Игорь Ожиганов: "В 11 лет сломал позвоночник, полгода лежал в больнице"
В 11 ЛЕТ ЛОМАЛ ПОЗВОНОЧНИК
– Правда, что игроки ЦСКА отравились перед первым матчем в нынешнем сезоне?
– Не отравились. Просто нас всех стал косить вирус. Одного, другого, третьего. Так что кто-то перед стартом в турнире либо только вылечился, либо еще чувствовал недомогание.
– Дмитрий Квартальнов запретил рассказывать об этом в прессе. Чтобы вас никто не жалел?
– Думаю, не из-за этого. Такие новости должны оставаться внутри команды, в раздевалке. Зачем выносить на суд то, что происходит в семье? Я бы и вам не рассказал, но, оказывается, вы знаете.
– Это вообще характеризует Квартальнова. Он бы вообще ничего никому не говорил.
– И в этом случае я с ним согласен.
– Вам вообще везет на таких жестких тренеров, как Квартальнов. Про вашего первого тренера Геннадия Курдина говорят, что он может и подзатыльник дать.
– И давал, и кричал на нас. Но при этом, выходя со льда, он становился нашим другом, почти вторым отцом. Это очень мудрый человек. И я, вспоминая детские годы, прекрасно понимаю, что в иных случаях иначе и никак.
– А как?
– Мог клюшкой ударить. Но, смотрите, сейчас я пробился в команду мастеров, а все равно с удовольствием откликаюсь на приглашение тренера встретиться с его нынешними воспитанниками, сам езжу на закрытие сезона в школу. К Курдину у меня только слова благодарности, несмотря на жесткие методы работы. Реально по-другому иногда и нельзя было. Если бы не они, то, может быть, я и хоккеистом не стал бы. И не только я, но и Никита Кучеров, Никита Гусев.
– Но он часто вас бил?
– Нет. Но зато, когда я получил компрессионный перелом позвоночника, то Курдин приходил ко мне в больницу, следил за моим состоянием и вернул в хоккей.
– Перелом позвоночника?!
– Мне было одиннадцать лет, и во время матча я ударился головой об борт. Диагностировали перелом. Полгода лежал в больнице на растяжке. Потом какое-то время мне сидеть не рекомендовалось.
– Страшно.
– Мне по приколу было – я в школу не ходил. Лежал и лежал.
– А родители?
– Знаете, мои родители были не из тех, кто постоянно говорил, что сначала надо учиться, а потом заниматься спортом. Отец видел меня профессиональным хоккеистом. Мама относилась к моему увлечению спокойно. Она меня возила на тренировку, но ей и в голову не приходило, что я стану профессиональным спортсменом.
– Врачи после таких травм запрещают возвращаться в спорт.
– Да они много чего говорят. Я же лечился у обычных докторов, а не там, где занимаются спортивными травмами. Так что особо никого не слушал. Да, они что-то говорили об опасности.
– Это самая страшная травма в карьере?
– Наверное. Как-то кисть сильно повредил. В одной из поездок резко поднял баул, одна связка, видимо, порвалась, а затем в игре усугубил повреждение. Несколько месяцев проходил с повязкой, кисть не гнулась, рука "усохла". Долго восстанавливался.
ЙОРТИККУ Я НЕ ПОНИМАЛ
– Затем вы играли у Вячеслава Буцаева в "Красной Армии". Он ведь тоже лютует?
– Это неправда. Я помню, что Буцаев пришел к нам после работы в первой команде, и в молодежке появились новые правила, все стало серьезней. Это отлично. Наладилась дисциплина, на тренировки приходили собранными, исчез мат из раздевалки. Если говорить о жесткости тренеров, то Буцаев был одним из самых мягких.
– А Ханну Йортикка?
– Жесткий, очень жесткий. И некоторых его методов я не понимал. Например, мы с Михаилом Фисенко вернулись из тренажерного зала. Сидим, подходит финн и спрашивает, что он сегодня сделал. Миша объяснил, что крутил велосипед.
– Так.
– И Ханну просто показывает неприличный жест. Фисенко взрослый человек – ему неприятно все это.
– Зато с Йортиккой у "Амура" были результаты.
– На контрасте. Тренировки у нас шли 15-20 минут, затем он уходил со льда и каждый был предоставлен самому себе. Я на их сборах не был, но рассказывают, что когда Ханну привез команду в Финляндию, то ушел к себе в дом и редко появлялся перед командой. Но с российскими игроками так нельзя.
– Помню, как вы вернулись из "Амура" в ЦСКА и признавались, что не понимаете, где находитесь.
– В Хабаровске пошли разговоры, что меня могут вернуть в Москву. Я очень хотел, но до конца дозаявочной кампании оставалось два или три часа. Очень нервничал, хотелось, чтобы клубы успели договориться. И тут мне сообщают – летишь в Москву. Видимо, я был так возбужден, что во время перелета не мог сомкнуть глаз. Прилетел, пошел в клуб подписать контракт, а тут мне сообщают – завтра играешь. Снова эмоции, снова почти не спал. В общем, на игру я вышел после того, как двое суток не смыкал глаз.
– Все говорят, что Дмитрий Квартальнов в ЦСКА стал еще жестче, чем прежде.
– Согласен. В Новосибирске было немного полегче, видимо, ожиданий от команды было не так много. Сейчас же у нас такие тренировки… Только попробуй не бежать!
– Вот и вы бегаете всегда.
– У нас бывают занятия, когда бегать не требуется, и мы работаем на технику. Но вообще ты на каждой тренировке должен выкладываться, и тебе ничего не прощают. Это жесткость?
– Правда, что в ЦСКА все боятся Игоря Никитина?
– Наверное, так говорить неправильно. Просто он не похож на самого себя в обычной жизни. Вне стадиона он спокойный человек.
– Вы его боитесь?
– Вы знаете, что Никитин изменил меня, как хоккеиста?
– Как?
– Дело было в Новосибирске. До этого во время отпуска я совсем не занимался физической подготовкой и на сборы приезжал, имея лишний вес. Так было и в "Сибири". Тут-то за меня и взялся Никитин. У всех выходной – я на велосипед, все уходят с тренировки, а у меня дополнительная работа. С тех пор я очень тщательно слежу за собой во время отпуска и готовлюсь к сезону летом.
ЯШИНА ХОТЕЛ НАЗЫВАТЬ "ДЯДЕЙ ЛЕШЕЙ"
– Вы играли в Новосибирске, где все хвалят болельщиков.
– Да про них столько уже сказано! Для меня самое большое потрясение было в плей-офф. Мы приезжаем домой, едем на стадион, а люди стоят в очереди в кассы, хотя до игры два дня. Стоят круглосуточно. Такого нет нигде.
– У Дмитрия Кугрышева там сняли колпаки с машины.
– Они очень модные были, и после этого он уже ставил простые. А я как-то в аварию попал по дороге из Новосибирска, когда ехал за своей подругой Сашей. На скользкой трассе был занос, разбил машину, но сами, к счастью, не пострадали.
– В Сочи вы встречались с воспитанниками своего первого тренера. Они вам задавали интересные вопросы.
– Да, ребята Геннадия Курдина приехали в общеобразовательный центр "Сириус". Это же президентская программа, и я, честно говоря, детям завидую. Провести сборы в Сочи, на море – это же сказка даже по нынешним временам. Да и по нашим – это очень круто. Мы с Никитой Гусевым пошли, поговорили с ребятами.
– Самый интересный вопрос?
– "Как переходить во взрослый хоккей". Большая проблема. Я помню, как меня подключали к ЦСКА, а клуб тогда только Алексея Яшина подписал. Вот я захожу в раздевалку, а там Яшин.
– И что?
– Да я раньше его по телевизору только видел! В моем детстве он был одной из звезд НХЛ. Все думал, как к нему обратиться? По имени-отчеству, или дядей Лешей назвать. Потом это прошло. Молодому хоккеисту очень непросто во взрослом коллективе.
– Я видел, что вы в Сочи детям потом клюшки понесли.
– Им же приятно, особенно если клюшка подписана. Мне Андрей Миронов дал, еще кто-то. Я и сам раньше клюшки просил у знаменитых игроков.
– Давали?
– Ни разу. Помню пришел мелким на ЦСКА, а в "Динамо" в то время играл Александр Овечкин. Я к нему. Не дал клюшку. А как-то потом у меня появился агент, и я попросил клюшку Сергея Мозякина. Мне передали, так я ее берег, бросать боялся. Вдруг сломается.
– Обиделись на Овечкина?
– Да нет. Его тоже можно понять. Просто я и сам стараюсь давать клюшки тем, кого знаю. Это же гарантия, что им для хоккея, а, например, не для продажи.
– Вы росли с Гусевым и Кучеровым. Прогресс последнего удивляет?
– Я был уверен, что Кучеров заиграет за океаном, но представить не мог, что он станет звездой так быстро, начнет забивать на уровне Стэмкоса, а иногда и тащить команду на своих плечах. Мы с ним и с Гусевым всегда вместе с играли в одном звене. Вместе с нами был венгр, который сейчас в чемпионате своей страны играет, и еще один паренек, который закончил. За Кучерова же очень рад.
– Вы пока в Америку не поехали.
– Меня не драфтовали, но интересовались в "Торонто". А потом я ту травму кисти получил, и канадцы моментально пропали. Зачем им травмированный игрок?
БЕЗ РАДУЛОВА СКУЧНО
– Как в ЦСКА без Александра Радулова?
– В игре у нас ничего не поменялось, а вот в раздевалке стало по-другому. Радулов – уникальный человек. Каждый, наверное, говорил про него, что это мотор команды, лидер в раздевалке.
– Каждый.
– Но в данном случае в этом нет никакого преувеличения. Это действительно так. В этом смысле нам будет гораздо трудней.
– Вы стали забивать, то есть о замене Никиты Зайцева можно не беспокоиться?
– Пока получается. Но еще бы у меня не выходило, если я сейчас практически играю на его позиции.
– В лиге ЦСКА считают командой тусовщиков.
– Это еще почему?
– Говорят, что у вас светская жизнь кипит. Правда, сейчас ушел Игорь Макаров, женатый на Лере Кудрявцевой, но все рано присутствие шоу-бизнеса есть. Иван Телегин женился на Пелагее.
– Мне кажется, что тут дело не в команде, а в Москве. Город может поглотить. Вы вот реально думаете, что даже в прошлом сезоне мы обсуждали какие-то светские новости? Да если у нас эта тема поднимается, то раза три-четыре за сезон, да и то по какому-нибудь поводу.
– И что, вас Макаров контрамарками не снабжал?
– Меня – никогда.
– А были на концерты Алеси Висич – подруги Дмитрия Кугрышева?
– Однажды она исполнила песню на новогоднем корпоративе. Так что, можно сказать, был.
– Ваша девушка известная гимнастка. Трудной ей без спорта?
– Мы с Александрой Меркуловой уже поженились. По спорту она совсем не скучает. В смысле, по большому спорту. Это ей так надоело, что вряд ли она хотела бы вернуться. Но она тренирует детишек.
– Рассказывают, что когда Игорь Мусатов захотел жениться на Евгении Канаевой, то его пригласил к себе Алишер Усманов. Оценил, дал ценные советы, после которых хоккеист стал другим человеком. Вы с ним или с Ириной Винер встречались?
– Да-да, что-то слышал такое про Мусатова. Но тогда Евгения готовилась к Олимпиаде, и никто не хотел, чтобы ее отвлекали. Я же с Александрой стал встречаться, когда она уже уходила из спорта. Но встреча с Ириной Винер была. Саша меня ей представила, Винер посмотрела и сказала: "Хороший мальчик".
