрал Фисенко и Бондарева. Позвал их к себе в офис, объяснял им что к чему и почему. Тренеру легко убрать хоккеиста, который не дисциплинирован, ленится, недостаточно выкладывается. Просто сажаешь и говоришь: "Ты не заслуживаешь места в составе".
Но эти двое его заслуживали. Они бились, воевались, делали все, что от них просили. Но нам нужны были голы. Поэтому мы выпустили Кошелева и Петрова в четвертом звене, чтобы мы могли рассчитывать на все четыре тройки в атаке. И все равно нам было сложно. Зернов вообще не выходил на точку после того, как вернулся в строй. Ему нужна операция на плече. По сути он играл с половиной плеча. Михеев играл на одной ноге. Это не оправдания, потому что я уверен, что и у ЦСКА были проблемы со здоровьем. Просто привожу факты. И мы ведь в любом случае бились.
Когда я еще работал на бумажной фабрике, мне тогда было 18 лет, моим напарником был пожилой мужчина. Мы проводили бок о бок по восемь часов пять дней в неделю. Много разговаривали о жизни, обсуждали хоккей. Он мне всегда повторял: "Постоянно двигайся вперед. Никогда не стой на месте. Делай то, что считаешь правильным. Доверяй своим чувствам, своим предчувствиям. Если ты прав – отлично. Не прав – ты хотя бы попробовал". И я всегда следовал этим принципам. Особенно – в тренерской работе. Если я чувствую, что мне нужно что-то сделать – я делаю. Сработало или нет – это уже другой вопрос. Главное – попробовать. И против ЦСКА я испробовал все. Они нас обыграли. Они были сильнее. С чем я их и поздравляю.
– Что произошло в первом матче? Не привыкли к скоростям ЦСКА?
– Они забили два. Потом забили мы – тот знаменитый гол. У меня он до сих пор перед глазами. И я до сих пор не получил объяснений, почему его отменили. 2:1 – это совсем другая игра. Но мы уже никогда не узнаем, как это сказалось бы. Они прижали нас, повели, мы вроде отквитали одну шайбу, но счет все равно 2:0. Такие ситуации неприятны. Парни молодцы – они быстро все забыли. И дальше мы шли нога в ногу. Проиграли два матча в одну шайбу, если не считать в пустые. И последний – в овертайме. Причем Бек попал в штангу прямо перед тем, как мы пропустили. Но – штанги не считаются. Мы были близко. Но недостаточно близко.
– В плей-офф хватало отмененных в результате видеопросмотров голов. Есть ли у вас надежды на то, что некоторые правила пересмотрят?
– Это проблема всех лиг. Когда твоя команда забивает, ты надеешься на то, что гол засчитают. А соседняя лавка – что не засчитают. В той же НХЛ хватает спорных моментов – достаточно вчерашние матчи посмотреть. И я бы хотел быть судьей, сидящим перед монитором. Это же интересно. И не бывает одинаковых ситуаций. Мы всегда говорим судьям, что, мол, это же точно такой же гол, какой был засчитан. Но всегда есть какая-то деталь, которая все меняет. У нас очень скоростной вид спорта. Вратари сейчас очень хороши. И у ворот всегда много столкновений. Какие-то – умышленные, какие-то – нет.
– Вы тот гол использовали, как возможность собрать команду?
– Конечно. Мы сказали ребятам, что они забили, что это хороший гол. В финале у тебя война. На льду – физическая. За пределами – психологическая. И ты всегда пытаешься правильно настроить игроков, использовать для этого все возможности. Мы могли все перевернуть. Но даже сам факт залетевшей в ворота шайбы нам помог.
– О множестве корректив, внесенных вами в игру "Авангарда" в финале. Какое из изменений было самым большим?
– Я бы сказал – то, как мы подстроились под их форчек. ЦСКА этим своим форчеком из всех вили веревки. У армейцев – крупногабаритная мощная команда. Хотя и без этого у них хватает сильных сторон. Как только они закрепляются в зоне атаки, за счет мастерства, скорости и мощи растаскивают твою оборону. Мы этой мощи не могли противостоять. Мы в тренерском штабе смотрели на то, насколько они мощны, и говорили друг другу: "Вау". Что защитники, что нападающие – все габаритные ребята. Вспомнить церемонию рукопожатия – армейцы смотрели на моих ребят сверху вниз.
Все-таки они не за две недели команду свою построили. А за несколько лет. Входили ли они в нашу зону с контролем – это было всегда опасно, или же шли в форчек, за счет своей этой мощи они нас поддавливали. В первом матче и вовсе хорошо поддушили нас. Но затем мы внесли коррективы. И нам удавалось выходить из-под давления в девяти случаях из десяти. Против ЦСКА – это блестящий результат как по мне. И нам это позволило проводить больше времени в зоне атаки. Это было ключом. Мы знали, что в обороне они ошибок не допускают. Но если мы можем забраться в зону атаки – там мы что-нибудь создадим. И немало шайб забили в позиционках до финала. Но уперлись в Сорокина.
– Со стороны – вы заметно замедлили переход из обороны в атаку. Совсем не торопились с брейкаутами и часто меняли фланги именно в начале атаки. Прав ли я?
– Да. Мы этого и добивались. ЦСКА очень похож на нас. Мы не обсуждали с Никитиным его принципы, но армейцы играли в хоккей без позиций. Есть пятерка, которая не делится на нападающих и защитников. У нас то же самое. И нам надо было найти способ, проходить через эту пятерку. На мой взгляд, у нас все получилось, с форчеком мы справлялись. Что касается их входов в нашу зону, это очень напоминало тройку Кемппайнена у "Салавата". Те ребята тоже крупные. Вообще, когда у соперника в четвертой тройке выходят Телегин и Капризов, в голове у тебя: "Так, что вообще происходит?". Какие тут вообще можно выбрать наложения? При всем уважении к "Салавату", у них была тройка Кемппайнена, Ткачев с Кугрышевым, и, к сожалению для них, Бурдасов был травмирован, а за ними – два энерджи-лайна. У ЦСКА – четыре ровных тройки, которые вообще не выключаются. И тут просто необходимо найти возможность спокойно покидать зону защиты. Иначе будут проблемы.
– На следующий сезон у ЦСКА будет практически такая же команда. И чтобы обыграть их – вам придется меняться.
– Меня ждут долгие вечера этим летом, во время которых я буду искать способы обыграть ЦСКА. Но для начала ведь надо выиграть Восток. Мы сейчас только и говорим, что о ЦСКА. Но ведь мы обыграли мощный "Ак Барс". Мы прошли очень сильный "Барыс". Они ведь обошли нас в борьбе за первое место в дивизионе. И выиграли его по праву. Прошли бы мы "Барыс", если бы не гол Чудинова от своей синей линии? Это была важнейшая шайба. Столько всего должно совпасть или, наоборот, не совпасть, чтобы добраться до финала. И многое на нашем пути в первых трех раундах складывалось в нашу пользу. Правда, мы этого заслуживали. Потому что играли так, как должны были. Но могло ведь повернуться и в другую сторону.
Вспомните "Салават" – Метсола был просто стеной, а тройка Хартикайнен – Кемппайнен – Умарк была сущим кошмаром. Мощные, готовые к борьбе – каждый раз, когда они появлялись на льду, нашим воротам угрожала опасность. Невозможно гарантировать победу в серии с таким соперником. Достигнув финала, никогда не знаешь, когда туда вернешься. Я воочию наблюдал за тем, как Рэй Бурк выиграл Кубок Стэнли в составе моей команды в своем последнем матче в карьере. Он 22 года играл в НХЛ, играл блестяще, он великий игрок, но только с 22-й попытки добрался до заветного трофея. Понятно, что план у нас на следующий год – снова выйти в финал и взять Кубок Гагарина. Но при этом "Ак Барс" станет сильнее, "Барыс" тоже хочет в финал, "Салават" хочет в финал. Все хотят в финал. В нашей лиге собраны профессиональные клубы. Достичь финала – цель всех без исключения. Ради, собственно, клуба, ради болельщиков, для которых мы и играем. Если ты профессионал – у тебя не может быть цели стать вторым.
Билл, "Нью-Джерси", судейство?
– У половины вашей команды заканчиваются контракты. Скольких вы хотите сохраните?
– В ближайшие две недели мы будем это плотно обсуждать. Для КХЛ это ведь обычная ситуация, тут редки длительные контракты, в отличие от НХЛ. Так что для меня это внове. Обычно мы обсуждали пару-тройку хоккеистов, а тут – сразу полкоманды. Но мы прекрасно теперь понимаем, кто у нас есть в распоряжении, с кем нам по пути. И попытаемся стать сильнее. А Максим Сушинский и Александр Крылов всегда готовы улучшить команду.
– Считаете сезон успешным или сухое поражение в финале все-таки портит впечатление?
– Ты можешь проиграть в серии со счетом 4-3 или 4-0. Журналисты, болельщики всегда судят по итоговому результату, Я же смотрю на то, как мы играли. Если посмотреть на вопросы, которые вы мне задаете: "Изменил бы я что-нибудь", "разочарован ли". Мой ответ – нет. Я говорил это и раньше – я люблю своих ребят, сегодня я люблю их даже сильнее. Они отдали все. Находясь на скамейке с нашими игроками, видя их страсть, огромное желание завоевать Кубок Гагарина, их сосредоточенность на собраниях, работуна льду и в зале – мы живем вместе с игроками, мы вместе в поездках, смотрим на них. Это было что-то невероятное – сплоченность коллектива, профессионализм.
В то же время, если оглянуться на последнюю или предпоследнюю игру регулярного чемпионата против "Барыса", когда Петерссон забросил в овертайме в формате !три на три". Наш видео тренер сказал: "думаю, был офсайд", шансов было мало, ведь это решающий гол. Но мы взяли запрос, и офсайд действительно был, на какие-то сантиметры. И закончилось все нашей победой по буллитам. Именно то очко позволило нам получить преимущество домашней площадки в серии против "Ак Барса". Не возьми мы того очка, мы бы начинали серию в Казани. Смогли бы мы их обыграть 6:0 и 6:2 в первых двух матчах на их льду? Не знаю. Этого уже никогда не узнать. Возможно, нет.
А если так, возможно, они поймали бы свою волну и выбили бы нас в первом раунде. Линия очень тонкая. Я с огромным уважением отношусь к Зинэтуле Билялетдинову и его команде. Многие бросались в них камнями, но это хоккей. Посмотрите на "Тампу", "Калгари". Побеждать в плей-офф всегда сложно и эти мысли сидят в голове. Вот за что я уважаю наших игроков – в первой встрече с ЦСКА мы потерпели поражение и вместо того, чтобы опустить головы, наоборот стали лучше. Намного лучше. Этого было недостаточно для того, чтобы поднять над собой Кубок Гагарина, но мы хорошо поборолись. В каждом из матчей один-единственный гол отделял нас от того, чтобы сравнять счет и перевести игру в овертайм.
– Кого можете назвать прорывом года в "Авангарде"?
– Я не из тех тренеров, кто дает пряник конкретному игроку, я предпочитаю иметь пакет пряников для всех, ведь каждый это заслужил. На все влияет не один конкретный игрок, а все игроки вместе. Команду судят по победам, хоккеистов – по голам. Но ни разу за всю свою карьеру я не сказал игроку, что он должен забить гол. Многие тренеры руководствуются заброшенными шайбами, я руководствуюсь отношением к делу, уважением, вовлеченностью, готовностью отдать на льду все – сколько бросков заблокировано, ведь многие тренеры и игроки других команд говорили, что раньше не видели такого количества заблокированных бросков, такого бэкчекинга или форчекинга. Наши игроки приняли стиль, который мы хотели видеть на льду. Думаю, именно благодаря этому мы и показали такой прогресс. У нас есть ветераны, которые огромную роль играют в раздевалке, на тренировках, на собраниях, огромную работу проделывают на льду, но она не так видна на первый взгляд болельщику или журналисту. Есть и игроки , которые показывают отличную скорость, забивают важные голы и так далее. Такие игроки – как рок-вокалист, который стоит ближе всех к зрителям, прыгает в толпу, в него влюблены все девчонки, но как же гитарист или барабанщик? Они все являются частью группы, составляющей успеха. Именно поэтому я люблю смотреть на команду в целом как на группу, как на семью.
– Вас подстегивает пример Майка Кинэна, выигравшего и Кубок Стэнли и Кубок Гагарина?
– 25 тренеров хотят выиграть Кубок Гагарина в КХЛ. Я – один из них. Это в том числе и личный вызов. Во всех лигах, где я тренировал, мне посчастливилось быть с командой, которая становилась чемпионом. Поэтому я и здесь. За свою карьеру я познакомился со многими российскими игроками, это отличные люди, с которыми мы поддерживаем связь. Они сыграли большую роль в принятии решения приехать в Россию. Главное не я, главное – команда "Авангард". Не я выиграю кубок Гагарина, его выиграют мои игроки. Мы учим их, поддерживаем, тренируем. Ровно то же самое происходит и в других 24 клубах.
– ЦСКА не пропускал в финале при игре "пять на пять". С каким клубом НХЛ вы можете сравнить эту команду?
– Наверное, назову "Нью-Джерси" в 2001-м. Их тактика под Кубок Стэнли всегда строилась от обороны. Знаменитый трэп, Мартен Бродер. Я старею, хоть еще и не приобрел кресло-качалку, но всегда говорил, что, когда состарюсь, буду сидеть в кресле-качалке и рассказывать, что у меня было лучшее место на всей арене, с которого я мог наблюдать за противостоянием Бродера и Руа – пожалуй, двух лучших вратарей за всю историю НХЛ. И я был одним из тренеров. Видеть, как Рэй Бурк выиграл Кубок Стэнли в последнем матче в своей карьере, это очень яркие воспоминания.
– Перед плей-офф мы с вами разговаривали на тему спецбригад в плей-офф. Так ли они важны? И вы сказали, что все зависит от того, каким будет судейство. Каким оно было?
– Никогда не обсуждаю судей. Наше большинство здорово работало, как и нейтрализация меньшинства. В серии против ЦСКА спецбригады меньшинства проделали невероятную работу, а благодаря действиям в большинстве, думаю, мы и добрались до финала. На старте плей-офф мы столкнулись с хорошими действиями противников в большинстве, что усложняло задачу нейтрализации меньшинства. Считаю, что мы невероятную работу проделали в играх против ЦСКА, большинство было огненное. Бэк и Шумаков полностью изменили концепцию нашего большинства.
– Работа в сборной Латвии сильно отличается от клубной?
– Хоккей – он и есть хоккей. Эта игра не так сложна, 5 полевых игроков одной команды против 5 игроков другой. Есть 2-3 разных системы, но для меня существует лишь два варианта – либо ты действуешь агрессивно, либо пассивно. В этом и заключается основное отличие команд – некоторые любят давление, другие предпочитают отсидеться в обороне и ждать момента для контратаки на своей синей линии. Поэтому перестраиваться с работы в клубе на чемпионат мира не приходится.
– Если бы играли пассивно против ЦСКА, могло ли это что-то изменить?
– Я бы лучше дома остался, чем играть пассивно. Я не приверженец пассивного хоккея, я в него не верю. Не хочу, чтобы люди засыпали во время матча.
Бузова, Никитин, потолок?
– "Авангард" активно привлекает знаменитостей. В частности, Ольгу Бузову. Правильно ли это?
– Я ее не знал, ведь я не являюсь активным пользователем социальных сетей. Перед каждым раундом плей-офф мы организовывали командные ужины, под занавес которых выносили торт в виде Кубка Гагарина. Мы привлекали сотрудников, имеющих особое значение для команды, именно они и выносили ребятам торт и говорили о том, что бы это значило для них, если бы наша команда взяла Кубок, после чего ребята съедали по кусочку торта, чтобы "ощутить сладкий вкус обладания Кубком Гагарина".
Перед финалом, зная про любовь Ольги к нашей команде, я предложил Максиму Сушинскому и Александру Крылову пригласить Ольгу на наш командный обед. Я немного говорю по-русски, но не все понимаю. Поэтому не могу сказать, о чем была ее речь, но ребята смеялись, а она была полна энергии, это было здорово. Мы ведь тоже в сфере развлечений. Спортивное действие происходит на льду, хоккей – это сражение двух команд , которые борются за трофей, а помимо этого вокруг есть множество интересных историй и интересных людей. Мне бы очень хотелось, чтобы каждая тренировка была открыта для прессы, как в НХЛ, ведь так много историй в КХЛ остаются неизвестными – о игроках, об отношениях. Ольга приехала и выступила с хорошей речью.
– На рукопожатии вас поймали в кадре с Никитиным. Вы – улыбаетесь. Он – серьезен. Что вы ему сказали?
– Я был рад за него. Я познакомился с Игорем два года назад в Германии. У нас на всех было одно большое помещение, где были сделаны рабочие места для тренеров. И мы как раз были по соседству с тренерским штабом сборной России. Мы не так много общались по причине языкового барьера, но тем не менее, получалось поговорить и с Ильей Воробьевым, и с Никитиным. Я их очень уважаю.
Затем, на Матче звезд я ужинал с Игорем и Ильей, у нас было много времени для разговоров, они хорошо владеют английским. Мы обсуждали наши команды, наши сборные и многое другое. За весь финал мы не обменялись ни словом. Мы даже не смотрели в сторону друг друга. Это нормально. Я занимаюсь своей командой, он занимается своей. Но как только все заканчивается, борьбы больше нет. Он чемпион, это заслуженно.
Расстроен ли я, что мы не выиграли? Конечно! Но ребята отдали все. Как я могу злиться или быть разочарованным нашими игроками, если невозможно назвать ни одного, кто не выполнил бы свою работу. Посмотрите на Алексея Емелина. Шайба прилетела ему в лицо, мы пытаемся отправить его в раздевалку, при этом одно плечо у него буквально рассыпается, его вообще не должно было быть на льду, но нет, он хочет играть. Он был весь перемотан как мумия. Шайба в лицо и он снова рвется в бой! Манукян. Не тренировался весь месяц, замораживает руку буквально перед каждой сменой, выходит как настоящий воин. Зернов играет с одним плечом, Михеев – на одной ноге. И много других моментов. Каждый отдал всю энергию, вложил все. В тот момент нужно было пожать друг другу руки и сказать Игорю, что я рад за него.
– Что обсуждали за ужином?
– Разговаривали об отличиях в хоккее. Было весело. За столом нас было трое – я Иигорь с женой. Мы полтора часа говорили о хоккее. Было интересно. Я люблю общаться с тренерами. После каждой игры, по дороге в пресс-центр на пресс-конференцию мы разговариваем с тренером противника. Я новичок в этой стране, моя задача – выстраивать отношения. Мне довелось пообщаться с Ильей и Игорем, работающими со сборной России. Может, кто-то из организаторов считает, что Латвия и Россия – родственные страны, нас всегда располагают рядом друг с другом. Поэтому получается общаться.
– Вы согласны с тем, что ЦСКА играет в скучный хоккей?
– Не соглашусь. Это структурированный хоккей.
– Не слишком ли структурированный?
– Они чемпионы. это сработало. Не важно, надеваешь ли ты коньки для фигурного катания или выходишь на лед на хоккейный матч, ты должен сделать все для победы. В регулярном чемпионате они выиграли в обеих наших встречах с разницей в одну шайбу. Трижды в финале исход матча решал один гол. Я знал, что будет очень сложно. Я испробовал все возможные хитрости. Каждый день мы обсуждали, что можно изменить. Мы не меняли кардинально план на игру, лишь вносили определенные коррективы в каждом матче без исключения. И этого все равно оказалось недостаточно. Но игроки полностью выполнили все, как мы просили. Команда ЦСКА так же быстра, как мы, но они гораздо габаритнее, было настоящее противостояние Сорокина и Бобкова. Победили они.
– Знаете, как победить ЦСКА в будущем?
– Мы и в этом году знали, как их обыграть, ха-ха. Наши противники в предыдущих раундах тоже знали, как обыграть нас, а противники ЦСКА знали, как обыграть армейцев. Это не точная наука. Мы ведь не планируем полет потомка Юрия Гагарина в космос. Это хоккей. Простая игра. Нужно работать, есть в нашем деле и нечто неосязаемое, многие факторы можно контролировать, но многие другие – нет. Все зависит от игроков на площадке. Да, счет в серии сладкий для ЦСКА – 4:0, но если кто-то из болельщиков подойдет и скажет, что это не были отличные матчи, я не соглашусь. Находясь на скамейке, я получил удовольствие от каждой игры. Я чувствовал себя ребенком , который смотрит хоккейный матч.
– Для победы не хватило чуть-чуть или все-таки много?
– В каждой из встреч мы были в одном шаге от того, чтобы перевести игру в овертайм. Если бы не штанга после броска Тэйлора Бека, мы бы сейчас готовились к пятому матчу. Есть как есть. Сразу после игры мы были в тренерской, посмотрели друг на друга. Была грусть, но не было разочарования, ведь мы знали, что каждый игрок сделал именно то, чего мы от него ожидали. Когда такое происходит, ты просто смотришь противнику прямо в глаза, говоришь слова поздравления.
– Как вы думаете, КХЛ станет интереснее с введением потолка зарплат?
– Я слышал о том, что его могут ввести. Потолок зарплат дает равные возможности. Посмотрите на НХЛ. Гэри Беттмэн сейчас может смело говорить владельцам клубов, что система работает. Я сотрудничаю с канадскими медиа. И предсказывал, что в финале "Тампа" обыграет "Калгари". Предсказывал это еще в сентябре. И обе команды вылетели в первом раунде. Это круто. Такой паритет заставляет команды работать с молодыми игроками. Учить их, чтобы они могли играть в КХЛ. И им не надо много платить. Можно тратить больше на звезд. А ролевыми можно брать молодых.
